***
Прошло две недели. Мы ходим в разные места вместе: кафе, кино и даже его тренировки. Серьезно, я не могу даже немного расслабиться: пока не буду готов обрушить правду на голову Гукки, твердо решил - никаких поцелуев (не говоря уж о большем). И несомненно это медленно, но верно сводит парня (моего?) с ума: гормоны кипят, воспоминания о жарком минете в палатке не дают покоя, руки трясутся и т.д. И вот сейчас, сидя в кинотеатре, его рука нагло ползет по моему бедру. Мое дыхание уже давно сбилось, сердце бешено стучит, а губа искусана до крови. Мой бешеный наркотик снова лишает меня разума... - Нет, не здесь, не сейчас, - с заметным сожалением я скинул руку Чона. - Йа, я больше не могу! Ты издеваешься надо мной? – хрипел Гукки, - я же вижу, как ты истекаешь желанием. Расслабься, иди сюда. Невыносимо: он притягивает меня за талию ближе и смотрит так волнующе своими горящими игривыми глазами. Думаю, от такого взгляда можно запросто забиться в фееричном экстазе. Если я сейчас сорвусь, кто-то будет очень-очень в шоке. Применяю супер стратегию: быстро драпаю из такого интимно темного кинотеатра на оживленную улицу. - Еще раз так сделаешь, отшлепаю очень-очень больно, - Гукки слишком быстро меня догнал и держал крепко за руку.- Что ж, недотрога, пойдем провожу. - Камсахамнида («благодарю»). Мы шли молча, не смотря друг на друга. Лишь моя ладошка в его руке напоминала о том, что в этом Мире есть понятие «мы». -Будешь участвовать в конкурсе? Слышал, есть возможность попасть на национальную выставку, - точно я совсем забыл, а вот Чонгук помнит. - Да. Есть одна задумка, но... - Давай делись, мне любопытно. - Но нужна будет Помощь... Твоя, - стеснение поглощает меня, я прячу глаза. - Натурщик? Я? Ммм согласен. Тогда может сегодня и начнем? Согласен, согласен. Я был настолько рад, что не заметил подвоха и слишком ехидной ухмылки в уголках губ Гукки. - Ваа, вот это да, - вид моей квартиры, полностью украшенной моими рисунками изумил Чона.- а ты и правду талантлива. Что значит «V”? Вендетта? Голливудских фильмов пересмотрела? - Ви значит Ви. Мой творческий псевдоним. Какао будешь? Пока Чон оглядывался, я постоянно представлял в своем воображении ту сцену из Титаника. Обнаженный Гук на моем диване томно смотрящий на меня, а я как невинный Ди Каприо старательно рисую его, тайно храня свое волнение. - Что мне делать? Встать в позу как настоящая модель? – когда с горячим напитком было покончено, Гукки стал кривляться и показывать позы прям как в шоу топ модель. - Импровизируй, - сжав в руках карандаш и подготовив мольберт, я уставился на него, замирая в предвкушении. Чонгук - олицетворение моего вдохновения, даже издалека, совсем не приближаясь ко мне за эти месяцы, он дарил мне такую творческую энергию, что хватило бы на всех художников Кореи. А может и всего мира. Чон слегка задумался, достал свой телефон и включил приятную музыку. Улыбнувшись, он начал танцевать. Откуда он знает, что так сногсшибательно цепляет меня? То, что это было супер круто и потрясающе, мало сказать. Я офигел. Так и застыл с карандашом в воздухе, и, кажется, начал пускать слюни. Как предательски сдается мое тело. Тем временем мой обольститель плавно выгибался, а затем резко подчеркивал каждое свое движение. Его танец был донельзя мужественным и чувственным. Он медленно стянул с себя футболку и оголил свое подтянутое тело с хорошо различимым прессом. Проводя своими руками по голой коже, Чон подмигнул мне, вышибая со стула. Я быстро поднялся, сильно смутившись, и продолжал созерцать мой личный наркотический приступ сердца (по-другому его сейчас и не назовешь). Подойдя ближе ко мне он добивал мое подкосившееся состояние провокационными движениями бедрами и заигрывающе расстегивывал свой ремень. - О нет, только не это, - не слышно, одними губами умолял я. Черные джинсы упали у моих ног, а шаловливый Чонгук продолжал танец уже в одних черных боксерах, так удачно и притягательно облегающих его накаченную задницу. Все плохо, очень плохо. Мне очень больно от своего возбуждения, а сдерживать себя подобно самой жестокой пытке. Чон прекрасен и сексуален как Бог Древней Греции, а я неопытный мальчишка, попавший под его чары. Вдох-выдох. Я делаю первые наброски. Движения рваные, нервные. Но всё же из-под моей руки рождается зарисовка, зарисовка обнаженного талантливого парня с темным взглядом под пушистыми ресницами. Отвлекаясь на картину, я смог перейти в иную реальность: реальность моей страсти к искусству, реальность оживших картин. С хмурой жилкой меж бровей и с прикусанным языком я творю, я так увлечен, что перешел на другой уровень сознания. Подобное смогут понять лишь те, кто хоть когда-то посвящал каждую клеточку своего организма и все мысли любимому занятию. Я не заметил, как закончилась песня, а с ней и танец. Сообразительный Чон не стал вмешиваться в мою ауру творчества, а лишь прилег на диван, не одеваясь, и теперь уже он украдкой наблюдал за мной. Сука, прям как в Титанике. Я опомнился лишь, когда мой голодный желудок проурчал, что неплохо бы подкрепиться. Чонгук невинно спал, зарывшись в диванные подушки. Теплый, домашний, уютный Чон так дополнял мою одинокую обстановку. «Не уходи никогда. Останься.» Но не уверен, что имею право об этом просить. В холодильнике где-то завалялось кимчи мамы Хосока и приготовленный рис. Покромсав капусту, добавляю рис, и все это пережариваю на сковороде, под конец разбив туда пару яиц. А запах ничего так. - Ммм моя хозяюшка, - сладкий голос спросонья и нежные руки на талии отвлекли от готовки. - Проснулся? Хочешь? - Хочу, но не этого, - и, не успев предупредить опасность, его губы захватывают мои. Такая мучительная и долгожданная ласка. Нет, мы не сливаемся в поцелуе, скорее впиваемся губами, вгрызаемся от нетерпения и жажды. Мы настолько нуждались в этой маленькой близости, что кажется искры сверкают от нашего напора. Обстановка накаляется: Чон дает волю своим рукам и вовсю хозяйничает по моему телу. Сбегать мне некуда. Это начало конца. Руки беспомощно водят по кухонной столешнице... О! То, что нужно! - Ааа что такое? – кувшин с холодной водой окатывает Гукки. – ну что опять?! Холодная вода должна остудить его пыл. А что мне делать? Я не готов. Нет, нет! Он сбежит, возненавидит и больше никогда не заговорит. А это подобно смерти в агонии. - Когда прекратишь строить из себя невинную овечку? Ащщ бесит! Тебе вообще, что от меня нужно? Ты же глазами давно меня поимела в таких смелых позах, что смущаюсь представить!!! Или я тебе как гребаная муза? Колодец вдохновения? Молчу. Может так правда лучше? Хотя бы сохраню хоть какое-то общение, а не сотру в порошок его сознание, признавшись в своей природе. - Да! муза! И хватит разрушать прекрасный образ, который создает мой мир искусства и движет вперед! - Ты нечто! Прощай! Злой трясущийся от негодования Чонгук вылетает из квартиры. Что ж... Стена - моя опора, я разлился вдоль нее, меня не собрать. Я в тупике. Для него я милая девушка, для меня он - все. Если бы я не решил играть в эту дурацкую игру со сменой роли, все бы не зашло так далеко. Далеко настолько, что я могу действительно сильно обидеть самого важного человека в моей никчемной жизни.***
POV Юнги (Шуга) Где же может быть этот засранец? У меня и так времени в обрез, а сейчас я ношусь как сумасшедший каждую свободную минутку в Пусан, чтобы там достать этого неуловимого Чимина. Две недели в этом нереальном ритме. Как говорят: в мои мешки под глазами уже можно складывать картошку. Да и во сне этот негодник меня настигает: его хитрая улыбка, смеющиеся глаза, его желанное тело, его душевное тепло (которое только-только мое!)... Я тоскую и жду его как в самой глупой и мыльной дораме (сериале). Аж противно от самого себя. Я не такой. Я так зол, что хочется прибить за его внезапное исчезновение без объяснения причин. Не понимаю: я что настолько не близок ему, что можно пренебречь моими чувствами и так меня кинуть? Сегодня мое терпение лопнет! Последний раз я так срываюсь со всех дел и мчусь в этот гребаный Пусан. Я обошел все художественные школы и кружки, даже заглядывал в танцевальные классы (а вдруг?). К полудню я и вовсе вымотался и зашел перекусить в ближайшее кафе. Здесь было довольно уютно и чисто, а в меню был большой выбор блюд (большой для данного типа заведений). Поднимаю глаза в поисках официанта и тут... Чья-то очень знакомая шикарная задница всего в паре метрах от меня. Её я смогу узнать и в толпе прохожих. - Пак Чимин!- мой грозный голос, заставил его развернуться, а глаза увеличиться в разы и застыть в приступе страха. – верная реакция, Чимми!