Placebo — Meds «Прохожие смотрели на меня так, Будто могли что-то изменить».
Наступает утро воскресенья. Луи удивлённо распахивает глаза, обнаруживая себя в собственной постели. Он с трудом вспоминает вчерашние события и ошарашено оглядывает спальню. Голова жутко раскалывается, и парень наконец осознаёт почему. «Чёртов алкоголь», — проносится где-то на задворках его сознания, но понимая своё бессилие против похмелья, Томлинсон обречённо вздыхает и всеми усилиями пытается подняться с кровати. После двух неудачных попыток ему это удаётся, и студент заправляет койку, думая о состоянии Гарри, которое почему-то очень сильно волновало его. Взбодрив тело прохладным душем, шатен отправляется на кухню. Таблетки от похмелья кончились уже давно, и как только Луи это понимает, он покрывает матом все, что можно и нельзя. Зная, что брань ничего не изменит, Томлинсон успокаивается и принимается за готовку. Каждое происшествие, восстановленное в его мыслях, даёт о себе знать, но когда воспоминания наконец доходят до вчерашнего поцелуя, румянец выдает внутреннее состояние парня. Сейчас он думает меньше всего о том, как выглядит, потому что у него есть дело поважнее. Например, корить себя за необдуманный поступок, который вряд ли получится забыть. А как же Гарри? Что он чувствует после этого ужаса? Каково ему теперь? Не лучше, чем Луи, это уж точно. Мысли вихрем сметают всё на своём пути, морально уничтожая парня. Ему так стыдно за ту глупость перед соседом, что он мечтает лишь об одном — провалиться сквозь землю и никогда не показываться ни в этом доме, ни в ресторане, ни где-либо ещё. Но хуже всего осознавать, что Луи понравилось. Те бешеные эмоции, испытанные при обычном соприкосновении губ, не покидали его голову ни на секунду. Было трудно сказать, испытывал ли Томлинсон что-то подобное произошедшему недоразумению, но он точно знал о своём желании испытывать эти ощущения постоянно. Становилось безумно страшно. А что если Гарри не чувствовал того же по отношению к приятелю? Вдруг ему не было приятно? «Конечно, он испытывал отвращение. Иначе и быть не может», — размышляет шатен, медленно помешивая овсянку. Мысль его прерывается чьими-то шагами в коридоре, и, разумеется, Луи прекрасно понимает чьими. Гарри уже собирается распахнуть дверь, но вовремя одёргивает руку и разворачивается в противоположную сторону. Шаги постепенно удаляются, и сказать, что Луи удивлен — ничего не сказать: «Я настолько противен ему?» Выключая плиту, он покидает кухню, чтобы поинтересоваться, почему Стайлс не остался на завтрак. Шатен без труда находит Гарри на заднем дворе и издаёт еле слышный смешок, понятный только ему. Он подходит медленно к ничего не подозревающему парню, сидящему на скамейке. Через несколько секунд их взгляды сталкиваются, и Луи стыдливо отводит свои голубые глаза. Гарри отодвигается в сторону, освобождая место парню, который не долго думая, садится рядом. — Привет, — Томлинсон здоровается необычайно тихо, словно боясь кого-то разбудить, — почему не идёшь завтракать? — Да я не особо голоден. — сухо отвечает Стайлс, показывая своё явное нежелание продолжать диалог. Но шатен не даёт ему возможности отдохнуть от себя, и всё же заводит абсолютно лишний, ненужный разговор, наплевав на чувства собеседника. — У меня есть планы для нас. — всё также негромко произносит парень. После этого предложения гость меняется в лице. Он ошарашено пялится на хозяина дома, пытаясь понять, шутит ли он, но с горечью осознаёт, что его «приятель» слишком серьёзен в данный момент. Негодование наполняет Гарри, уничтожая последние остатки совести, без которой последний способен говорить такие вещи, какие никогда бы не произнёс при её наличии. Он глубоко вдыхает, мысленно считая до десяти и медленно выдыхая, чтобы сохранить хотя бы внешнее спокойствие. — Что за планы? — спрашивает Стайлс, слегка морщась. — Даниэль сегодня празднует день рождения. Она устроит вечеринку, на которую мы с тобой приглашены. — парень старается отвечать, не нервничая, и это у него получается, чего не скажешь о соседе. — Луи, пожалуйста, хватит врать, — Гарри говорит это как-то слишком прямо, — твоя девушка ненавидит меня. Она не могла допустить, чтобы я появлялся на ее вечеринке. Если кто-то и приглашён, то только ты, обо мне и речи не шло. — Что за бред? — Томлинсон усмехается, хотя ему совсем не весело, — Во-первых, Дани — моя хорошая подруга. Во-вторых, с чего ты взял, что не нравишься ей? Да, Даниэль бывает резкой, у неё довольно трудный характер, но всё же она не стерва. — Лу, не ври, пожалей самого себя. Если вы не встречаетесь, то это не значит, что не будете. Ты хоть видел, как она на тебя смотрит? — в голосе Гарри звучит еле слышная нотка обиды. — В общем, не суть. Я знаю, как Дани ко мне относится. Луи разочаровано опускает голову. Спорить со Стайлсом — это самая бесполезная вещь на свете. Он всегда упрямо стоит на своём, и как такому человеку вообще можно что-то доказывать? — Хорошо… — Луи задумчиво растягивает это слово, словно пытаясь понять, что оно значит, — Я сдаюсь, тебя действительно нельзя ничем убедить. Ты доволен? — Более чем. — спокойно отвечает Гарри, — Вот только не надо строить из себя невинную овечку. Мы оба знаем, что это не так. И ты сам прекрасно понимаешь, почему я отказываюсь. Покидая задний двор, парень ещё много раз оглядывается, но Гарри остаётся непоколебим в своём решении, и Луи скрывается из виду.***
— Луи, дорогой, с тобой всё в порядке? — именинница обеспокоено оглядывает своего гостя, но тот не обращает на неё никакого внимания. Парень находится в неком трансе. Его глаза смотрят в никуда, словно нет никакого праздника, нет напряжённой девушки, которая пытается вытянуть из него хоть слово, будто не существует той реальности, где сердце самого противоречивого, но такого нужного ему человека разбито. Словно весь мир — это вакуум, где нет ни малейших признаков жизни. Между тем вечеринка продолжается. Люди суетятся, веселятся, забыв про виновницу торжества и оставив её такой, какой она является сейчас — уставшей и разбитой. Томлинсон также молчит, непонятно о чём размышляя и вгоняя подругу в более неприятное состояние. Знает ли Луи о том, как страдает его друг, опустошая неизвестно какую по счёту кружку пива? Так чья же это вина и кому придётся все разгребать? Наконец напиток заканчивается, и Гарри становится нехорошо. Внезапно в пьяную голову приходит идея, которую Гарри тут же намерен осуществить. Он уверенно покидает коттедж и вызывает такси, с жутко натянутой улыбкой на лице: «Ну что, посмотрим теперь, кто из нас по-настоящему повеселится». Машину не приходится долго ждать, и уже через десять минут около дома Томлинсона появляется характерный для такси жёлтый автомобиль. Парень залезает внутрь и заплетающимся языком произносит: — К ближайшему дешёвому бару. И побыстрее. Получив указания, водитель послушно исполняет просьбу молодого человека и привозит его к пункту назначения.***
Говорят, что любовь равносильна наркотику. Она порождает зависимость, создаёт болезненную необходимость, делает незначительные вещи жизненно важными. Важными настолько, что становится трудно дышать, настолько, что мысли спутываются, язык заплетается и всё происходит как бы под гипнозом. Возникают безумные желания, граничащие с манией и заставляющие идти на откровенно безрассудные поступки. От любви порой сходят с ума. Так если это неподдающееся внятному описанию чувство действительно является болезнью, почему Луи ещё не в больнице? Терпение Даниэль постепенно кончается, и девушка начинает закипать: — Да что с тобой такое сегодня, ей-богу, Лу? Неужели обязательно всегда всё портить? Тем временем парень внезапно выходит из транса, удивлённо озираясь, словно не понимая, где он находится. Постепенно сознание возвращается к Луи. — Всегда всё портить? — шатен качает головой, не веря своим ушам. — Вот значит, что ты действительно обо мне думаешь. Какой же я всё-таки дурак, что позволил себе оставить его в одиночестве… — Что?! Ты серьёзно? Променять меня на него? Да он всего-навсего жалкий мальчишка, разве ты не видишь? Я терпеть не могу этого ублюдка! Он все время старался встать между нами и все испортить. — И у него получилось, — произносит Луи, и развернувшись, покидает помещение, провожая Дани наполненным чистого отвращения взглядом.***
Вернувшись домой, Луи первым делом желает проведать Гарри, но обследовав все комнаты и вообще какие-либо места, он разочаровывается в поисках, и именно этот момент становится переломным. Однако треск в замке входной двери заставляет Томлинсона отвлечься от своих несомненно важных занятий и спуститься вниз. Лицо шатена на миг озаряется, когда он бросает взгляд на до боли знакомый силуэт, но внезапно слёзы одолевают его и поток вновь прорывается, но теперь с ещё большей силой. Замученный навязчивыми мыслями и выпивкой Гарри спотыкается, но всё-таки удерживается на ногах. Парень поднимает затуманенные зелёные глаза и снова встречает эти прекрасные голубые огоньки. Пары секунд достаточно для понимания всей ситуации, и глупая пьяная улыбка опять превращается в мрачный грубый оскал. — Кто это сделал с тобой? — Гарри почти рычит от злости. Кто вообще имеет право поступать так с его Луи? — Ч-что именно? — спрашивает сосед, захлёбываясь собственными слезами. — Это! — восклицает Гарри, проводя длинными пальцами по впалым щекам. — Никто. — хрипит Томлинсон. — Я сам во всём виноват. Брови парня хмурятся, но стоять в коридоре ему порядком надоедает, и он шатаясь, проходит на кухню, наливая в стакан воду. Луи устало потирает переносицу, но проходит следом за Гарри. Он пристально наблюдает за действиями гостя, однако не произносит ни слова. — Ну? Как повеселился? — с явным негодованием спрашивает Гарри. — Мы больше не общаемся. И не будем, кажется. — Томлинсон говорит без всякого сожаления. — Правда? Почему же? — Ты был прав, она действительно ненавидит тебя. Я такой дурак. Надеюсь ты сможешь меня простить. Глаза Луи наполняются надеждой и сияют всё ярче. Вот уже который год он старается «дарить счастье» каждому случайному прохожему, и теперь он получает его взамен. Вся та любовь безвозмездно отдаваемая незнакомцам вернулась в лице Гарри. Странного, но очаровательного парня, который за небольшой промежуток времени изменил его реальность. Он нашёл то, что искал на улице в течении нескольких лет. Луи нашёл своё счастье и одновременно стал для Стайлса тем, чего так жаждал последний. Вернувшись в настоящее, Луи начинает действовать решительно: — Теперь я готов. — Готов к чему? - Гарри смотрит непонимающе. — К тому, чтобы всё исправить. — после этих нелегко давшихся ему слов, всё становится на свои места. Луи сокращает расстояние и целует Гарри, но уже осознано. Подумать только, как мало нужно для счастья. Всего лишь добрые слова и тепло любимого человека способны излечить даже самую искалеченную душу. И больше ничего на свете не имеет значения. По-крайней мере сейчас.***
Этот день научил парней главному — ничто в этой Вселенной не может быть важнее простого человеческого счастья. Пусть завтра появятся новые проблемы, которые потребуют немедленного решения, пусть им придётся многое вынести — это неважно. Важно то, что они пройдут через всё это вместе, рука об руку, и даже самое трудное испытание будет по плечу молодым людям, потому что их любовь — единственная необходимость, та самая, ради которой стоит бороться. Ради которой стоит дышать. По крайней мере сегодня. По крайней мере сейчас.