Свет сердолика

Расставшись с Дейдарой и приведя себя в порядок, я пошла к регистрационной стойке, где меня ждала Хината. Наверное, я повела себя крайне сентиментально и открыто, расплакавшись перед Дейдарой. Я не должна была позволять себе подобной слабости при нем, ведь, как факт, я все ещё его не простила. Но эти его слова были настолько душещипательными, они полоснули по моему сердцу и устроили в нем ощутимый шторм. Дейдара всегда делал это виртуозно — словно профессиональный скрипач, он с особой тщательностью перебирал струны моей души, вызывая во мне странные, ни с чем несравнимые мелодии. И это рождало в голове настоящий сумбур. Но сейчас мне необходимо сосредоточиться на работе. Я задалась целью, поэтому мне позарез нужно добиться своего. Идея-фикс. Да и должность гида в таком популярном цивильном храме — это очень даже неплохо. Я не должна упускать такую возможность. Хватит думать. Что о Дейдаре, что о Гааре. Моя голова не должна быть заполнена этими двумя двадцать четыре часа в сутки. Отлично. Подойдя к Хинате ближе, я заметила её насмешливый, но завистливый взгляд. Ну что ещё? — Твой дружок подарил? — Хината самодовольно скрестила руки на груди и, сузив глаза, кивнула, указывая куда-то поверх меня. Только ощупав свою голову, я поняла причину её ядовитого тона. Точно. На моей макушке все ещё покоился красивый венок, подаренный Дейдарой. Но снимать я его не собираюсь. Немного креатива к образу не помешает. Я решила не оставаться в долгу и с улыбкой, сцепив пальцы рук у живота, парировала: — Ах это? Да, плюс один к твоей потрясающей дедукции, Хината. Не думаешь устроиться детективом? Стала бы вторым Шерлоком Холмсом. Хотя с твоими мизерными мозгами это вряд ли. Да, мне его подарил мой др... парень. Ну, ты, наверное, помнишь, ты познакомилась с Дейдарой и Саске несколько минут назад. И они оба тебя отшили. И по поводу Саске: думаю, даже если бы он не был геем, ты бы ему... — Мы бы с ним нашли общий язык, даже если он гей, — как-то слишком спокойно и уверенно ответила Хината, невозмутимо наблюдая за моей последующей реакцией. А я ведь и правда зависла. Либо у этой фурии ощутимо зашкаливает самомнение, либо я чего-то не знаю. Каким образом она бы нашла общий язык с Саске, если он... я не понимаю. Нужно уточнить. — Извини? Хината подавила смешок в кулаке. Было странно видеть её такой: без напыщенности, жеманства и желчи. Она была какой-то... настоящей? Искренней? Будто её на самом деле веселила вся эта ситуация, и она находила её даже... милой? Боже. — Я говорю о том, что у нас с Саске много общего. Понимаешь, о чем я, Сакура? — она сделала шаг ко мне и стала смотреть мне в лицо, приподняв брови и немного склонив голову в ожидании моего ответа. Я молчала, постаравшись отстраниться. В голове зарождались догадки, но я старалась их подавить и вообще стереть. Почему? Потому что у меня и так слишком много проблем, ещё этого мне не хватало! Хинате, похоже, надоело затянувшееся безмолвье, поэтому она, выдохнув и закатив глаза, отрезала: — Я бисексуал, Сакура. Оу, черт. Превосходно. Лучше быть не может. Впрочем, ладно. Меня это касаться никак не должно. Враг бисексуал. Что же, и покрепче щелкали, не проблема. Однако, по своей природной недоверчивости я не могу просто так поверить кому-то, не убедившись в этом самолично. А вдруг она меня разыгрывает? Вдруг это часть какого-нибудь её плана? Нужно проверить. Однако, как я ни старалась найти в поведении Хинаты хоть какие-нибудь признаки виктимности или лжи, ничего не выявлялось. Кажется, дедукции и проницательности здесь нужно поучиться именно мне. Я мученически вздохнула, задрав голову вверх и посмотрев на потолок. — Хорошо. И что прикажешь делать с этой информацией? Хината легко улыбнулась и пожала плечами: — Что хочешь. Просто мне нужно, чтобы ты знала. Игра будет сложной, Сакура. Я сделаю все, чтобы она была такой. Ты ведь любишь сложности, да? Я кинула на свою визави острый вызывающий взгляд. Она что-то задумала. Явно. Как может быть её бисексуальность связана с нашей враждой? Думай, Сакура. Ориентация, отношения, симпатия, антипатия... Нет! — Это будет низко даже для тебя, — процедила я сквозь зубы, а Хината только издевательски фыркнула. — Разве мой образ распутной девицы не соответствовал этой самой низости, Сакура? Что... она... притворялась? Быть того не может, я бы заметила! Дейдара бы заметил! — Хорошая из меня актриса, не так ли? — протянула Хината, обойдя меня и встав за спиной. Я почувствовала её руки на своих плечах, которые начали мягко оглаживать и массировать их. — Все всё время клюют. Стерва. В образ стервы всегда верят. Он словно заклеймен, знаешь ли. На него всегда настроены враждебно, поэтому в него без разбирательств верят. А не стоило бы. Эмоции смешиваются, дезориентируют. Выявляются стереотипы, которым безоговорочно подчиняются. Это плохо влияет на работу мозга, сознание мутится. А помутившимся сознанием, как известно, легче всего манипулировать. Я тихонько сглотнула, но Хината это явно заметила, так как мое ухо опалила её усмешка. Она и со мной пыталась это провернуть? Я поняла. Это интересно. Она специально стала разыгрывать передо мной глупую стервозную пустышку, чтобы я поверила. Чтобы потеряла бдительность, чтобы открылась в нужный момент. Что ж, у неё это почти получилось. Но зачем она раскрыла карты? Не легче ли было продолжить свой план? — Мне тебя стало жаль, — словно читая мои мысли, продолжила Хината, — Такая открытая, веселая и светлая, такая невинная. Такая...индивидуальная, — Хината стиснула мои плечи, а я подавила вскрик. Больно. — Даже жаль такую обманывать. Оу, а вот и посетители. Удачной работы, Сакура. Хината обошла меня, подмигнув на прощание, и направилась прямиком к входящим в храм людям. Я даже спрашивать не хочу, что это сейчас было. Наваждение? Реальность? Определенно, второе. Но зачем? Наверное, это выявится позже. Главное, чтобы не слишком поздно. Я встряхнула головой. Все в порядке. Сейчас главное — работа. Я справлюсь. Я с улыбкой пошла за Хинатой и встала немного в стороне, осматриваясь. Посетителей сегодня довольно много, похоже, в связи с выходным. В основном женщины, хотя есть и мужчины. Отлично, с представительницами женского пола мне всегда было легче контактировать. Возрастов много, но в основном от двадцати до пятидесяти лет, я так думаю. Японцев примерно восемьдесят процентов, остальные двадцать — иностранцы. Крайне мало из них знают японский и могут ориентироваться в храме, я уверена. Это уже, пусть и небольшая, но проблема. Нет, я уверена в своем английском, но разговорный английский, а особенно на слух, мне всегда тяжело давался. Английский акцент довольно сильно отличается от японского. Я считаю наш слог более чистым, англичане же, как я думаю, засоряют его всякими витиеватыми шипящими и звонкими звуками. Да и английская артикуляция довольно непонятна — для произношения английских слов нужно напрягать органы речи куда чаще. В общем, одно слово довольно тяжело спутать с другим. Но сейчас мне, увы, некогда рассуждать о различии английского и японского. Отвлекаться нельзя. Наверное, мне просто остается уповать на то, что иностранцы не пойдут ко мне, лучше пусть отправляются ко всяким там Хинатам или кому-нибудь другому. Нет, меня не пугают сложности, отнюдь. Но не хотелось бы провалить тестирование только из-за препоны в виде «Я недоучила разговорный английский, извините». Ладно, с этим разобрались. Но меня беспокоит ещё одна мысль: кто будет меня проверять? Не похоже, что Хината, после её-то провала перед начальством в виду несоответствующего внешнего вида. Значит, кто-то другой. Я ещё раз обвела цепким взглядом каждого, кто находился в радиусе нескольких метров. И наткнулась на какую-то девушку, которая не сводила с меня взгляда. Судя по форме, тоже гид. Что ж, ясно. Значит, она и доложит начальству о моих успехах. Или наоборот — о провале. Но эту мысль я старалась не подпускать близко, хотя она и рьяно просачивалась в мозг. Нет. Нельзя думать о плохом. Настрой — главное. С этим мотивом и будем работать. Однако, пока у меня есть время, стоит подумать. Я знаю, что слишком много это делаю, но не могу по-другому. Итак, Хината. Сейчас именно она является эпицентром всех моих размышлений, как бы мне ни не хотелось это признавать. Она — бисексуал (я бы увидела, если бы она врала на этот счет, я не настолько профан в плане проницательности), а это проблема. Она будет играть на этом, и она сможет — я её недооценила. Конечно, все, что она мне сказала, может быть очередным фарсом, но вряд ли. Хотя бы потому, что, если это и фарс, то неплохо продуманный фарс. Как я и говорила — она умна. И именно это меня беспокоит. И одновременно интригует. Но все же, что же она задумала... что? Что? — ... Sorry? О нет. Нет, нет, нет. No, no, no! Только не это! Иностранка! Англичанка или американка? Или другой национальности? Судя по политесу, англичанка, это у них же этикет прет из всех щелей. Тем более, одета слишком солидно: костюмчик, хоть и тошнотворно розового цвета, легкий макияж, длинные перчатки, не хватает только миниатюрной кружки чая к образу. Стереотипы! Не поддаваться стереотипам! Быть толерантной, насколько это возможно. Что она у меня спросила? Какой ужас, я все прослушала! Вот тебе и гиды в знаменитом японском храме. Хорошо, не посрамим японскую культуру. Не дадим повода иностранцам пустить слухи о нас. Я в порядке. Переспросим. — Yes. Excuse me, repeat your question, please*, — я выдавливала из себе елейную улыбочку и во все глаза смотрела на женщину, немного поддавшись вперед, заранее стараясь внимать каждому её будущему слову. Она начала объяснять мне, что я от неё требую, а меня постепенно охватывала паника. Так... она явно просит отвести её куда-то... слишком много текста, к делу, к сути! Заканчивай уже! Зачем мне история твоей жизни? Я гид, а не психотерапевт! Что? Снова зажечь?** Кого зажечь? У нас тут храм, а не дискотека! Мысли путаются, не могу сосредоточиться... А, поняла, туалет! Она явно хочет, чтобы я показала ей, где туалет! Элементарно! Все посетители, особенно не местные, обычно просят показать им туалет. Уборная — самое распространенное общественное место. Да, тут даже дедукции Шерлока Холмса не надо. Фух. Если это было первое испытание, то оно было довольно простым. Даже вопреки тому, что посетительница иностранка. — Yeah, of course, please, follow me***, — облегченно выдохнула я, а женщина странно на меня покосилась, но все же кивнула. — It’s very kind of you!**** Пока мы шли, меня все ещё поглощали тревожные мысли. Её взгляд меня обеспокоил. Он был... подозрительным. Да и зачем рассказывать мне что-то из своей жизни, после чего просить показать туалет? Эта женщина настолько экстравагантна? Уверена в себе? Нуждается во внимании, в слушателе? Может, она психически нездорова? О нет, нам не нужны психи в храме! Но как я докажу, что она психически нестабильна? Она не сделала ничего компрометирующего! Я не могу выгнать её без доказательств. Да и это не моя работа, а охраны. Да и что могут обо мне подумать в первый, ещё даже не рабочий день, если я выгоню посетителя из храма? А если она задебоширует? Что тогда мне делать? Черт, все весит на волоске! Боже. Нет. Только не это. Она сказала «зажигать». Она рассказала историю из своей жизни. Она идет в туалет. Она исповедалась, можно сказать. Она... собирается... ... устроить теракт. — Are you okay?* — спросила меня незнакомка, и в её голосе я услышала какие-то опасные нотки. Я нервно дернулась, после чего резко кивнула и выпрямилась. Не разговаривать с террористами, нельзя, нельзя, нельзя. Они инспирируют меня на сотрудничество. Ни за что не поддамся. Боже. Я балансирую на грани помешательства и срыва. Я веду куда-то террориста, это ужасно. Что я делаю? Надо срочно что-то придумать! Но что? Сколько человек может пострадать или даже погибнуть, если я позволю оставить ей в туалете взрывчатку? Я не знаю, где Саске и Дейдара. А вдруг они в какой-нибудь опасной зоне? Я не могу позволить им умереть. Только не им. Эту женщину надо остановить вопреки всему. Во что бы то ни стало. Надо подобрать нужный момент, пока мы не достигли точки невозврата. Как я буду действовать? По наитию? По заранее составленному плану? Какой план, осталась пять метров до двери туалета! Думай, Сакура, решайся! ... три метра... Я обезврежу её, позову охрану... ... два метра... Её сумка, взрывчатка явно в ней, я вижу что-то выпуклое и квадратное... ... метр... — Ложись! — что есть мочи крикнула я, отбирая у женщины сумку и осторожно отбрасывая её в сторону (я слышала, что некоторые взрывчатки могут активироваться при тяжелом ударе или падении). Далее я повалила иностранку на пол и заломила ей обе руки за спину, хоть я в этом и не профи, у меня это получилось. Женщина коротко вскрикнула, а потом мы обе в голос стали звать охрану, я — на японском, она — на английском. Я почти не видела испуганных лиц посетителей и персонала, сейчас меня это мало волновало, я спасаю вам жизни, трусы, ещё благодарны будете. После я подняла голову на бегущую к нам охрану и прокричала им: — Эта женщина — террорист! Осмотрите её сумку, там находится взрывчатка. Однако какое же было мое удивление, когда меня взяли под руки и начали оттаскивать от напуганной женщины. Только тогда, когда я вгляделась в неподдельные эмоции женщины, которая, мало того, что была насмерть перепугана, так ещё и изумлена, я поняла одну вещь. Меня в жизни не возьмут на эту работу.