Свет сердолика

— Просто жить... — обескуражено прошептала я, размышляя над этими двумя элементарными словами так, будто я новорожденный ребенок, услышавший их впервые и не знающий их значения. — Просто... жить... Ино наморщила лоб и изогнула губы в ломаной линии, всмотревшись в меня и все ещё не убирая руки с моего плеча. — Да, Сакура. Жить. Сложнее, чем кажется, не так ли? Я проморгалась, едва разбирая, что делаю и где нахожусь, а после резко вскочила с места, чуть не уронив на пол тарелку с недоеденной собой, которую Ино успела подхватить. Подруга с недовольным стуком поставила тарелку на место и строго сложила руки на груди. Мое пренебрежение её готовкой явно доставило ей мало удовольствия, но сейчас не сказать, что бы меня это особо заботило — энтузиазм сшиб меня с ног, вернее, поднял на них. — Точно! — я хлопнула в ладони, сложив их перед лицом. — Почему ты раньше не сказала мне об этом, Ино? Жить! Без плана, без системы, без подготовки, просто жить! Я выберу, если буду просто жить, не так ли? Я разберусь в своих чувствах в элементарных жизненных ситуациях. Жизнь — это эмоции, ощущения. Жизнь — это время, интенсивное движение, чертова теория вероятностей! Но для того, чтобы жить, нужно время, а время — ограниченная субстанция. Систематизация обычно предполагает какие-то временные рамки, в жизни же они размываются, именно поэтому я предпочла план импровизации, потому что на импровизацию нужно время, которого у меня нет. Но я попробую. Не стану растекаться мыслью по древу, точнее, решением по древу, ха! Я... смогу, точно смогу. Не упущу возможности, а даже если упущу, то восполню все эмпиризмом... За своей речью я и не заметила, как яркая, пламенная и пылающая аура заполняет комнату, стелясь по стенам и полу, словно захватывая пространство в огромный кокон. Эта негативная энергетика, конечно же, исходила от Ино. — Да хватит все так усложнять! — взвизгнула Ино, тоже вскакивая с места и надвигаясь на меня с дрожащими от злости, скрюченными пальцами поднятых рук. Откровенно, мне стало не по себе, а в голове уже пронеслось с десяток планов побега. — Ты должна сделать это здесь и сейчас! Жить здесь и сейчас без своей глупой рефлексии и замысловатой терминологии! Гаара сейчас в клубе? В клубе. Вы не виделись с утра? Так замкни кольцо и объяснись с ним! Иди и быстро... живи! Ино насильно вытолкнула меня из кухни (снова!), а после, взяв за руку, повела в мою же комнату. Прямо-таки метод кнута и пряника — очень в стиле Ино, пусть кнут пряник обычно всегда перевешивает. И, конечно же, за меня взялись — поняла я, как только подруга раскрыла мой шкаф, размашистым движением раздвигая вешалки и осматривая одежду. Почему-то я всегда думала, что именно я являюсь адептом контроля в любой ситуации, но, как оказалось, именно Ино среди нас двоих истинный монстр контроля. Особенно она любит контролировать жизни близких людей — если она возьмется за кого-то, то так просто не выпустит из своих когтистых наманикюренных лап, можно даже не пытаться оказать сопротивление. Полагаю, когда-нибудь нужно предупредить об этом Сая — в их паре как раз Ино и будет доминировать, это очевидно. — Ино, зачем мне наряжаться? Гаара наверняка настолько утомился, что едва обратит на мой внешний вид внимание... — я потерла глаза обеими руками и устало опустилась на край кровати — этот день лег на плечи непосильным грузом и давил на веки. Жутко, непростительно жутко хотелось спать. Краем обзора я заметила, как Ино раздраженно резко повела плечом, будто смахивая с него недавно сказанные мною слова. Никогда ведь не прислушивается! — А это и не для Гаары, — с какой-то флегматичной усмешкой произнесла Ино, скрупулезно рассматривая выуженную из шкафа кофту. — Не будь глупой, Харуно. Это для тебя. Элементарная... психология внешнего вида, назовем это так. Ты просто будешь вооружена. Понимаешь меня? Мозг, пусть и работал на скорости черепашьего бега, все ещё воспринимал и обрабатывал информацию. По крайней мере, мне так казалось. Хотя, если честно, я не была в этом до конца убеждена. — Понимаю, — слабо откликнулась я. — Конечно, человек, особенно девушка, чувствует себя намного лучше и увереннее, когда хорошо выглядит. — Именно, — самодовольно вскинула голову Ино, все ещё роясь в шкафу. — Тебе предстоит важный разговор с Гаарой. Возможно, он, наконец, определит ваши отношения. То, как ты себя будешь чувствовать, повлияет на твою мимику, речь, умение держаться — почти на все. Одежда как доспехи... — ... обувь как кандалы, украшения как цепи, а косметика как маска — да, именно. Но, Ино, ты не думаешь, что все это второстепенно в данном случае? Я полагаю, из-за усталости я могу забыть процентов семьдесят своего словарного запаса. Ино хмыкнула — аргумент показался ей недостаточно сильным. Я со вздохом свалилась на спину и начала круговыми движениями массировать веки — давай, Сакура, все в порядке, ты сделаешь это, все будет хорошо, ты нисколько не устала. Самовнушение. Вот так. Уже намного легче (на самом деле, нет). — Эспрессо из ближайшего кафе. А лучше доппио. И проси больше шестидесяти миллилитров, что это вообще такое — шестьдесят миллилитров?! Я резко приподнялась на локтях и возмущенно посмотрела на Ино. Конечно, давайте напоим этого робота под именем «Харуно Сакура» бензином в виде кофе, чтобы она и дальше перпетуум-мобиле продолжила этот бесконечный день, мы же, черт возьми, строим её личную жизнь! Иногда я кое-кого в этой комнате готова придушить даже без кофе! — Убить меня хочешь? Может быть, мне где-нибудь ещё чашку «Предсмертного желания»* добыть? — Не сейчас. — Что? — Часто, но не сейчас. А что насчет «Предсмертного желания»... я слышала, многие кофеманы хотят его попробовать, да? Говорящее название такое. Впрочем, где-то читала, что их лавочку прикрыли из-за реальной опасности для жизни... Хотя смерть от слишком крепкого кофе в больших количествах эстетична, ты не думаешь? Ну, по крайней мере, для кофеманов. Вставай, кажется, я знаю, что ты наденешь. Я медленно выпустила воздух из груди и поднялась, но сделала это так, будто кто-то сверху усиленно тянул меня за ниточки — ломало каждую конечность, каждую часть тела. Теперь уже мысли о крепком кофе казались не такими и плохими. Ино прикинула на мне выбранную одежду и, удовлетворенно щелкнув пальцами, протянула мне её, после чего чуть ли не отскочила к туалетному столику рядом с кроватью. Её азарт резко диссонировал с моей апатией, отчего мне самой захотелось дать себе пощечину. Я будто долго была подшофе и теперь мучилась похмельем. Но истина не была в вине так же, как и в усталости, поэтому приходилось крутиться. Если это действительно та самая последняя капля в море и возможность поговорить с Гаарой, расставив все точки над «i», то я попросту не имею права упустить её. — Одевайся, я пока подберу украшения и косметику. Справимся меньше чем за час. Гаара не ждет, Сакура. Конечно, Ино. Как и твои гиперактивность и гиперзабота — тоже. Ино выбрала для меня полуклассический полувечерний стиль одежды — как раз для того, чтобы почувствовать себя как комфортно, так и в достаточной мере защищено и самодостаточно. И, казалось, она уже раскусила вкус Гаары не только на собственную одежду, но и на женскую. Вау, действительно невероятно — я думала, что одна приметила его различные взгляды на меня при привычном нечитаемом выражении лица, когда я находилась рядом с ним в самой различной одежде (полагаю, Ино бы сейчас пошутила, что хотелось бы без). Но не стала в это углубляться — просто заметила. А это блондинистое чудо же, судя по всему, провела подробный анализ и сделала выводы — похвально. Надо будет расспросить её по этому поводу — в будущем это может мне пригодиться. Хотя чего я вообще ожидала от Ино, которая в моде разбирается наверняка лучше, чем я в биологии и химии вместе взятых, хотя и поступаю на медицинский? Я надевала на себя украшения к одежде, которые протянула мне Ино, пока она расставляла по столику косметику. Потом присела после приглашения Ино напротив зеркала и посмотрела на себя. Почти что цельный образ был готов: сине-черная наполовину кофта и наполовину блузка, состоящая из верхней ажурной части черного цвета, охватывающей короткие рукава и ключицы, и атласная темно-синяя основная часть, представляющая собой удлиненный топ с V-вырезом. Не слишком короткая мини-юбка цвета темного золота с горизонтальными черными блестящими узорами «зигзаг Миссони». На ногах синие босоножки на средней длины каблуке с золотистыми лентами, завязанными в бант. Из украшений — моя любимая золотая брожка в виде маленькой колибри с зеленой грудкой, которая, как Ино говорит, «отлично подходит моим глазам». В ушах — длинные черные сережки-капельки, подцепленные одна к другой. Правое запястье оплетал широкий золотистый браслет, а на двух пальцах правой и левой руки надеты не особо примечательные кольца. Чувствовала я себя так, будто собираюсь на свидание, о котором мечтала всю жизнь, как минимум. Пока я думала об этом, Ино разобралась с нанесением на лицо макияжа и уже пыталась собрать мои волосы сзади. — Выбирай, какая, — мимоходом кинула Ино, протягивая мне раскрытую ладонь, на которой было три заколки. Я выбрала золотистую заколку в виде цветка орхидеи с черными камнями (как вы поняли, я действительно очень люблю сочетание черного и золотого), и Ино мгновенно отдернула руку, принимаясь за работу с моими волосами. Спустя некоторое время я была полностью готова. Ино не стала делать со мной что-то масштабное и просто подвела глаза черной подводкой, подкрасила ресницы тушью, нанесла немного янтарных румян и подкрасила губы бледно-розовым блеском для губ. Так как волосы у меня уже были завиты, она просто собрала их сзади заколкой, выпустив спереди две пряди. Выглядела сейчас я чуть ли не эффектнее, чем когда оделась в форму гида — все-таки рука у Ино была виртуознее моей, да и вкусу её я доверяла больше. Здравствуйте. Хотите, я вам кое-что скажу? Так вот, моя подруга — совершенство. Она для меня словно панацея, которую я принимаю почти во всех случаях, особенно тогда, когда справиться сама не могу. Пусть иногда эта панацея губительна, пусть зачастую горька, но в конечном итоге всегда — совершенно всегда — приводит меня к выходу из лабиринта Минотавра. И иногда элементарные слова благодарности попросту растлевают у меня внутри, не находя выражения. Но Ино знает, что я ценю её поддержку и помощь. Хотя и грешит тем, что перегибает палку. Ино отошла от меня и осмотрела результат в зеркале, после чего её взгляд зацепился за мои руки. Она подошла ко мне, развернула к себе, заставив встать, и взяла за руки, придирчиво рассматривая ногти. О нет. Можно мне кружку «Предсмертного желания» прямо сейчас, пожалуйста? Желательно с рицином в нем. — Когда ты в последний раз была на маникюре? Я закатила глаза. — Ино, ты же знаешь, что в основном я крашу ногти сама, либо прошу тебя. Что с ними не так? Ино поморщилась, бросив последний взгляд на мои средней длины поточенные и НОРМАЛЬНО выглядящие ногти, накрашенные фиолетовым лаком, и покачала головой. Любить создавать спектакль из ничего — это можно назвать настоящим искусством, и да чихнет сейчас Сасори в Швейцарии! — Никак не годится. Запишу тебя на маникюр на завтра. Тебе во сколько удобно? — В двадцать шесть часов. — Нет такого времени. — Вот именно! — я легко нажала подруге на нос и вышла из комнаты, посмеиваясь на пыхтение сзади. — Этот разговор ещё не окончен! — мы с Ино чуть ли не наперегонки достигли прихожей, и она помогла мне надеть мой классический кожаный плащ, который я берегла специально для прохладной погоды. Судя по моим недавним ощущениям, на улице неплохо похолодало к вечеру. — Ну все, удачи, — Ино прямо через меня открыла замок двери, одновременно целуя в щеку. — Я заказала такси, оно уже подошло. Не волнуйся, пока не придешь, не засну. — Такси?! Ино, ты хоть знаешь тарифы на наше, черт возьми, токийское такси? — прошипела я, уворачиваясь от повторного поцелуя, — нонсенс, я только устраиваюсь, до первой зарплаты Ино ещё почти месяц, какое к чертовой матери такси?! — Я бы могла доехать на автобусе или метро! — Нет, не могла бы, не тот случай, Сакура, нужно разбираться, — укоризненно покачала головой Ино, как-то слишком уж нетерпеливо перекатываясь с пятки на носок. — Не настолько масштабный, чтобы... — я прикусила губу и сдалась — Ино вообще редко когда можно переубедить. — Хорошо. В первый и последний раз такая расточительность, не забывай, что за эту квартиру наши родители будут платить только первые полгода, пока мы не обоснуемся. Боже, Ино... ладно. Тебе бы поспать, помни, что завтра на работу, не жди меня. — И отложить твой рассказ до завтрашнего вечера? И не мечтай! Жду тебя. Ты справишься. Сделай Гаару! Я взмахнула в последний раз рукой на прощание (которое за этот день?) и умчалась вниз по лестнице. Главное не запнуться, не сломать каблук или, скажем, ногу? С моей везучестью, это очень вероятно. Тем более, я до сих пор валюсь с ног, поэтому не удивлюсь, если они меня вдруг не удержат. Внизу меня уже ждала очень даже приличная (разве может быть по-другому с японскими такси?) Хонда красного цвета. Я медленно проследила глазами отполированный бок автомобиля и наткнулась, нет, даже напоролась на фигуру, стоявшую рядом с машиной, оперевшись спиной об дверцу. Воздух вокруг завибрировал и прошиб мои легкие остро подступившей паникой — отчего-то я не могла вдохнуть, словно мой «насос» отказало, и мне сделали резекцию, чтобы не мучить лишний раз. Я дотронулась до своего левого плеча и почувствовала, как меня мелко трясет — это была даже не дрожь, а настоящее лихорадочное состояние. Тело скрутил промозглый, иррациональный страх, сознание же едва ли не опустилось в хтоническую бездну. Меня будто совершенно безоружную и нагую выкинули в центр арены, сделав тореодором по несчастью. Мулета в руках, несомненно, очень злит быка передо мной, но я не знаю, как ей пользоваться и что делать. И просто стою, ожидая своей участи и едва помня себя от почти что животного первобытного страха. — Сакура! — крик извне доставил сигнал в мозг и прорвал алую пелену перед глазами. Мои пальцы вцепились в лестничный поручень как в слишком субтильный гарант реальности и защиты — иначе бы тело точно свалилось со ступенек от мгновенно схлынувшего ужаса. Страх не должен отступать слишком быстро, особенно в моем случае. Это чревато последствиями в виде повышенного давления, тахикардии, совершенно расшатанной координации движения и иногда кровью из носа. Хотя о чем это я? Эти симптомы преследуют меня в половине случаев того, что я пережила только что. Я Сакура Харуно. Мне восемнадцать лет. Я недавно переехала в Токио. Сейчас живу со своей лучшей подругой. В моей жизни все в порядке. В полном. Заминкой является лишь то, что я могу страдать от панических атак разной степени. Насколько я могу понять по своему состоянию, только что была вторая степень, пусть и кратковременная. Почему я не упоминала об этом раньше? Наверное, потому что не было необходимости — панические атаки не преследовали меня с тех пор, как я переехала в Токио, это была первая. Я уже было обрадовалась, думая, что избавилась от этого недуга. Но мое счастье было коротким, а приступ, несомненно, что-то катализировало. Я не буду врать, что это не доставляет массу неудобств. Напасть может где угодно и когда угодно, особенно при разряде эмоций невероятной силы. Именно поэтому я стараюсь держать себя в руках, хотя с моим вспыльчивым и впечатлительным характером это очень трудно сделать. Панические атаки, однако, трансцендентны — их невозможно прогнозировать, предупредить или помешать им проявиться, причем это научно доказано. Они нападают пантерами и гиенами, от них не убежать и не спрятаться — остается только смотреть в лицо и пожинать их сопревшие плоды как нечто само собой разумеющееся. Но я сильная, я справилась. Справляюсь. И не считаю это преградой своей жизни. Это даже не помеха, это забывается. Но тогда, когда всплывает, сносит меня ураганом поистине разрушающей силы. Я люблю контролировать, а это контролю не поддается, хоть я и учусь. Я учусь. Я смогу держать себя в руках. Как сейчас. Я как ни в чем не бывало улыбнулась таксисту, который смотрел на меня слишком пристально, с металлическим блеском хирургического скальпеля, поднесенного к свету операционного светильника, в энигме циановых глаз. Пока я спускалась с лестницы, пытаясь скрыть малейший намек на свое положение за нарочито прямой осанкой, выше обычного поднятой головой и сконцентрированным, но наверняка неестественным и даже суровым выражением лица, в голове проносился целый ворох мыслей. Причина. Фактор. Гребаный катализатор. Мне нужно понять, что послужило спусковым крючком для панической атаки. Улица, люди, машина? Нет, ничего примечательного. Панические атаки у меня не случаются беспричинно. Обычно они приходят ко мне когда в моей жизни случается что-то серьезное и очень плохое, какой-то переломный момент, тогда атака объясняется внутренним состоянием — не то. Или же внешними обстоятельствами, но здесь нужно что-то очень внушительное. Я просто вышла из подъезда и увидела... ... таксиста. Не успела я до конца сформировать мысль, как рефлекторно подняла голову наверх — прямо на свой балкон. Оттуда раздавался голос, который буквально вытащил меня из гильотины, чуть ли не из личного ада, в котором царствовал один монолитный страх. Моей спасительницей оказалась Ино. Я не могла четко различить её мимику, но мне казалось, что на её лице отпечаталось что-то между недоумением и подозрением. — Сакура... — медленно произнесла она и подняла пальцы к виску, будто что-то вспоминая. — Ты не взяла сумку... ох! Точно! Я забыла вложить в неё твой кошелек, вот дурочка! Я мигом. Не подождете? Вопрос, словно завитый спиралью из лжи, был обращен к таксисту. Я выдержала расстояние в два или около того метра, что, естественно, было замечено и ощущалось кожей, покрывшейся мурашками. Поворачиваться не хотелось, поэтому я не сводила глаз с балкона. Фальшивые интонации Ино не уловил бы только глухой. Но тем лучше — неестественность обычно спугивает. Но слабых охотников. Не его. Атмосфера накалялась и обретала форму, наливаясь горячим сплавом быстрорежущей стали, пока я пыталась понять, почему сейчас все это происходит. Ино заподозрила. Я же испробовала на собственной шкуре — предчувствие противопоказано игнорировать. Но почему нельзя отступить? Элементарно отменить заявку и сказать таксисту уезжать? Если уж все органы чувств вопят об опасности, то как вообще можно это игнорировать? Иногда люди поступают опрометчиво и глупо даже тогда, когда понимают, что нужно сделать иной выбор. Мы наклоняемся над пропастью, зная, что умрем. Словно какая-то непонятная сила тянет нас, вопреки голосу разума, отступиться, хоть мы и понимаем все последствия, пытаемся рассмотреть все наихудшие варианты развития события. Я всегда задумывалась над этим, но никогда не приходила к верному выводу, ссылаясь на людскую глупость. Так вот, сейчас именно такая ситуация. — Конечно. Не спешите, — мужчина интонировал чем-то токсичным, даже акценты, расставленные им в нескольких словах, будто шипели и пузырились маслом на сильном огне. Неприятно. Болезненно. Завораживающе. Ино, может мне показалось, как-то по-особенному нервно кивнула и скрылась за дверью, ведущей на балкон. Я скосилась туда, где стоял мужчина, и столкнулась с его лицом — меня мгновенно выбросило в открытое штормующее море. Дело не в необычном цвете глаз (признаюсь, что они выглядели даже более внушительно, чем у Гаары, глаза которого я считала почти восьмым чудом света), даже не в самой внешности, которую без зазрения можно было назвать привлекательной. И далеко не в том, что он был одет слишком богато и красиво для обычного таксиста — в темные брюки, красную шелковую рубашку и черную узорчатую жилетку в викторианском стиле с золотой цепочкой на нагрудном кармане. Если посмотреть на руки с закатанными рукавами, то на одной можно увидеть швейцарские часы неизвестной мне фирмы. А ещё кожаные перчатки, на первый взгляд надетые невпопад, но, без сомнений, внушающие какую-то эфемерную угрозу. Мужчина, по сути, вообще не был похож на таксиста — такому, разве что, лимузин водить. Но коробило все же не это. Просто есть определенный тип людей, вселяющий страх. Они не похожи на маньяков, нет, они выглядят как обычные люди без психических отклонений, но их аура, всепоглощающая и завлекающая в себя как черная дыра, вопит об опасности. Я нечасто встречала таких людей, но обычно не забывала их даже через несколько лет. Этот человек, казалось бы, Безумным Шляпником будет сопровождать меня в любой ночной кошмар с королевскими манерами как в Страну Чудес. — А вот и я! — Ино снова высунулась и без предупреждения скинула сумку по направлению к нам. Я не успела поднять руки, и сумку словили прямо у меня над головой. — Воу, ловко вы! Мы... не заставили ждать? Таксист протянул мне сумку, предварительно аккуратно нащупав её бок — она была мягкой, поэтому при достаточном тактильном контакте можно даже распознать некоторые предметы, лежащие в ней. Уголки губ мужчины чуть заметно вздернулись, а сам он поднял голову и как-то исподлобья посмотрел на Ино. — Ничего страшного, вы не превысили лимит ожидания. Как полагаю, можно ехать? — передо мной открыли дверь, приглашая сесть на переднее место. Я тихонько сглотнула и вновь обратилась к Ино как к единственному источнику разума в этом фантасмагорическом непонятном преддверии ночи. Подруга мгновенно ужесточилась в чертах лица, будто готовая в любой момент сорваться с балкона и начать меня защищать, и резко повернула голову вбок. Невербалика была мной мгновенно схвачена, и я открыла дверь заднего сидения, юркнув в машину перед тем, как таксист успел опомниться. Раздался хлопок, а затем автомобиль вздрогнул — мужчина занял свое место. Я не отводила глаз со стекла, а, точнее, с нашего балкона, где Ино все ещё стояла, провожая нас орлиным взглядом. Машина выехала с улицы, а я, наконец, решила открыть сумку и аккуратно рассмотреть её содержимое — Ино не могла забыть положить кошелек, потому что он уже лежал во внутреннем кармане, я его не вынимала со вчерашнего дня. Стало немного спокойнее, когда я обнаружила у себя газовый баллончик и нож, будто меня напоили лекарствами, оказывающими седативный эффект, даже остатки панической атаки начали притупляться. Значит, Ино не просто заподозрила, а, как и я, почувствовала прямую угрозу. Но почему тогда ни я, ни она, не отменили заявку? Потому что, как я и говорила, человек наслаждается прикосновением огня в коже и никогда не спешит отдергивать руку. — Клуб «Фрактал», не так ли? — раздался вопрос с переднего сидения, и меня сильно передернуло, потому что сложилось ощущение, что он прозвучал прямо надо мной. Мужчина больше не напускал на себя вежливость, которая, казалось, сама его раздражала, а, скорее, был обернут в безучастный, даже какой-то индифферентный холод, будто сбросил с себя шкуру убитого животного, отяжелявшую его шаги. Отвечать не хотелось, но приходилось. — Верно, — я затаила дыхание, заметив чужое, словно выжидающее, внимание в переднем зеркале. Сверкнули фары проезжающей машины, и лицо таксиста вновь обратилось к дороге, словно ничего не было. Как наложенные друг на друга кадры, один из которых чуть поехал. Я не знала, как интерпретировать последующее молчание: то ли оно напрягало (словно нож у горла), потому что напоминало мне затишье перед бурей, то ли, наоборот, расслабляло, так как не нужно было отвечать на вопросы и вообще поддерживать разговор. Вроде, ничего такого, ведь все таксисты молчат во время поездки, ну или не затыкаются, словно у них голосовыми связками обвязан мотор в горле, золотой середины нет, но сейчас... Сейчас все иначе, перевернуто, весь салон автомобиля — это кривое зеркало в алом тумане, но, рассейся туман, твое же отражение сведет тебя с ума. То ли это аффект от недавней мини панической атаки, то ли... — Тонери, — усмешка ударила по сознанию и ввела в ещё больший ступор. Тонери? Это его... имя? — Простите? — вежливо, но осторожно переспросила я, мимолетно зацепив то, как свободной от руля рукой мужчина потер шею. Мне не отвечали какое-то время, и эта долгоиграющая пауза приобрела некую театральную постановочную форму, что производило свой эффект. Подумав, что ответа дожидаться бессмысленно, я немного расслабилась, но, как оказалось, зря, потому что следующие слова, выпущенные глумливой патокой, обрушились на меня обухом: — Что, неужели жертве не нужно знать имя убийцы перед смертью? О, это ужасно! Помню, раньше, несколько лет назад, я всегда знакомился перед тем, как убить. Вы не считаете, что в этом есть что-то интимно прекрасное — знать кое-что о маньяке, о будущей жертве? Что-то такое... неуловимо личное... Салон автомобиля сжался до камерных размеров, и у меня даже появились мысли о клаустрофобии. Душа пикировала куда-то в пропасть, и в этот момент я едва ли осознавала себя как живого человека. Кажется, я даже не могла дышать — гаррота чистого, не оттененного ничем, ужаса постепенно стягивала горло. Стало настолько страшно, что я не помнила себя, не видела ничего перед собой, тело мне даже не подчинялось. Казалось, я в жизни так не боялась, как в этот самый момент. Меня парализовало, только пальцы сжались, впившись в сумку, но это не помогало, я даже не смогла бы в этот момент достать из сумки нож и баллончик. Даже приемы самообороны, которые я помнила как свое имя, стерлись из памяти — меня будто выбросило из своего же тела. Я никогда особо не верила в Бога, но сейчас хотелось пропустить сквозь пальцы четки, прижать их к губам и помолиться за спасение. У таксиста дрожали плечи — он смеялся, но я сначала даже не заметила этого. А, заметив, даже не смогла понять, что означает этот смех. — Ох, простите, простите! Плохое начало знакомства. Шутка, просто шутка. Не знаю, почему, но легче мне отчего-то не стало, хоть это и помогло снять с себя барьеры жуткого страха, которые я на себя наложила — я, хотя бы, могла двигаться. Рука автоматически нырнула в сумку, найдя баллончик. Сама я не сводила глаз с расслабленной спины таксиста (Тонери?), будто он в любой момент мог затормозить, резко повернуться ко мне и зажать рот. — Вы были очень убедительны, — вкрадчиво и сквозь зубы изрекла я, вскипая и вдыхая злость вместо кислорода. Что за театральное представление? Действительно шутка? Или же нет? Я ненавижу не понимать! А понимать, что бразды правления не в моих руках, ещё больше! Давай, Сакура, разозлись, разозлись хорошенько, злость спасает тебя из любой ситуации, злость — твой главный мотиватор. Злись. — Твоя подруга тоже была крайне убедительна, когда положила тебе в сумку нож и газовый баллон, — лениво протянул Тонери, побарабанив по рулю и включив музыку на пониженных децибелах. Он... прощупал, когда поймал сумку? Это вообще возможно — вот так догадаться о содержимом? Ладно нож, его распознать можно, а баллончик? Мало ли что это могло быть такой формы? — Вы что, Шерлок Холмс? Тонери фыркнул, приоткрывая окно с моей стороны, будто намекая этим, чтобы я остудилась. Мерзавец! — Забавно. Тут не захочешь да станешь маньяком. — Извините? — Извиняю. Твоя подруга подозрительно быстро улизнула. Сумка мягкая и бесформенная — нож я прощупал без проблем. Да и про баллончик было догадаться не сложно. Ты села на заднее сидение. Ты боялась, причем начала бояться, как только увидела меня. Подумываю сменить профессию. Криминализм же даже прибыльнее. Глава мафии, думаешь, мне подойдет? Я хлопала ресницами и раскрывала и закрывала рот, что, наверное, смотрелось бы даже нелепо и смешно, будь ситуация не такой абсурдной и... несомненно, все ещё накаленной и опасной. Мой «Безумный Шляпник» перешел на сарказм, воспользовавшись ситуацией и сделав рокировку — хороший ход для того, чтобы начать спекулировать меня. — С каких пор мы перешли на «ты»? — глупо спросила я, смело и даже как-то отчаянно подаваясь вперед. Будто смогу вселить кому-то вроде него угрозу. Должно быть, даже больше походит на флирт, исключая наэлектризованные относительно обузданной паникой и внушенной самой себе злостью эмоции. — Нам с тобой надо как-то иначе начать знакомство, — казалось, моего оппонента вся эта ситуация очень веселила, хотя он этого не показывал. Я покачала головой. — Нет, не надо. Как правило, таксисты и их клиенты больше никогда не пересекаются. Особенно в больших городах. Особенно в Токио. — О, об этом можешь не волноваться. — Что вы имеете в виду? — А что ты имела в виду, когда села на заднее сидение? Я мгновенно осеклась и стушевалась. Меня пригвоздило обратно к сидению, и я откинулась на его спинку. Охровые кружева города, его неоновые абрисы, бурлящая жизнь в сиянии, интенсивность в вечерней оправе, завораживающий темп проезжающих мимо машин и проходящих людей — все это не тронуло меня и пронеслось мимо, никак на меня не влияя. Все мои душевные силы, весь мой ум, вся концентрация были направлены на этот странный и загадочный, но совершенно новый для меня разговор, будто я действительно приоткрыла дверь в волшебную страну. Страха почти не осталось, над ним стал довлеть интерес, но я так и не расслабилась — настороженность все ещё добродушным закадычным другом призраком витала в воздухе без желания испаряться. — Потому что нормальные люди садятся на заднее сидение, это безопаснее, очевидно, не так ли? Следующий вопрос обескуражил меня, казалось, окончательно: — А ты считаешь себя нормальным человеком? Лично я бы не сказал. Я вскинула бровь, задумываясь. Звучит как-то сомнительно, хотя я не могу понять, в чем дело. Как вообще можно просто взять и с первых же минут знакомства, пусть и совершенно неординарного, понять, нормальный человек или нет? Или что, я веду себя как-то необычно? Мне стоило заорать, позвонить в полицию, в панике открыть дверь и выскочить из машины, пока она едет, или что? О... и тут меня действительно осенило: — Вы звучите так, будто... знаете меня, что ли? Автомобиль резко завернул с дороги в сторону, и прямо перед собой я увидела клуб Канкуро. Посмотрев на дисплей сотового, я удивилась тому, насколько скоро мы доехали, прошло всего пятнадцать минут. — Вот и все. Приятно было поговорить с тобой. Оу, деньги лишние, за такое увеселительное времяпрепровождение я обычно деньги не беру, — Тонери небрежно махнул рукой в мою сторону, заметив, как я достаю кошелек. — Удачи и до скорого. — Ну уж нет! Вы возьмете эти деньги, ясно? Я не собираюсь быть в долгу у случайного знакомого! И вообще, вы не хотите ответить на мой вопрос? — все ещё допытывалась я, уперто протягивая Тонери деньги, на которые он даже не обращал внимания. — А вот и второй заказ, — айфон мужчины пискнул, оповещая о новом сообщении. Я посмотрела на него сбоку и заметила неестественно широкую улыбку и блеск в глазах, освещаемые светодиодной подсветкой экрана телефона. Такая реакция никак не могла сопутствовать оповещению об обычном заказе. — Поторопись, времени нет. Я не колыхнулась, но, выдохнув, с поджатыми губами убрала деньги в сумку и быстро выбралась из машины, громко и достаточно сильно хлопнув дверцей. После немного постояла и, заметив, что Тонери уже завел мотор, чтобы уехать, подошла к окну с его стороны и постучала в него. Окно мне открыли не сразу, да ещё и очень медленно, словно издеваясь. Тонери смотрел на меня внимательно и с ухмылкой, а я наклонилась к нему, рукой оперевшись о дверцу, и чуть расширила глаза. — Ты ведь не таксист, да? — едким шепотом спросила я, а Тонери подался чуть вперед — теперь наши лица были максимально близко. У него действительно энигматические глаза, и не похоже, что бы это были линзы (хотя лучше бы они и были). — А ты вблизи, да и в целом, намного красивее, чем я ожидал, Сакура, — мужской тембр обжег губы, а я ещё больше округлила глаза. Не успела я отпрянуть, как Тонери подмигнул мне и нажал на газ. Автомобиль тронулся с места и уехал: мне оставалось только озадаченно смотреть ему вслед. Ожила я только спустя несколько минут. Вот так сюрпризы один за другим! Если честно, такого я точно не ожидала, я просто хотела приехать к Гааре без приключений, но опять нарвалась на что-то неподдающееся какому-либо вразумительному объяснению. Но что я имею теперь? Загадочного не-таксиста, который каким-то образом пронюхал, что Ино заказывала такси, приехал, отвез меня в нужное место, говорил непонятные вещи, да ещё и оказалось, что знает меня, хотя сама о нем я ни слуху ни духу. Этот день вообще когда-нибудь закончится и перестанет вертеть и крутить мной в разные стороны?! Раздался трек звонка, и я рвано дернула замок сумки. Звонила Ино, причем, как оказалось, не один раз — тридцать пять пропущенных звонков за пятнадцать минут. О господи. Она же, наверное, там с ума сошла, ведь уже сто процентов узнала о том, что я уехала не на том такси, которое она заказывала! Я молниеносно ответила, попутно отходя ближе к зданию клуба, чтобы не мешать машинам проехать. Голос у Ино был таким, будто она собралась умирать: заплаканным, дрожащим, слабым и срывающимся. Жалость защемила сердце. — Сакура! Боже, Сакура, где ты? Ты в порядке? Скажи... что ты цела... скажи... что ты уже в клубе... молю тебя! — Ино кричала в трубку, плакала навзрыд, её слова ломались, не успев закончиться. — Ино, Ино, успокойся, со мной все хорошо. Не плачь, тихонько, я стою у клуба, скоро буду у Гаары, — пыталась заверить подругу я, хотя сама от беспокойства ходила из стороны в сторону, то и дело проводя рукой по волосам. — Что? Сакура, что вообще происходит? Я чуть в обморок не упала, когда подъехало настоящее такси, а мне пришло второе сообщение о том, что оно на месте! Я поговорила с водителем и сразу стала звонить тебе, но ты не поднимала! Потом я позвонила в полицию... о нет, они же ищут тебя, я позвоню и скажу им, что все в порядке и ты нашлась! Но сначала... Господи, дорогая, кто же это был? Тот, кто отвез тебя? — Ино прошла стадию истерики и теперь заступила за стадию облегчения, но я-то знаю, что она ещё хуже истерики, потому что из-за неё ноги подкашиваются, а плакать хочется ещё больше, теперь уже из-за того, что все закончилось, что все хорошо. — Ино, я прошу тебя. Просто знай, что со мной все хорошо, можно сказать, таксист был моим старым знакомым, который решил так пошутить. Не волнуйся и лучше ложись спать, пожалуйста, — все ещё пыталась урезонить подругу я, так как Ино своими вопросами лишь умножала мое собственное волнение, а мне ещё нужно говорить с Гаарой, мне просто нельзя превращаться в амебу, только не сейчас. Помимо собственных сомнений мне не нужны ещё и наносные, ведь это окончательно меня дезориентирует. — Не ври, идиотка, я знаю чуть ли не всех твоих знакомых! Мы с тобой дружим с пяти лет, Сакура, я умею считывать тебя как алфавит! Я протяжно вздохнула и вперила взор куда-то вдаль, минуя улицу клуба, на проезжую часть, вглубь, стараясь прорваться к сердцу города сквозь пестрые огни его артерий, и мне стало чуть легче. И почему это все так сложно? — Ино, умоляю. Я обещаю, что объясню все, как только вернусь. Пойми, у меня сейчас состоится разговор с Гаарой, мне немного не до этого, хорошо? Ино, казалось, наконец, прислушалась ко мне: — Хорошо извини. Если что, звони и, прошу тебя, поднимай трубку, это ведь было чертовски опасно! Я тебя очень люблю. Удачи, буду ждать тебя! — Ино ещё пару раз всхлипнула, и я улыбнулась сама себе. — И я тебя. Спасибо. Вернусь, непременно вернусь, куда я от тебя денусь? Все, до скорого, — я отключилась и прислонилась спиной ко внешней стене клуба. Хорошо. От панической атаки не осталось и следа. Я собрана. Я готова. Теперь — к Гааре. Предсмертное желание* - американский бренд кофе, создатели которого именуют свой напиток, как тот, который в несколько раз крепче обычного кофе, из чего и исходит его название.