Свет сердолика

— Ты точно справишься одна? Я бы могла пойти с тобой, вдруг ты опять заблудишься? — неуверенно спросила я у Ино, помогая ей расправиться с изрядно надоевшим нам обеим бантом, который никак не хотел нормально завязываться на объемной груди подруги. Ино раздраженно дернулась, да так резко, что я чуть не проглотила булавку, которую сжимала в зубах, и безапелляционно ответила: — Господи, да! Я запомнила дорогу, сколько можно повторять? Если что, позвоню Темари и еще раз переспрошу, да и навигатор никто не отменял, не понимаю, как мы тогда обе умудрились потеряться даже с ним, — Ино сдула лишнюю упавшую на лоб прядь, но затем нервно поправила прическу, выдохнув от скопившегося напряжения. Я понимала ее тревожность — все-таки первое в жизни собеседование, первый опыт всегда вызывает панику, от которой просто хочется всячески откреститься. Вчера Ино додумалась позвонить в «Galeri Artis» и поговорить с администрацией, после чего ей почти сразу назначили день и время собеседования. Голос человека, с которым разговаривала, Ино описала как «молодой, мужской, мелодичный и очень приятный» и, как мы обе поняли, это был сам директор и владелец кафе, хотя появлялись некоторые сомнения на этот счет. Что же, я очень надеюсь, что личность этого человека будет под стать голосу, потому что мне очень не хотелось бы отдавать свою лучшую подругу в руки какому-нибудь аморальному ублюдку, тем более что он будет ее начальником. Ино очень привлекательная девушка и, по правде говоря, не будь наши с ней отношения чисто платоническими и дружескими, я бы сама с ней встречалась. Я знаю, что она интересует многих парней и, возможно, даже девушек, однако на данный момент меня это нисколько не утешает. Во всяком случае, мне остается только рассчитывать на ее благоразумие — Ино не глупа и, я уверена, сможет постоять за себя. А если не сможет, то за нее смогу я. Наконец, красиво завязав бант, я положила руки на плечи Ино, жалостливо посмотрев на ее лицо исподлобья: — Ино, могу ли я пойти с тобой хотя бы в качестве охраны? Я уже волнуюсь. Ино нетерпеливо, но мягко развела согнутые в локтях руки по сторонам, смахивая мои собственные со своих плеч, и гордо подняла подборок. Я поняла, что спорить бесполезно — пусть я и считаю себя упрямее, но сейчас придется пойти на попятную. — Хватит, ни слова больше о том, что я не справлюсь! — Ино запальчиво потрясла головой, поворачиваясь к зеркалу. В зеркальном отражении я заметила переплески обиды на ее лице — я не хотела задевать. — Я же не маленький ребенок, Сакура, я прекрасно все понимаю. Пробовать что-то новое — это же всегда риск, верно? Ты знаешь об этом как никто другой. Но это будет оправданным риском, я сделаю все, чтобы он таковым являлся. Просто... верь в меня, хорошо? Я бы хотела, чтобы именно твоя вера была моим костяком. Я ахнула от удивления, а у Ино задрожала спина в мелком, рябящем, добродушном смехе. Через зеркало она встретилась с моим взглядом хитрым прищуром и, приподняв уголок рта в игривой ухмылке, сложила руки на груди, чуть завалившись корпусом набок. — Или ты ищешь любой предлог, чтобы не идти к Гааре? Так вот, девочка, не выйдет — ты должна пойти к нему не только из соседского побуждения, но и потому что недостаточно хорошо отблагодарила его за спасение, не так ли? Я мгновенно срефлексировала негодованием, морщась и отворачивая голову, словно прошлись скальпелем по свежему порезу, рассекая его еще больше. Вспоминать недавнее происшествие с панической атакой было неприятно и даже больно — стыд прожорливым червем снедал диафрагму. Я выдохнула уязвленным, сдавленным шипением: — Это вовсе не так. Да, в какой-то мере мне страшно идти к этому человеку, но я не трусиха. Я осознаю и принимаю свою ответственность. И мой костяк веры немного так сокрушил твой веры в меня, не так ли? Ино приподняла бровь, разглаживая невидимые складки на блузке, и ответила флегматично и довольно жестоко: — Твой костяк сокрушился о заинтересованность в Гааре. Чёрт. Пронюхала. Что же, заинтересованность не значит симпатия, да и я не привыкла отрицать голые факты. Однако я промолчала, чтобы не развивать эту тему и дальше, ведь молчание во многих ситуациях очень правильное стратегическое отступление — с помощью него можно латентно управлять ситуацией и манипулировать. Ино, победно улыбнувшись, будто бы она действительно победила, резво развернулась ко мне и подбочилась, красуясь: — Как я тебе? Образ, в создании которого я принимала непосредственное участие, удался на славу, пусть наши с Ино вкусы и слегка различаются, но мы с ней довольно быстро смогли прийти к консенсусу. Нежно-розовая атласная блузка с прозрачными длинными рукавами, усеянными белоснежными бусинами, бантом на груди, убивший столько моих нервных клеток, и бордовая кожаная юбка-карандаш чуть выше колена с замками, которую Ино позаимствовала непосредственно у меня. Все это прекрасно дополняли черные блестящие босоножки на средней высоты каблуке и аксессуары в виде серебряных сережек-колец, широкого перламутрового браслета и маленькой лакированной сумочки на цепочке через плечо. Я встала сегодня пораньше, чтобы заплести длинные светлые волосы Ино в косу, челку мы с ней закололи красивой заколкой в виде бабочки, а две пряди у висков завили плойкой. Я бы назвала внешний вид Ино в данный момент чем-то вроде «влюбиться без разбору», пусть и неприязненна к самой концепции влюбленности в обертку из кожи, называемую внешностью, потому что она глупа и поверхностна, однако, полагаю, в данном случае вполне оправдана. Да и чего греха таить — так или иначе, в самом начале мы тянемся к человеку именно по внешним признакам, внешность — та самая входная дверь, и в частности от нее будет зависеть, захотим ли мы открывать другие двери. Возможно, звучит цинично, но это базальный принцип, человеческий фактор, отрицать который — ханжество. Во всяком случае, если директор кафе или кем он там себя представит, не будет импонировать Ино, то, полагаю, он либо гей, либо женат. Ладно, это примитивный подход, но я действительно старалась над образом Ино, должно же это воздаться, так? — Ты выглядишь... — я задержала дыхание, все еще восхищенно осматривая подругу с ног до головы, — Потрясающе. Великолепно. Настолько шикарно, что мне нужно перевести дыхание. Ино лукаво поднесла указательный палец к обведенным вишневой помадой губам и устремила взгляд куда-то в верхний угол прихожей: — Интересно, а мой работодатель тоже дышать не сможет? Я вздохнула, мгновенно суровея, потому что это, знаете ли, совершенно не смешно. — Ино, мы договорились. Никакого флирта, никаких соблазнений. Мы нарядили тебя так, чтобы ты увереннее чувствовала себя и произвела хорошее впечатление, а не для того, чтобы садиться на директорский стол. Зарабатываешь себе место честным путём, опираясь только на свои профессиональные качества, потому что ты выше этого, забыла? Это не синекура, в наших понятиях вообще не должно быть этого слова. Ино оскорбленно фыркнула, оглядываясь по сторонам в поисках того, что предположительно могла забыть, и одновременно выпаливая: — Никто не собирается садиться на директорский стол, ты считаешь, у меня совсем чести нет? Просто не хочу быть ледышкой. Думаешь, меня так легко примут, если я буду холодной и незаинтересованной? Да и синекура, в Токио? Для японцев вообще не существует такого понятия, сама же знаешь. Что же, Сакура, наш уговор обоюдный. Я не флиртую с начальником и вообще ни с кем из персонала, ты же идешь к Гааре. Я закатила глаза и устало прислонилась к стене — зачем столько раз об этом напоминать? Уговор есть уговор, и подлинность его исполнения лежит только на моих плечах, это уже вопрос честности перед собой, уважения к себе. А себя я уважаю, поэтому почти всегда и иду честными путями. Ино, как и я, подвластна идеям-фикс и, похоже, мое сближение с Гаарой стало для нее чем-то большим, чем просто мыслью. — Во-первых, — я нарочито осоловело повела плечами и разогнула указательный палец, — Флирт и вежливость — не одно и то же. Ты можешь быть воспитанной без ужимок, согласна? Во-вторых, — был разогнут средний палец, — Нет причин для сомнений — я исполню свою часть уговора, потому что я бы отказала тебе, если бы с самого начала не была намерена сделать это. Ну и в-третьих, — на этот раз безымянный палец, — С твоей стороны я тоже ожидаю то, что ты не предашь мое доверие. Ради себя или ради меня — не принципиально. — Ради нас обеих, — вкрадчиво, но как-то судорожно поправила меня Ино уже на пороге. — Я сделаю это ради нас обеих. Как и ты. Мне уже пора, Сакура. Я слегка улыбнулась, подошла к подруге и обняла её, бережно прижимая к себе. Отстранившись и взглянув в красивые лучистые глаза, я, словно строгий надсмотрщик, начала перебирать: — Ты точно все взяла? Ключи, кошелек, паспорт, другие документы? — ... косметичку, медицинскую книжку, гордость и свое безграничное обаяние, не волнуйся, Сакура, ничего не забыла, — чуть насмешливо подмигнула мне Ино, а я со словами «Тогда удачи. Вали» слегка ударила её по пятой точке, чуть ли не выпихивая за дверь. Прежде чем закрыться, я увидела, как подруга помахала мне рукой на прощание, и повернула замок, разворачиваясь и прислоняясь к двери спиной. Что же, полагаю, миновать всего не получится, мне ни в коем случае нельзя дрейфить и лучше пресечь все это как можно раньше, пока неуверенность не пустила корни еще глубже в сердце. Если собираюсь идти к Гааре, то нужно начать подготовку уже прямо сейчас. Решительно оттолкнувшись от своей опоры, я направилась прямиком на кухню. Мне нужен предлог, чтобы заявиться к Гааре — я никак не могу сделать этого спонтанно, мне необходим прочный, основательный план. И не с пустыми руками. Если ты приходишь к человеку без объекта, на который можно было бы направить внимание, то этот человек начинает думать, что ты пришел из-за него. Если объект, будь он вещественным или нет, есть, то твой визави отвлекается на него и забывает о том, что у твоего посещения к нему должна быть какая-то цель — он полагает, что она заключена в том, что ты с собой принес. Это элементарная психология, работающая с интеллектуальным большинством, ну или по крайней мере относительным большинством. Вот только не стоит забывать, что Гаара не большинство и далеко не глуп — он с легкостью поставил мне диагноз, разобрался в моем состоянии, помог из него выбраться, да еще и сумел забраться в мою голову. К тому же, Гаара, судя по всему, неплохой манипулятор, он умеет виртуозно контролировать ситуацию и влиять на людей, даже на родных брата и сестру — с ним шутить вообще, по сути, опасно. Однако «предлог» все равно нужен, хотя бы из этических соображений. Но что это должно быть? С новосельем обычно поздравляют, угощая едой. У меня нет времени особо раздумывать, поэтому, полагаю, приготовить что-нибудь будет оптимальным вариантом. Однако что приготовить? Я не могу сделать это основываясь лишь на собственном вкусе — а что, если я приготовлю что-то, чего Гаара не любит? Я не знаю, что он любит, а что нет, мы познакомились лишь несколько дней назад и с тех пор даже ни разу не виделись, не то чтобы разговаривать о вкусах друг друга. Именно поэтому мне нужен звонок другу — иначе я попаду впросак, чего мне очень не хотелось бы. Пройдя в нашу с Ино комнату за смартфоном и вернувшись обратно на кухню, я набрала номер Темари и стала ждать прекращения гудков, попутно критически осматривая содержимое холодильника. У меня нет времени идти в магазин, в конце концов, никакой гарантии, что Гаара не уедет куда-нибудь по делам. Мне бы хотелось сделать запланированное именно сейчас — больше всего ненавижу, когда планы, будь они самими пустяковыми, срываются, сразу расцветает неприятно зудящее и горячительное чувство внутри, которое мешает дышать и адекватно мыслить. Не сказать, что то, что прятал в себе холодильник, меня больно удовлетворило — запасы мы с Ино пополняли лишь позавчера (да, временами мы вдвоем очень хозяйственные и ответственные), но и пустого пространства на полках было не так много. Почти удача. — Эй, Сакура! — радостно поприветствовала меня Темари по ту сторону связи, и я от неожиданности захлопнула дверцу холодильника. — Чем могу быть обязана, свирепая принцесса? «Свирепая принцесса» сейчас пойдёт осаждать твоего брата Дракона, потому что если гора не идет к Магомету, то Магомет сам пойдет к горе. — Ох, Тема, привет, могу ли я перейти сразу к делу? — затараторила я, удобнее перехватывая сотовый и на этот раз отправляясь в поисках еды вглубь шкафчиков. Темари как-то уж слишком ехидно посмеялась, и я нахмурилась, начиная перебирать различные коробочки и бутылочки со специями и соусами. — Конечно! Поверь мою сестринскому опыту, Гаара — действительно не самый терпеливый человек. — Даже знать не хочу, как ты догадалась, полагаю, все те же сестринские опыт и чутье, — мрачно заметила я, тяжело вздыхая. Сложно сохранять хладнокровие и предосторожность, когда на тебя давят со всех сторон, желая того или нет. — Ладно, я правда по делу. И правда по поводу Гаары. Какую еду он любит? Послышалось неуклюжее и вместе с тем чуть глумительное покашливание, и я осознала, в чём заключены пятьдесят процентов совпадения набора генов у Темари с Гаарой. Уж очень они оба любят иронизировать. — Что же, я деликатно промолчу на счёт того, зачем тебе знать, что нравится моему любимому братику... — неуверенно протянула Темари, и где-то со стороны в ухо стрельнул мужской зевок, прерываемый смешком. Плохой капкан получился, Темари, некачественный. В следующий раз постарайся, чтобы он сливался с остальными твоими словами в надежде, что никто не заметит. В конце концов, не нужно искать подвох там, где его нет. — Можешь не молчать, мне просто нужен повод, чтобы прийти к нему, но говорить ты ему об этом, конечно же, не будешь, иначе мои старания спустятся в водосточную трубу. Называй это экспериментом, и, кстати, передавай привет Шикамару и скажи не зевать, ещё даже не полдень, — я встряхнула соевый соус, проверила его срок годности и выбросила в мусорное ведро, пока в трубке послышался хлопок, и Шикамару недовольно взвыл. — Ну что я могу сказать? — после недолгого копания вернулась к разговору Темари. — Гаара потенциальный хищник, и мясо, которое он любит, на самом деле довольно сложно приготовить — одно время я готовила ему, но повар из меня первоклассный, как ты знаешь, однако Гаара ел даже это. Но ты готовишь все же получше меня, однако не думаю, что у тебя в морозильнике где-нибудь водятся языки или желудок. Частичный внутренний вегетарианец во мне скривился, но я все же наклонилась к морозильнику и проверила — как и ожидалось, ничего. — Я не удивлена по поводу хищника и всего прочего, но все же буду надеяться, что информация мне понадобится, так что спасибо. Что-то еще? Темари призадумалась, а затем раздались активные щелчки, словно при озарении. — Русский жульен, практичен и не особо сложен в приготовлении, он его любит, — в непривычной для себя манере проворковала Темари, и под моими пальцами чуть не треснула стеклянная бутылка с оливковым маслом. — Не буду задерживать, Сакура, иди готовь, хотя Гаара не тот человек, которому нужен предлог, поверь мне, он вовсе не официален и более эмпатичен, чем ты думаешь. Но если это прикрытие... то довольно хорошее, я бы на его месте оценила. — Предлог нужен не ему, а мне. Спасибо, Темари, и пока, — более вспыльчиво и заполошно процедила я, чем рассчитывала, и отключилась. Людям, даже самым несклонным к тому, чтобы лезть в чужую жизнь, всегда нужно найти какую-нибудь подоплеку в другом человеке или в его действиях, есть она или нет. Если ты ближайший родственник или друг человека, у которого происходит в жизни что-то такое, что заинтересовывает тебя, а еще лучше все вместе для обеих сторон, то априори захочешь посодействовать и что-то сделать, «принять участие», вмешаться. Сдерживаются только единицы, из тактичности или других соображений, не так важно, но это печальный факт, и я очень надеюсь, то Ино с Темари не будут в сговоре или что-то вроде того. Что же, у меня действительно есть все необходимые ингредиенты для приготовления жульена — далеко ходить не нужно, да и приготовить можно довольно быстро. Будем действовать по классическому рецепту, не отклоняясь от курса. Однако мне все равно хотелось бы добавить что-нибудь и от себя. Самое время закатать рукава. Помыв все необходимые ингредиенты в виде курицы, лука и грибов и аккуратно нарезав их, я нагрела плиту и поставила на нее две сковородки — одну для обжарки грибов и лука, другую для курицы. Пока курица с грибами готовились, я перешла к приготовлению соуса бешамель, строго следуя рецепту из Интернета. Не сказать, что я часто готовила что-то из европейской кухни, в последний раз я готовила жульен... полтора или два года назад? В конце концов, даже такие простые рецепты, как этот, со временем забываются и, кажется, на таком обыденном примере даже можно уловить философию жизни. Итак, что же мы имеем? Темари что-то знает — раз. Темари что-то себе надумала — два. Темари явно ехидничает — три, что автоматически возвращает нас обратно к пунктам один и два. И, наконец, четыре — с Темари нужно будет поговорить. Хотя бы в профилактических целях. Я на взводе? Нет, я не на взводе, просто меня раздражает, что кто-то чисто гипотетически строит на меня планы. Что Ино, что Темари — они явно не в своем уме, если собираются сводить меня с Гаарой или вроде того, я слишком хорошо их знаю — они могут. Если я и схожусь с человеком, то это только мой выбор, а не чей-то хитроумный план. Бесит. Чуть отвлекшись, я оглядела небольшую кухню для того, чтобы успокоиться, еще раз с неким домашним теплом убедившись в том, что теперь мне придется готовить в этом месте для нас с Ино. Как мы заехали в нашу новую квартиру, она сразу нам понравилась, особенно мне, потому что я мгновенно поняла, что мне будет комфортно и приятно в ней готовить (и, к тому же, дегустировать приготовленное — это тоже важно!). Светлые тона интерьера меня всегда успокаивали и помогали сосредоточиться на деле, именно поэтому я сразу же прониклась бежевыми обоями с золотистыми волнообразными узорами, сочетанию белого и кремового металлического блеска кухонных приборов с красным деревом круглого трапезного стола и в тон ему стульев. С потолка свисали три бардовые люстры, дизайном похожие на китайские фонари — одна подлиннее, две другие покороче — и их свет окунал комнату в теплый вишневый рассеивающийся электрический свет. По утрам же было что-то волшебное в том, чтобы зайти на кухню, подзолоченную рассветной полутьмой, раскрыть плотный занавес нежно-персиковых штор, обрамленных серебристыми нитями узоров в виде короны, и заварить себе кофе. Пару «побрякушек» мы успели докупить сами на свой вкус, чтобы привнести в квартиру индивидуальность и заполнить её нашими личностями (впрочем, мы все еще в процессе, причем по всей квартире). Например, белая пышная керамическая ваза в греческом стиле, которую всегда украшают различные цветы, от пресловутых роз до пионов и лютиков, возглавляла обеденный стол, и это дело рук, конечно же, Ино. «Цветы — одни из самых прекрасных созданий этого мира» — не устает повторять мне подруга, на что я обычно скептически рикошечу ей чем-то вроде: «Именно поэтому их умертвленные тельца сейчас покоятся в нашей вазе?», и на этом у нас обычно завязывается целый спор, потому что для Ино это такая же больная тема, как, скажем, для меня биология. Вообще, мы уважаем вкусы друг друга и никогда их не осуждаем, можем поспорить на ту или другую тему, но всегда прислушиваемся к аргументам и стараемся понять их и даже нередко применить в жизни. Это касается не только интерьера или, скажем, стиля, но и наших вкусов и взглядов на жизнь в целом. Я же докупила на кухню средних размеров картину с изображением закатного неба, который разрезает речка, перекинутая через мост и украшенная ковром из лепестков сакуры, и она прекрасно дополнила общую атмосферу комнаты. Мне всегда нравились пейзажи: реальные, в искусстве, в литературе — они насыщают меня эстетическим удовольствием. Ино скорее городской человек, а я вот никогда не могу отказаться от того, чтобы не съездить куда-нибудь на пикник, в лес или даже провести каникулы в какой-нибудь деревушке. Это... помогает прийти к какому-то внутреннему балансу, который суетная городская жизнь слишком быстро разрушает. Масло зашипело, и я подбежала к плите, чтобы перевернуть курицу и перемешать грибы с овощами — они были почти готовы, поэтому я убавила огонь и вернулась к приготовлению соуса. Правило один во время готовки — никогда не отвлекаться, и, кажется, я уже его нарушила. Остается лишь надеяться, что ничего не испортила, иначе Гааре придется есть подгоревшее нечто, бедный парень, но, судя по рассказам Темари, ему особо не привыкать. Половина первого, и жульен занимает почетное место в духовке, где ему и самое место. Я протираю лицо и гордо, с чувством выполненного долга, прибираю за собой, иначе после собеседования, когда Ино вернется и увидит беспорядок, место жульена в духовке займу уже, чувствую, я —она тот ещё адепт чистоты, настолько, что про это можно было бы снять целый хоррор. И, пожалуй, самое время мне самой привести себя в порядок. Убравшись на кухне и собравшись, по крайней мере, внешне (свитер и бриджи — не совсем в авантаже, но я принципиально не собираюсь наряжаться, незачем), я выудила жульен из духовки. Торжественно возведя руки к потолку, словно перед подношением жертвы собственному Богу (едва ли Гаара Бог, но, если он съест это, то, думаю, им станет. Ну или умрёт — тоже не исключено), я нашла полотенце поприличнее и взялась им за ручки кокотницы, чтобы не обжечься — думаю, с ним и понесем. Что ж, можно идти угощать Гаару почти как Ганнибал Лектер угощал своих гостей человеческим мясом — с мефистофельской постиронией. Мой жульен, конечно, не человеческое мясо, но эстетическое удовольствие от приготовления этого я получила. Чем бы оно ни было. Что же, Сакура. Вот он — твой персональный пуш. Либо пан, либо пропал. Давай, девочка. Полагаю, вместо моего лица в дверной глазок Гаара увидел кокотницу, прикрытую крышкой, потому что я закрылась ей (мне кажется это отличным тактическим приемом: именно тебе парень может и не открыть, но еде он откроет непременно). Я зажмурилась, когда послышался лязг поворота замка — лучше бы его не было дома! Так, Сакура, главное не позорься, прошу, ты очень социально ловкая, я социально ловкая, я социальная и ловкая, я... противоречу себе самой! Надо определиться: язвительность или все же неуверенность? — Привет, Сакура, — послышалось утвердительное, и я выглянула из-за кокотницы, улыбаясь и протягивая блюдо вперед так, что Гааре невольно пришлось уклониться от моего горячего во всех смыслах жеста. — Привет! С новосельем! — я просияла, а Гаара выглядел опешившим, и ко мне со спины начало подкрадываться пока ещё смутное, но уже неприятное зябкое подозрение. Здравствуйте, кажется, я ошиблась квартирой. До свидания. — Проходи, — прикинув что-то в голове, спустя мгновение лоскутной, словно бы липнущей ко мне испариной на висках тишины, Гаара отошёл в сторону, давая возможность пройти в свою квартиру. Я сглотнула плотный спастический ком в горле и заступила за порог чужого дома. Гаара поставил передо мной тапочки, в которых я чуть не потонула, и, приняв из рук жульен, указал головой в сторону: — Кухня там. Я прошла туда, куда мне указали, на почему-то дрожащих, едва гнущихся ногах и села на мягкий диванчик за кухонным столом. Страх во мне фонтанировал вместе с постепенно потухающей злостью в каком-то бешеном танце. Гаара тем временем открыл крышку и слегка улыбнулся: — Жульен, надо же. Откуда узнала? — Темари сказала, — бездумно изрекла я, о чём сразу же пожалела, но врать, да ещё и по таким пустякам, не хотелось. Гаара негромко задумчиво пробарабанил пальцами по столешнице, словно что-то для себя взвесив, и достал из верхнего шкафчика две тарелки, поворачивая ко мне голову: — Я так и не поблагодарил. Спасибо, Сакура, этот знак внимания очень ценен для меня, — вежливо обратился ко мне Гаара, и на этом моменте, когда я посмотрела на его лицо, что-то солнечное и теплое завихрилось у меня внутри, резко подавляя страх и неуверенность. — Я бы не хотел огораживать тебя так сразу, но... тебе не нужно было искать повод, чтобы прийти ко мне — я был бы просто рад тебя видеть и, если ты хотела поговорить, я не стал бы тебя отталкивать. — Значит, я где-то всё же прокололась, да? — поникла я, и Гаара чуть усмехнулся. — Сакура, ты перенесла свою личность на меня — неосознанно поменяла нас местами. Я живу здесь не первый год, и, как ты думаешь, кого из нас двоих стоило бы поздравлять с новосельем? — я обреченно хлопнула себя по лбу, и Гаара полностью развернулся ко мне, подперев столешницу ладонями. — Тебе настолько нужен был предлог в кратчайший срок, что ты просто не успела смоделировать саму ситуацию. И, раз уж мне нужно поздравлять тебя, а не тебе меня, то я настаиваю на том, чтобы ты пообедала вместе со мной. — Боишься пробовать в одиночку? — я почти физически ощущала, как мое лицо принимает все более и более кислое выражение, в то время как сама я была, возможно... счастлива? Гаара начал накладывать жульен, из-за чего я смогла лишь вскользь заметить, как его губы дрогнули в эфемерной, словно бы наносной, но вместе с тем и бесхитростной (но насколько это было правдой?) улыбке. Ловкие, как у тасующего опытного игрока, пальцы перемещались в пространстве, чтобы накрыть на стол и я, заставив себя отмереть, воскликнула: — Гаара, мне помочь тебе, может быть? — Сиди, всё в порядке, — Гаара закатал мешающие рукава, и я только сейчас заметила, что он был одет навыпуск и по-домашнему: в белые, чуть потёртые в некоторых местах джинсы и свободную темно-пурпурную кофту. Волосы были чуть всклокочены, а лицо выглядело странно уставшим. Не было похоже, что Гаара собирался куда-то до моего прихода, поэтому я внутренне облегчённо вздохнула — я не помешала его планам. — Ответ на твой предыдущий вопрос: нет. Я думаю, ты неплохо готовишь. Я пережил нечто ужасное в плане дегустации, переплюнуть это будет не так просто. Я не смогла удержаться от смеха, и прикрыла рот кулаком, понизив свой голос до сакрального шёпота: — У Темари было всё настолько плохо? Гаара поставил две тарелки на стол вместе со столовыми принадлежностями и нарезками и заглянул в холодильник: — Относительно. Всегда есть, с чем сравнивать, а лично мне не приходилось. Сейчас вот сравню и скажу тебе наверняка. Ты будешь что-нибудь пить? У меня есть апельсиновый сок. — Да, я люблю его, — мгновенно среагировала я, и Гаара разлил по стаканам апельсиновый сок, как бы ненароком оброняя: — Ну вот, постепенно знакомимся со вкусами друг друга. Почти что непринужденно, не так ли? Я не нашла нужного ответа, сделав вид, что не заметила вопроса (он прозвучал как-то... провокационно?) и, чтобы не смотреть на Гаару, огляделась. Я бы не смогла сейчас дословно описать антураж кухни из-за волнения, но то, то сразу бросилось в глаза в интерьере — педантичная строгость вместе с довольно изысканным вкусом. Кухня была менее уютной, чем наша с Ино, и более традиционной, но очень красивой — думаю, во всей квартире не так давно проводился ремонт, и это было заметно невооружённым глазом. Стук стеклянных стаканов о столешницу заставил вздрогнуть. — Приятного аппетита, — Гаара сел напротив меня, и мы с ним синхронно принялись за столовые приборы. Я думала, будет хуже — жульен оказался вполне съедобным, и, возможно, даже вкусным, если бы не мое напряженное ожидание критики Гаары. Гаара попробовал сначала сыр, а затем уже основу из грибов и курицы, и это для меня было подобно замедленной пытке, потому что я очень не хотела оплошать еще и здесь — слишком много промахов с этим человеком пришлось на начало нашего знакомства. — Это замечательно, — наконец, подал голос Гаара, запивая свои слова соком. — По сравнению с Темари или...? — осторожно уточнила я, и Гаара склонил голову к сложенным в замок рукам и тихо просмеялся. — Нет, это вкусно потому что это вкусно, Сакура. Я ожесточеннее принялась за еду после этих слов, потому что во мне внезапно проснулся воодушевлённый голод, и я вспомнила, что сегодня даже не завтракала. Что ж, это действительно вкусно — мину в виде отравленной еды мы с достоинством обошли. Гаара, приложив ко рту салфетку, и, аккуратно сложенную (домашний этикет! Этот парень идеален!), отложив её в сторону, поднял на меня красноволосую макушку: — Полагаю, ты хочешь поговорить. Потому что я хочу. Я чуть подвигала челюстью и нервно оттёрла руки, после чего, оттягивая момент, попробовала сок. Свежевыжатый — другого и не ожидалось. Гаара, заметив мою рассеянность, стал продвигаться опасливой поступью: — Темари, она... Я априори подхватила, потому что сразу поняла, в чем дело: — Да, и Ино... Ты понял, я тоже. Есть единственный выход — не обращать на них внимания. Побесятся и успокоятся. — Это... дезориентирует. — И к тому же раздражает. Поговори с Темари, а я поговорю с Ино. Не хочу, чтобы наше с тобой отношение друг к другу выходило из-под их палки. — Не будет. Это осознанный выбор каждого из нас. — Хотелось бы верить. Последующее обоюдное молчание означило лишь то, что мы разобрались с этой темой, хотя это было не совсем так. С этими двумя сводницами все равно придется что-то делать. Гаара чуть небрежным, но обходительным взмахом, не проливая ни капли, подлил мне сока в стакан, который я уже успела почти осушить, и вновь наступил первым: — Не хочу поднимать за столом неприятную для тебя тему, но... — Гаара, даже самый неэтичный разговор имеет место быть. А у нас он далеко не такой. Тем более, ты в собственном доме и имеешь полное право. Гаара чуть наморщился и подметил холодно и сумрачно: — Человек не имеет права поднимать неприятную для другого тему — дело не в территории и даже не в степени этики. Это как вербальное насилие, если пожелаешь. — Я разрешаю, — я сложила руки, обозначая, что готова к разговору, и прикусила язык, чуть не ляпнув что-то вроде: «Ты можешь меня вербально изнасиловать». Боже. — Разрешаю тебе говорить о том, что я страдаю тревожным расстройством и немного не в себе, если пожелаешь. Гаара, кажется, мгновенно уловив, как я попыталась перетянуть одеяло на себя для самозащиты, подцепил с тарелки кусочек курицы и, явно раздумывая, прожевал. — Это не ментальный бой, Сакура. Ты напряжена — не защищайся. Я не прошу тебя открываться, тем более, я пока ещё не вхожу в круг твоего доверия, — я непонятливо вскинула голову при этом «пока ещё», но Гаара был невозмутим. — Просто позволь хоть немного облегчить эту ношу. Когда и при каких обстоятельствах это началось у тебя? Я незаметно закусила губу — ну вот, я на приеме у психолога, а ведь все так хорошо начиналось. Вопрос показался мне весьма... дидактическим. — Ты учишься на психолога? — что ж, я не позаботилась о том, насколько невежливо это прозвучало, а прозвучало это действительно грубо. Идиотка. Не сказать, что Гаара пропустил мою колкость мимо ушей — скорее, она просто для него таковой не являлась. Он ответил прямо и без малейших заминок: — Нет, но когда-то хотел. После летних каникул у меня начнется второй триместр. Экономика. А ты... — В следующем году поступаю на медицинский — собираюсь эти несколько месяцев готовиться к вступительным экзаменам, чтобы поступить на бюджет, так как школьные экзамены я сдала почти блестяще, но этого оказалось недостаточно. Гаара впился в меня пробирающим, чуть удивленным взглядом, от которого мне сразу стало не по себе. Чуть подумав, он слегка дернул головой, похоже, переваривая полученную информацию: — Так значит, пошла рациональным путем, рассчитала силы и специально не захотела сдавать вступительные в этом же году? Мудро. Мы зачастую забываем о том, что лучше вовремя остановиться, чтобы продолжить путь через какое-то, пусть даже самое короткое время, чем потом собирать себя по осколкам. Будущий врач с паническим расстройством... отчаянно, но смело — хвалю. Но каков риск? Гемофобия, страх контакта с человеческим телом? — Оставшееся до экзаменов время я бы хотела подготовиться к экзаменам, посетить курсы и собрать портфолио, разобраться в себе, преодолеть свой недуг, обустроиться в Токио... Что до Ино, то она вообще пока не собирается никуда поступать, но я не осуждаю её — у каждого своя дорога. Я в порядке, я уже была в морге и даже присутствовала на вскрытии, специально, чтобы проверить себя, я не чувствовала страха, — нажимала на каждом слове я, вновь принимаясь за еду. Этот разговор не то чтобы напрягал, но ощущения вызывал спутанные. С одной стороны, я целенаправленно шла на него, а с другой... это не самое приятное, о чём можно поговорить. — Панику вызывают не факты, не реальность. — Воображение, — подхватил мою мысль Гаара, сужая глаза и сосредоточенно осматривая стол, словно в поисках чего-то конкретного. — Что ты представила на тот момент? Я отодвинула пустую тарелку, жмурясь. Момент истины. Говорить или нет? Гаара поймет, если не скажу, и сразу просечет, если совру. Возможно, я облегчу груз на своих плечах, а, возможно, взвалю его на чужие. В конце концов, я даже Ино так ничего и не сказала. В таком случае, Гаара будет первым. Это касается непосредственно его, и он заслуживает знать. Я резко открыла глаза и с нагаром непонятной, так и не успевшей остыть скорби на языке скривилась: — Тебя сбила машина, и ты умирал. Гаара тоже отложил вилку и, скрыв свои эмоции за непринужденностью и непричастностью, осведомился, полностью концентрируя остатки своего внимания на мне: — Ты сумела меня спасти? На шее будто зафиксировали гарроту, отчего дыхание сперло, и я едва не закашлялась, выдавливая из себя слова с огромным усилием: — Нет... Но ты сумел меня. Уже наяву. — Надеюсь, что спасу и в дальнейшем. Я удивленно раскрыла глаза, которые внезапно заслезились, но получилось только смешаться. В голове что-то торпедировало, словно мозг готов был в любой момент взорваться от внутричерепного давления. Я сморгнула марь и вновь попыталась обуздать свои гарцующие эмоции — плохо, очень плохо. Я же пообещала себе не цепляться за первую протянутую руку помощи, не посылать никому «мэй-дэй», потому что выжгла по разуму мантру, что справлюсь сама. Любая рука помощи может оказаться той рукой, которая в итоге столкнет в пропасть. Именно поэтому, еще немного поколебавшись, я поблагодарила Гаару за тёплый приём и, переведя тему, возвестила о том, что мне пора — я была слишком дезориентирована, нужно было остыть. Гаара вдумчиво наклонил голову вбок, просканировав меня глазами, понимающе кивнул и, поднявшись с места, начал убирать за нами. Я помогла ему с этим, и вот мы уже стояли на пороге, и я поспешно надевала свою обувь. — Погоди, я сейчас вернусь, — оповестил меня Гаара, и я замерла на месте, сконфуженная, словно провинившийся котенок, который не получил от хозяина нужной ему ласки. Правильно ли я сделала, что рассказала Гааре о моем видении? Сделанного не воротишь, но его слова про спасение в будущем... я просто надеюсь, что Гааре больше никогда не придется сталкиваться с моими проблемами. У каждого человека гора собственных недугов, и брать на себя чужие? Гааре этого не нужно. Если мы продолжим общение, я постараюсь отгородить его от этого. Я лучше скрою свои проблемы, чем доверю их другим. Гаара вернулся с чем-то в руках, что при непосредственном рассмотрении оказалось маленьким милым кактусом с тремя уже полностью распустившимися и очень красивыми голубыми цветками в креативном горшочке в виде улыбающейся чёрно-белой пандочки. Он протянул мне подарок, и я приняла его, недоуменно рассматривая, на что Гаара пояснил размеренно и убежденно, казалось, не ощущая и самой малой доли неловкости, которую чувствовала я: — По правде, я сам хотел вечером зайти к вам с Ино и поздравить с новосельем, но ты меня опередила. Это для Ино — думаю, ей понравится, пусть и кактус — не самое женственное и элегантное домашнее растение, но я видел у вас на окне целый мини-сад и сразу понял, что она увлекается. Почему она, а не ты? Называй это чутьем. А это... — Гаара вложил мне в другую руку что-то гладкое и твёрдое. Когда я раскрыла ладонь, это оказался чуть тяжёлый камень в виде пирамиды песочного цвета. — Это сердолик. Я знаю, что при панических атаках нужно на чем-то концентрироваться — на чем-то, что может вернуть к реальности, с помощью чего можно успокоиться. Носи его с собой, думаю, он сможет тебе помочь. — Задабриваешь наше доверие подарками? — я хитро повела подбородком, а Гаара заиграл желваками. — Скажем так, я плох в знаках внимания. Гаара потянулся ко мне (он собирается открыть дверь), отклонился чуть в сторону и одним движением руки открыл за мной входную дверь (я же говорила). Я качнулась с пятки на носок и склонила голову. — По-моему, как раз наоборот. Спасибо, Гаара. Как за гостеприимство, так и за подарки. Ино тоже очень обрадуется. — Заходите, если что-нибудь понадобится. Я обернулась на прощание и улыбнулась, но, вступив в подъезд, застыла, потому что что-то не вязалось. Только сейчас, покинув подмостки, я ощутила это. Точно. Все это было лишь преамбулой, а не основной частью. Домашний фарс. Гаара стоял и выжидал, хотя уже давно должен был закрыть дверь — это прикипало к спине. А потом я услышала пониженный, резко охрипший голос, и он был уже более чем реален: — Спроси. Этот приказ пробрал до костей, но я продолжала стоять твердо. Не оборачиваясь, я двинулась по направлению к своей двери и снова остановилась: — Что-то не так. Твое поведение сегодня не соответствовало тому, как ты вел себя во время нашей первой встречи. Огромный диссонанс между тобой сегодняшним и тем парнем, который скалился мне в окно. Сзади не раздавалось ни звука, ни шороха, и создавалось впечатление, что пространство окунулось в мерзлую, густую и беспробудную дремоту. Гаара среди этого звучал полощущим по воздуху лезвием: — Ты думаешь, я врал тебе сегодня? Или врал тебе тогда, когда были свидетели? А, может быть, тогда, когда смотрел в твое окно? Я звякнула ключами, чтобы хоть как-то прийти в себя. Затем ещё один раз, два, три... до тех пор, пока не ответила: — Не совсем... ни в том, ни в другом случае ты не врал... Скорее ты просто показывал мне то, что я должна была видеть. Свою нормальную сторону, общественную — как при Ино с Темари, так и сейчас. Впрочем, на людях ты холоднее, а сейчас... Домашний этикет, да? Хорошо сработано, да и я невольно подыграла. Но вместе с тем... нет, ты был честен во всех ситуациях. Наш разговор нельзя было назвать обыденным, так? Это был ты, просто немного замазал себя общепринятым. И вновь ни ожидаемого смеха, ни даже усмешки — лишь онемевшая, тяжелая тишина. — Это касается и тебя, знаешь ли. В нас настолько въелись роли по отношению к другим людям, что мы действуем уже на автомате. Добродушие, гостеприимство, обыденность — это всегда не мы. И даже я не могу с этим бороться: либо как принято, либо отказ от социума, чего я не в состоянии себе позволить. Это будет долгий путь, Сакура. Пути одиночества так же неисповедимы, как и пути Господни. В конце концов, даже самый сильный человек подчиняется своим демонам и влюбляется в них, если делает это в одиночку. Это путь во тьме, за которым следует лишь болезненный свет, после которого вновь захочется окунуться во тьму — замкнутый круг. Наши душевные недуги встретились и теперь шипят, резонируя. До встречи, Сакура. Когда послышался хлопок двери, я ощутила, как падаю в пропасть, и только боль от того, как треугольный камень впивается в мою кожу, заставил меня ухватиться за реальность и ввалиться в квартиру совершенно опустошенной.