Хамелеон

      Сколько бы я не бежал, тот до боли знакомый голос звал меня, просил о помощи. Где бы я ни оказался, день за днём шёпот или крик заставлял меня чувствовать боль, ненависть, тепло... Я явно схожу с ума!       Уже неделю не хожу на занятия, и хоть голос в моей голове поутих, я чувствовал, что не смогу долго выдержать. Мне точно скоро понадобится психиатр. Но он посчитает меня сумасшедшим и сразу же запрёт в психбольницу. Потом я стану овощем...       От этих мыслей я словно протрезвел. Никто не должен знать, кто я на самом деле, мне нужно быть куда осмотрительнее.       Не долго думая, я достал браслет. Он всегда ярко светил, но в последнее время его мерцание угасает. Я уже не смогу вернуться в прежнюю жизнь после всего. Но и сложа руки, дожидаясь неизвестного, тоже не смогу. Прошептав нужные слова, я всё же закрыл глаза, припоминая первый раз, когда чуть не ослеп от яркого света.       Но ничего не было. Еле заметное свечение потухло за миг, Каа – как я выяснил, именно так звали мою мать, появилась в ужасных грязных обносках, растрёпанные волосы смешаны с грязью, кончик одного уха отрезан, а на нём давно застывшая кровь, глаза прикрыты. Что случилось с той прекрасной леди, которую я видел?!        — Мама, что с тобой произошло? — я не мог поверить в то, что видел. Даже в мои слова она не способна была вникать.        — Сынок... Весна, это правда ты..? — каждое произнесенное слово для неё было страшной болью, от которой женщинв пыталась избавиться, но тяжелое хриплое дыхание выдавало её желание скрыть это. — Я... Так счастлива, что ты снова вызвал меня... Увидеть тебя... Я так хочу видеть тебя счастливым, но ты с каждым днём всё грустнее...       Не выдержав таких слов, я строго, отчётливо повторил свой вопрос. От такого тона Каа сжалась, склонив голову ниже, и, кажется, задрожала. Но начала отвечать на вопрос.        — На наш городок напали воины планеты G-20f. Мирных жителей сначала пытали, но оставляли всевозможных милисорров, которые выживали после пыток, их сделали рабами, пометив, что мы "их собственность", отрезав кусочек одного уха... — на этом моменте она запнулась, пытаясь отдышаться нормально. — А те, кто сопротивлялся, пытался защитить людей и город, были жестоко убиты, они страдали очень долго, маркахцы довольно фантазийный народ, поэтому можно даже не сомневаться, что у каждого была своя страшная смерть.       Не зная, что мне сделать, я сел рядом с матерью, и аккуратно, стараясь не причинить боль, приобнял её.        — Прости, что меня нет рядом с тобой в такой тяжелый момент, — это всё, что я мог сказать ей сейчас.        - Нет, милый, я очень счастлива, что ты сейчас далеко от этого пекла, и я могу знать, что с моим сыном всё хорошо, — она подняла глаза, попытавшись улыбнуться, но я заметил, что один глаз стал почти чёрным, будто грязь, во втором не было зрачка, а радужка становилась грязно-красного цвета.        - Что с твоими глазами?       В ответ она лишь улыбнулась и сказала, чтобы я с крайней осторожностью берёг свои ушки.        - Мне нужно срочно идти. Прощай, мой сынок, я всегда буду любить тебя.       Каа исчезла слишком быстро, а свечение браслета угасло навсегда. Я остался один в тёмном лесу, рыдая от боли, раздирающей меня изнутри.       Но вдруг послышался шорох листьев и хруст тонких ветвей под ногами...