Шоколадный кекс или...?

      Что может быть страшнее, чем опуститься до уровня раба? Да-да, именно раба. Сидеть, гнить в каком-то глухом месте, в небольшом магазинчике за десять тысяч в месяц и не получать уважения от начальства. Где справедливость?! Паша Нелонов, двадцати четырех лет отроду. Окончил элитный исторический университет с красным дипломом. Пропёк себе мозги знаниями до основания и хотел исполнить свою мечту. В тот же год подал документы в самую лучшую, по образованию и этикету, академию истории. Но провалился с позором, даже пятнадцати баллов не набрал для класса временного обучения. Позор! А ведь был шанс… И, чтобы сильно не расстраивать родителей, парень нашел работу в цветочном магазине в самом ужасном месте из всех точек, имеющихся у хозяев. Почему? Просто ему не понравилось в офисе: много народу, бесконечная беготня, всегда надо что-то делать, да и начальство постоянно контролирует. Паша, конечно, не из тех, кто отлынивает от работы, но если работы нет, её надо обязательно находить себе. даже если это будет перебирание открыток. Но он ненавидел нудную работу, особенно когда её много. Не понимал и того, зачем заставлять полки разной мелочью, их в магазинах и так не хватает. Лучше бы что-нибудь другое поставили. Вот только даже в таком месте стоит задуматься о завоевании доверия у начальства, а то от слов хозяина парню пришлось уяснить, что выглядит он как педик из модного бутика… Да уж, спасибо за такой «лестный» комплимент. Но на работу, честно, не жаловался, людям нравился, никогда не было, чтобы цветы долго стояли, букеты разбирали быстро, а горшочки никогда не застаивались на полках, всё разбирали сразу, как привезут. И после этого Павла не хотят повысить?! Издевательство!       Паша и не заметил, как быстро пронёсся год в его скромной жизни, и как «хорошему сотруднику» дали отпуск, которого он так ждал. Отпуск парень провёл дома, сидя среди толстых интересных книг истории. А Вы думали, за ноутбук сядет? Наивные, у него его сроду не было. И интернета тоже. Такими богатствами семья Павла не располагала, финансы не позволяли.       Не будем о грустном, вернемся к реальности. Книги в семье передались по наследству от прадеда, большая коллекция интересных историй и рассказов. Может, поэтому Паша и смог сдать зачёты в институте, но вытянул вступительные для академии, кто знает.       Быть историком — было его маленькой глупой мечтой.       Но в этот маленький умиротворенный мирок вмешивается шестнадцатилетняя сестра со своими хотелками принцесс. Этой капризной девчонке уже шестнадцать, а ведет себя как пятилетняя. Но что поделать, сестра же. В семье два ребенка: Паша и Анжела — принцесса, на которую родители тратят много денег, выполняя ее капризы. Понятно, почему у старшего до сих пор нет таких простых вещей, как ноутбук или интернет. Ему-то и на одежду еле хватает, благо с едой нет проблем. У родителей руки как у ангелов, из дешевых продуктов — королевские застолья, это и ценили в них дети. Если бы еще ресторанный бизнес не прогорел, может и жили бы они в золоте.

***

      Вечер, середина отпуска, как пролетело время — не заметил никто. Хорошо, что Анжела ещё не приставала. И вот, сейчас Павел спускается со второго этажа в столовую. Оттуда божественно пахнет мясом. Пройдя в арку, он напрягся, Анжела в очередном модном платье со стразами о чем-то балаболит по телефону с подругами со школы. Что его раздражало в сестре больше всего? Она обесцвечивает волосы! Еще маленькой у нее были волнистые песочного цвета волосы, такие красивые, пышные, как у принцессы, а сейчас — копна сожжённых волос, жуть. И как объяснить наивной девочке, что ее подружки используют ее, как могут, портя истинную красоту? Как?!       — Мам, а когда кушать? — протянул, проходя в столовую, сын, сразу заглядывая в холодильник.       — Сейчас будем, мой руки и можешь садиться за стол, родной, — добрый и ласковый голос, темные от времени, но такие же песочные волосы убраны в тугую косу, свисающую по спине, едва касающуюся поясницы. Не женщина, а просто ангел.       — Анжела, заканчивай разговор, иди тоже мой руки. Паша, я просил, чтобы ты хотя бы дома убирать челку, — прозвучал грубый голос отца, но даже в нём звучит любовь и забота.       — Прости, пап, привычка, — парень закрыл дверь холодильника, в котором приглядел на ночной жор пару упаковок крабовых палочек, родители всегда их брали, ибо это одна маленькая слабость их первенца. Анжела же их терпеть не может, и поэтому можно не беспокоиться об их сохранности. — Сейчас все исправлю…       — Мам, пап, мы с девочками завтра погулять хотим, дадите денежку? — Невинные детские глазки и «добрый» голос.        «Боже, столько розового театра, никогда не смогу вытерпеть эти сопли…» — промелькнуло в мыслях старшего, и потому, шумно хлопнув дверью, Паша скрылся в ванной комнате.       Что было дальше, его не волновало, а слушать уж точно не хотелось. Маленький дьявол высасывает деньги, хотя и сама могла подработать на полставки.       — Не дом, а дурка… как я устал от такой жизни… — устало выдохнул сам себе Павел. Заколол чёлку по просьбе отца назад, открывая на обозрение гетерохромные глаза. Песочный цвет волос, как у мамы, и синие глаза, как у отца, их от окружения стоит прятать, или тупые вопросы лезут: «А это линзы?», «Какой твой настоящий цвет глаз?» и все в таком духе. — С такой жизнью с ума сойти недолго.       — Уже сам с собой говоришь, братишка, — тонкий любопытный голосок, но парня в дрожь бросает от голоса сестры. — У тебя середина отпуска, а ты уже так скучаешь по работе, что заговорил сам с собой?        — Не особо веселая шутка, Барби, — огрызнувшись, он обрызгал остатками воды на пальцах девчонку, после чего начал вытирать руки. — Куда пойдёте?       — В кино, на ужастик, — дуя щеки, девочка начала мыть руки, с каждым днем ей всё сложнее и сложнее подкалывать брата, а это не могло ее не раздражать. — В отличие от брата, я развлекаюсь.       — В отличие от сестры, я знаний набираюсь, читая книги, а не прогниваю в мире, где всё захвачено не пойми чем, — огрызнулся брат, выходя из ванной.       Шипящий и обиженный вид сестры представить было несложно. Наверное, так в каждой семье, где есть младшие брат или сестра. Они со старшими не уживаются. В редких случаях, конечно. Павел все же был рад, что его ставшую маленькой одежду, отдают сироткам, а не сестре, помешанной на моде. Невозможно представить ее в одежде брата, это был бы ужас!       Когда сын зашёл на кухню и сел на свое место, в неё допрыгала Анжела и села напротив, привычки с рождения выполняются сами собой. Любимые родители уже накрыли стол и тоже расселись по местам. Отец во главе стола, мама напротив него. Начались минуты трапезы. Папа рассказывал шутки, веселя женскую половину, а сын лишь улыбался. Может, потому, что перестал понимать их или без интереса стал относиться ко всему. Не улыбаться и есть означало бы встревожить семейство, а оградиться тёплой улыбкой — успокоить, уравновесить их и так маленькую семью. Лучше пусть будет, так как есть.       После ужина посуду мыли дети. Вот в этом они никогда не спорили: Анжеле нравилось вытирать полотенцем посуду и ставить её на место, а Паше — возиться в воде и пене. Этим они показывали, как ценят труд родителей и дают возможность отдохнуть от недельной работы вне дома, от дел по дому.       Закончив убирать на кухне, парень сразу направился в комнату, не забыв забрать из холодильника лакомства. На ходу открывая упаковку, уже предвкушая вкус крабовых палочек.       Родители сидели с Анжелой в гостиной и смотрели телевизор, их любимую передачу, а сын закрылся в комнате среди книг. Странный ли он? Может быть и так, просто такова была его жизнь, и именно так выглядит его маленькая гармония. И этому он был рад, любил посидеть с книжкой в одиночестве.       Но всё когда-то да рушится.       Уже два дня до конца отпуска, а где-то с неделю сестра голосит о вкусностях какого-то кафе, который открылся для вида. Чушь! Зачем тратить деньги на кафе для вида? Директору явно делать нечего, и деньги из кармана валятся стопками. Вот и сейчас у девочки горят глаза, она возбужденно рассказывает брату, какое вкусное пирожное ей там предложили. Боже, эта Барби даже чай попить с мармеладом спокойно не дает, вот что за девчонка. Ладно, деваться некуда, придется терпеть.       -… а еще у них такие вкусные кексики! Брат, ты не представляешь! — Девочка схватила парня за руку, отрывая от трапезы, привлекая на себя внимание, — помнишь, мы такие же ели?!       — Не помню, — отдёрнул руку я и отправил в рот мармелад. — Я стараюсь не запоминать такие вещи. Еда — источник прошлого. Вот она есть, вот её нет, — проговорил в лицо своей обиженной сестре, съедая очередную мармеладку.       — Ты никогда не умел развлекаться, все время в своих книгах. Что интересного в старых пыльных книжонках, в которых даже смысла нет?       — В этих «пыльных книжонках», как ты выразилась, я набираю знания. В отличие от моей глупой сестры, которая ходит по кафе и кино. Да и портит волосы уже в который раз.       — Не твоё это дело! Что хочу, то и делаю! — Девочка аж вскочила из-за стола, хмуро глядя исподлобья на брата.       — Как раз моё. Во-первых, я твой старший брат, во-вторых, у тебя и без белого был красивый цвет волос…       — Он был не модным! — Снова перебила брата малышка, — и тебя это вообще не должно касаться, даже если мы — семья!       — Наивная маленькая девчонка. Верь дальше тем дурам, что портят тебя. Кричи, сколько влезет, родителей дома нет. И не смотри на меня, как на врага народа. Я говорю правду.       — Я тебя ненавижу! Ты от своих книг вообще отупел. Ты вообще на брата не похож. Шизофреник!       — Еще слово — и за последствия не ручаюсь…       — Что ты мне сделаешь? — сестрица склонила голову набок. — Ничего. Ведь тебя мама с папой отругают. Так что это просто слова на ветер.       — Достала, — встав из-за стола, Паша взял стакан в руки и выплеснул остатки чая в лицо сестре.       Что бы сделал любой другой старший брат на месте Павла? Может быть, ударил бы или еще что-нибудь, но не он. А ведь брат ее предупреждал, что не стоит его злить. Противная, наглая, мерзкая девчонка, если родителей нет, делает что хочет. Парень сразу представил обиженное лицо и полные слёз глаза, а звук захлопывающейся двери в ванную — явное подтверждение, что эта фанатичка, помешанная на моде, разревелась.       Павел путём и не помнил, с чего началась эта война, да его это не особо и волновало.       Вечером Анжела нажаловалась родителям, наплела с три короба, приукрасила розовыми красками и снова опустила брата в грязь. Сидя в зале, на «семейном совете», мама смотрела на сына с волнением, подобные стычки участились, и её переживание можно было понять. Придут они в один прекрасный день, а на пороге два трупа. Маму сразу инфаркт хватит, а папа будет пить капли от всего сразу. Немного поднялось настроение, но разговор с отцом еще никто не отменял. С мамой как-то проще, она понимающая женщина, бывает строга, но вот папа — совсем другое.       Когда сыну разрешили идти, он рванул в свою комнату. Ну, как рванул, ушел быстрым шагом наверх. Проклиная тот день их первой с сестрой ссоры. Как это случилось, он точно не помнил, но было это примерно так: Анжеле тогда было тринадцать, когда она в средней школе познакомилась со своими теперешними подружками. Первое время ничего не замечалось, обоим всегда давали деньги на еду в столовой, всегда были моменты любви от мамы и отца, которые вводили Пашу в краску. Всё было хорошо, пока Анжела не вернулась поздно со школы с уже перекрашенными волосами. Отец промолчал, мама же с переживанием пыталась добиться от нее оправданий, зачем та это сделала. Брат в тот же в тот день сорвался. Ведь он любил ее волосы, всегда убирал их в хвосты, делал косички. Играл с ней и радовался её искренней улыбке. Но в тот день… парень до сих пор с содроганием пытался вспомнить, как в его руке оказались ножницы, не помнил, как хотел обрезать сожжённые когда-то прекрасные волосы. Отец тогда впервые воспользовался силой, мама долго пыталась успокоить Анжелу. Уже в комнате Павел пришёл в себя. Всё было словно в тумане. Но, когда он видел сестру дома, непонятное желание обрезать ей волосы просыпалось, пока не привык и не успокоился. Где-то с год сына таскали по психологам, которые все как один говорили, что тот здоров. Никто не мог описать его агрессию на увиденное в тот день. А он мог. Паше стало отчего-то больно, обидно. Сестра уже взрослая, она имела право что-то делать сама, но волосы… Маленькая глупая девчонка.       Отец сидел напротив сына в его комнате. Напряженная обстановка от взгляда отца становилось жуткой. Строгий, хмурый, никогда не знаешь, о чём он думает… «Ваааа! Совесть не грызи меня!» — Мысленно взмолившись, парень посмотрел, наконец, на отца.       — Теперь рассказывай, что снова между вами случилось, — стараясь быть повежливее, говорит отец, но его взгляд и так заставлял нервничать, а старания быть спокойным вынуждали напрячься.       — Я только сделал ей замечание насчет волос, она же сорвалась и наговорила лишнего. Ну, я не сдержался и выплеснул ей в лицо остывший чай, а не горячий, как она выразилась. И никуда ее не посылал в грубой форме. Уж тем более не подымал руку. Я сразу ушёл к себе в комнату. — чистосердечное признание снимает часть вины? Ну, он и признался, вот только зависит всё сейчас не от слов, а от реакции отца. — Пап, Анжела должна хоть немного понимать, что делает. Ей сказать «нет» уже нельзя.       — Паша, я верю. Но и ты пойми, она младше, и её можно понять. — Начал было старую песню отец.       — Пап, ей не пять лет, а шестнадцать, и она может подрабатывать на полставки. Вы её избаловали, это нехорошо. Может, уже пора и к ней немного строже относиться?       — Я понимаю твое возмущение. Потерпи еще немного, Паш. Нам с Лизой немного осталось. Мы восстановим бизнес, и всё как раньше будет.       — Не будет. Анжела продолжит высасывать из вас деньги, только теперь больше прежнего, и работать не станет. И Вы не сможете ей отказать. А то, что мы будем зарабатывать — ей всё будет мало. — Поднявшись с кровати, Паша подошел к стеллажу с книгами, достал оттуда книгу в толстом переплете. — Она даже элементарного не знает.       — Паш, ради нас с мамой, потерпи, и я обещаю, мы её возьмём в наше кафе.       Посмотрев на отца, парень сдался.       — Хорошо, пап, — нехотя согласился он, слово родителей — это святое. Отказать им было невозможно, что поделать, родители же.       Отец, поднявшись, вышел, оставив сына наедине с книгами. Такие разговоры у них с отцом не впервые. Тот понимал, что сын уже повзрослел, и ему тоже хочется что-то свое иметь, а из-за сестры получается — ничего. Отец изо всех сил старается восстановить их ресторан, но сейчас сил хватает только на кафе. Ну, лучше хоть что-то, чем ничего. Ну, а Паша в будущем сможет пополнить свою библиотеку, или, может, что-нибудь купит себе. Но еще нужно время, которого никогда нет. А терпения с каждым днём всё меньше. Анжела становится невыносимой, в четырнадцать она так себя не вела, как в шестнадцать. Или переходный возраст задержался? Всё возможно. С Пашиной сестрой такое точно возможно.       Остаток дня он провел в комнате. Надо успокоить себя перед работой.       На следующий день парень решил прогуляться и посмотреть на «волшебное» кафе, про которое так возбуждённо отзывалась сестра. На улице было на удивление прохладно. Поэтому прогулка была самой удачной. Парень не любил жаркую погоду, в такие моменты он чувствовал себя эмбрионом. Но сегодня всё хорошо. Город не такой большой, и найти это кафе не составило труда. Необычного стиля фасад дал задуматься о том, что директору явно было не жалко денег. Выкинув подобную чушь из головы, Павел всё-таки подошел к двери, первое, что попалось ему на глаза, так это объявление о поиске работников: «Ищем на место официанта-бармена человека с нестандартной внешностью». Что было дальше — не волновало. Нестандартной внешностью? Что, простите? Парень даже представить такого человека не мог, а тут ищут. Посмеявшись над непонятной ситуацией, он все-таки зашёл в кафе. Атмосфера уютная и очень приятная, как ни странно, Павлу тут очень понравилось. Присев на свободное место, заметил, что к его столику направляется официант с меню в кожаной обложке.       — Добрый день, вот, прошу, — он любезно протянул посетителю меню. — Вы у нас впервые?       — Да… Что Вы можете предложить? — Павел был бы в ярости, если бы в его кафе был такой официант. Да, он вежлив, аккуратен, в униформе, но его волосы выкрашены в ярко-синий, проколота бровь, пирсинг в губе и по три дырки в каждом ухе! Такого сотрудника даже к барной стойке подпускать не стоит, не то, что официантом.       — Что ж, давайте я Вам помогу, — он открыл меню и стал рассматривать изображения блюд, — вот, на первый раз могу предложить вот такой набор, Вам должно понравиться.       — Доверюсь Вашему выбору, и черный чай если есть.       — Хорошо, спасибо за доверие выбора, — тот куда-то удалился, после того как всё записал.       Дальше оставалось ждать. Пока Паша сидел за столиком и ждал свой заказ, то заметил ещё двух необычной внешности официантов. «Наверное, по этой причине ищут еще одного человека со странной внешностью», — подумал он, доставая очередную книгу и открывая там, где закончил читать в прошлый раз. Ждать пришлось недолго, синеволосое чудо ловко выставило всё на стол и украдкой заметило, какую книгу читал я.       — Мм… Вы любите читать книги, — проговорил он, отвлекая меня от чтения.       — А? Да… Я очень люблю читать, меня это успокаивает, да и время можно провести с пользой, — отчего-то смутившись, оставил закладку на странице, где остановился, и, закрыв книгу, отложил её в сторону. — Благодарю за заказ.       — Приятного аппетита, — с этими словами он вновь удалился в неизвестном направлении.       После, парень рискнул попробовать то, что заказал. Если честно, было очень вкусно, кафе было забито людьми, и все выглядели довольными. Всем нравилось, и никто не обращал внимания на странный внешний вид официантов. Павел про себя отметил, что сервис тут выше, чем в каком-либо другом кафе. Было приятно находиться тут, да и вообще, в выходные заходить сюда все же стоит, тут не осудят тебя за чтение книги.       Поедая еду и запивая ее чаем, парень все-таки продолжил читать. Откуда-то взялось чувство умиротворения. Просидев в кафе за книгой несколько часов, он все-таки понял, почему сестра так нахваливала это кафе — парни. Каждый из них был красивым для женского пола. Неудивительно, они вежливые и улыбаются. Конечно, это привлечёт внимание любой девушки. Расплатившись, он покинул кафе. Но уходить оттуда не хотелось вообще, уж слишком там уютно.       Вернувшись домой, сын сразу заглянул на кухню. Мама с папой после работы уже готовили ужин. Заметив старшего ребёнка, они подарили ему свои тёплые улыбки.       — Как погулял? — спросил отец, оборачиваясь.       — Хорошо. Прошёлся по паркам, почитал книгу, смотрел, чем занимаются люди, зашёл в кафе, отдохнул и вернулся домой. Ничего интересного, — садясь за стол, стал наблюдать за родителями.       — Хорошо хоть развеялся, а то весь месяц дома просидел, — проговорила женщина, нарезая овощи.       — Я, правда, не понимаю, чем можно заниматься на улице. Друзья все разъехались, найти новых чисто физически не смогу. А так хоть с книгой чувствую себя умиротворённым.       — Понимаю. Дорогой, расскажи ему, — женщина тепло улыбнулась.       — Что рассказать? — голос матери заинтересовал парня, такого давно не было. Он просто переводил взгляд с одного родителя на другого.       Отец сел рядом с сыном и положил перед ним какую-то папку. Ему сразу стало интересно, что внутри, и он, как ребёнок в новый год открывает подарок, так же без промедлений открыл её и стал листать. Закончив рассматривать и читать, Паша резко поднял глаза на родителей.       — Это же площадь вашего ресторана, — парень был очень удивлён, ресторан родителей был на грани распада, и его выкупил один человек за не маленькую сумму.       — Верно, к нам сегодня заходил хозяин этого ресторана. Он узнал, что мы собираем деньги на кафе, и что мы желаем завести свой бизнес. За сумму, что мы собрали, он продал нам наш ресторан, оставил там всё и рассказал о меню. Он ничего не менял после нас, оставил как есть, все сотрудники согласились остаться, они даже готовы потерпеть с зарплатой. Другими словами, он сохранил наш бизнес и сейчас вернул его, — они с мамой были не просто счастливы снова работать в своём любимом ресторане, но и с сотрудниками, что там остались. Они готовы день и ночь там находиться, лишь бы всё было идеально. Это сын очень ценил в них, несмотря на немолодой возраст родителей, они очень активны в своём деле.       — Это же здорово! Теперь вы будете заниматься тем, что вам очень нравится! Поздравляю, мам, пап. Я так рад за вас, — слышать такую новость было самым приятным. — А что Анжела?       — Сидит в своей комнате, дуется на нас. Мы ей сказали «нет» и еще вдобавок завлекли к себе официанткой. Другими словами, если хочет карманных денег, пусть учится трудиться, — проговорила мама, хмуря брови. — Мы её слишком разбаловали.       — Если что, я могу вам помогать.       — У нас все занято. Лучше сходи завтра после работы к Дмитрию. Ему как раз официант-бармен нужен, — проговорил отец.       — Эм… Официант-бармен? — сын был искренне удивлён.       — Да, он открыл простое кафе недалеко от центра. В него Анжела часто ходит.       — Я был сегодня в этом кафе, пап, — поворот меня шокировал. Человек, выкупивший бизнес родителей, вернул его в прежнее русло, снова продал его родителям, открыл своё большое, уютное кафе почти в центре города. Это меня окончательно убило.       — И как тебе там? — отец явно был заинтересован, возможно, Дмитрий изменил дизайн ресторана, поэтому отец был полон энтузиазма.       — Честно, фасад очень необычный, колонны как во дворце, облицовочный камень взять на вид старый, пошарканный. Как-будто кафе стоит там уже очень давно и со временем потеряло свой вид. Двери тоже подобного стиля, с виду невзрачное кафе. Внутри все наоборот: удобные диваны, каждый столик в отдельном секторе, цвета тёплые, гармонируют с холодными, свободного места много.       — Сразу видно, его задумка. Только он может придумать подобное, — начал отец.       — Так может, всё-таки я вам помогу? Всё-таки работать у конкуренции не так уж и весело, — посмотрел на родителей Павел.       — Нет, тебе там понравится, и не страшно, что Дмитрий — наш конкурент, он помог нам, и это — главное, — проговорил мужчина.       — Неделю поработаешь в цветах, потом уволишься. Не хочу, чтобы ты угробил свое здоровье в цветочном магазине, — женщина подошла к сыну и обняла его.       — Понимаю, мам, я сделаю, как вы просите, — парень прижался к теплу женщины. Родительские объятия были самыми любимыми. Чувство защиты — это, наверное, самое необычное, что он мог чувствовать.       Ужин прошел как и всегда — спокойный, веселый и умиротворяющий. Несмотря на то, что Анжела дулась на родителей, она спокойно ела и смеялась над шутками отца. Всё было как обычно, за исключением одного. Я чувствовал неловкость, ведь скоро всё встанет на круги своя. Родители снова будут работать в ресторане, Анжела с ними, а он у конкуренции. «Конечно, может, оно и к лучшему, меньше буду видеть истеричную сестру.» Но хотелось работать с семьей. После того как брат с сестрой закончили мыть посуду, парень решил уйти в комнату.       Оставшись наедине с книгами, он задумался над тем, что сказали отец с матерью. Да, они правы, он больше за лечение отдаст, работая в цветочном, но и у Дмитрия не хотелось. Взяв книгу, он сразу лёг на кровать, и тут в дверь постучали, после в проёме появилась голова сестры. Её заходы в комнату брата были нечастыми, но в этот раз он особенно сильно напрягся. Анжела была расстроена, как будто её лишили всего. Притом, что родители всего лишь дадут ей возможность подзаработать, и она получит стаж на будущее. Но только юная особа этого понимать не хочет.       — Братик, можно я посплю с тобой… — было видно, что она это говорит сквозь нежелание.       — Давно ты подобного не предлагала, — сказал брат, пододвигаясь и давая сестре возможность лечь, которой она сразу же воспользовалась и залезла под одеяло, ложась к Павлу спиной.       — Братик… Мне страшно, мама с папой хотят, чтобы я работала у них… А вдруг я не справлюсь? Я же никогда ничем подобным не занималась, — она посмотрела на брата, в неподдельном испуганном взгляде узнавалась родная сестрёнка.       — Первое время будет трудно, — понимая, что сейчас ему не дадут спокойно почитать, парень решил отложить книгу, — везде так. Мне тоже было первое время тяжело, я вообще боялся к чему-либо притрагиваться. К тому же, родители думают о твоём будущем, тебе будет проще найти работу, и опыт будет. Да и после школы ты будешь работать не так много.       — Да, но… Я боюсь напутать что-то… Ведь в ресторанах часто можно встретить множество высокопоставленных посетителей.       — Не бойся, на некоторых особых столиках они будут отмечаться. Да и тебе ли жаловаться? У тебя хорошая зрительная память. Ты быстро поймёшь, что к чему и тебе станет полегче.       — Всё равно страшно… Мама сказала, что ты, возможно, будешь работать у Дмитрия.       — Ага, человек, который выкупил бизнес во время разгрома и отдал обратно, когда всё стало спокойно.       — Не понимаю таких людей. Но в его кафе уютно…       — Согласен, там уютно, — парень заметил удивленный взгляд сестры, — да, я был там сегодня. Ничего в этом противозаконного нет.       — Удивляет, что ты вообще вышел из дому, — она удобнее устроилась рядом и закрыла глаза, — спокойной ночи, братик.       — Отдыхай, принцесса, — взяв книгу, Паша решил еще немного почитать перед сном. Да, Анжела бывает иногда просто невыносимой, но иногда её можно понять.       Дочитав главу, он отложил книгу и приглушил свет. Было непривычно это делать, но, зная фобии Анжелики, он сделал это ради неё. Улёгся на своей половине кровати и погрузился в царство Морфея.