Драбблы ME

Кайден сжимает и разжимает кулаки, сложив руки на груди и старательно не глядя на неё. У него играют желваки, и он нервно притопывает ногой. Он рад её видеть. Наверное. Возможно. Или не рад совсем. Она стоит напротив, волосы, красное пламя, в беспорядке и слиплись от пота и пыли, но не потеряли яркости. Костюм делает её в два раза больше, чем она есть, чтобы враги не смели и думать, что перед ними хрупкая девушка. У неё всё лицо в шрамах, мелких и белых, словно кружево. Ей не идут шрамы. Или идут, как никому другому. — Я так рада видеть тебя живым, — говорит она, и это настолько её слова, что Кайден болезненно зажмуривается. — Но ты всё ещё не веришь мне, да? Она начинает нервно ходить из стороны в сторону. Злится. — Я уже не с Цербером, ты знаешь? Он не делал из меня свою марионетку. Я — это я. В её голосе чувствуется боль, и Кайден скрипит зубами. — Они просто оживили меня. Моё тело. Но мой мозг — это всё ещё мой мозг. Она останавливается и пристально смотрит на него. Он поднимает голову. Она выглядит так же. Она смотрит так же. Она говорит так же. Но... — Лучше бы я оставалась мёртвой, да? — усмехается она. — Как я могу верить тебе, Шеп? Ты работала на Цербер, была с ними, защищала их. — Я пользовалась Цербером, как он пользовался мной. Наш союз разорвал он, поняв, что мной управлять сложнее, чем роботом. Он ошибся, вернув меня. Я не с Цербером. Я не его кукла. Я Шепард. Твоя Шепард. — Мне нужно время, — говорит Кайден. Она смотрит на него так, что ему сложно поверить, что она когда-нибудь простит его за это. Почему она хочет, чтобы он верил ей? Зачем он ей? Её красные волосы горят огнём, но глаза тусклые, словно ни одно ранение не могло причинить ей большей боли, чем причиняет он. Словно смерть была пустяком, по сравнению с этим. — Я верю тебе, Шеп, — добавляет он. — По крайней мере, очень хочу верить. Даже если это убьёт меня. Она улыбается. — Спасибо.