Исключительный дефект

Точка 9 (часть 1)

После короткого приключения с Ханем ничего не изменилось. Крис по-прежнему просыпался по утрам никем. И у него по-прежнему не стояло ни на кого. Запахи вновь стали приглушёнными и не особо привлекали внимание Криса. Крис решил, что одного раза не хватило, поэтому всё-таки надо повторить, но тут его ждал облом: омеги и беты либо сторонились его, либо отвечали твёрдым отказом. Вскоре Крис выяснил, что какая-то сволочь растрепала в университете о несуществующей болезни Криса, заодно и запах приплела — как симптом. Догадаться, кто же эта сволочь, было легко. Угрозы Чонина оказались не такими уж и детскими, как легкомысленно посчитал Крис. Взбешённый Крис едва досидел до конца второго занятия, потом рванул в корпус музыкального факультета. Побегал по лестницам, сверился с расписанием и нашёл-таки нужный ему танцевальный зал. Удовольствия распахнуть дверь с ноги Криса лишили — дверь уже была распахнута. Ну ещё бы! Чёртов мелкий гадёныш никогда двери не закрывал. Представляя в красках ужасную расправу и океаны крови, Крис влетел в зал и замер. В первую секунду он решил, что ошибся залом, и что внутри никого нет, а после различил Чонина у дальней стены. Тот сидел на полу рядом с плеером — музыка играла очень тихо. Чонин подтянул колени к груди, обхватил руками и уткнулся лбом в скрещенные запястья. Он даже не заметил, что его уединение нарушили. Крис медленно опустил сжатые в кулаки руки, расслабил пальцы и попятился к двери. Вряд ли пара хороших ударов могла сильнее огорчить Чонина — он и так выглядел отчаявшимся и одиноким в огромном пустом зале. Свободные футболка и брюки только сильнее подчёркивали его юношескую худобу, как и кое-как налепленные на локти и кисти пластыри, разрисованные маркером. Крис вернулся в свой корпус и постарался сосредоточиться на учёбе. Сначала он планировал пойти домой и серьёзно поговорить с несовершеннолетним чертёнком, но в течение дня планы плавно изменились. Крис вёл себя обычно, стараясь при этом не обращать внимания на Чонина вовсе: не смотрел на него, не говорил с ним, делал вид, что вообще живёт один — ни пожеланий доброй ночи, ни утренних приветствий. Получалось это достаточно легко, потому что Чонин сам старался избегать его и реже попадаться на глаза. Возможно, это позволило бы Чонину одуматься и переключиться на омег и бет, которых вокруг хватало. Причём хватало именно таких, кто жаждал внимания Чонина. Так продолжалось до тех пор, пока это не надоело обоим. Постепенно всё возвращалось в привычное русло, и их отношения вскоре вновь напоминали те, что были в начале учебного года. Крис незаметно стал проводить больше времени в их общежитии — вместе с Чонином. Всё равно пока ничего не менялось, и даже секс с омегой не слишком ему помог. Да и на баскетбольные тренировки ходить теперь не требовалось. О пущенных Чонином слухах никто больше не вспоминал, хотя омегам по-прежнему досаждал запах Криса. Больше того, Чонин за всё это время так никого и не привёл в свою комнату. Крису оставалось только строить догадки, как Чонин справлялся с фазами поиска. Те настигали Чонина по-прежнему произвольно и достаточно часто, и Чонин запирался в своей комнате в то время, когда не пропадал на изматывающих тренировках. За "рукой помощи" он к Крису больше не подкатывал и не позволял себе провоцирующих выходок. Крис всерьёз занялся экономикой и взял себе работу по международным концернам. Его это, как ни странно, увлекло и заинтересовало настолько, что он почти всё свободное время посвящал исследованиям и анализу, скрупулёзно записывая все свои мысли по этому поводу и выстраивая новые теории и схемы внешней торговой политики. — М-м-м, вкусно пахнет, — заявил заглянувший в гостиную вечером Чонин. — Ты после тренировки? Ещё куда побежишь? Чонин стянул тёплую куртку и помотал головой. — Нет, я уже всё. Чонин переоделся поспешно и влетел в гостиную, чтобы упасть на стул и жадным взглядом обвести все тарелки на столе. Крис сам не понял, как так вышло. Он просто вдруг протянул руку и нежно провёл ладонью по голове Чонина. Рыже-розовые пряди под ладонью казались жёсткими, но гладкими, как шёлк. Чонин предельно осторожно и медленно повернул голову, чтобы ошарашенно посмотреть на Криса. Оставалось свести всё к шутке, что Крис и сделал, небрежно поворошив яркие пряди и велев "голодному чертёнку" приступать к еде. Но через пару дней Крис машинально отмочил то же самое. Рука сама потянулась к волосам Чонина. А там, где два... В итоге это вошло у Криса в привычку за удивительно короткое время. А Чонин не возражал и ничего по этому поводу не говорил. Даже больше не смотрел удивлённо из-под длинной чёлки. Крис иногда просыпался по утрам в поту и со стояком, но не так часто, как он опасался. Скорее, это происходило одновременно с фазами поиска Чонина. Смириться с этим получилось, хотя Крис не рисковал больше и не шёл на сомнительные контакты. Он и так был благодарен Ханю за молчание о той единственной их совместной ночи. Хотя Хань мог просто выбросить это из головы в свете открывшейся охоты на Бэкхёна. Хань пытался соблазнить Бэкхёна всеми возможными способами, но эта крепость так легко сдаваться не собиралась. — Он же тебе нравится, — упрекнул как-то Крис Бэкхёна. — Допустим. Но ему вообще много кто нравится. Меня это не устраивает. — Ну, он просто очень самостоятельный. — Это не оправдание. Мне не слишком интересен омега, который спит с кем попало только потому, что ему зад припекло. — Но признай, зад шикарный. Бэкхён тоскливо вздохнул, покосился на упомянутый зад и снова тоскливо вздохнул. — Если так хочется заполучить этот зад, то почему же ты... — А я его заполучу, не волнуйся. — Бэкхён коварно улыбнулся. — Просто сначала доведу до того, чтобы ему в принципе никакие другие члены не были интересны. Вот когда взвоет и начнёт умолять его трахнуть, вот тогда мы с ним и поговорим. — А ты уверен, что он взвоет? — Непременно и абсолютно. Как только до него дойдёт, что мы с ним прекрасно друг другу подходим. — Откуда ты знаешь? — Я различаю его запах всегда. Даже когда он не в фазе. И от этого запаха у меня голова кругом, всё качается перед глазами. Ну и мне хочется трахать его без остановки, залить спермой с головы до ног и заставить кончать непрерывно. Он красивый, да? Когда представляю на нём свою сперму, сам могу кончить просто от мыслей об этом. Это сложно описать, дружище. Даже в фазе не так вырубает мозги, как от близости к нему. Надо всего лишь осознать это, понять и принять. Вот я и жду, когда до него дойдёт, что в этом мире для него больше нет других альф, кроме меня. Крис после той беседы прочно задумался о собственных впечатлениях. Голова кругом и "всё качается перед глазами" у него приключались от запаха Чонина. Только вряд ли Чонин ему подходил, потому что Крис по-прежнему приходил в ужас от мысли, что в него кто-то может засунуть член. Он точно этого не хотел. Он всё ещё хотел стать альфой, да и привык всю жизнь слышать, что непременно будет альфой. А ещё Чонин был несовершеннолетним, что тоже накладывало запрет на возможные отношения. Если верить статистике, несовершеннолетние альфы годились только для коротких интрижек в силу их необузданности и неразборчивости в связях. Статистика утверждала, что рассматривать альф в качестве постоянных партнёров имеет смысл только после достижения ими двадцатилетнего возраста. Крис честно повторял это себе, когда лепил новый пластырь на лодыжку Чонина, обнаружив там ранку. — Да просто зацепил ботинком, хён, само заживёт. Ещё пластырь на колено. "Неудачная серия вращений, подумаешь, шлёпнулся. Часто бывает". А потом наступил день рождения Криса, о котором он позабыл. Напомнил ему об этом Чонин, когда за завтраком вдруг вручил конверт и широко улыбнулся. — С днём рождения, хён. — Что это? — Подарок. Ты можешь открыть и посмотреть. Крис открыл и посмотрел. Внутри нашёл чек на приличную сумму. — Деньги? — Ну да. Сходим после занятий в город, идёт? Ты выберешь себе подарок сам. Если этих денег не хватит, я добавлю. — Но... — Не люблю бесполезные подарки, — немного смущённо пояснил Чонин. — Ты лучше знаешь, что тебе нужно. Просто скажи, что именно, и я это куплю для тебя. На том и порешили, а после занятий планы незаметно поменялись. Они забежали в кафе, заглянули в пару сувенирных лавок и свернули к парку с аттракционами. Покатались в открытом вагоне по лабиринту ужасов, на катамаране в прудике с фонтанами, где на водной глади плавали яркие кленовые листья — жёлтые и красные, потом купили сладкую вату и мороженое. Было достаточно холодно, но оба решили, что могут претендовать на звание "горячих финских ребят" и не замёрзнут от сочетания северного ветра и мороженого. Чонин смерчем носился то туда, то сюда, оправдывая свой возраст и сводя Криса с ума тысячей сиюминутных желаний. Сущий ребёнок: непоседливый и непослушный. Напоследок Крис пострелял по движущимся фигуркам, но так ни разу не попал. Чонин весело посмеялся над его промахами, отобрал винтовку и с лёгкостью выиграл. Из призов он выбрал чёрно-белую панду, большую и пушистую, и бесцеремонно сунул панду в руки Крису. На них часто поглядывали, пару раз даже обозвали братьями, хотя Крис и Чонин ничем друг на друга внешне не походили. Решить, что они братья, мог только слепой. — Хён, ты замёрз? — Сияющая улыбка на смуглом лице перед глазами, горячие ладони поверх ледяных ладоней Криса, терпкий и острый запах чили. — Хён? — Всё в порядке, но уже темно. Пора бы и возвращаться. — Но мы ещё не купили тебе подарок. — Купим завтра. Не к спеху. Крис рассеянно размышлял о грядущем выборе и честно пытался представить, что будет, если он поддастся искушению. Что, если он уступит Чонину и позволит этому мелкому паршивцу себя соблазнить? Пять лет разницы, горячность Чонина... Стоит ли оно того? Чонин ещё почти ребёнок, вряд ли он понимает, что ему на самом деле нужно. Его влечение к Крису могло быть быстротечной блажью. Ну трахнет разок, а потом вновь переключится на кого-то другого. А Крис в качестве омеги будет непривлекателен — ему тысячу раз говорили об этом. Он и в качестве альфы не особо нужен омегам и бетам. Куда ни кинь... Но Крис не мог отказать себе в возможности помечтать о Чонине. Ему настолько реалистично порой снился секс с Чонином, что... В конце концов, Крис касался Чонина, смотрел на Чонина, когда тот горел от удовольствия в его руках, даже сжимал в ладони член Чонина и заставлял его кончать бесчисленное количество раз, выплёскивая на себя сперму. На столе. Гладкая столешница, липкая от семени и пота, и разметавшийся на ней полностью обнажённый Чонин. Невозможно красивый в пламени страсти. Даже щедро налепленные пластыри на руках и ногах были уместными. Сгусток сексуальности и огня — глаз не оторвать. Крис знал это по собственному опыту. Помнил. Помнил каждую мелочь от влажно блестевших и припухших от частых покусываний губ до малейшего движения бровей. Помнил беззастенчивость Чонина, дрожащего после оргазма. Помнил откровенность нагого тела и крепкий ствол в ладони. Помнил затянутый дымкой удовольствия взгляд из-под густых ресниц. Помнил, как открыто Чонин сам добирал ласки, которых ему не хватало. И это значило, что Чонину нравились бы поцелуи, нравились бы прикосновения ладоней к груди, бокам и животу. А ещё Крис мечтал вылизать безупречные ключицы Чонина собственным языком. Ключицы и шею. И лицо. И, наверное, всего Чонина — с головы до ног и обратно. Пару раз. Или больше. Чтобы распробовать на вкус его запах, пот и сперму. Его всего. Потому что Крис, похоже, был болен. И эта болезнь называлась "Чонин". Несовершеннолетний Чонин. И именно поэтому Крису следовало провалиться сквозь землю и прямо в ад. Добровольно. Потому что так низко пасть... Чонин, конечно, сам виноват — добросовестно нарывался столько времени и прилежно соблазнял хёна каждый день. Но Крис был старше, ему полагалось устоять перед соблазном и проигнорировать все поползновения Чонина. Но как? Как, чёрт возьми, если он чувствовал себя в полной безопасности при своей бесполости? Другое дело, что у Чонина получалось вызывать в Крисе желания вопреки всему. Даже вопреки той самой бесполости. — Хён? — Чонин обеспокоенно пытался заглянуть ему в лицо. — Ты почему такой грустный? Что-то не так? — Всё в порядке, чертёнок, — слабо улыбнулся Чонину в ответ Крис. Сейчас он бесконечно завидовал Чонину. Всего восемнадцать, а Чонин уже точно знает, кто он. Крис на пять лет старше, но до сих пор никто. Смешно и горько. Если бы Чонин знал всю правду, вряд ли стал бы называть Криса "хёном". Потому что этот "хён" мало того, что никто и бесполый, так он ещё при этом осмеливался мечтать о Чонине, как будто у него было на это право. У двери в свою комнату Крис машинально протянул руку и провёл ладонью по выкрашенным в экзотический цвет волосам. Чонин на миг замер, потом вдруг отбросил его руку, ухватил за плечо и толкнул к стене, заставив выронить пушистую панду. Горячим выдохом по подбородку, полные губы в сантиметре от губ Криса. Чонин стиснул зубы и чуть отстранился. Смотрел на Криса мрачно и с укором. — Не надо так, хён... Я без того каждую секунду напоминаю себе, что так не бывает. Что это невозможно. Вспоминаю, как бился в твоих руках от наслаждения, а ты так холодно смотрел... Тебе было наплевать. Это было непросто, знаешь? Честно сказать, что я хочу тебя. А ты только посмеялся надо мной. Ты мог в любой миг остановиться и оставить меня сгорать от неудовлетворённости и стыда. Ты не хотел меня, но я хотел. Тебя. Я помню всё это. Знаю, что мне не на что рассчитывать, постоянно говорю себе об этом. Но ты иногда так смотришь на меня, что... Не надо так, хён. От этого ещё паршивее. Лучше скажи напрямик, насколько я противен тебе со своими неправильными желаниями. Это будет честнее и справедливее. Просто добей, ладно? Может быть, хоть тогда я смогу выкинуть всё это из головы и посмотреть на кого-то ещё. Но это... невыносимо. Эти твои прикосновения, взгляды, мягкость, забота... Я же не выдержу долго и опять сделаю глупость. Ты это понимаешь не хуже меня. Тогда зачем дразнишь? Хриплый и ломкий голос Чонина будил дрожь в руках и ногах. Крис прижимался спиной к стене и пытался избавиться от ощущения тяжести в паху. Запах чили плавно, но неумолимо нарастал, дразнил обоняние и раскачивал всё перед глазами. — Хён... — Чонин почти вжимался в него всем телом, касаясь губами шеи. — Мне надоело без конца дрочить, мечтая о тебе. Даже сквозь стены я чую твой запах и теряю рассудок. Что ещё мне надо сделать, чтобы ты тоже захотел меня? Хотя бы просто поцелуи... хотя бы просто касаться руками друг друга... Я знаю, что альфы не могут дать друг другу... но ведь не обязательно... Это так невыносимо — сходить с ума при фазе поиска и знать, что ты совсем рядом. Чонин вновь прикоснулся губами к шее Криса, притянул к себе ближе, крепко ухватившись за пояс. Крис отчётливо ощущал как жар его тела, так и дрожь возбуждения. Запах чили усиливал все ощущения Криса в сто раз. Как будто. — Терпкий и сладкий, — бормотал ему в шею Чонин, прикасаясь губами к коже всё откровеннее. Поймав за запястье, подтянул ладонь Криса к губам и прижался ими к кончикам пальцев. — Твой запах я узнаю из миллиона других. Крис попытался оттолкнуть Чонина, но руки бессильно скользнули по плечам и груди. Потому что Крису не хотелось, чтобы голова перестала сладко кружиться. Потому что Чонину нравился его запах. Чонин хотел его всё это время. Чуял запах и хотел. Для Чонина он был желанным вопреки всему. Был желанным даже при том, что Чонин считал его альфой. Крис никогда раньше не испытывал подобного чувства — чувства значимости и нужности. И никто никогда не говорил ему, насколько он желанный и привлекательный. Мысль, что Чонину наплевать сейчас на его пол... — Хён, я только руками и... потереться... Как будто им обоим этого бы хватило! Губами по подбородку, обжигающим дыханием по шее, быстрыми руками по бёдрам. Крис вздрогнул, едва пальцы Чонина добрались до его члена. Твёрдого и ноющего от возбуждения члена. Счастливая улыбка на смуглом лице. Чонин ещё теснее прижался к нему и крепче обхватил ладонью член. — Хён... я так сильно хочу... Мягкие прикосновения пальцев к яичкам заставили Криса с силой зажмуриться и тихо застонать. И он испуганно замер. Замер точно так же, как Чонин. Они недоверчиво смотрели друг на друга, пока рука Чонина оставалась между ног Криса.