Исключительный дефект

Прямая

К началу февраля Хань окончательно пал духом. В кафе к вечеру собралась группа поддержки, пытавшаяся вытянуть Ханя из депрессии. Накануне Хань ещё не смог сдать в срок лабораторную работу, что и вовсе его подкосило. — Попробуй замутить с кем-то другим, раз Бэкхён не хочет, — с сочувствием предложил Чанёль. — Ну, для вида можно, чтобы поревновал. Или с Чонином вот замути. — Нет, спасибо, — поспешно отказался Чонин. — У меня выступления скоро, и я практикую воздержание. Выяснение отношений с Бэкхёном меня ничуть не прельщает накануне выступления. — Без Чонина пусть выкручивается, — кивнул Крис, который в принципе не собирался подпускать к Чонину омег или бет ближе, чем на пушечный выстрел, потому что Чонин был нужен ему самому. И Хань рядом с Чонином его вообще не устраивал, потому что Хань, несомненно, очень красивый омега, который мог с поразительной лёгкостью заполучить кого угодно. Чонина — в том числе. И Крис это уже видел собственными глазами. А ещё боялся до дрожи, что Чонин предпочтёт ему Ханя — как ни крути, Хань куда более выгодная партия со всех сторон. — Точно, с Крисом вот замути, — подсказал Минсок. — Для разнообразия. — Нет, обойдусь, — тут же отказался Крис не менее поспешно, чем до этого Чонин. Не хватало ещё, чтобы Хань узнал, какова его истинная сущность. — Что-то Хань стал совсем непопулярным, — озадаченно пробормотал Чанёль, чем создал крупные проблемы, потому что задел Ханя за живое. — Иди к чёрту! Кто тут ещё непопулярный? И не нужен мне Крис — он не устраивает меня в постели! — Что? А разве у вас уже что-то было? Или ты тогда про болезнь Криса... — несказанно удивился Минсок и вопросительно уставился на Криса, готового сгореть от стыда. Вопрос о происхождении слухов о болезни Криса снялся сам собой. Пока Крис боролся с приступом неловкости, остальные оживлённо расспрашивали Ханя о их несуществующей связи. "Да когда ж вы успели-то?" — со всех сторон. Оклемавшись, Крис под столом потянулся рукой к колену Чонина, но не нашёл его. Огляделся и вдруг осознал, что Чонин испарился. Пустой стул, недопитый кофе... Крис выскочил из-за стола и рванул к выходу. Он волновался, но ещё пока не мог придумать объяснение для исчезновения Чонина. Кинулся домой. Чонина увидел только на подходе к общежитию. Они промчались по лестнице друг за другом, влетели в прихожую с разницей в пару секунд, после чего перед носом Криса захлопнулась дверь в комнату Чонина. Конкретно так. С щелчком задвижки по ту сторону. — Чонин... — Уйди. — Да в чём дело? — Крис поскрёбся в дверь. — Чонин! — Отстань. — Да что с тобой такое? — Сам как думаешь? В тот вечер я не предполагал, что ты настолько далеко зашёл. Слишком быстро ты тогда вернулся. Я решил, что ты — самое большее — слегка позажимал Ханя. Про потрахаться брякнул со злости, а ты... в самом деле... Мой омега спал с другим омегой. Мне продолжать? — Господи... Я тогда ещё не был омегой. — Именно. Я помню, что ты говорил. Ты сделал это, чтобы стать альфой, так ведь? Уйди, хён. Просто уйди. — Но в итоге ведь... — Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, как именно это сейчас выглядит? Голос Чонина донёсся откуда-то снизу, и Крис сообразил, что Чонин сел на пол под дверью. Он сам уселся так же в прихожей, привалился спиной к двери и прикрыл глаза. В груди как будто образовался огромный тяжёлый ком. — Наверное, выглядит это паршиво. Но попробуй понять меня. Мне всегда говорили, что из меня получится альфа или бета, что я буду самым непривлекательным и никому не нужным омегой, если вдруг им стану. Я в это искренне верил. А тут ты... И всё это... Я не думал, что это правильно. Как и ты, я пытался с этим бороться, пытался это исправить. Особенно после того, как ты, думая, что я альфа, всё равно... Не знаю. К тому же, у нас с Ханем толком ничего не вышло. Это даже не сработало. Вообще. — Думаешь, мне от этого легче? — Ты считаешь, что от этого мой выбор становится менее осознанным? Менее значимым? Считаешь, от этого мои чувства становятся слабее или менее искренними? Правда? — Я об этом так ещё не думал, — после долгой паузы тихо признался Чонин. — Мне просто больно делить тебя с кем-то ещё. Ты должен быть только моим, хён. Я не могу иначе. — Я и есть твой, ревнивый чертёнок. — Я вот думаю, а если бы у тебя тогда получилось... что бы было со мной? С нами? Это... больно. — Чёрт... Чонин! — Крис с силой зажмурился. — Ты же у меня умница, чертёнок. Ты же понимаешь, что это не могло быть настолько простым. Нельзя в один миг изменить сущность, ведь так? Но когда мы... в ту ночь... — Крис умолк, пытаясь подобрать нужные слова, махнул рукой и продолжил, как получится: — Это значит, что всё изменилось раньше, правильно? Но если ты меня спросишь, что стало причиной, я не смогу тебе ответить — я не знаю. Точно так же, как не знаю, почему я не стал альфой или бетой. Может быть, так вышло потому, что я слишком много времени проводил рядом с тобой. Или потому, что мои желания к тебе были сильнее прочих... Или именно потому, что мне тогда не понравилось с Ханем... Я, правда, не знаю. Я всего лишь искал себя и пытался понять, кто я есть. Всю жизнь понятия не имел и искал себя. Просто себя настоящего. И я знаю лишь, что это зависело только от меня. Разум рассчитывал на одно, а сердце — на другое. Я что-то сделал такое, что определило мой конечный выбор. И этот выбор тебе известен. Хочешь спросить, жалею ли я? Крис выждал немного, но из-за двери не донеслось ни звука. — Чонин, я не жалею. — Ты говоришь, что не жалеешь, но прямо сейчас моим ты быть не хочешь. — Так тихо и так печально. — Упёртый... твердолобый... Чонин, если бы я знал заранее, что в итоге приду к этому, я бы поймал тебя и не отпускал с первого мгновения нашей первой же встречи. И я хочу. Я безумно хочу быть с тобой, но тебе всего девятнадцать только стукнуло. — Угу, уже совершеннолетний. И не понимаю, что тебя не устраивает, хён. — Господи... — Крис слегка побился затылком о дверь. — Эй, совершеннолетний, заметь, что прямо сейчас мы с тобой говорим сквозь дверь. Ты ведёшь себя, как ребёнок. — Вовсе нет, просто я не могу смотреть на тебя и одновременно с тобой ругаться, — глухо проворчал по ту сторону двери невыносимый чертёнок. — Эти задачи противоречат друг другу, и у меня намертво зависают мозги. Чтобы мозги не зависали, одну из задач нужно устранить. — Нет, тебе до сих пор нет девятнадцати, — с широкой улыбкой подытожил Крис, потом поморщился от внезапной и резкой боли и чуть наклонился вперёд. — Чонин... — Хён? — Чонин... — Голос Криса предательски дрогнул, а в следующую секунду он едва не повалился назад из-за распахнувшейся двери. Горячие руки подхватили его, но лица Чонина он уже не увидел — в глазах потемнело. — Хён?! — Ноги... не чувствую... — едва слышно выдохнул Крис. Было немного страшно, совсем капельку, ведь Чонин рядом... — Хён... Чёрт... Хён? Всё куда-то подевалось, чтобы после вернуться разбитыми фрагментами. Крис не понимал, что происходит, мог лишь выхватывать отдельные фразы, раскалывающие темноту вокруг. — Чонин, твоя одежда... — Откуда взялся Чанёль? — Чёрт с ней. — Крис никогда не слышал, чтобы у Чонина был такой напряжённый и резкий голос. — Тебе помочь? Он же тяжёлый... Горячие руки крепче сжали Криса. — Сам справлюсь. — Осторожнее. Как он? — А это уже Хань, кажется. — Прости, что я тогда ляпнул, ну, я... — Заткнись. Просто заткнись. — Чонин, что ты с ним сделал? — И Бэкхён тут, вот уж здорово... — Ничего! — Чонин уже почти рычал. — Я вообще не понимаю, что случилось и как. Хён... Выдохом по коже на виске, мягкое касание губ, одуряющий запах чили, который прямо сейчас Крису хотелось пить, словно воду. — Чертёнок... — Хён. Потерпи. Совсем чуть-чуть. Всё будет хорошо, хён. Люблю... тебя. — Я вас умоляю... — Хань, заткнись, — теперь рычал уже Бэкхён. — Чонин, почти добрались. Чанёль, притормози вон там. Чондэ... — Да знаю я. Не учи учёного. Чонин, не вздумай его на руках тащить до последнего — только хуже сделаешь. Ты меня услышал? — Да! — снова зарычал Чонин и внезапно выдохнул с умоляющими нотками: — Только поторопись. Дальше Крис опять всё пропустил, зато потом смог разлепить веки, чтобы тут же зажмуриться от яркого света. Резь в глазах, и ресницы мгновенно намокли из-за проступивших слёз. Крис часто поморгал, чтобы привыкнуть к свету, повернуться не смог на том, на чём лежал. Мешало что-то. Зато сообразил, что вокруг белые стены, неправдоподобно чистые до стерильности. Писк рядом. Медленно осознал, что опутан то ли проводами, то ли чем-то похожим. Ныли исколотые запястья и предплечья. В лёгкие врывался воздух из трубки, установленной во рту. Из-за маски чесался нос. И ещё слегка неприятно было ощущать трубку с градусником в заднем проходе. Клиника? На этой мысли он снова благополучно вырубился, но не с концами, а просто уснул. — ...нет, это понятно. Ты мне другое объясни... — Снова откуда-то Хань. Крис слабо шевельнул рукой, но глаза пока открывать не стал, хотя в голове на сей раз прояснилось, да и чувствовал он себя выспавшимся и отдохнувшим. Провода и трубка с маской куда-то подевались, как и штука, которая пищала раньше рядом с койкой. — При его внешних и физических данных притвориться альфой — как два пальца об... — Да знаю я! Но как он умудрялся так долго всем дурить головы? — Ты себя имеешь в виду сейчас? — ехидно уточнил Чанёль. — Ты ж с ним даже переспал вроде, да? Я, конечно, в курсе, что при частой смене партнёров сложнее залететь, но чтобы бросаться на себе подобных... — Заткнись! Не об этом речь! Как он столько времени дурил головы Чонину, Бэкхёну и остальным альфам? Он же круглосуточно среди альф ошивался. И что, вот прямо ни один ничего не заметил? — Ну ты скажешь... — Чанёль явно развеселился. — Один как раз очень даже заметил. А я всё ломал себе голову, что это Чонин постоянно так на него смотрит. Всякое себе напридумывал, но ведь считал, что альфы оба, так что о главном и не подумал... Чёрт, а ведь так очевидно было. — Везёт же некоторым... При сомнительной внешности такого альфу себе отхватил. Где справедливость вообще? Я тут весь такой замечательный, просто звезда, а этот вишнёвый козёл нос воротит! Сподобился пригласить меня на свидание. — И как? — Никак. Я его послал. — Дурак? — Дурак, — тоскливо согласился Хань. — Он потом пригласил Минсока, а Минсок, сволочь такая, согласился. Если потрахаются, я их обоих убью. Минсока — на кол, а Бэкхёну я... — Угу. А всего-то требовалось просто согласиться на свидание. Ты просто мастер создавать самому себе трудности. — Думаешь, они всё-таки потрахаются? — без особой надежды уточнил Хань. — Ты не хочешь знать ответ на этот вопрос. Если вернуться к Крису и Чонину, то лично я склонен считать Чонина пострадавшей стороной. — Почему это? — Ну... много ли надо, чтобы совратить несовершеннолетнего ребёнка? Крис старше на пять лет, соврал ещё при поступлении, жил вместе с Чонином, теперь вот... может, и залетел ещё. Паршиво это выглядит, да? — Ещё скажи, что это Крис так дело провернул, чтобы их вместе поселили. Чушь это. Крис, конечно, умный и коварный, но даже для него это слишком. Да и аукнется ему это. Чонину всего девятнадцать. Как думаешь, долго ли он ещё будет удовлетворяться только Крисом? Хочешь, поспорим? Ещё пара месяцев, и Чонин непременно залезет в штаны к какому-нибудь смазливому омеге или бете, случившемуся в нужном месте и в нужное время. Просто не сможет иначе. Крис, конечно, может сколько угодно воображать себе, что держит член Чонина на коротком поводке, но альфа в период созревания — это альфа всегда. Помани его пальчиком, и он тут же побежит трахаться с каждым желающим. — Может, вы будете обсуждать свои влажные фантазии в коридоре и за закрытой дверью? — Чонин при необходимости отлично умел замораживать голосом. — Выметайтесь. Оба. — Не мог подольше у врача поторчать, — недовольно пробурчал Хань. Звуки шагов сменились хлопком двери и тягостной тишиной. Потом койка чуть прогнулась и скрипнула, и лица Криса коснулись слегка дрожащие пальцы. — Я ещё жив или уже в раю? — едва слышно поинтересовался Крис. — Хён! — Твёрдые губы прижались к его лбу. — Ты проснулся? Пить хочешь? — Хочу, — поразмыслив немного, отозвался Крис и рискнул открыть глаза, чтобы полюбоваться на суетящегося Чонина. Крис прикончил два стакана воды и тронул ладонь Чонина кончиками пальцев. — Что случилось? — Сейчас придёт врач и всё объяснит. Я сам пока не в курсе, мне ничего не хотели говорить. Но... ты здорово меня напугал. — Чонин наклонился и прижался лбом к плечу Криса. — Не делай так больше. Крис запустил пальцы в густые волосы, выкрашенные в рыже-розовый цвет, погладил. И неохотно подумал, что, судя по всему, Чонин всё-таки может стать отцом в девятнадцать, если предположения Криса верны. Несвоевременно, но ничего не поделаешь. Вряд ли их семьи будут в восторге из-за поспешной помолвки и не менее поспешного брака. Сюрприз через... Сколько там получалось? Переспали они с шестого на седьмое ноября. Это был единственный раз, когда они не предохранялись. По милости Чонина, конечно же. Три месяца. Девять минус три. Сюрприз через шесть месяцев, а то и меньше, после помолвки и свадьбы тоже их семьи не сильно порадует. Хотя Крис всегда мог спихнуть вину на Чонина. В теории. На практике вряд ли ему хоть кто-то поверит, потому что он старше Чонина на пять лет. А раз он старше, с него и спрашивать будут. И чёрт с ним. Пусть. — Чертёнок... — Крис притянул Чонина к себе поближе и зажмурился, когда кончик розового языка с томной медлительностью прошёлся по его нижней губе. Потом Чонин отпрянул. И правильно сделал, потому что в палату заглянул врач, который тут же нахмурился, отметив, что Чонин не в халате и сидит на краю койки. Чонин неохотно пересел на стул под осуждающим взглядом врача. — Итак. — Доктор поправил сползшие очки, заглянул в свои записи и степенно опустился на второй стул. — Было бы здорово узнать, что со мной случилось, — тихо подсказал врачу Крис и перевёл взгляд на Чонина. На его маленького и заметно побледневшего чертёнка, выглядевшего вконец взбудораженным, серым и измотанным, но готового показать клыки в оскале, если вдруг что. — Угу. Я так понимаю, что вы у нас встречаетесь и довольно долго? — уточнил доктор, пошуршав страницами. Крис предположил, что на руках у врача уже есть его карта из клиники в Торонто. — Как я понимаю, одному только стукнуло девятнадцать, а второй может похвастать задержкой в созревании. Проще говоря, в плане полового развития вы практически на равных, хотя биологический возраст у вас разный. Чонин и Крис с недоумением переглянулись. — Думаю, я не ошибусь, если предположу, что вы активно занимались сексом, поскольку стабильности в фазах поиска у вас никакой. Сколько по времени? Крис смущённо потупил взор, а Чонин ответил прямо и резко: — Три месяца. И что это значит? — Я... в положении? — озвучил собственную догадку Крис с лёгким испугом. Врач посмотрел на него с осуждением, Чонин — большими и бесконечно влюблёнными глазами. Бесконечное удивление там, разумеется, тоже присутствовало, из-за чего глаза и стали большими, но влюблённость и восторг явно перевешивали. Это радовало. По всем фронтам. Чонин обещал превратиться в великолепного отца. Если Крис соизволит выйти за него. И если очередная фаза поиска не поставит крест на их отношениях. — Мечтать не вредно, — жестоко порушил воцарившуюся на миг идиллию врач. — Как вы себе это представляете? Ваш организм только начинает настраиваться. Внутренние органы ещё не в том состоянии, чтобы вы смогли зачать и родить малыша. Хотя для вас это, в любом случае, будет не так просто. — Почему? — заволновался Чонин, снова на время превратившись в восемнадцатилетнего ребёнка. — Потому что партнёров не меняли. И потому что параметры вашего... э... омеги ближе к параметрам альфы. Но вы так не волнуйтесь. Это всё решаемо. Вы же знаете о методе Керенского, не так ли? Знали. Оба. Крис появился на свет именно таким путём, доставив проблем родителям. При методе Керенского плод извлекали на сроках от двух до четырёх месяцев и выращивали дальше с помощью специального оборудования. Метод опробовали давно и максимально улучшили. Примерно сорок процентов детей так и... — Ну вот. Ваш случай. Но не прямо сейчас. Прямо сейчас ничего не получится, пока у вас обоих организмы не придут в норму. — Так это... выходит... защита вся зря? — Почему же? Нет, не зря. Более того, если не хотите ещё раз загреметь в клинику, воздержитесь от... — Врач неловко замялся. — Ну, от обмена жидкостями. У Криса запылали скулы, щёки, уши — и вообще всё — до такой степени, что ему захотелось залезть под одеяло с головой. Поскольку Крису в принципе нравилось прикасаться к Чонину губами везде — вообще везде, неудивительно, что порой Чонин кончал, когда губы Криса крепко обхватывали его член. Ладно, не "порой", а достаточно часто. — Угу, всё ясно, — подытожил врач, вволю налюбовавшись на пылавшего от смущения Криса. Чонин выглядел невозмутимым, как Будда, хотя ему ради приличия тоже стоило бы покраснеть. — В общем, воздержитесь. Хотя бы немного. Не то чтобы совсем нельзя, но лучше понемногу. Год или полтора. И с полной защитой. Если без защиты, эффект будет примерно тот же. У вас и так гормоны зашкаливают, фазы поиска сбиты и не могут похвастать строгой периодичностью. Организм не справляется со всем этим богатством. Пока что. Если на это наложить сильные эмоциональные встряски и отсутствие других партнёров... Нехорошо выйдет. Вам надо поберечь и себя, и друг друга. Ограничений в сексе никаких, но помнить о защите и чувстве меры — обязательно. И желательно являться периодически на осмотры, коль уж вы намерены жить вместе и дальше. Странно, что вы об этом не задумались. Это предписание всегда приоритетно для несовершеннолетних. — Но я же... — возмутился Крис из-за причисления его к несовершеннолетним. — Никому не интересно, что у вас стоит в документах, — отрезал врач и снова поправил очки. — Омега вы только четыре месяца от силы, как показывают результаты ваших анализов. Дефект развития, как я понимаю. Ну а вы... — Врач пошуршал страницами и посмотрел на Чонина. — Вы у нас альфа в течение уже одиннадцати месяцев, но этого тоже маловато. Оба непременно должны раз в месяц наблюдаться у специалиста в течение года. Как минимум. Случай у вас довольно интересный, если учесть, что вы не меняли партнёров в течение трёх месяцев. В медицинской практике такие пары известны как дефектные. Оснований для тревог никаких, но наблюдаться в клинике вам придётся, чтобы не возникало сложностей. А сложности непременно возникнут, если вы не будете учитывать, что не похожи на другие пары, и вам порой требуются иные средства. Если большинству достаточно таблеток, то вам бы и презервативы не помешали. Угу, горы презервативов. Как их менять так быстро и так часто, и куда потом складывать? Крис вообще не представлял себе секс с Чонином с презервативами. Во время фазы поиска — так и вовсе. Проще уж перестирать всё постельное бельё, а самим отмыться в душе. И вообще, секс в ванне — идеально. — Доктор, так что со мной было? — тихо спросил Крис после непродолжительного молчания. — Сбой в организме. Он решил, что способен включить репродуктивную функцию прямо сейчас. Был жестоко вами обманут. Я уже объяснил, почему. Сложность и в том, что вы не меняли альфу. Если бы парнёры были разными, этого бы не случилось, поскольку ваш организм постоянно пытался бы свыкнуться с переменами, а это затормаживало бы некоторые нежелательные пока функции, позволяя вашему организму прийти в норму и созреть поскорее. По счастью, защитой вы пользовались, так что обошлось спазмами и причудами нервной системы. Если ещё раз вдруг возникнет фантомный паралич ног — бегом в клинику. Но если следовать правилам, то это не должно повториться. Вот если бы вы защитой не пользовались, последствия могли бы быть... нерадужными. Крис помнил, что молоденьких омег некоторое время всегда держали в изоляции от бет и альф, но никогда прежде не задумывался всерьёз — почему. Как и не задумывался о том, почему неразборчивость омег в первые годы поощрялась. Альфам и бетам это не грозило, потому что... ну что сделается альфам? Ничего. Альфы разве что хуже переносили боль, чем омеги, ну и болезни — даже самые обычные — для альф проходили сложнее и труднее. А беты получали стабильную репродуктивную функцию только после двадцати пяти и могли родить в среднем одного ребёнка. Двух — если очень повезёт. Потом репродуктивная система у них атрофировалась. — Надеюсь, выводы вы сделать в состоянии. Засим позвольте откланяться. Крис проводил врача растерянным взглядом, и вздрогнул, когда Чонин опять перебрался к нему на койку. Уткнулся носом в шею, вздохнул и тихо-тихо произнёс всего одно слово: — Прости. — За что? — Крис потёрся подбородком о жёсткие рыже-розовые волосы. — За то, что забил на защиту... тогда... — Нашёл, о чём вспомнить. Это было всего один раз. Да и вообще, эти чёртовы запреты меня совсем не радуют. — Зато ты перестанешь сводить меня с ума своими губами. — Ага, сейчас. Жди-ка. Я просто буду делать это пореже. — Ну нет! — Чонин вскинулся и смерил его мрачным взглядом. — Я не готов к повторению. Кроме того, ты выйдешь за меня завтра. Хотя нет. Тебя выпишут в пятницу. Так... В понедельник. Отдавать тебя другим альфам я точно не готов, даже если это пойдёт тебе на пользу. — Эй... — Хён, это не обсуждается, — упрямо наклонив голову, отрезал Чонин. — Тебе всего девятнадцать! Ты хоть представляешь, что подумают... — Мне наплевать. И да, мне всего девятнадцать, так что тебе нужно поберечь мою хрупкую психику. А она точно не выдержит таких потрясений. Я успокоюсь только тогда, когда ты будешь полностью моим... — По рукам и ногам? — с невольным смешком уточнил Крис. — Угу. Чтобы никто больше не покусился. Всё равно все уже в курсе, что ты не альфа. И вот это, — Чонин пошарил в кармане, затем деловито защелкнул на левом запястье Криса широкий серебряный браслет, — убережёт тебя от всего, а остальных — от самоубийства. Даже не пытайся снять — без ключа ты не сможешь, а где ключ, я тебе никогда в жизни не скажу. Даже лучше сделаю — ключ выброшу ко всем чертям. Штука фамильная, замок уникальный, второго ключа нет и вряд ли будет. Я умница, да? — Чонин! — взревел Крис и бессильно подёргал обручальный браслет на запястье. — Немедленно сними его! — И не подумаю, хён. — Я не выйду за несовершеннолетнее недоразумение! Я тебе сто раз это говорил! — Как замечательно, что мне уже девятнадцать, да? — просиял самодовольной улыбкой Чонин. — Но мы не можем! Тебе нужно подумать о будущем. Я же никуда от тебя не денусь! Всего два года подождать, пусть год, но... — Хён, я уже сказал — это не обсуждается. — Чонин посмотрел на него с неожиданной серьёзностью и непреклонной твёрдостью. Он явно не намеревался ждать, когда Крис соизволит выйти за него. Он выдвигал ультиматум и проявлял деспотизм. Вряд ли в первый и последний раз в их жизни. — Когда тебе стало плохо, я испугался, что могу потерять тебя. Я так не могу, хён. Мне нужно что-то более весомое, пусть даже это глупая формальность. Может, это смешно, что ты всего лишь получишь моё имя, но меня это успокоит. Немного, но всё же. Ты мой, хён. И я хочу, чтобы каждая собака знала об этом. Никак иначе. Ждать два года я не буду. И это ничуть не помешает мне думать о будущем. Так даже лучше, потому что я не буду попусту паниковать. У меня будет уверенность, что хотя бы ты всегда со мной и всегда мой. — Тогда подумай о том, что со временем я стану тебе неинтересен. Или тебе кто-то другой понравится намного больше. Два года — это хоть какая-то гарантия и возможность сделать шаг назад... Чонин забрался на койку с ногами и свернулся клубком у Криса под боком, ткнулся носом в плечо и тихо позвал: — Хён... И всё. Крис снова почувствовал себя воздушным шариком, который проткнули иглой. Желание возражать и спорить испарилось. Сдулось. Напрочь. — Хён, да никто мне не понравится больше, чем ты. Никого не хочу. Только тебя. И выкинь всё из головы. Чёрт, хён, я полгода одного тебя обхаживаю и не смотрю ни на кого другого, чего же ты паникуешь на ровном месте? Что мне ещё сделать, чтобы до тебя дошло наконец, что я просто люблю тебя и тебя одного мне вполне хватает? А у тебя есть я, что тебе ещё надо? Меня тебе мало, чтобы всё выдержать? Чонина Крису не могло быть мало. Чонин для Криса был сразу всем. Целым миром, если угодно. И ладно, хрен с ним, что этому миру всего девятнадцать, и, гипотетически, этот мир может свалить в чужую кровать. Пока ведь не свалил. Крис неожиданно весело фыркнул, припомнив, что сказал недавно врач. Что они с Чонином практически на равных, но ведь сам Крис тоже до сих пор не свалил к другому альфе и сваливать не собирался. Если мог он, то почему не мог Чонин? Как там врач их обозвал? Дефектная пара? Прелесть какая... — Хён? — Надеюсь, к этой хреновине прилагается вторая такая же? — задумчиво спросил Крис после долгой паузы, разглядывая широкий браслет на левом запястье. — Ты пока ключ не выбрасывай. Сначала хочу застегнуть на тебе такой же, а потом выбросим сразу оба ключа. Чтоб два раза не вставать. Чтобы провести прямую, достаточно двух точек. Всё, что требуется, — найти правильные точки. Только мало кто понимает, что нужные точки — это мы сами, и идеальная прямая всегда получится, если протянуть руку и просто прикоснуться в ответ. Необходима лишь любовь, потому что против любви оружия не существует, как не существует и правил в любви — одни только исключения и дефекты. Именно любовь есть та самая прямая, где работает всего один закон: достаточно двух сердец, чтобы провести её, всё остальное — несущественно.