Thanatos incarnation

Безнадежность. Смирение. Решимость. Все эмоции, которые остались у меня на данный момент. Вся прежняя жизнь, все, во что я верил и любил - пошло прахом. И самое ужасное - я ничего не могу с этим поделать. Я связан нерушимыми оковами, которые не дают мне даже посмотреть в сторону мразей, так поступивших со мной. Ничего, я долго искал и, наконец, нашел способ отомстить предателям, спасибо невежеству Сириуса Блэка. Если бы не его завещание, так непредусмотрительно отдающее мне во владение дом на площади Гриммо 12, я бы никогда не нашел столько интересной информации о законах магии и ритуалах. Я закончил. Ритуальная фигура, сооружение которой отняло почти двое суток и литр моей крови, закончена, нужные слова заклинания выучены и отрепетированы бессчетное количество раз, ритуальный атейм лежит на специальной подставке, готовый забрать жизнь безумца, проводящего ритуал. Я дал себе слово, что совершу месть во что бы то ни стало. Настал момент платить по счетам. Осталось только еще последний раз вспомнить события, которые привели меня к нынешней ситуации.

***

Воспоминание о том дне все еще стоит перед глазами в мельчайших подробностях. Проснулся я от жуткой головной боли в больничном крыле Хогвартса. Как же не узнать место, в котором я на протяжении всей школы оказывался с завидной периодичностью и запомнил практически до каждой мельчайшей трещинки на потолке. Я тогда долго не мог понять, что произошло и по какой причине я в очередной раз оказался там, пока, наконец, вместе с очередной вспышкой боли ко мне не вернулись воспоминания о прошедшей ночи. От осознания произошедшего я резко сел и тут же упал обратно на кровать со сдавленным стоном от премерзких ощущений, на этот раз во всем теле. В распахнувшуюся через пару мгновений дверь влетела мадам Помфри и сходу начала накладывать диагностические чары на мою многострадальную тушку. Закончив, она неодобрительно покачала головой и с плохо скрываемым отвращением, на которое я, как впоследствии оказалось - зря, не обратил внимания, заставила меня выпить несколько зелий, среди которых, видимо, оказалось снотворное, потому что меня вырубило меньше, чем за минуту. Следующее пробуждение произошло уже не так бурно. Придя в себя, я осторожно сел на кровати, облегченно отмечая отсутствие головной боли и легкость в теле. Но насладиться покоем мне не дали: видимо, своим пробуждением я потревожил следящие чары, и спустя пару минут в больничное крыло зашла профессор МакГонагалл. Окинув меня своим фирменным строгим взглядом, она немного помолчала и сказала: - Вы наконец-то очнулись. Одевайтесь и прошу пройти со мной. Она развернулась и быстрым шагом вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Удивившись столь прохладному тону, я послушно кивнул и начал натягивать лежавшую на тумбочке школьную форму без факультетской символики. Странно, подумал я тогда еще, почему нет привычного герба Гриффиндора? Странности множились, но я тогда решил не забивать голову чепухой. Быстро одевшись, я вышел в коридор, где меня ждала проф… нет, теперь я даже в воспоминаниях не могу обращаться к ней уважительно, просто МакГонагалл, которая, окинув меня очередным строгим взглядом, кивнула чему-то своему и пошла в сторону директорского кабинета. «Ее снова поставили на должность директора школы?» - подумал я тогда. Несмотря на свой уже немалый возраст, она шла настолько быстро, что я с трудом успевал за ней. По дороге мы не встретили никого, даже призраки, которые раньше часто проплывали сквозь стены, отсутствовали. Макгонагалл подошла к горгулье и, произнеся пароль «Победа света», начала восхождение по лестнице. «Значит, мы все же выиграли!» - промелькнуло у меня в голове. А в кабинете произошли изменения. Видимо, профессор Снейп испытывал отвращение к безделушкам старого директора - все стучащие, жужжащие и просто безостановочно двигающиеся предметы были убраны, а их место заняли стопки книг и пергаментов. Портреты прежних директоров были на своих местах, но почему-то отсутствовал портрет Дамблдора, на его месте была голая стена, причем создавалось ощущение, что там уже давно ничего не висело. Вернувшуюся задумчивость прогнала Макгонагалл: - Присаживайтесь, мистер Поттер. Выпейте,- передо мной появилась кружка с чаем и тарелка с горкой ароматных пирожков. Война или мир, но домовики всегда работают, трудяги, - насколько я знаю, вы не ели. Только в тот момент я ощутил насколько я проголодался и, благодарно кивнув бывшему преподавателю, начал уплетать нехитрую снедь за обе щеки. Уничтожив всю провизию буквально за пару минут и попивая горячий чай со странным пряным привкусом, я расслабился, ощущая приятную тяжесть в желудке. Подождав пока я допью чай, Макгонагалл все тем же холодным тоном произнесла: - Вы насытились? Дождавшись моего неуверенного кивка, «да что же с ней такое, как будто видит перед собой плененного пожирателя?», она продолжила: - Прежде чем мы перейдем к делу, я должна потребовать от вас непреложный обет. Мистер Уизли, зайдите. Скрипнула дверь, и в кабинет зашел Рон. Но мое радостное приветствие разбилось о пренебрежительное выражение лица. Я впал в ступор от такой реакции на меня, а разум начала постепенно обволакивать незаметная пленка от зелья, подмешанного в чай, подчиняя мое тело и волю чужому разуму. Про зелье я узнал уже потом, когда тщательно разобрал все события того дня, но на тот момент я уже был во власти морока, снижающего критическое мышление и при этом вызывающего доверие ко всему, что говорят принявшему отраву. - Мистер Поттер, сейчас я произнесу текст обета, после этого вы должны сказать «Клянусь». Мистер Уизли закрепит клятву. Я послушно кивнул. Директор протянула руку, которую я неловко обхватил своей, а Рон достал палочку. В этот момент дверь снова открылась, и в комнату начали входить люди, которых я считал мертвыми: Альбус Дамблдор, Сириус Блэк, Ремус Люпин, Северус Снейп, и… мои мертвые родители, которые вели с собой троих детей, парня моего возраста и… с моей внешностью, разве что чуть более крепкого телосложения, и двух близняшек лет 11-12. Все такие же, как и на фотографиях, только постаревшие и без тех задорных улыбок, которыми так щедро одаривали меня с подаренных колдографий. На их фоне присутствие всей семейки Уизли, включая скончавшегося Фреда, и моей подруги Грейнджер прошло мимо моего внимания, сознание лишь автоматически заметило отсутствие старших сыновей - Билла и Чарли. Заговорившая Макгонагалл вырвала меня из оцепенения, но только я хотел спросить, какого черта тут происходит, на меня снова упала апатия, и все вопросы вылетели из головы. Зелье продолжало работать. - Клянешься ли ты, ныне носящий имя Гарри Джеймс Поттер, никогда и никоим образом не наносить вред всем присутствующим? В моей оцепеневшей от потрясений и проклятого зелья голове не было ни единой мысли, но язык послушно ответил: - Клянусь. Рон касается палочкой наших соединенных рук. Огненная лента обвилась вокруг моего запястья. - Клянешься ли ты никоим образом не сообщать кому бы то ни было о том, что ты был Гарри Поттером, и обо всех событиях своей жизни, так или иначе связанных с этим именем? «Почему мои родители живы?! Почему я должен говорить так, будто я не Гарри Поттер?!» - такие мысли витали в моей голове, продираясь сквозь плотнейший туман морока, но внешне это отразилось лишь заминкой длиной в несколько секунд и нахмурившимся лицом, но тело все еще не слушалось и заставило меня произнести: - Клянусь. Вторая петля легла на руку, отдаваясь легким давлением. - Клянешься ли ты никогда не разговаривать с любым из присутствующих когда-либо по своей инициативе; общаться лишь тогда, когда он сам начнет с вами беседу? «Что вы творите со мной?! Я не буду этого говорить! Вы ответите мне на все мои вопросы! Вы расскажете мне, что тут вообще происходит!!!» Ярость кипела внутри меня, зелье почти не могло меня контролировать. Гнев проявился на моем лице, все окружающие, кроме Макгонагалл, резко отпрянули от меня и побледнели. Я почувствовал, как Магия, откликаясь на мой гнев, начала извиваться вокруг меня плотными потоками, ощутимо давя на всех присутствующих. Но все это не помогло, и изо всех сил сдерживаемое тело все же произнесло шипящим, на грани парселтанга, голосом: - Клянусь. Третья лента обвилась вокруг дрожащей от ярости руки. Сразу после окончания ритуала директор резко отдернула руку и закричала стоящим в стороне людям: - Он почти сбросил подчинение! Оглушите его! В этот момент я окончательно сбросил ментальные оковы. Неконтролируемая магия взрывной волной пошла от меня, волшебники с трудом успели закрыться щитами. Уже бросаясь на Рона и испуская вторую волну стихийной магии, я почувствовал, как тело цепенеет, а сознание проваливается в темноту. Я успел только заметить, как Дамблдор пускает в меня второе заклинание, на этот раз связывающее. Это было мое последнее воспоминание как Гарри Поттера, Мальчика-Который-Выжил.