Занзас Поттер и хогвартский мусор

Занзас находился на забитой людьми платформе, у которой стоял паровоз алого цвета. Надпись на табло гласила: «Хогвартс-экспресс. 11.00». Над головами собравшихся на платформе людей плыли извергаемые паровозом клубы дыма, а под ногами шмыгали разноцветные кошки. Отовсюду доносились голоса, скрип тяжелых чемоданов и недовольное уханье переговаривавшихся друг с другом сов. Первые несколько вагонов уже были битком набиты школьниками. Они высовывались из окон, переговариваясь с родителями, или сражались за свободные места. Неожиданно раздался хлопок, и на перроне появились новые действующие лица. Молодой юноша, уже одетый в школьную мантию, и два домовых эльфа, что смиренно несли его багаж. Но окружающие даже не обратили внимания на появившегося ребенка, ничуть не притупляя свой гвалт. Как же Занзаса раздражали эти звуки. Привыкший к успокаивающей тишине Поттер-мэнора, юноша недовольно окинул взглядом ближайшие источники шума. Те сразу же подобрались и постарались уйти как можно дальше от подозрительного ребенка. Поттер усмехнулся и подошел к интересующему его вагону, с особым удовольствием наблюдая, как волшебный мусор расступается перед ним. Найти свободное купе не составило особых проблем. Все же от мелкого мусора был прок, хотя бы в быстром перемещении. И относительно комфортном, если вспомнить тот же камин или портключ, коими Занзасу уже приходилось пользоваться. Заняв место в самом конце вагона и закинув свой багаж на верхнюю полку, Поттер захлопнул дверь в купе. Терпеть посторонние присутствие он был не намерен, стоило многое обдумать и лишний шум этому не способствовал. Что же, вот он и отправляется в школу чародейства и волшебства Хогвартс. Письмо для него не было неожиданностью. Еще будучи маленьким ребенком, как только он впервые осознал себя как Занзаса Скариани, Босса специального отряда Варии, юноша предпочитал знать о себе и окружающих все, до чего только мог дотянуться. Так Петунье Дурсль ничего не оставалось, как поделиться тайной его рождения, а также всем тем, что она сама знала о волшебном мире. То ли пробудившаяся совесть, то ли летающие по комнате предметы даже подтолкнули тетю провести юного Поттера в неизведанный мир и в волшебный банк Гринготтс в первую очередь. После той поездки он узнал о многом. Стоит заметить, после похода в Косой переулок он вообще перестал чему-либо удивляться. Маленький мальчик, выросший в чулане, на самом деле оказался обладателям довольно внушительного счета и собственного «мэнора», весьма необычного особняка с не менее странной прислугой. Двое из которых лишь несколькими минутами ранее покинули своего молодого хозяина. Четвертый дом на Тисовой улице Занзас покинул в тот же день, оставляя своих родственников в блаженном одиночестве. Для Занзаса же началась ненавистная, но такая привычная бумажная волокита. Пусть в этот раз это были и не отчеты о проведенных миссиях, а результаты различных анализов и ритуалов, но итог был один и тот же. Хотелось выпить, да чего покрепче. Но были и положительные результаты, в основном лежащие в основе приоритетов волшебного мира. Так, заявив о своих правах на наследие рода Поттеров, Занзас смог избавиться от своего магического опекуна, чьей личности ни разу в жизни даже не видел, а также сменить свое имя. Вместо такого надоедливого «Гарри» появился «Занзас» Поттер. То ли шутка судьбы, то ли стечение обстоятельств, но новоявленного главного наследника рода Поттер все устраивало. Занзас Джеймс Поттер. Да, определенно устраивало. За годы, проведенные в старом мэноре, под заботливым, а иногда и слишком настырным вниманием домовых эльфов, слабое тощее тело семилетнего ребенка постепенно набирало вес и обрастало мышцами. Так же продвигалось и обучение юного наследника магии. Самостоятельные попытки изучения столь сложной материи ни к чему хорошему не привели, так что пришлось через гоблинов искать себе репетитора. Не сказать, что этот до одури жадный мусор пришелся Занзасу по душе, но некое чувство ностальгии к гоблинам он испытал. Да и благодаря столь долгому сожительству с Мармоном, его бывшим хранителем тумана, Поттеру не раз удавалось сбить цену на ту или иную продукцию. Не сказать, что работникам Гринготтса это нравилось, но людей, что знают цену деньгам, они уважали. Но все это мелочи ежедневной рутины. А теперь внимание, вопрос: «С какого перепугу маленького мальчика, наследника одного из аристократических родов, владельца сейфа, доверху забитого золотыми монетами, оставили в маленькой корзинке, под легким одеялом холодной ночью перед порогом магловского дома? Плюс, маглы эти, волшебство на дух не переносят?». А ответа на этот вопрос не было. Но был человек, что знал на него ответ. Некий А́льбус Персива́ль Ву́льфрик Брайан Да́мблдор, директор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, Верховный чародей Визенгамота и глава Международной Конфедерации магов. Именно на этого человека ссылалась Петунья, будучи явно испуганной от «фокусов» тихого племянника. И, как казалось Занзасу, именно из-за этого мусора ему пришлось так долго приводить это тело в относительный порядок. Волшебство, даже с помощью репетиторов, не поддавалось желанному контролю, и такая желанная беспалочковая магия была для него закрыта. Что бы ни говорила кучка бесполезного мусора, по ошибке названная профессионалами, овладеть этим искусством он хотел до шестнадцати лет, как минимум. Хогвартс-экспресс уже около получаса, как отправился с перрона, оставляя позади сердобольных родителей молча обливаться слезами. Что непременно выполнила полная рыжеволосая женщина, отпуская своих четверых, не менее рыжих детей, в дальнюю поездку. А вот от радости та рыдала или от горя — уже другой вопрос, но отсутствие столь громкого семейства около его скромной персоны весьма радовало Занзаса. Несколько раз в купе к Поттеру пытались пробиться ученики, тревожа относительную тишину и покой витающий в данном месте. Но, с бодрым пинком капитана, эти глупые попытки пробиться к боссу Варии не сравнить, а потому Занзас их просто игнорировал. То ли настроение у него было весьма благосклонное, то ли так повлияло отсутствие бокалов с янтарной жидкостью, но обошлось без жертв. И вот сейчас, весьма неожиданно, когда буря уже почти миновала, какой-то смельчак решил его побеспокоить. Нехотя, Занзас отворил двери купе. Напротив него стоял такой же первогодка, слегка полноватый черноволосый юноша. Незнакомец отшатнулся от весьма недружелюбного взгляда собеседника. — Извините, пожалуйста. Вы не видели мою жабу? Тревор? Она пропала, когда поезд отошел от станции, — весьма неуверенно и еле слышно пролепетал он, силясь не упасть тут же на подгибающихся ногах. Поттера позабавила такая реакция. — Нет, — вкрадчиво ответил он ему, с интересом наблюдая, как бледнеет лицо юноши от его голоса. — Что-то еще? — Нет, извините, пожалуйста, я пойду, у кого-то другого спрошу! Извините! — Поспешно ответил мальчик, стараясь как можно быстрей уйти от пугающего одногодки. Притом, умудрился чуть не сбить по пути пожилую женщину, продающую различные волшебные сладости. — Леденцы, «Берти Боттс», шоколадные лягушки, сахарные перья… Молодой человек, смотрите куда идете! — воскликнула продавщица, поспешно возвращая наклонившуюся от удара тележку в вертикальное положение. Дальнейший разговор и вовсе не интересовал Занзаса и тот вновь закрылся в своем купе. Лучше бы этот мусор продавала виски.

***

«Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут, — разнесся по вагонам громкий голос машиниста. — Пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят в школу отдельно». Занзас устало приоткрыл глаза, костеря про себя старый поезд, неудобные места и жалкий мусор, что потревожил его сон. Поезд все сбавлял и сбавлял скорость и, наконец, остановился. В коридоре возникла жуткая толчея, которую Поттер решил благополучно переждать. Сентябрь в этом году выдался весьма холодным. Занзас, укутавшись в теплую мантию, отправился по следам своих будущих одноклассников. — Первокурсники! Первокурсники, все сюда! — раздался голос где-то впереди толпы. А вот и лесничий Хогвартса, один из самых преданных людей Дамблдора — Хагрид. Его лицо скрывалось за длинными спутанными прядями волос и огромной клочковатой бородой. Более никаких деталей Занзас в его облике, естественно кроме огромного роста, разглядеть не смог, а потому, решил просто последовать за потоком студентов, не чувствуя никакой опасности для себя. — Так, все собрались? Тогда за мной! И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной! Поскальзываясь и спотыкаясь, первокурсники шли вслед за Хагридом по узкой дорожке, резко уходящей вниз. Их окружала такая плотная темнота, от чего создавалось впечатление, будто они пробираются сквозь лесную чащу. Все разговоры стихли, и они шли почти в полной тишине, только тот полноватый мальчик, что так опрометчиво постучался в купе Занзаса, пару раз чихнул. — Еще несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! — крикнул Хагрид, не оборачиваясь. — Так, осторожно! Все сюда! — О-о-о! — вырвался дружный, восхищенный возглас. Они стояли на берегу большого черного озера, а на другой его стороне, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок с башенками и бойницами, а его огромные окна отражали свет усыпавших небо звезд. Замок смог впечатлить даже довольно привыкшего к таким пейзажам Поттера. Хотя, скорее всего детей очаровал не сам замок, а волшебный фон вокруг него. — По четыре человека в одну лодку, не больше, — скомандовал Хагрид, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, качающихся у берега. Занзас оказался в одной лодке с рыжеволосым мальчишкой из того крикливого семейства, что он заметил еще на перроне, какой-то лохматой девчонкой и тем самым невезучим мальчишкой, что так и не нашел свою жабу. — Расселись? — прокричал Хагрид, у которого была личная лодка. — Тогда вперед! Флотилия двинулась, лодки заскользили по гладкому, как стекло, озеру. Все молчали, не сводя глаз с огромного замка. Чем ближе они подплывали к утесу на котором он стоял, тем больше он возвышался над ними. Парень даже побледнел, осознав, с кем попал в одну лодку. Занзас усмехнулся, благосклонно отворачиваясь от бедного мальчишки. У них еще будет время на развлечения. — Пригнитесь! — зычно крикнул Хагрид, когда они подплыли к утесу Все наклонили головы, и лодки оказались в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину. Миновав заросли, они попали в темный туннель, который, судя по всему, заканчивался прямо под замком, и вскоре причалили к подземной пристани и высадились на камни. — Эй, ты! — крикнул Хагрид, обращаясь к растерянному мусору. Лесничий осматривал пустые лодки и, видимо, что-то заметил. — Это твоя жаба? — Ой, Тревор! — радостно завопил тот, протягивая руки и прижимая к себе свою жабу, вмиг забывая о своих соседях. Хагрид повел их наверх по каменной лестнице, освещая дорогу огромной лампой. Вскоре все оказались на влажной от росы лужайке у подножия замка. Еще один лестничный пролет — и теперь они стояли перед огромной дубовой дверью. — Все здесь? — поинтересовался Хагрид. — Эй, ты не потерял еще жабу? Убедившись, что все в порядке, хранитель ключей всея Хогвартса поднял свой огромный кулак и трижды постучал в дверь замка. Дверь распахнулась. За ней стояла высокая черноволосая волшебница в изумрудно-зеленых одеждах. Резкие черты лица, чуть кривая осанка. Это женщина была явно трудоголиком, исправно выполняя свои обязанности преподавателя и днями и ночами проверяя корявые детские эссе. — Профессор МакГонагалл, вот первокурсники, — сообщил ей великан. — Спасибо, Хагрид, — кивнула ему волшебница. — Я их забираю. Она повернулась и пошла вперед, приказав первокурсникам следовать за ней. Дети оказались в просторном зале, едва освещенном огнем факелов. Потолок в комнате невозможно было разглядеть из-за таившегося полумрака, а красивая мраморная лестница вела на верхние этажи. Первогодки шли вслед за профессором МакГонагалл по вымощенному булыжником полу. Недалеко от них стояли массивные двери, из-за которых раздавался веселый гам уже прибывших учеников. Но профессор МакГонагалл вела их совсем не туда, а в какую-то маленькую, явно не предназначенную для такого количества детей, комнату. Толпе первокурсников тут было тесно, и они сгрудились, дыша друг другу в затылок и беспокойно оглядываясь. — Добро пожаловать в Хогвартс, — наконец поприветствовала их профессор МакГонагалл. — Скоро начнется банкет по случаю начала учебного года, но прежде чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Отбор — очень серьезная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьей. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведенной для вашего факультета. Факультетов в школе четыре — Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение распорядка очки будут вычитаться. В конце года факультет, набравший больше очков, побеждает в соревновании между факультетами — это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи. Церемония отбора начнется через несколько минут в присутствии всей школы. А пока у вас есть немного времени, я советую вам собраться с мыслями. — Ее глаза задержались на мантии владельца жабы, которая сбилась так, что застежка оказалась под левым ухом, а потом на грязном носу рыжеволосого юноши. Занзас же с усмешкой наблюдал, как те пытаются привести себя в прилежный вид, абсолютно не обращая внимания на недовольный взгляд женщины, что остановила свой взор на перьях, вплетенные в отросшие волосы парня. — Я вернусь сюда, когда все будут готовы к встрече с вами, — сообщила профессор МакГонагалл и пошла к двери. Перед тем как выйти, она обернулась. — Пожалуйста, ведите себя тихо. Бесполезная просьба для кучки перевозбужденных детей. Отовсюду доносились тревожные перешептывания детей, что судорожно пытались угадать, что же им предназначено. Дети были явно напуганы. Лишь одна девочка с непослушной гривой каштановых волос без умолку трещала о том, какие заклинания она уже выучила, и вслух гадала, какое из них ей понадобится на церемонии отбора. Как же раздражал этот шум. Внезапно воздух прорезали истошные крики, отчего Занзас тут же напрягся. — Что? … — начал было он, но осекся, увидев перед собой причину детского страха. Через противоположную от двери стену в комнату просачивались призраки — их было, наверное, около двадцати. Жемчужно-белые, полупрозрачные, они скользили по комнате, переговариваясь между собой и, кажется, вовсе не замечая первокурсников или делая вид, что не замечают. Судя по всему, они спорили. — А я вам говорю, что надо забыть о его прегрешениях и простить его, — произнес один из них, похожий на маленького толстого монаха. — Я считаю, что мы просто обязаны дать ему еще один шанс… — Мой дорогой Проповедник, разве мы не предоставили Пивзу больше шансов, чем он того заслужил? Он позорит и оскорбляет нас, и, на мой взгляд, он, по сути, никогда и не был призраком… Призрак в трико и круглом пышном воротнике замолчал и уставился на первокурсников, словно только что их заметил. — Эй, а вы что здесь делаете? Никто не ответил. — Да это же новые ученики! — воскликнул Толстый Проповедник, улыбаясь собравшимся. — Ждете отбора, я полагаю? Несколько человек неуверенно кивнули. — Надеюсь, вы попадете в Пуффендуй! — продолжал улыбаться Проповедник. — Мой любимый факультет, знаете ли, я сам там когда-то учился. — Идите отсюда! Церемония отбора сейчас начнется, — раздался голос МакГонагалл за их спинами. Призраки тут же испарились в воздухе, не желая попадать под руку этой женщины. — Выстройтесь в шеренгу, — скомандовала профессор, обращаясь к первокурсникам, — И идите за мной! Дети тут же послушно вышли из маленького зала, пересекая зал, в котором уже побывали при входе в замок, и, пройдя через двойные двери, оказались в Большом зале. Это место было освещено тысячами свечей, плавающих в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми сидели старшие ученики. Столы были заставлены сверкающими золотыми тарелками и кубками. На другом конце зала за таким же длинным столом сидели преподаватели. Профессор МакГонагалл подвела первокурсников к этому столу и приказала им повернуться спиной к учителям и лицом к старшекурсникам. Раз за разом, среди старшекурсников то здесь, то там мелькали отливающие серебром расплывчатые силуэты привидений. Потолок в Большом зале был черным, будто бархатным, усыпанный миллиардами звезд, отчего создавалось ощущение, будто ты смотришь на звездное небо. — Его специально так заколдовали, чтобы он был похож на небо, — прошептала опять оказавшаяся рядом лохматый мусор. — Я вычитала это в «Истории Хогвартса». Что же, ну хоть кто-то из детей поинтересовался, где будет проводить большую часть года. Тем временем, профессор МакГонагалл поставила перед шеренгой первокурсников самый обычный на вид табурет и положила на сиденье остроконечную шляпу, потертую, грязную и уже не единожды латаную. Шляпа шевельнулась. В следующее мгновение в ней появилась дыра, отдаленно напоминающая рот, и она запела свою традиционную и напрочь лишенную смысла, песню. Жалкие прелюдии. Занзас весьма скептически осматривал народ, что так активно зааплодировал элементу гардероба после завершения ее завываний. Шляпа поклонилась всем четырем столам и рот ее исчез. — Значит, каждому из нас нужно будет всего лишь ее примерить? — прошептал рыжий мусор. — Я убью этого вруна Фреда, ведь он мне заливал, что нам придется бороться с троллем. Занзас же предпочел бы битву, чем примерить на себя столь потрепанный аксессуар. Профессор МакГонагалл шагнула вперед, держа в руках длинный свиток пергамента: — Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, — произнесла она. — Начнем. Аббот, Ханна! Девочка с белыми косичками и порозовевшим то ли от смущения, то ли от испуга лицом, спотыкаясь, вышла из шеренги, подошла к табурету, взяла Шляпу и села. Шляпа, судя по всему, была большого размера, потому что, оказавшись на голове Ханны, закрыла не только лоб, но даже ее глаза. А через мгновение… — ПУФФЕНДУЙ! — громко крикнула Шляпа. Те, кто сидел за крайним правым столом, разразились аплодисментами. Ханна встала, пошла к этому столу и уселась на свободное место. И началось затянутая, нудная процессия из первокурсников, стремящихся узнать свой факультет — Малфой, Драко! — СЛИЗЕРИН! Не прошедших отбор первокурсников оставалось все меньше. Мун, Нотт, Паркинсон, девочки-близнецы Патил, затем Салли-Энн Перке и, наконец… — Поттер, Гарри! Занзас резко открыл глаза, с неприкрытым презрением смотря на стушевавшуюся женщину. — Она сказала Поттер? — Тот самый Гарри Поттер? Занзас плавно пошел к побледневшей женщине, не отрывая взгляд от ее глаз. Вишневые глаза, казалось бы, мальчишки смотрели с издевкой, и вот, когда между ним и заместителем директора осталось лишь пару метров, произнес: — Меня зовут Занзас Поттер, престарелый мусор.