Проделки судьбы. Теперь история изменится.

      Почти шестнадцать лет прошло с того утра, когда Хартфелии обнаружили на своём пороге невесть откуда взявшегося племянника, но Тисовая улица за это время почти не изменилась. Солнце вставало над теми же ухоженными садиками и освещало ту же самую бронзовую четвёрку на входной двери дома Хартфелиев; оно пробиралось в гостиную, оставшуюся почти неизменной с того вечера, когда мистер Хартфелия смотрел по телевизору пророческий выпуск новостей.       Только стоящие на камине фотографии в рамках свидетельствовали о том, что с тех пор прошло немало времени. Шестнадцать лет назад на фотографиях было запечатлено нечто, напоминающее большой розовый мяч в рюшечках и кружевах, но с тех пор Люси Хартфелия выросла, и теперь на фотографии была миловидная блондинка с огромными карими глазками, красивой фигурой и ангельской улыбкой. Рядом стоял портрет Лейлы Хартфелии, перетянутый чёрной лентой с датой жизни, судя по которой, женщина погибла чуть меньше семи лет назад, всего в двадцатидевятилетнем возрасте. Ещё на камине оказалась фотография двух подростков. На ней были изображены Люси и Гарри: ребята, весело улыбаясь, смотрели из серебристой рамки. Поттер вырос и стал вполне симпатичным парнем среднего роста, с вечным «шухером» чёрных волос на голове, красивыми зелёными глазами и тонким шрамом в виде молнии на лбу.       Также была одна фотография, перевёрнутая изображением вниз - на ней был запечатлён Джудо Хартфелия, собственно, именно поэтому Люси вечно порывалась выкинуть её, но не решалась, ведь мама так любила это фото.       В настоящий момент Гарри Поттер крепко спал, хотя спать ему оставалось недолго. Люси уже проснулась и подходила к его двери, и через мгновенье утреннюю тишину прорезал её голосок: - Подъём! Вставай! Поднимайся! – кричала на ухо брату блондинка, при этом залезая к нему на кровать и начиная на ней прыгать, чтобы ускорить процесс пробуждения.       Гарри вздрогнул, проснулся и сразу же свалился с кровати, не совсем цензурно при этом выражаясь. Хартфелия, смеясь, продолжала прыгать на пружинистой кровати. - Мне снился чудесный сон. Будто я летел по небу на драконе, – Гарри мечтательно уставился в потолок, но когда сестра кинула в него подушку, он недовольно перевёл взгляд на неё. – Но как тебе понять всё чудесное ощущение от такого сна, если ты сама периодически летаешь на метле, ведьма?       За острый язык Гарри Поттер понёс тяжкое наказание, а именно: он был приговорён к походу с Люси и её подружками по магазинам - в качестве грузчика, естественно. Недовольно бурча, парень поплёлся на кухню готовить завтрак, а блондинка убежала в свою комнату собираться на прогулку.       На кухне собственной персоной восседал Джудо Хартфелия. Он был одет в строгий деловой костюм коричневого цвета. После смерти Лейлы мистер Хартфелия с головой окунулся в работу, забыв про дочь и племянника. Он сильно похудел за это время, да и усы перестали быть такими пышными как раньше. Джудо не обратил никакого внимания, на то, что в кухне появился его племянник, он так и продолжал пить чай, читая параллельно газету. Гарри поздоровался с дядей, но, так и не получив реакции, усмехнулся и, сделав пару бутербродов и две кружечки чая, поспешил подняться в спальню сестры. Когда Гарри вошёл в комнату Люси, та как раз обувалась, готовясь спуститься вниз. Узрев в руках брата поднос, она недовольно фыркнула: - Дай угадаю, отец ещё не уехал на работу?       Гарри утвердительно кивнул, ставя поднос с завтраком на тумбочку. Ребята молча принялись за еду, а как только раздался шум отъезжающей машины, блондинка вскочила на ноги и за руку потащила следом брата. - Нас уже, наверное, заждались в торговом центре. И, будь добр, веди себя прилично, а не как всегда! И не советуй моим подругам сесть на диету, носить на головах пакеты или намордники. Больше я не буду тебя от них спасать, – Люси читала нравоучения брату, пока они спускались к гаражу, где их уже ждал личный водитель. - Так оставь меня дома – все будут довольны, – с надеждой произнёс Гарри, надеясь, что его предложение всех устроит. - Ну, уж дудки тебе. Ты и так слишком часто в одиночестве. Я тебе сестра или кто, вообще? – юная Хартфелия состроила жалобное личико, против которого Гарри был безоружен. Тяжко вздохнув, парень кивнул и сел в машину.

***

      Утро выдалось на удивление хорошим. «Грымзы», как про себя называл подружек сестры Гарри, предпочитали не обращать на него внимания. А когда они зашли в ресторанчик, чтобы перекусить, Поттер плотно набил желудок всякой вкуснятиной, при этом максимально игнорируя женский трёп, потому что от такого количества сплетен и едких замечаний любой мозг может атрофироваться. Он всегда удивлялся, что общего у его сестры и этих кукол Барби? Конечно, Люси по внешности им подходит, но, несмотря на братскую вражду, язык не поворачивался назвать сестру пустоголовой блондинкой. Хотя, если честно, он изредка называл её так, но исключительно для того, чтобы позлить, а не потому, что сам так думал.       После смерти миссис Хартфелия изменились все. Как ни крути, а Лейла была очень хорошим и светлым человеком, она уговорила мужа помочь её племяннику и очень любила детей. После её гибели мистер Хартфелия напрочь забыл о семье, а Люси часто грустила, хоть и прятала это за улыбкой. Девушка закрылась в себе, начала общаться с этими Барби, хотя явно не была о них лестного мнения. Несмотря на то, что блондинка много читает и любит учёбу, она, для поддержания «имиджа», свою страсть к знаниям в школе никогда не проявляла.       После этого лета и Гарри, и Люси должны перевести в отдельные колледжи – Поттера в военное, а Хартфелию в закрытый женский колледж. Оба подростка делали вид, что очень рады скорейшему расставанию, но каждый из них лукавил. Ведь намного легче сказать: «Пф, зачем ты мне нужен(а) вообще?», - чем признаться в том, что они друг для друга единственные настоящие друзья.       За обедом, девушки приняли решение заглянуть в террариум. Гарри, ехидно улыбаясь, думал, что их потянуло повидаться с роднёй - хладнокровными пресмыкающимися. Девушки, по-прежнему не обращая внимания на парня и его глупую ухмылку, отправились в подвальное помещение террариума и разошлись по залу. Кто-то из юных дам прижался носами к аквариуму с пираньями; кто-то восхищался хамелеонами; некоторые нашли родственные черты с гадюками, что особенно порадовало Гарри.       Поттера больше заинтересовал громадный удав, который, свернувшись в кольца серебристого цвета, мирно спал в своей стеклянной тюрьме. Парень, подойдя к аквариуму, прикоснулся к холодному стеклу ладонью и задумчиво осмотрелся. - Наверное, очень грустно сидеть целыми днями взаперти, пока на тебя пялятся всякие макаки крашеные.       Гарри, произнося эти слова, выразительно смотрел на парочку подруг Люси, которых иначе, чем «макаки крашеные», назвать просто нереально. От эволюционных предков им досталось всё: начиная от внешности и повышенной волосатости, и заканчивая дурацкими манерами поведения. Да и смех у них был… Ну, думаю, вы поняли о чём я.       Змея, напротив которой остановился Гарри, вдруг как-то странно себя повела. Удав поднял голову на уровне глаз парня и очень пристально посмотрел ему в глаза, после чего, Богом клянусь - это правда - кивнула головой, соглашаясь со словами Поттера. - Ты… Ты что, понимаешь меня? – полушёпотом спросил парень. Получив в ответ ещё один утвердительный кивок, он почувствовал опасения за своё психическое здоровье. Ведь не нормально же со змеями общаться. Или нормально? Нет, вроде бы, всё-таки, не нормально.       Опасность подкралась незаметно. Сбоку, сбив Гарри с ног, подлетели две мартышкоподобные девицы. Громко визжа от восторга, девушки прижались носами к стеклу, за которым расположился удав. К слову, бедную змею настолько испугали страшные рожи, что та забилась под камень и напоминала гремучку (змею, которая вибрациями хвоста создаёт определённые звуки).       Парень возмущённо уставился на девушек, если их можно назвать этим гордым словом. Только он собирался высказаться по поводу его мнениях о них, как внезапно начали происходить стремительные и необъяснимые вещи, которые в последствии так и не получили логического объяснения. Миг - и огромное, прочное стекло исчезло, позволяя двум крашеным блондинкам благополучно свалиться в террариум. Ещё миг, и удав, быстро разматывая кольца, устремился прочь из здания, сопровождаемый громкими криками ужаса. И, наконец-то, любимая часть Гарри: пропавшее чудесным образом стекло не менее чудесно вернулось назад, забаррикадировав двух девушек внутри стеклянного ящика. А сбоку, где висела табличка «Боа констриктор, Бразилия», появилась другая табличка: «Мартышки обыкновенные крашеные, Зоопарк. Внимание! Очень глупые особи!».       На крик Ады и Джулии, а именно так звали наших «мартышек», прибежала Люси. Первые секунды блондинка смотрела на эту картину, широко распахнув глаза, задаваясь вопросами: что, как и почему. Гарри же тем временем от смеха сложился пополам и даже снова завалился на пол. Люси потребовалось много сил, чтобы не последовать примеру брата, но девушки всегда намного практичнее и тактичнее парней, поэтому Хартфелия… Хартфелия достала телефон и, меняя ракурсы, устроила подругам шикарный фотосет, причём фотографировала так, чтобы обязательно была видна табличка.

***

      Когда брат и сестра возвращались домой пешком, они громко смеялись, рассматривая фотографии. - Ты же понимаешь, что теперь ты для них враг народа номер один? – поинтересовался Гарри у блондинки. - Ой, какая неприятность, - Люси в притворном приступе страха прикрыла рот ладошкой, словно сдерживая крик ужаса. – Что ж я теперь делать без них буду? А, если серьёзно, то жалею только о том, что этого раньше не произошло. Да и потом, всё равно школа уже окончена, и мне предстоит быть запертой в монастыре. Завтра утром мой рейс в Берлин.       Блондинка невесело улыбнулась, шагая по мощенной булыжником мостовой. Закатное солнце красиво и плавно опускалось за горизонт, окрашивая мир алыми красками. Ветерок, тихонько подняв, носил по небу целлофановый пакетик. Проследив за последними лучами заходящего солнца, Гарри неожиданно для всех - в первую очередь, для самого себя - произнёс: - А мне будет тебя не хватать немного. Ты мне за все эти года стала почти другом. - Ой, как трогательно. Ты такая прелесть, - Люси, ущипнув брата за щёку, весело рассмеялась. - Забудь о том, что я сказал! – отпихнув руку сестры, пробурчал Гарри и прибавил шагу. - Та подожди ты!       Девушка, догнав брата, обняла его. Вместо слов и долгих прощаний - лишь одно действие.       Пускай она никогда не говорила о том, что любит брата и переживает за него; пускай стебалась и подшучивала. Тем не менее, после мамы, он был вторым самым близким человеком. - Ладно, пошли вещи собирать, - произнесла Хартфелия, направляясь к входной двери их дома.       Ребята собирали вещи молча. Да и что им было сказать друг другу? Не важно, сколько слов они успеют произнести, важно то, что им снова предстоит длительное одиночество, ведь ни Поттер, ни Хартфелия так и не научились открываться новым людям после потери матери. Гарри, вообще, по своей натуре любил одиночество.       Вещи блондинки уже были упакованы в несколько чемоданов и спущены вниз, когда домой вернулся мистер Хартфелия. Люси, во избежание лишних встреч с отцом, влетела в комнату брата, которая была ближайшим надёжным убежищем. Судя по тому, что Джудо вёл с кем-то оживлённую беседу, пришёл домой он не один. Ребята притихли, молча сидя и переглядываясь, при этом стараясь не шуметь, чтобы не привлечь к себе внимание хозяина дома. -… А я говорю, что ни Люси, ни Гарри, не поедут в эту вашу дурацкую школу! У меня другие планы на них. По крайней мере, на Люси. Ей нельзя становиться… - голос Джудо стал еле слышен из-за того, что он зашёл в свой кабинет. - Ты думаешь о том же, о чём и я? – приподняв светлую бровь, спросила юная Хартфелия.       Получив утвердительный кивок брата, девушка выскользнула за дверь и прокралась к кабинету отца, прикладывая ушко к замочной скважине. Гарри пристроился на полу, пытаясь заглянуть в щель между дверью и полом. - Хотел бы я посмотреть, как ты остановишь меня или их. Это у них в крови, даже если они не будут учиться – ничего не изменится, – с упрёком говорил неизвестный мужчина, обращаясь к мистеру Хартфелия. Но тот лишь раздражённо хмыкнул. - Я же сказал, нет! И прошу, покиньте мой дом по-хорошему. Не тревожьте больше ни меня, ни моих детей! – громко, внятно и угрожающе произнёс Джудо. Судя по звукам, он с размаху опустился на своё рабочее кресло. - Ну вот, а я и вправду хотел по-хорошему. Но раз вы не желаете так…       Дальнейших слов подростки не расслышали. Через минуту им пришлось резво отпрянуть от двери, так как та стремительно распахнулась, и на пороге оказалась… На пороге стояла маленькая девочка лет четырёх. Лицо девочки было усыпано веснушками, а непослушные рыжие косички торчали в разные стороны. Одета она была во всё оранжевое. Увидев подростков, девочка радостно улыбнулась и подпрыгнула. - Ох, как хорошо, что вы здесь! А то искать бы вас долго пришлось, - внезапно хрипловатым, почти старческим голосом произнесла она.       Правда, на этом чудеса не закончились. Из-за спины девочки показался мистер Хартфелия и хотел было обрушить гневную речь на детей, но вместо криков раздалось птичье щебетание. Гарри и Люси в ужасе отпрыгнули от девочки. Особенно страшно стало, когда переведя взгляды с щебечущего Джудо, ребята обнаружили вместо неё низенького старичка в непонятном и странном головном уборе, напоминающем колготки.       Мистер Хартфелия снова попытался заговорить, но вновь эта попытка обернулась порцией щебетания. Старик, вслушавшись в щебет, отмахнулся от него рукой: - Я же уже сказал, что они поедут в Хогвартс, если захотят. И ты им не помешаешь, иначе станешь воробьём окончательно, – старец перевёл взгляд на подростков. – Ну, что, шпана, будем учиться волшебству?