Космическая Махабхарата от Nenena

Бхишма смотрел Арджуне и Юдхиштхире вслед, пока за ними не закрылась дверь. Потом он, наконец, сел за свой стол, включил комм и наклонился к микрофону, ожидая, когда услышит голос Видуры на другом конце. - Да? – отозвался Видура. - Я жду доклад, – сообщил Бхишма очевидное. В противном случае, он бы не стал звонить. - Госпожа Крипи смотрит прямо в камеры наблюдения, установленные у них в доме, - ответил Видура. – Очевидно она знает, где они стоят. - Этому я не удивлен. Дроне всегда как-то удавалось быть на три шага впереди них. - Помимо этого, они просто сидят и разговаривают. Санджая здесь со мной. Остальные охранники расположились вокруг дома Дроны… Однако, аудио-сигнал отключился почти полчаса назад. И снова ничего удивительного. - Но видео у нас есть, - закончил Видура. «Очевидно, Дрона хочет, чтобы мы знали, что Друпаде ничего не угрожает», - подумал Бхишма. - Впрочем, они действительно просто разговаривают. Все очень цивилизованно. Хотя, подождите… - Видура вдруг замолчал. - Что там? – нетерпеливо спросил Бхишма. - Мне кажется, Друпада плачет. Бхишма не нашелся, что на это сказать. Тогда он опустил подбородок на сцепленные пальцы и позвал: - Видура. - Да? - Я понимаю, что сейчас, возможно, не самое лучшее время, но мне нужно передать с тобой послание твоему брату. - Да? - Скажи ему, что мое решение окончательно, и что я не собираюсь больше мириться с тем, как он оттягивает неизбежное. Бхишма услышал, как Видура нервно сглотнул на том конце линии. - Вы говорите об…? – проблема была настолько важной, что Видура даже не смог заставить себя произнести это вслух. - Да. Абсолютно. Я выбрал Юдхиштхиру. - Но почему?! – неожиданно выпалил Видура. - Потому что, - ответил Бхишма, чуть улыбнувшись впервые за много дней, - сегодня он, наконец, нашел в себе мужество противостоять мне. Бхишма выключил комм и помассировал суставы пальцев, осторожно похрустывая ими. Ему уже пора было ложиться спать. Пусть драма между царем Панчала и его жрецом развивается сама собой. Бхишме еще предстоит противостояние с Дхритараштрой завтра утром. ________________________________________ II. - Ты не можешь так с ним поступить, - сказал Дхритараштра. Он дышал медленно и глубоко, крепко сжав кулаки. – Ты же знаешь, как много это для него значит. И я даже не уверен, что Юдхиштхира сам вообще хочет… - Вопрос не в том, кто из них больше ХОЧЕТ занять трон, - ответил Бхишма. - Ты не можешь требовать, чтобы я объявил об этом сейчас. Здесь ведь панчалы! - Не спорю, - Бхишма накрутил белый локон из бороды на палец, - Мы дождемся пока с Мадры прибудут сыновья Друпады. Это будет сегодня вечером. А это значит, - закончил он довольно, - что ты сможешь сделать свое объявление завтра. Я считаю, что то, что царская семья Панчала навестила нас, это как раз весьма благоприятное стечение обстоятельств. - «Навестила» - это… интересное… слово, чтобы описать происходящее. - Я считаю, что вторжение было формально сведено до статуса официального визита, - сказал Бхишма, глядя через плечо царя на дворцовый сад, раскинувшийся под окнами. Там царь Панчала с телохранителями общался с Дурьодханой, членами его кабинета и главами Парламента, за вином и закусками, налаживая связи, настолько усердно, насколько этого позволяла действительно чудесная погода. – Дурьодхана неплохо справляется с Друпадой. - Да, - согласился Дхритараштра и не смог не отметить: - А Юдхиштхиры там даже нет. - Я послал Юдхиштхиру и Бхиму в порт. Сегодня панчальский флот вырубает свои боевые системы. Они хотят сделать из этого торжественную церемонию. - А где Арджуна? - Под домашним арестом. И больше не покинет стены дворца, пока ему не исполнится пятьдесят лет, - Бхишма отвернулся от царя, оставляя его в одиночестве на балконе над садом. – Ну, желаю приятно провести время развлекая Друпаду. Он уже думал уйти с балкона, когда, наполовину повинуясь какому-то неясному инстинкту, вдруг обернулся. Дурьодхана, стоявший на довольно большом расстоянии от балкона, смотрел прямо на него. И его темные глаза были полны боли. ________________________________________ III. Оставшись в одиночестве в своих покоях, Бхишма сел на диван перед медиаконсолью и включил ее, бездумно переключая каналы, гадая, что могут говорить в новостях об Арджуне. Санджая мог сам подготовить для него всю необходимую информацию, если бы он попросил, но… Вдруг ударился обо что-то локтем. Он удивился и чуть не уронил пульт. Пока голова диктора на экране безмолвно шевелила губами, комментируя какие-то события, Бхишма обернулся, желая посмотреть, что же это он сейчас только что чуть не уронил. Это оказалась довольно корявая и кривая самодельная кружка, покрытая броской голубой глазурью. Дурьодхана сделал ее для Деда, когда ему было лет шесть. Бхишма использовал ее, чтобы хранить пульты управления от видеоконсоли и стерео. Бхишма вздохнул. «Даже боги считают, что можно общаться со мной посредством клише», - устало подумал он. Подобрал кружку и осторожно повертел ее в своих дрожащих, покрытых вспухшими венами старых руках. И неожиданно понял, почему он был так нацелен именно смотреть телевизор. Если бы вместо этого он позволил себе просто оглядеться в своих покоях, он не смог бы избежать нарисованных пальцами, красками, или даже выложенных сухим рисом рисунков, развешенных на стенах. Все это было сделано Дурьодханой и его братьями. А самым ранним, что имелось у Бхишмы от Юдхиштхиры стало четырнадцатистраничное эссе по теории Абхасы об управлении государством. Бхишма так же до сих пор хранил копию аналогичной работы, сделанной Дурьодханой. Тогда Бхишма заставлял Дурьодхану переписывать ее пять раз, прежде чем счел приемлемой. И Дурьодхана каждый раз ее переписывал – если приходилось, даже не спал ночью. По словам Самы и Дурмукхи, Дурьодхана читал и учил, и искал нужную информацию, пока у него не покраснели глаза. Бхишма поставил кружку обратно и встал, прошел через всю комнату к одному из многочисленных книжных шкафов. Протянул руку и взял с полки старую, потрепанную книгу, а потом заглянул к ней под обложку, точно зная, что он найдет там. Это была фотография того из его братьев, который прожил дольше других – последняя фотография брата, сделанная перед смертью. На ней он улыбался и позировал со своими тремя сыновьями, одной рукой обнимая Дхритараштру за плечи. Тот, как положено, улыбался, но его взгляд был обращен мимо объектива камеры. Рядом ветер развевал длинные волосы Панду, сдувая их ему на глаза. Ему явно пора было постричься. Видура улыбался напряженной закрытой улыбкой. Бхишма помнил, что у Видуры тогда выпал передний молочный зуб, и он постоянно стеснялся дыры между зубами. Это была старомодная фотография, напечатанная на бумаге, в отличие от современных голограмм. Бхишма прятал ее в книге, самую малость стесняясь признать, что он держит такое старое барахло, стесняясь признать, что ему нужна фотография, которую можно подержать в руках. Бхишма ласково погладил кончиком пальца лицо своего брата на фотографии. А потом прочертил линию от него вниз к улыбающемуся Дхритараштре, смотрящему мимо камеры: - Ты ведь не позволишь этому случиться? – спросил Бхишма у фотографии. – Ты готов даже нарушить обещание, данное своему брату. Ради него. Палец Бхишмы скользнул от Дхритараштры к Панду. – Впрочем, если бы на его месте оказался ты, все было бы так же. Ты не дал бы мне отнять корону у твоего сына. В этом вы с Дхритараштрой одинаковы. Бхишма закрыл книгу и фотография исчезла под ее обложкой. Настроение у него резко испортилось, он больше не хотел оставаться в своих покоях. Ему нужно было уйти. И он знал, куда он пойдет. ________________________________________ IV. - Остановите здесь. Шофер посадил ховер в самом конце пляжа. Бхишма медленно выбрался из машины, поморщившись от яркого света. Похоже, он действительно становился стар. Он неторопливо пошел к тому месту, где впадавшая в океан река несла свои чистые холодные воды над каменистым и песчаным дном. Было хорошо видно, как у ее дна рыбы лениво плыли против течения. Бхишма разулся и подвернул брюки, а потом вошел в воду, глядя, как рыбы разбегаются от него, чувствуя босыми ступнями холодный речной песок. Он закрыл глаза, сложил руки и стал молиться. Прикосновение ее руки к плечу Бхишмы было похоже на всплеск холодной воды. - Ты не приходил ко мне уже много лет, - сказала Ганга. Бхишма открыл глаза и увидел, как она скромно обернула свои мокрые ноги длинным подолом из водорослей, когда отступила от него и села на речном берегу позади сына. Она долго смотрела на него своими темными, нечеловеческими глазами. - Ты состарился, - сказала она. Бхишма обернулся и почтительно склонился к ее ногам. - Мама, - просто ответил он. - Горы, которые питают меня, очень холодны, - сказала она, и ее голосе эхом прозвучал далекий шум водопадов. – В это время года я всегда ощущаю себя старой. Мне не слишком это нравится. Но жизнь внутри меня неизменно полна тепла и любви, - она огляделась, скользя взглядом над рекой – над самой собой – наблюдая своими нечеловеческими глазами за косяками рыб, плывущих в ее водах. – Они встречаются, спариваются и создают новую жизнь. Разве это не чудесно? – ее ресницы влажно вздрогнули. – Я помню, как я также встретила твоего отца. Он был очень славным, для человека. И приятно пах. – Она снова посмотрела на Бхишму. – Ты чем-то опечален? - Ты, наверно, уже сама все знаешь. - Я знаю только то, что мне говорят люди, - ответила она. – Они говорили, что тебе придется выбирать между двумя принцами, кому править вашим миром людей. – Водомерки пробежали по ее волосам, мерцая, будто драгоценные камни. – Юдхиштихра был рожден от нашего племени. Изрядная его часть нечеловеческого происхождения. Дурьодхана несет в себе совсем иную природу. – Она будто вздрогнула, влажная рябь пробежала по всему ее телу, от головы до пят. – Но ты вырастил его с человеческим сердцем. Забыв о почтительности, Бхишма устремился к ней, разбрызгивая воду ногами: - Что ты имеешь в виду: Дурьодхана несет в себе ИНУЮ природу? Она ответила не сразу, задумчиво заплетая свои мокрые волосы. Потом посмотрела прямо Бхишме в глаза и лицо ее потемнело. - Ты сам знаешь, что Дурьодхана и его братья с момента зачатия, развивались вопреки человеческим законам. Но они были зачаты и росли также и не по нашим законам. С самого их рождения мы, боги, наблюдаем за ним. И страшимся той силы, которая могла привести их в этот мир, и мы не понимаем, что это за сила. До сих пор только асурам было под силу скрыть от нас свое участие в делах смертных. – Ганга оставила свои волосы и опустила руки на колени. – И все же мы рады, что ты и сын твоего брата вырастили этого ребенка. Мы верим в то, что ваша любовь защитит его. Бхишма тяжело опустился на песок рядом с ней, посмотрел в даль, не в силах больше выносить взгляд ее нечеловеческих глаз. - Я не хотел, чтобы он родился, ты же знаешь, - мягко сказал он. – Я сказал Дхритараштре, что… Я велел ему, чтобы он… - Бхишма печально склонил лицо. – Я ошибался тогда. И это было бы самой большой ошибкой, которую я когда-либо делал. Если бы Дхритараштра послушался меня, если бы он меня не остановил… Я иногда задумываюсь об этом. Вероятно, это меня мучает. Я смотрю в лицо Дурьодханы и вспоминаю, что я едва не лишил его шанса на жизнь. Ганга молча внимательно наблюдала за сыном. Бхишме хотелось закрыть лицо ладонями, чтобы спрятаться от нее. Но это было бы еще хуже, чем просто терпеть ее тихий пронизывающий взгляд. Наконец, Ганга сказала: - Юдхиштхира может нравиться тебе больше, чем Дурьодхана, но Дурьодхану ты любишь сильнее, чем любишь Юдхиштхиру. Бхишма медленно кивнул в ответ на ее слова. - Иногда мне снится кошмар о том, что однажды Дурьодхана узнает о том, что я сказал Дхритараштре, когда стало ясно, что растет внутри у его царицы. В этом кошмаре Дурьодхана никогда не сможет простить меня. - Он может не простить тебе и того, что ты предпочел ему Юдхиштхиру, - напомнила ему Ганга. В ее голосе звучал шорох прибрежной травы вдоль всех ее берегов. – К этому ты готов? - Я сказал себе, что готов, - Бхишма медленно покачал головой. – Но что, если это окажется еще одной ошибкой? - Так ты не уверен в своем выборе? Бхишма снова покачал головой. - Я уверен в своем выборе. Я чувствую, что я прав. Но ведь я был также уверен в своей правоте и в тот день, тридцать лет назад. Ганга опустила ладонь в свои собственные воды, дразня маленькую рыбку, приплывшую играть между кончиками ее пальцев. - И? – спросила она его. – Ты хочешь, чтобы я сказала, что тебе делать? (как тебе поступить?) - Имеет ли значение, что я сделаю? – вопросом ответил Бхишма. – Я уже сейчас абсолютно уверен, что Дхритараштра не сдержит свое слово чести принять мой выбор. И это беспокоит меня, потому что в последнее время… Дурьодхана… - он замолчал, не зная, как выразить свои подозрения словами. Что именно делал Дурьодхана не так в последнее время? - Дурьодхана очень холодный, - сказала Ганга. Бхишма удивленно посмотрел на нее, но она никак не пояснила своих слов. - Когда я говорил с ним, - продолжил Бхишма, - у него был такой вид. Такой вид, будто он что-то скрывает. Я знаю, потому что помню, что у Видуры был такой вид, когда он был еще молод и прятал от всех дешевые фантастические журналы в своей комнате. Вид человека, который скрывает что-то, чего он стыдится. - Журналы? – смех Ганги плеснулся в ее водах. – Может быть, просто любовное приключение? Бхишма, твой внук вполне может стыдиться чего-то совершенно невинного. - Я был бы рад, будь это любовная интрижка, - ответил Бхишма. – Мне было бы намного легче, если бы я лично убедился, что он может влюбиться. - Возможно, это уже произошло бы давным-давно, если бы ты так не давил на него. Это же касается и второго. Бхишма растерялся. Он не привык к тому, чтобы Ганга говорила с ним, как обычная человеческая мать. - И все же, похоже, ты больше сомневаешься в Юдхиштхире, чем волнуешься за Дурьодхану. Бхишма нахмурился. - А кто бы не сомневался? У него нет ни харизмы Дурьодханы, ни его лидерских качеств. Ганга снова рассмеялась. Водомерка пробежала по ее руке. - И все равно ты выбрал его? – она сделала движение, как будто собиралась подняться, а потом начала погружаться в собственные воды. – Полагаю, у тебя были серьезные причины. - Он непрерывно курит и все время выпивает, - начал Бхишма, загибая пальцы. – Он едва переносит, когда ему приходится выступать на публике; он унылый, скучный собеседник и еще более уныло смотрится в новостях… - Интересная у тебя была мотивация для выбора. - Но все это потому, - закончил Бхишма, - что он постоянно ощущает заботы всего мира на своих плечах. И он действительно переживает за то, что случится с этой планетой и ее людьми. А я не уверен, что могу сказать то же самое о Дурьодхане. Но, по меньшей мере, я до мозга костей уверен, что не ошибся в Юдхиштхире. – Бхишма замолчал на минуту, а потом добавил. – Но вот с курением ему придется завязать. Ганга зашла еще глубже в собственные воды и повернулась к Бхишме в последний раз. - Понимаю тебя, - сказала она. – Ты сделаешь правильный выбор. О, Бхишма, несчастная ты душа… Воистину ты самый несчастливый из моих детей. Уже хотя бы потому, что ты единственный все еще живешь на свете. ________________________________________ V. Уж на что поездка до реки показалась Бхишме излишне долгой, но путь обратно занял еще больше времени. К тому времени, когда Бхишма вернулся в Хастинапур, был уже поздний вечер. Он наткнулся на Санджаю до того, как успел найти царя. - Сыновья Друпады уже здесь, - доложил Санджая. – Они… - Завтра. Если они хотят увидеть меня, то подождут до завтра. - …Хорошо. Я им сообщу. Бхишма оставил Санджаю, даже не удосужившись спросить, где можно найти Дхритараштру. Он уже сам догадался. Бхишма решил срезать путь через уединенную часть сада, надеясь выиграть время и немного подышать ночным воздухом, чтобы проветрить голову… Ему не повезло. В уединенном углу сада было уже занято. - Это ж БХИШМА! – прорычал Друпада, выплескивая большую часть вина из бутылки на свою одежду. – Бхишма, поди сюда и выпей с нами, старый хрыч, - одной рукой он обнимал Дрону, который все время смеялся и что-то непрерывно бормотал на отмершем панчальском диалекте, которого Бхишма никогда не слышал от него, когда он был трезвым. - Я действительно не могу… - Ты с ним не шути! Этот парень, - Дрона сделал героическую попытку показать рукой на Друпаду, но угодил рукой в бороду Друпады и увяз в ней. – Ты не можешь сказать «нет» этому парню, а то он… а то он тебя обезглавит! - Я обезглавлю тебя… - Потому что он ЦАРЬ! - Но я не пью, - сказал Бхишма. - Заткнись и сядь с нами, - распорядился Друпада. – Это объединяет. Бхишма решил, что он не хочет провоцировать пьяного старика еще больше, поэтому сел на траву рядом с тем местом, где развалились эти двое. Бхишме даже удалось выудить бутылку из рук Друпады до того, как тот пролил оставшееся вино на одежду Бхишмы. - Тост! – объявил Дрона, открывая еще одну бутылку. Ни у кого из них не было бокалов, но это никого и не волновало. – За… - Дрона сбился, нахмурился и, кажется, разом забыл за что же он хотел предложить выпить. - А ты знаешь об этом? – сказал Друпада, тыкая пальцем в грудь Дроны. – Ты знаешь это? - Уммм? - Твой сын, - Друпада икнул, - Твой сын ненафдит меня. - Твой сын, - ответил Дрона, умудрившись наклонить бутылку так, чтобы пролить все себе на ноги, - вовсе живет только затем штоб убить меня, – он взмахнул рукой и покачнулся, едва не рухнув Друпаде на колени, - или что-то вроде того. - О, да… смерфельная клятва, - Друпада замолчал, потом с явным усилием собрался, и сумел-таки правильно выговорить нужное слово: - Смертельная клятва. - А есть шанс…? – Дроне было так сложно говорить, что он даже не стал пытаться закончить предложение. Его еще и шатало из стороны в сторону. Друпаде хотя бы хватило здравомыслия поймать Дрону за плечи и крепко сжать обеими руками, временно устаканив его. - Нееееееееееееет, - ответил Друпада, облизывая красные от вина губы. – Это ж смерфельная клятва. Её низя взять назад. - Оуууу, - голос Дроны прозвучал расстроено. Бхишма терпеливо ждал, пока кто-нибудь из них вспомнит о том, что он тоже был там. Наконец, похоже, Друпада вспомнил. Он обернулся к Бхишме и невнятно произнес: - Ты должен ра… ра… радоваться, Бхишма. Ты выиграл. Бхишма покачал головой. - Я не понимаю, о чем… - Не надо сидеть там и притворяться таким глупым, - крикнул Друпада, обвиняюще тыкая указательным пальцем Бхишме в лицо: - Ты… Подбородок Дроны внезапно уткнулся ему в грудь. Друпада отпустил его плечи, и Дрона как мешок повалился на землю и затих. - Только глянь на него, - Друпада снова икнул и потряс Дрону за плечо. – Старше меня и так и не науфился пить. - Не думаю, что жрецам вообще полагается уметь пить, - вслух сказал Бхишма. - «Старше, чем Друпада?» - Бхишма посмотрел на искривленное тело спящего Дроны, большей частью укрытое тенями ночного сада. Еще один факт, о котором лгали и документы, и внешний вид панчалийца. Дрона совсем не выглядел слишком старым для того, чтобы быть отцом Ашваттхамы. Друпада проследил за взглядом Бхишмы и расхлябанно улыбнулся. - Он такой. Старше меня, а, может, и тебя. Мой отец пофдарил мне его, когда мне исполнилось десять. А ему фыло одинафцадть, - Друпада поднял кверху один палец, умудрившись даже держать его достаточно прямо. – На год стафше меня. Почти такой же старый хрен, как ты. Бхишма согласно кивнул. - И ты только гля… глянь на себя. Твой прапраправнук уже вырос, - Друпада икнул. – Скоро сделает тебе прапрапрапрапра-… что-то в этом роде. – Он медленно покачал головой. – А у меня только один сын. – Он задумался на минуту, нахмурил брови, будто пытаясь что-то вспомнить. – Сыновья. Два сына. Ммммм… Потому что я слиф… слишком долго чего-то ждал… - он снова икнул. Бхишма искренне надеялся, что реакции его организма не предвещают ничего более зловещего. - Скоро у меня тоже будут собственные фнуки. – Друпада мечтательно улыбнулся, глядя в бутылку с вином. – Шикханди женится в следующем году. Моя маленькая девочка женится! – он рассмеялся громко и почти со слезой в голосе. – Она будет ха… ха… хорошим папой. Моя Шикханди! - Шикханди… - сонно пробормотал Дрона. - Что ж, - немного резковато сказал Бхишма, торопливо вставая, - у меня сегодня еще есть кое-какие дела… - Постой! – вдруг крикнул Друпада. Бхишма остановился. - Да? – нетерпеливо спросил он. - Мне только что пришла в голову феликолепная идея. Зашибись! – Друпада смог покачиваясь встать на ноги, чтобы его лицо оказалось на одном уровне с Бхишмой. Он выглядел дико, возбужденно, явно одержимый отупляющим величием пришедшей ему мысли. – Нам надо их поженить! - Кого? - Того принца, как-его-там, Арджуну. Он слафный мальчик. Сообразительный, - Друпада постучал себя по голове. – И сильный. И добрый. - Арджуна?! Он же похитил тебя… - Ба…. – сплюнул Друпада, только небрежно отмахнувшись. Где-то внизу, под ногами у Друпады, Дрона потянулся и застонал. Потом медленно сел и сразу же потянулся за полупустой бутылкой вина. - Что происходит? – растерянно спросил он, едва ли понимая, что разговор продолжался и пока он был в отключке, а потом сделал долгий медленный глоток из бутылки, которую взял в руку. - Я все прифдумал! – объявил Друпада, размахивая руками и качаясь на месте. – Мы их поженим! - Кого? – спросили Дрона и Бхишма уже одновременно. - Ар-джу-ну, - по слогам произнес Друпада, подчеркивая каждый слог движением дрожащего пальца в воздухе, - и Драупади. И тут Дрону вырвало прямо на ноги Друпады. ________________________________________ VI. - Я очень сожалею, - вежливо ответил охранник, - но Его Величество нельзя беспокоить в такое время. Бхишма посмотрел на охранника долгим тяжелым взглядом. - Впрочем, полагаю, что для Вас мы можем сделать исключение, Великий Владыка, - нервно сказал охранник и провел Бхишму в личные апартаменты царя. Гандхари полулежала на кушетке, ее пальцы стремительно скользили по выпуклым точкам шрифта Брайля на странице книги у нее на коленях. - Бхишма? – спросила она, услышав его приближающиеся шаги. – Если ты ищешь моего мужа, то он на балконе. С Дурьодханой. Бхишма оценил предупреждение, но вслух этого естественно не признал. Но Гандхари, похоже, все поняла и так. - Если ты надеешься воззвать к здравому смыслу кого-то из них, я буду за тебя молится, - она негромко хмыкнула, и Бхишме показалось, что, возможно, она плакала. Под ее повязкой сложно было сказать точно. Когда Бхишма шагнул на балкон, где сидел царь, Дурьодхана как раз выходил оттуда. Он быстро прошел мимо Бхишмы, даже не взглянув на него, вообще никак не отреагировав на его присутствие. Бхишма успел только мельком взглянуть на его лицо: оно было мрачным. Когда Дурьодхана вышел, Дхритараштра, наконец, повернулся к Бхишме и сказал: - Официальное объявление будет завтра в полдень. Панчалов уже уведомили. Бхишма кивнул, хотя и понимал, что Дхритараштра не может видеть его. - Совет с нетерпением ожидает, какой будет реакция на наш выбор. И я тоже. - На твой выбор. Да. - Ты обещал, - почти умоляюще сказал Бхишма. – Обещал твоему брату. Ты обещал Панду, что с уважением отнесешься к моему выбору. Дхритараштра отвернулся от него, поднял лицо к ночному небу и сказал: - Панду бы понял. Больше, чем кто-либо из вас. Бхишма вздрогнул. Слова Дхритараштры только подтвердили его худшие страхи. - Думаю, было хорошей идеей сделать объявление, пока семья Друпады здесь, - продолжил Дхритараштра тоном обычной светской беседы, - Примирение с Панчалом сделает этот момент еще более значимым для истории. Хорошо бы подкрепить его чем-нибудь символическим… - он снова повернулся к Бхишме. – Возможно, помолвкой? Драупади могла бы стать подходящей невестой для Дурьодханы, - он вновь отвернулся. – Но я устал. Я хочу лечь. Пожалуйста, оставьте меня в покое. Бхишма ушел, не сказав больше ни слова. Когда он проходил мимо Гандхари, она все еще сидела там, где он ее оставил, и ее рука лежала на той же странице книги. - Бхишма, - сказала она, нахмурившись. – Ты даже не попытался! ________________________________________ Продолжение следует.