В хижине не было ни книг, ни телевизора. По крайней мере, в гостиной их не наблюдалось. Чем Шерлок занимался тут? Медленно сходил с ума — вот вероятный ответ, который мог дать Джон. Ведь с ним самим происходило то же самое, когда он мерил шагами каждый сантиметр домика в поисках хотя бы чего-то, что могло бы его отвлечь.
За дверью спальни стояла полнейшая тишина, и Джон старался не думать о возможном бегстве Шерлока через окно. Вместо этого Джон попытался заставить себя сохранять спокойствие и сосредоточиться на очаге, в котором необходимо было поддерживать огонь, чтобы не замерзнуть в этой лачуге. Еще он старался не зацикливаться на том, насколько голоден. Он жевал очередной протеиновый батончик, понимая, что, если Шерлок не согласится в скором времени покинуть это место, они столкнутся с очевидной продовольственной проблемой. Джон пожалел, что не захватил побольше продуктов, слишком поглощенный желанием поскорее увидеть Шерлока, когда напал на его след. Плюс он не ожидал застать Холмса в таком жутком состоянии: тому совсем не пришло в голову запастись хоть какой-то едой.
Джон сделал чай и заставил себя подумать о чем-нибудь другом. Но единственное, чем желал занять себя его мозг, был Шерлок, и Джон не мог прекратить думать о нем.
Он причинил боль Шерлоку. Опустошил его. Ненамеренно. Бездумно. Нанес ему гораздо больший урон, чем осознавал, и понятия не имел, как это исправить. И не знал, собирается ли Шерлок вообще дать ему еще один шанс.
Насколько же все это отличалось от того, чего ожидал Джон! Он думал, что найдет Шерлока и примет извинения. Конечно, он простит его, потому что вся злость уже давно превратилась в облегчение. И все же он думал, что это Шерлоку придется беспокоиться о том, как все исправить, а не наоборот. Он и вообразить не мог, что найдет Холмса таким разбитым. И можно ли было предсказать это? Он знал из писем, что с Шерлоком не все в порядке, и его эмоциональное состояние ужасно, но как-то не мог себе это представить. Он думал, Шерлок станет прежним — высокомерным, недоступным и колючим — когда увидит его. Возможно, детектив не умер на асфальте в тот день, но его защитная оболочка была разбита. Он являлся воплощением боли, ее сгустком, абсолютно уязвимым, и Джон допустил ошибку, потратив столько драгоценного времени на игнорирование проблемы, хотя должен был позаботиться о нем. Уотсон никогда не простит себе, что не уделял больше внимания самому Шерлоку, его состоянию: не только тому, поел ли он, выспался ли, не принимает ли наркотики, а его разбитому сердцу. Об этом позаботиться Джону даже в голову не пришло.
Звук открывшейся двери спальни в оглушенной тишиной хижине казался неимоверно громким, и Джон подпрыгнул от неожиданности. Он отвел взгляд от потрескивающего в камине огня. Шерлок стоял в дверном проеме, все еще одетый в костюм, который надел утром, которое случилось, кажется, целую жизнь назад. За окнами было темно, но в Сибири темнело рано, так что Джон понятия не имел, сколько сейчас времени. Он заставил себя оставить часы в сумке, потому что смотрел на них каждую минуту, а это было неправильно. В спальне за спиной Шерлока также было темно. Джон не включил свет в гостиной, поэтому огонь — единственное, что освещало комнату. Хотя тени, падающие от него, больше скрывали, чем освещали.
— Ты все еще здесь, — сказал Шерлок. Его голос был пустым и невыразительным.
— Конечно, — ответил Джон. — Я говорил тебе: я не уйду.
— А еще есть очевидный факт — нас занесло снегом.
— Мне казалось, это ты хотел уйти, — сказал Джон.
— Нас занесло снегом, — снова сказал Шерлок, и Джон вздрогнул.
— Хочешь, чтобы я ушел? — спросил он, ненавидя себя за то, что, возможно, ему известен ответ.
Шерлок вошел в комнату, не глядя на Джона. Он осторожно сел рядом с ним на диване, не касаясь, и задумчиво посмотрел на огонь. Джон увидел в его руках свое письмо. Шерлок вцепился в него так сильно, что бумага даже слегка измялась. Джон перевел взгляд с письма на профиль Шерлока, но ничего не смог прочитать на его лице. Холмс облизнул губы, сглотнул, и сказал так тихо, что Джону пришлось наклонится к нему, чтобы уловить:
— Нет.
У Джона ушла целая минута, чтобы осознать его ответ. «Уже что-то» — подумал он. Это хоть какое-то начало.
— Ладно, — медленно проговорил он, напряженно размышляя. — Хорошо. Я рад.
Он замолчал. Взгляд Шерлока по-прежнему был сосредоточен на огне в камине, и Джон решил, что тот не собирается больше ничего говорить. Поэтому осторожно начал:
— Слушай. Нам нужна еда…
— Я не могу вернуться в Лондон, — перебил Шерлок, гораздо более уверенным и жестким тоном, чем то «нет», которое он выдавил из себя минуту назад.
Разум Джона почти не зафиксировал эти слова. Он хотел спросить: «Что, никогда?» — однако понял каждым ударом своего сердца: ему все равно. Если Шерлок никогда не вернется домой снова, Джон останется с ним здесь, в Сибири, до конца их дней. Это было лучшим вариантом, чем вернуться в Лондон
без него.
— Ладно, — спокойно сказал он. — Все нормально. Мы останемся здесь. На столько, насколько ты захочешь. Но мне нужно выбраться наружу и найти хотя бы что-то съестное.
Шерлок сделал глубокий, судорожный вдох.
— Я скучал по твоей ужасной стряпне.
Джон хотел заплакать от облегчения, услышав это восхитительное оскорбление. Он заставил себя ответить как обычно:
— Я неплохо готовлю.
— Мне не хватало твоей вечно пригорающей курицы.
— Это куриное жаркое, приготовленное по особому рецепту, — автоматически поправил Джон. Он закрыл глаза, потому что слышал, насколько его голос выдает все те эмоции, просто кричащие о том, насколько ему не хватало этих разговоров.
— На самом деле нет, — ответил Шерлок, и в его голосе послышались сдерживаемые слезы. — Это неумение, а не рецепт, Джон.
Джон откашлялся, открыл глаза и вздохнул с облегчением. Следующую фразу высказать оказалось гораздо легче.
— Это твой способ попросить, чтобы я приготовил для нас курицу завтра?
Шерлок посмотрел на него, и Джон не ожидал, что этот пристальный взгляд настолько потрясет его.
— Я не хочу оставаться здесь, — беспомощно проговорил он. — И не могу вернуться в Лондон. Не хочу застрять в этом месте, и…
— Ладно, — спокойно перебил его Джон,решив, что спокойный и уравновешенный тон — именно то, в чем Шерлок нуждается сейчас. Его безумный взгляд всегда заставлял Джона в противовес погружаться в спокойствие, и теперь он с легкостью возродил в себе эту старую привычку. — Тогда мы отправимся куда-нибудь ещё. Могу ли я предложить теплые края? — Джон вспомнил об Афганистане и поспешно добавил — тропики? Карибы?
Он слышал, как Шерлок медленно выдохнул, по-прежнему остро глядя на него.
— Отпуск? — скептически сказал он.
— Называй это как хочешь, — ответил Джон, — но видит Бог, мы оба нуждаемся в отдыхе.
Шерлок помолчал, а потом кивнул. Когда он снова заговорил, его тон был более живым, и это было более похоже на него прежнего:
— За тобой следили, когда ты добирался сюда?
Джон покачал головой.
— Я был осторожен.
— Но Майкрофт наверняка в курсе. Он точно заметил, что ты покинул страну.
— Он знал о моем намерении отправиться за тобой. Я позволил ему проследить за мной до Аргентины. Затем скрылся, используя поддельные документы.
— Откуда ты взял их? — с любопытством спросил Шерлок, поскольку, вероятно, не ожидал подобного от Джона.
— У того парня, который сделал такие же для тебя. Он просто очаровашка, — саркастично протянул Джон, вспомнив, как тот идиот выхватил нож и наставил его на Джона, едва только заметил его. Потребовалось очень много денег, чтобы изменить его намерения в лучшую сторону.
Шерлок закатил глаза, и Джон почувствовал, как этот короткий обмен предложениями вернул их к прежней легкости общения гораздо быстрее, чем Джон мог бы надеяться.
— Если он рассказал тебе, то проболтается и Майкрофтовским прихвостням, а значит, мы оба не можем чувствовать себя в безопасности. Нам необходимо достать новые паспорта.
Джон не собирался расстраивать и тревожить Шерлока теперь, когда тот наконец-то стал напоминать себя прежнего, поэтому сделал паузу, подумал и лишь после этого сказал:
— Хорошо. Если хочешь. Но могу я спросить, чем плохо сообщение Майкрофту, что ты в порядке? Он беспокоится о тебе.
Шерлок фыркнул.
— Нет, не беспокоится.
— Ты его брат. Конечно, он волнуется.
— Он показался тебе взволнованным?
— Да. Не так, как волнуются нормальные люди, конечно, но ты же знаешь — ни один из вас никогда не был особо силен в демонстрации эмоций. — Джон замолчал, думая, что им, вероятно, не стоит снова возвращаться на минное поле эмоций Шерлока.
— Во всяком случае, он казался опечаленным. Он думает, что ты мертв.
— Так и должно было быть.
— Что ж. Неплохо сработано.
Шерлок мгновение смотрел на него.
— Но только не для тебя.
— Что?
— Ты не поверил, что я мертв.
Джон послал ему ровный взгляд.
— Именно так я и думал до этого. Оказалось, это была огромная ошибка. А я стараюсь не повторять одну и ту же ошибку дважды.
— Я не могу справиться с Майкрофтом, — сказал Шерлок немного погодя.
— Я прослежу, чтобы он не побеспокоил нас, — пообещал Джон. Шерлок посмотрел на него, и воздух загустел от напряжения. Джон понял, насколько хрупко еще все между ними. — Ты мне доверяешь? — спросил он, с ужасом ожидая ответа.
Шерлок смотрел на него еще несколько мгновений. Затем сказал:
— Да. Ладно. Да.
Потом поднялся и пошел в спальню. Джон колебался, но достал свой мобильный и включил его. Он поймал слабый сигнал, и тут же на его телефон обрушился вал текстовых и голосовых сообщений. Джон проигнорировал их все, отправляя всего одно сообщение Майкрофту:
«С Шерлоком все хорошо. Ему нужно немного времени. Если вы нас потревожите, то все известные мне государственные тайны немедленно окажутся опубликованными в моем блоге».
Джон подождал, пока сообщение отправится и отключил телефон.
Он посмотрел в сторону спальни. Дверь была открыта, и Джон воспринял это как приглашение. Или, по крайней мере, отсутствие запрета. Он встал и медленно подошел к двери, желая убедиться, что Шерлок слышит его. Холмс включил лампу и сел на кровать, сложив ладони в своей любимой позе «домиком» и касаясь губами сложенных пальцев. Джону хотелось знать о чем он думает. Шерлок посмотрел на него, выжидательно подняв брови.
— Насколько сильно болит? — спросил Джон.
— Любопытный вопрос от человека, который выбросил все мои обезболивающие, — саркастично заметил Шерлок.
— Разумеется, я кое-что сохранил. Я же не садист. Просто для тебя нет столь большой необходимости иметь целую аптеку.
Шерлок помолчал, потом выдавил:
— Я в порядке. Но думаю, чувствовал бы себя гораздо лучше, если бы у меня была сигарета.
— Кури на улице, — мягко сказал Джон.
— Хм, — ответил Шерлок и вернулся к своим размышлениям. Это было нормально — настолько нормально, что Джон спрашивал себя, уж не снится ли ему все. Или, может быть, эти полгода ему пригрезились? Он не хотел, чтобы все обязательно стало в точности как прежде. Он прожил шесть месяцев, жалея, что не открыл свои чувства Шерлоку. И сам Холмс, судя по всему, все то время, что они знакомы, сожалел о своей неспособности выразить, то, что ощущал к нему. Джон не хотел возвращаться к прежней модели поведения, проигнорировав все те уроки, которые преподала им жизнь.
Джон вошел в комнату, шагнул к кровати и погладил Шерлока по голове, запечатлев поцелуй в волосах. Он почувствовал, как Шерлок удивился, и задержал дыхание. Джон, замерев, ощущал лишь мягкость волос под своими губами, закрыл глаза и поблагодарил Бога, если Он и вправду существует, за то, что позволил ему выжить в Афганистане, и за это чудо второго шанса с Шерлоком. Он обещал Ему, что не потратит этот шанс так же бездарно, как первый.
— Я люблю тебя, — сказал Джон, затем выпрямился и вышел из комнаты. Он почувствовал ошеломление Шерлока, удивленно смотрящего ему в спину, и подумал, что это хорошо. Холмс все еще не мог признать, но, в конце концов, они придут к этому. Шерлок поверит ему. Так или иначе, они оба понимают важность и глубину этих слов, отдавая им должное, и тем не менее, осознавая, что в их случае они неоспоримы, как цвет неба. Джон растянулся на диване, глядя на огонь, и прислушался к тихой возне погруженного в свои мысли Шерлока, оставшегося в другой комнате. В конце концов, он уснул с улыбкой на лице.
***
Шерлок позволил Джону выбрать пункт назначения. Джон решил двигаться на Ангилью, потому что она значилась первой по алфавиту, и Джон не хотел слишком заморачиваться. Шерлок охотно согласился, но был напряжен все время, пока они ехали. По настоянию Холмса, они использовали поддельные паспорта, но нервозность Шерлока заставила Джона осознать, что он рад вероятной слежке Майкрофта за ними.
Шерлок сказал, что преследовал сеть Мориарти, и те почти убили его в Аргентине. У Джона не было никакого желания столкнуться с ними. Хотя, не совсем так. Он с удовольствием встретился бы и уничтожил того, кто выстрелил в Шерлока, но не теперь, когда он пытается сохранить Холмса в покое и безопасности.
Джон арендовал автомобиль. Шерлок совершенно нетипично для себя не захотел садиться за руль и бросил ключи Джону. Уотсон заехал так далеко в глубь острова, насколько это было возможно. Шерлок молчал, провожая взглядом проносящиеся за окном виды и другие машины. Джон припарковал авто на стоянке гостиницы, которую забронировал для них, и был очень доволен, когда обещанное по телефону уединение оказалось реальностью.
Шерлок осмотрел отель с большим любопытством, заходя вслед за Джоном внутрь. Уотсон вздохнул с облегчением, увидев, что друг, кажется, остался доволен выбранным местом. Джон передал администратору поддельные документы и кредитные карточки, получив взамен ключи от двухкомнатной виллы, которую они арендовали.
Шерлок шел за ним по территории отеля, проходя мимо вилл, пока, наконец, не осталась единственная, изолированная от других и расположенная на краю длинного белого песчаного пляжа.
Это было чудесное место с умопомрачительным видом на океан и ослепительно голубым небом, но Джон подумал, что Шерлок больше оценит то, что подойти к дому с пляжа незамеченным будет невозможно. Вокруг слишком пустынно, и каждая фигура, появляющаяся на горизонте, была как на ладони. Шерлок осмотрел все комнаты виллы. Джон отпустил его, давая ему немного личного пространства, а пока налил себе бокал приветственного шампанского, которое оставили в гостиной, выходящей на веранду с волшебным панорамным видом.
Он облокотился о перила и посмотрел на океан. Светило солнце, температура была идеальная, дул легкий ветерок, и Джон чувствовал, как снова в нем просыпается оптимизм. Шерлок шагнул на веранду, и Джон повернулся, чтобы посмотреть на него. Не сказав ни слова, Шерлок подошел и сел на перила, повернувшись спиной к рядом стоящему Джону. Он взглянул на пляж.
Несколько постояльцев решили позагорать, но они находились на приличном расстоянии от дома. Шерлок, казалось, не придал им значения, наконец расслабившись и снова повернувшись к Джону. Он улыбнулся, той искренней улыбкой, в которой не было ни страха, ни сожаления или печали, и Джон подумал, что сейчас Шерлок впервые с момента их встречи улыбнулся по-настоящему. Он ответил ему тем же.
— Ты загоришь, — заметил Шерлок. — Будешь таким же смуглым, как тогда, когда мы познакомились.
— Если случайно не сгорю, — засмеялся Джон.
— Твои волосы снова отбелит солнце, — в голосе Шерлока звучал восторг от этой перспективы.
Джон хотел спросить, как долго они задержатся здесь, но решил, что его это не волнует. Существовали и худшие места, являющиеся по факту ловушкой, чем маленький пляж на острове в Карибском море.
— Может быть, я научусь нырять с аквалангом. Всегда хотел сделать это, — легко сказал Джон.
— Конечно, хотел. Джон Уотсон — авантюрист. Если бы ты родился в пятнадцатом веке, то бороздил бы моря с Колумбом.
— А если бы ты родился в пятнадцатом веке, то назвал бы меня идиотом, который забрался на корабль, чтобы доказать что-то, с легкостью постигаемое при помощи знаний.
— Но я должен был бы знать астрономию, чтобы доказать это, — возразил Шерлок.
Джон засмеялся.
— Я собираюсь обучить тебя астрономии.
— Это весьма грандиозный способ сказать, что ты желаешь напомнить мне о факте вращения Земли вокруг Солнца. Том факте, о котором я не забывал ни на минуту с тех пор, как ты решил сообщить об этом половине населения планеты, читающей твой блог.
— Я научу тебя не только этому.
— Я также знаю порядок планет. И кое-что о Плутоне.
— Откуда?
— У меня была возможность узнать об этом в последнее время, — сказал Шерлок. Его глаза блестели, взгляд был обращен к океану. Затем он прочистил горло и снова посмотрел на Джона, вернувшись к легкому тону. — В любом случае, этим мы исчерпали свои знания в области астрономии.
Джон пожал плечами и отпил немного шампанского.
— Это не значит, что мы не в состоянии понаблюдать за звездами.
— Ты не разбираешься в созвездиях, — сказал Шерлок, улыбаясь.
— Я способен определить пояс Ориона, уверяю тебя, — чопорно ответил Джон, наслаждаясь разговором.
Шерлок наклонил голову, прислоняясь к опоре, и закрыл глаза, греясь на солнышке. Он выглядел абсолютно довольным, и Джон с грустью подумал, что сейчас, возможно, впервые увидел Шерлока в таком настроении.
— Хорошо, с нетерпением жду урока.
Джон на мгновение задержал взгляд на океане, потягивая шампанское, потом снова взглянул на Шерлока. Он вытянул ногу и слегка пнул Шерлока по голени.
— Ммм? — спросил Шерлок, не открывая глаз.
Джон обрадовался, что Шерлок не вздрогнул от его касания.
— Не спи.
— Я не сплю, Джон, — запротестовал Шерлок сонно.
— Ты стоишь на солнце. С твоим цветом лица ты сгоришь и покроешься волдырями.
— Вечно бдишь, — пробормотал Шерлок.
— За тобой? Да. Всегда.
Джон снова толкнул его ногой.
— Я серьезно. Если хочешь вздремнуть, ляг в тень.
Шерлок открыл глаза и очень серьезно посмотрел на Джона.
— Если я усну, что ты будешь делать?
Джон выдержал его взгляд и честно ответил:
— Буду следить за тобой, чтобы убедиться, что никто не потревожит тебя.
Шерлок никак не отреагировал на слова, продолжая спокойно изучать его. Потом, в конце концов, встал, и, не говоря ни слова, вошел в дом.
Джон снова посмотрел на океан и сделал глоток шампанского.
— Джон.
Уотсон повернул голову и посмотрел на Шерлока, который снова появился в дверях. Он замялся, а потом медленно проговорил, выглядя неуверенным:
— Спасибо. Это… отлично.
Джон подождал, пока внезапный ком в горле, не дающий вздохнуть, рассосется, и хрипло ответил:
— Конечно.
Шерлок кивнул и снова исчез в доме.
***
Шерлок спал. Джон заказал еду прямо в дом и, когда стало понятно, что Шерлок собирается проспать ужин, поел на веранде, следя, не происходит ли что-то подозрительное на пляже. Джон подумал, что Шерлок, вероятно, отчаянно хотел спать. Наверняка, тот не спал нормально все шесть месяцев, пока был «мертв». Шерлок глаз не сомкнул в самолете, вместо этого был настороженным и напряженным. Джон примерно представлял, чем занимался Шерлок, и, поскольку тот всячески уклонялся от более конкретного обсуждения этой темы, Джон не касался ее, боясь, что это травмирует друга.
Когда Шерлок снова вошел на веранду, уже стемнело, и Джон сосредоточено рассматривал звезды, пытаясь вычислить созвездия.
— Привет, — мягко сказал он, стараясь, чтобы Шерлок не почувствовал себя неловко из-за своего длительного отдыха.
Шерлок ничего не сказал. Он вышел босиком на веранду и облокотился о перила, подавшись вперед, и посмотрел на темный пляж. Вдалеке, там, где располагался ресторан, слышались слабые звуки смеха. Шерлок повернулся, и его взгляд остановился на остатках ужина.
— Боюсь, все уже остыло, — сказал Джон. — Но есть еще какой-то салат, который ты можешь съесть. Или шоколадный торт?
Джону было все равно, что именно съест Шерлок, лишь бы он хотя бы что-то впихнул в себя. Холмс равнодушно хмыкнул, но наклонился и взял бутылку вина, заказанную Уотсоном вместе с ужином.
— Ты не открыл ее, — сказал Шерлок.
— Мне показалось глупым сидеть и пить вино в одиночестве, — ответил Джон.
Шерлок взял штопор. Джон смотрел, как он откупорил бутылку и разлил вино по бокалам, один протягивая ему, другой взяв сам. Джон накрыл своей ладонью руку Шерлока, когда тот поднес бокал к губам.
— Тост не прозвучал, — сказал Джон. — В молчании и не «чокаясь» пьют только за усопших.
— И за что ты хочешь выпить? — спросил Шерлок.
— За счастливое окончание всего, — твердо ответил Джон.
Шерлок приподнял брови, слегка удивившись, но все же дотронулся своим бокалом до бокала Джона. Он сделал глоток, глядя в сторону океана, волны которого мягко накатывали на берег. Он был без пиджака, но все еще одет в тонкие темные брюки и белую рубашку. Джон был уверен, что это одна из тех идеально сшитых рубашек Шерлока, которые всегда обтягивали его стройное тело почти неприличным образом, но сейчас она висела на нем, словно на вешалке, и от этого у Джона защемило сердце.
— Уверен, что не хочешь перекусить? — снова попытался уговорить его Джон.
— Пойдем, я жду свой урок астрономии, — сказал Шерлок и спустился вниз с веранды, направившись к пляжу.
Джон удивился, но встал и последовал за ним. Шерлок лег на спину прямо в песок, поставив бокал себе на лоб. Джон поморщился, глядя на его одежду.
— Ты угробишь эту рубашку, — заметил Джон.
— В моей жизни случались трагедии и посерьезней, Джон, — спокойно ответил Шерлок. Джон пожал плечами, и подумал: «Какого черта?», затем лег рядом так, что их головы почти соприкоснулись.
Звезды сияли, словно ослепительный ковер, но совсем не напоминали те, что сверкали в небе Лондона. Здесь их было бесконечное множество. Джон вспомнил о письме Шерлока, в котором он говорил об Афганистане, и своих наблюдениях за небом пустыни. Джону вдруг захотелось вытеснить из памяти Шерлока все дурные воспоминания, чтобы в его голове возникали лишь хорошие ассоциации при взгляде на небо над головой.
— Пояс Ориона, — сказал Джон и поднял руку вверх. — Вот те три звезды.
Шерлок подвинулся к нему еще ближе и нахмурился, глядя туда, куда указывал Джон.
— Почему именно они — пояс Ориона?
— Ладно. Это просто звезды. Орион где-то там.
Шерлок прав, Джон уже исчерпал все свои знания в области астрономии.
— Кем был этот Орион? — спросил Шерлок.
— На самом деле, я не знаю. Наверное, охотником. Это греческий миф.
Шерлок долгое время молчал, лежа рядом с ним, затем, наконец, произнес:
— Они смотрели на них и придумывали истории.
— Кто?
— Древние греки. Охотник в небе. Они не понимали, откуда появились эти звезды, поэтому придумали историю об охотнике в небе. И всем поведали, что вот он — «пояс Ориона». В этом нет абсолютно никакого смысла, но теперь, тысячелетия спустя, ты все еще говоришь об Орионе и его поясе. Мы изучили звезды, появилось невероятное количество точной информации и фактов, но, тем не менее, история об охотнике в небе все еще существует.
Джон почувствовал, что Шерлок вовсе не имеет в виду созвездия или греческие мифы сейчас, но не хотел прерывать его, задав множество вопросов, пока Шерлок не будет готов ответить на них. Поэтому Джон молчал. Океанские волны бились о берег, и пояс Ориона сиял у них над головой, так же, как все тысячелетия подряд.
— Покажи мне еще одно созвездие, — наконец проговорил Шерлок.
— Это — все. Все, что я знаю.
Шерлок рассмеялся.
— Ты должен написать об этом в своем блоге. Это будет справедливо.
— Ах, ты думаешь, что я не справедлив в своих заметках?
— Мне опять стоит напомнить о «невероятно невежественный»?
— Это было всего раз, Шерлок.
— «Гиперактивный, невоспитанный, наглый и настоящая заноза в заднице», — процитировал Шерлок.
— Если это тебя так расстроило, мог бы не запоминать, — раздраженно сказал Джон.
— Мне стоит знать, какие ложные представления создают себе люди до встречи со мной.
— Скорее, ты должен знать о том, что твое ужасное фальшивое очарование не сработает, когда ты применишь его на них.
— Очарование не может быть ужасным.
— Да, обычно не может. Но ты умеешь делать его таковым.
Повисла тишина. Затем Джон осторожно сказал:
— Прости, что не обновлял его. Просто я понятия не имел, что сказать. Что я мог написать?
— Действительно, — резко сказал Шерлок.
— Нет, это так.
Джон подумал, что ему не стоило вообще ничего говорить. Он молча выругался про себя, глядя на звезды.
Потом Шерлок сказал:
— Это не самая лучшая твоя фотография.
Джон был в замешательстве.
— Не понял?
— В блоге. Ты повесил не самую лучшую из твоих фото.
Джон не знал, что на это сказать, поэтому вообще промолчал.
