Близнецы

Ганнибал тяжело вздыхает, рассматривая мирно спящего в кресле Уилла, и не решается его будить, а только накрывает клетчатым пледом, чтобы горе-агент не замёрз. Это чудовище умудрилось заснуть прямо посреди сеанса, когда Ганнибал отошёл на кухню, чтобы заварить им чай. Способность Грэма практически мгновенно засыпать (точнее, отрубаться) была такой же уникальной, как и его эмпатия. Потом Уилл обязательно будет жаловаться на боль в шее и десять раз извинится за доставленные неудобства. Ганнибал и рад был бы отчитать его за столь грубое поведение, но ничего не может противопоставить взгляду подбитой собаки, который так умело использует Грэм в нужные для себя моменты. Вот за это его переодически хочется придушить. Ганнибал кивает заглянувшему к ним Найджелу, показывая, что тот может ехать и смело забирать Адама в кинотеатр — все равно Уилл пока бессовестно спит, пригревшись под пледом. Брат понимающе кивает и тихо прикрывает за собой дверь, чтобы не разбудить гостя. Как бы сильно Ганнибал ни недолюбливал близнеца, сейчас он вынужден признать, что без его помощи ему не обойтись: все-таки Уилл — та ещё головная боль. Словно в подтверждение его слов, Грэм тихо вздыхает и поджимает ноги под себя, Лектеру приходится поправить на нем съехавший плед и убрать чёлку со лба. Уилл во сне недовольно морщится, и Ганнибалу кажется, что ничего милее он в жизни не видел. Грэм по-своему очарователен в своей неряшливости: его хочется окружить заботой, защитить, вырастить из этого щенка хищника, но все это надо делать постепенно, потому что сейчас профайлер слишком привязан к Адаму. Ганнибал думает, что теперь у него будут проблемы, помимо галлюцинаций Уилла, потому что надо присматривать ещё за Найджелом и Адамом. Мало ему было одного Грэма — теперь их двое, и оба совершенно беспомощные. Ганнибал тяжело вздыхает и направляется на кухню, чтобы приготовить им с Уиллом ужин. Найджел наверняка потащит Адама в какое-нибудь кафе, а значит, на них можно не готовить. — Ганнибал? — заспанный Уилл заглядывает на кухню и Ганнибал спиной чувствует этот его фирменный взгляд провинившегося пса. — Прости. Я… Я заснул. Не так уж долго, между прочим, но профайлер явно чувствует себя жутко виноватым и нуждается в утешении. Погладить бы его по голове… — Ты устал, Уилл. Это неудивительно с твоей работой. Кофе или чай? — А? — Грэм явно ещё не до конца проснулся, поэтому жутко тормозит — это забавляет Ганнибала. — Нет… Мне надо за Адамом ехать. — За твоим братом поехал Найджел. Они собрались в кино. — Но Адам мне ничего не говорил. Ганнибал откладывает нож в сторону и поворачивается к Уиллу; тот нервно переминается с ноги на ногу и старательно избегает его взгляда. Грэм смущается, и Лектеру кажется, что это чертовски очаровательно, потому что только это маленькое чудовище может краснеть от какой-нибудь безобидной ерунды, вроде сна во время сеанса. — Уилл, твой брат уже взрослый. Ты же не планируешь его всю жизнь опекать? Профайлер нервно вздрагивает и тяжело вздыхает. Ему тяжело отпустить Адама, но, в то же время, он осознает, что сейчас Ганнибал прав. — Адам болен, — нехотя произносит Уилл, садясь на край стула. — У него синдром Аспергера. — А у тебя — эмпатия. Что ж, природа поделила эти проклятия между вами, — Лектер чуть щурится, готовый слушать дальше исповедь Грэма. — И я не могу сказать, кому повезло больше. — У брата есть зачатки эмпатии. — Нормальное явление для этого синдрома. Я бы на твоём месте радовался, что только зачатки. Думаю, обладай Адам ещё и твоими способностями, было бы гораздо хуже. Уилл зябко ёжится, но все равно согласно кивает. Ганнибал загнал его в тупик и дёргаться теперь бесполезно, да и сил на сопротивление сейчас нет. — Мне кажется, что Адам такой из-за меня. — Уилл, здесь нет твоей вины, поэтому не накручивай себя. И ты, и твой брат — абсолютно нормальные. — Ганнибал, я представляю себя на месте маньяков. Я точно не могу быть нормальным. Лектер тяжело вздыхает и подходит к Уиллу, который мелко дрожит и втягивает голову в плечи. Смотреть Ганнибалу в глаза он, конечно, не хочет, а потому вздрагивает, когда чувствует, как психотерапевт кладёт руку ему на голову и взъерошивает и без того лохматые волосы. — Ты нормальный, Уилл, — мягко произносит Ганнибал. — Эмпатия — редкий дар, которым надо гордиться. Грэм не находит, что на это ответить, поэтому сконфужено молчит, но руку скинуть не пытается. Это нравится Лектеру. — Так что ты будешь? Чай или кофе? — Кофе, — бурчит тихо Уилл, нахохлившись, словно воробей, и Ганнибал в который раз отмечает, что его пациент чертовски милый.