Мы еще встретимся

PoV Лекса Роан должен был прислать сообщение сразу, как только они с Кларк дошли бы до Полиса. Но ни на семнадцатый, ни на двадцатый день птица так и не прилетела. Я с ума сходила от неизвестности и ощущения, что история повторяется. Стараясь не привлекать повышенного внимания, я собрала небольшую группу лучших следопытов Тондиса и отправила вслед за путниками — они вернулись через неделю, следы Роана и Кларк обрывались на середине пути к столице, дальше группа ничего не нашла. И я вновь на бешеной скорости падала в черную бездну горя и отчаяния… Меня стали бояться собственные люди. Я срывалась по любому поводу, находя предлог, чтобы физически вымещать горящую внутри злобу. - Ты должна остановиться, Хэда. Ты переходишь все границы! Что с тобой происходит? — Индра редко позволяет себе переходить со мной на личности, но сейчас даже она взбешена до предела, влетая следом за мной в шатер. Сегодня утром, почувствовав нестерпимую необходимость выплеснуть скопившуюся за бессонную ночь горечь, я выбрала пятерых самых сильных воинов и, приказав им вооружиться мечами, потребовала атаковать меня. Сначала они растерялись, у меня в руках был только шест, но взглянув в мое лицо, не решились перечить. Вся в крови, чувствуя боль от каждого движения, судорожно сжимаю кубок с вином: - Пошла вон. — Шиплю, прежде чем припасть к спасительной жидкости. Это хорошо. Если я не буду чувствовать ничего кроме физической боли, пока не подействует алкоголь, то я смогу пережить этот день. — Ты бы убила Тито, если бы мы тебя не оттащили, а двух других покалечила так, что им с месяц теперь лежать! Что бы тебя ни мучило, Командующая, возьми себя в руки! — Моя Вторая резко выходит из шатра. Она права, мне нужно успокоиться, абстрагироваться от накрывающих с головой эмоций, ради своих людей. Они смотрят на меня и должны знать, что их Командир как всегда непоколебима… Но я не могу! Слезы наполняют глаза, в ярости бросаю недопитый кубок и иду вглубь шатра стирать с себя кровь. Когда умерла Костия — Густус и Ания были рядом. Они помогли отсечься от боли и думать о своем народе. О том, что мне нужно объединить и поднять их с колен. О том, что ради выживания нужно заключить мир с другими народами. Но сейчас… я не могла справиться с накрывшим безумием траура. Если бы я только знала, кто был повинен в смерти Кларк — я бы стерла их с лица земли, всех до единого, их детей, их партнеров, их матерей и отцов… всех! — Я же сказала — убирайся! — зло рычу на шорох открывающегося полога, оборачиваюсь и застываю. Стоя на пороге, на меня смотрит Эбби… О! Я знаю этот взгляд! Взгляд человека, который живет в постоянном страхе ожидания, она все еще ждет Кларк, все еще надеется, что она вернется… Меня, как холодной водой окатили. — Эбби? Полог вновь открывается, и следом входи Маркус: — Командующая. — Приветствует он. — Маркус, что привело вас сюда? — Спрашиваю я, не отрывая глаз от матери Кларк. Она жжет меня своим обвиняющим взглядом, и я знаю, что женщина во всем винит меня. И она права, я тоже виню себя и больше всего за то, что оказалась слаба перед Кларк и позволила ей уйти, позволила ей умереть… Так же как Костии, Ании, Густасу — они все мертвы по моей вине! … — Мы пришли поговорить о мире между нашими людьми. — Мягко отвечает мужчина, замечая мой внешний вид. Отвожу взгляд от Эбби и принимаюсь стирать с себя кровавые разводы: — Чего вы хотите? — Теперь, когда гора Вэзер пала, наш новый Канцлер, — Я удивленно вскидываю голову, смотря на Эбби. — хотел бы быть уверен, что впредь мы сможем обойтись без стычек. Наши лазутчики говорили что-то такое о том, что власть в лагере Небесных людей сменилась, после того, как победители вернулись с горы, но я не сильно обратила на это внимание. Сажусь на свой трон и по привычке ищу рукой кинжал… боль потери накрывает меня вместе с осознанием, что оружие у Кларк. Сжимаю кулаки, стараясь сохранить равнодушное выражение лица: — Кто ваш новый Канцлер? — Беллами Блейк. — Эбби впервые заговаривает, в ее голосе сквозит усталость. — Значит, Беллами хочет мира. Почему он сам не пришел? — На самом деле он считает, что было бы лучше оставить все, как есть сейчас. — Отвечает Эбби, едва касаясь рукой Маркуса. — Однако, он дал нам шанс попробовать договориться. Наши люди уже достаточно страдали, и я думаю ваши тоже. С падением горы Вэзер, мы должны прекратить эти не нужные смерти. И так уже слишком много людей погибло. Она даже не представляет насколько права. Должна ли я быть той, кто скажет ей, что ее дочь мертва? Должна ли я это сделать, убив ее последнюю призрачную надежду? Я чуть было не улыбнулась — это было так похоже на Кларк — верить до последнего. Эбби напомнила мне ее. Нестерпимое желание хоть каким-то образом чувствовать присутствие Кларк рядом заставило меня кивнуть: — Чтобы мир был устойчив, нам нужны правила. — Равнодушно заметила я. — Обсудим их завтра. Улыбнувшись, Маркус кивнул: — Тогда до завтра, Лекса. — Маркус, — окликнула я, выходящего за Эбби мужчину. — Переговоры возможны, если в них будут учувствовать только ты и Эбби. Они были верны нашему уговору и почти каждый день приезжали, чтобы обсудить все новые и новые правила. Я придиралась к каждому слову, к каждой фразе лишь бы задержать их возле себя на большее время, чем им бы самим хотелось, но это помогало. Иногда на миг, прикрывая глаза, мне казалось, что моя Небесная Принцесса здесь, со мной, до хрипоты спорит, отстаивая свою позицию… Спустя полтора месяца после гибели горцев, в Тондис приехал гонец с письмом от Верховного Старейшины. Титус приглашал явиться на совет двенадцати. А на следующий день в мой шатер ворвался разъяренный, как тысяча диких кошек Беллами. — Ты и ваш чертов Старейшина, ваши чертовы законы! — Орал он, врываясь ко мне. — Вы постоянно навязываете их нам! Вы постоянно чего-то хотите от нас! Что вам всем от нас нужно?! — Вижу, ты получил приглашение Титуса. — Ему нужна Кларк! Сердце предательски сжалось, от вида боли исказившей его лицо. — Я знал, что с тобой не нужно связываться, знал, но она меня не слушала! Это ты виновата в том, что случилась на горе! Ты виновата в том, что она ушла! Во всем виновата ты! Индра хотела наброситься на наглеца, но я остановила ее движением руки. Он бросал мне в лицо слова, что я сама повторяла себе каждый день, изо дня в день. Они пылали в моей душе, выжигая остатки человечности, оставляя обугленную черноту тоски. Эту правду я не могла не принять. Его глаза лихорадочно горели, под глазами залегли темные круги, а сам парень осунулся и исхудал — бремя лидера было тяжело для него. Он не был рожден для этого. — Чего ты хочешь, Беллами? — Поднявшись с трона, я смерила его холодным взглядом, заставляя по умерить свой пыл. Его злости с лихвой хватило бы на нас двоих, так что я не могла позволить своим эмоциям, взять вверх над собой, иначе все кончилось бы смертью обоих. — Я не могу дать ему то, что он хочет. Так что, раз ты тому виной, то ты мне и поможешь. — Саркастически бросил парень. — Я и мой народ в моем лице окажет вам поддержку на совете. Это единственная помощь, которую я окажу тебе. — Я села обратно. — Как мне обойти его требование явить ему Кларк? — Традиции землян, которые мы чтим, требуют, чтобы народ возглавляла женщина — показавшая свою силу, мудрость, опыт, знания. Дайте Титусу такого лидера и он примет ее вместо Кларк. — Я не смогла сдержать дрожь в голосе, произнося ее имя, и на мгновение зажмурилась, проклиная себя за проявленную слабость. Не знаю, что в этот момент увидел или понял Беллами, но он сдержанно кивнул и покинул шатер. За все последующее время после его визита мы не обмолвились с ним и словом, даже когда обе наши делегации две недели бок о бок шли в Полис… И вот я стою посреди шумного рынка Полиса, а вокруг меня снуют сотни людей. Хмурясь, думаю о том, понравился бы Кларк этот город, с его огромными каменными домами и вечно суетящимися людьми. — Луна, сколько можно? — Беззлобно бурчу я. — Мы почти договорились, Лекса. — Отвечает подруга, не отрываясь от игр в гляделки с симпатичным торговцем. Вздыхаю, устало тру глаза, и продолжаю разглядывать торговую площадь. Не пойму, что сегодня со мной не так, внутри поселилось какое-то чувство неизбежности, время от времени перерастающее в панику. Стараюсь не обращать на это внимания, отвлекаясь посторонним шумом. Несмотря на выпавший снег, солнце сегодня светит ярко и радостно, по крышам стучат капели, а по улицам стекают ручейки, я бы хотела, чтобы это была весна, но это лишь кратковременная оттепель перед неизбежно надвигающимися морозами. Щурюсь от случайного солнечного зайчика и отворачиваюсь. Мое сердце сбивается, пропускает удар и вместе с оставшимся в легких воздухом, я выпускаю стон отпускающей мое тело боли, смешивающейся с шоком… Сквозь расступившуюся толпу я вижу Кларк, мою Небесную Принцессу. Она разговаривает с Октавией и Беллами. Он удивлен и рассержен, глаза ссужены, скулы напряжены. Кажется, сейчас мы испытываем с ним похожие чувства и я его хорошо понимаю. Она жива! Каменная улица пошатнулась под моими ногами, перед глазами все подернулось дымкой. До крови закусив губу, я не позволила себе отключиться и еще хоть на миг выпустить ее из своего поля зрения. Но на место безумно дикому счастью с наворачивающимися на глаза слезами довольно быстро приходит чувство ошарашенности и предательства. Наверное, так себя чувствовала Кларк, когда я уходила с горы. Я не могла поверить своим глазам — в моей жизни все вновь повторялось… Полис и самая прекрасная в мире девушка в одежде Ледяного народа, с небрежно наброшенной на плечи шкурой белого волпуса, как знак особого почета в клане. Я, наконец, делаю судорожный вдох и мои легкие опаляет холодный воздух. Кларк спорит с Беллами, старается не показывать виду, но все же заметно, что она расстроена, он тоже. Рядом с ней два воина Ледяного клана, о чем-то говорят ей и она согласно кивает. Опять что-то говорит брату с сестрой и они расходятся. Слежу за ней взглядом, пока она совсем не скрывается из виду. Похоже, я все же ошиблась в ней… «Месть — подается холодной» — гласит древняя поговорка. Кларк примкнула к Нии и Ледяному клану, и ее месть еще только начиналась, но мое сердце уже нестерпимо жгло. Холодное оцепенение за один короткий вдох разливается по телу. Против моей воли, ноги сами несут меня вслед за Небесной девчонкой.