Крылья, лапы и хвосты

Ильзе посмотрела из-под бровей и глухо зарычала. Вышло внезапно устрашающе, неожиданно для такой мелкой собачонки, и Жан, подумав, всё же убрал руку. Ильзе удовлетворенно уложила бородатую морду обратно на лапы, но продолжала приглядывать за гостем. Она, конечно, всем доверяет и старается любить, но бутерброд — это собственность Марко, она видела, как он от него откусил. — Она хочет, чтоб я с голоду сдох, — пожаловался Жан, когда Марко вернулся в кухню. — Она охотничья собака, — улыбнулся Марко и, наклонившись на ходу, потрепал Ильзе по стоячим ушам. — Бутерброд — моя добыча, она не может уступить тебе что-то моё. Сейчас сделаю ещё, потерпи пять минут, пожалуйста. Вот же мохнатая задница, подумалось Жану, всю жизнь меня знает, а всё равно — никаких исключений. Ильзе жила у Марко вот уже пятый, если память не изменяет, год. Её купили кому-то из мелких его родственников, который выклянчил-таки у родителей собаку за сносные оценки, но никак не ожидал, что собака — это не только радость, веселье и принесенные в зубах тапки, но и море ответственности, а также пожеванные игрушки и тетради. Что собаку, оказывается, воспитывать надо, а родители пошли на принцип: твоя собака — ты ей занимайся. Щенка отдали Марко, как самому доброму и безотказному, уже через две недели. Ильзе долго была растерянной и какой-то удрученной, поглядывала с опаской и норовила залезть под кресло. «Бедная, — говорил Марко, — думает, что и я её брошу». Но Ильзе оттаяла, прониклась доверием к новому хозяину, и были они с тех пор ближайшие друзья и слаженная команда. Он никогда надолго не оставлял её одну и всегда брал с собой в дальние поездки, Ильзе, благо, не доставляла хлопот. Она была сдержанна и владела собой, как шотландская леди, манеры её были изысканны, взгляд спокоен и доброжелателен. На людях. Жан, которому доводилось присутствовать на долгих прогулках с собакой, это прекрасно знал. Парк около дома был большой, но прочно облюбованный, что и не удивительно, местными собаководами. Приметишь бревно, бежишь к нему со всех лап, а там уже какой-то пудель несется навстречу и портит всю охоту! Потому они ездили за город, в лес, и там Ильзе могла отбросить приличия и открыть свою истинную сущность охотничьей собаки. «Большая собака в маленькой упаковке», так говорят о скотч-терьерах, Марко вычитал это на сайте, посвященном породе, и был согласен полностью. Маленькая, но коренастая, Ильзе срывалась с места, едва он снимал поводок, и уносилась, шурша в высокой траве, будто бы во всех направлениях сразу. Припадала мордой к земле, подпрыгивала от распирающей тело энергии, прислушивалась, не зашуршит ли мелкое лесное зверье, которое можно выследить, загнать и принести добычу хозяину. Марко не нужны были мыши, а уж тем более ласки и лисы, которые если и водились, то так далеко, что они с Ильзе туда не забредали, но нужно было знание, что она счастлива и, наконец, хоть немного свободна. Дома у них редко бывало тихо. Младшие отчего-то бежали после школы не домой, а к нему, даже те, которые были уже студентами. Не все родные братья и сестренки, кузены тоже, один даже троюродный затесался, и ещё парочка племянников. Всем нравилось бывать у Марко, витала в его квартире какая-то волшебная атмосфера непередаваемого гостеприимства и доброты. Место, где ты никогда не лишний. Конечно, детишек и подростков тянуло к нему страшно, однако Ильзе тогда места оставалось мало. Она привыкла, конечно, приспособилась и не позволяла доставать себя из-под шкафа за хвост, как норовили это сделать некоторые из гостей, начитавшись, что именно для этого у скотчей и есть такой короткий обрубочек. Всё верно, но тянули её предков за хвосты из лисьих нор, а вовсе не из-под шкафа, где умаянная многолюдьем собака пыталась урвать себе хоть полчаса спокойствия. Дома, конечно же, не побегаешь, потому что тут же поймают и начнут тискать. И хотя Ильзе честно, во всю широту своей собачьей души, любила детей, всё же игры с ними не восполняли ей природной потребности носиться в одиночестве по лесу и выслеживать дичь. Ильзе была собакой любознательной — именно любознательной, а не любопытной, настаивал Марко, — потому они не облюбовывали хороших тропок и уютных полян, а всегда меняли места, просто сходили всякий раз на разных остановках и заново исследовали лес. Марко не спешил. Расстилал специально надетую по случаю старую куртку на траве, доставал книгу и посвящал несколько часов спокойному и вдумчивому чтению, а после они вместе, оба счастливые и удовлетворенные, возвращались домой. Жан жадно вгрызся в бутерброд и отхватил такой кусок, что прожевать не мог. Ильзе посмотрела на него почти презрительно. Потом оглянулась на Марко, тот достал из шкафчика пакет сухого корма, наполнил миску. Ильзе, постукивая коготками, подошла, села, подняла голову. — Ты моя девочка, — сказал Марко и погладил её по спине. — Ешь, и поедем гулять. — Ильзе напрягла хвост, поставила его ровно. — В лес поедем. Хвост пришел в движение. — Да не может быть, чтоб она понимала, — возмутился Жан, прожевав наконец. Марко ласково улыбнулся, присел рядом с Ильзе. Жан присмотрелся. — А ты знаешь, что у вас глаза одного цвета? Марко совершенно расплылся в улыбке, прижался лбом ко лбу Ильзе, та вся подалась к нему навстречу, и проговорил: — Мне кажется, у неё даже есть веснушки.