Запретная грань

Рида постучала в дверь, когда Элиза уже проснулась. Как же она могла спать, когда столько всего волнующего произошло? И как только солнце встало, осветив её веки, и нарушило её покой, она больше не могла уснуть. Сначала, сидя в кровати, она думала. Что жизнь её снова меняется, теперь уже здесь. Она больше не пленница, больше не боится Адриана, а оттого и каждого стука в дверь, каждого шороха и голоса в коридоре. Она стояла и смотрела на сад, заполненный туманом, сквозь который поблёскивала радугой утренняя роса. Оживал дворец, и оживал день, только теперь даже сюда пришла осень, и солнышко еле выглядывало из-за плотного слоя облаков, изредка окрашивая улицу в свой восхитительно тёплый золотистый свет. Ещё немного, и сюда тоже придут холода. Элиза обернулась, когда дверь с тихим шорохом приоткрылась, и улыбнулась вошедшей с подносом в руках Риде и другой служанке, которую вчера увидела впервые. Та и сейчас принесла ей свёрток с нарядом и тоже вежливо улыбалась, но, в отличие от Риды, не задержалась дольше положенного, лишь раскланялась, как госпоже, и удалилась, притворив дверь за собой. Пока Рида расставляла завтрак на стол, Элиза развернула свёрток и решила переодеться. На этот раз платье не было таким откровенным, наоборот, прикрывало всё, что можно, и было очень удобным. Нежная белая ткань обволакивала её руки и плечи, грудь и талию. Воротник-стойка заканчивался под подбородком, а юбка, хоть и не была пушистой, всё же расходилась в стороны от талии и растекалась до самого пола. Украшено платье было так же, как и вчера у всех местных жителей – растительным орнаментом с синими и красными цветами и жёлтой сердцевиной, а вокруг цветов завивались вензелями стебельки с листочками. Манжеты рукавов и воротник были украшены так же. Белое платье. Вчера Адриан говорил, что ей, как никому идёт белый. — Красиво, — протянула Рида. Элиза посмотрела на себя в зеркало. Она и не ожидала ничего другого после вчерашних слов принца о том, что никто не должен видеть даже частички её тела, кроме головы и кистей рук. — И не удивительно, у принца хороший вкус. Элиза обернулась к ней, юбки платья слегка колыхнулись. — Принц? — удивилась она. — Конечно. Это ведь он приказал обновить твой гардероб. — Рида присела в кресло и, сложив руки на коленях, осмотрела девушку с ног до головы. — К счастью, я ещё неделю назад заказала это платье у портного. Ожидала чего-то подобного. — Чего же? Эли села, расправив юбки и принялась завтракать. Сегодня был омлет с овощами и дивно пахнущий фруктовый чай, который, кажется, становился её любимым. Она всё думала, было ли дома что-то такое, чему бы она так обрадовалась, как этому чаю? — Что ты не будешь затворницей здесь. Что принц будет относиться к тебе с должным уважением. Девушка хмыкнула. Вряд ли можно считать уважением такое собственническое отношение к женщине, но она промолчала, понимая, что Рида не поймет, и что то, что она имеет сейчас, можно считать лучшим для неё исходом, лучшим к ней отношением. Возможно, настанет день, когда слуги и жители деревни перестанут шарахаться от неё как от заразной, несущей смерть. Она принялась завтракать, пожалев, что переоделась. Одно маленькое пятнышко на платье испортит всё, и потому она старалась есть очень аккуратно. — Ты расскажешь, что между вами произошло? — спросила Рида и придвинулась ближе. Эли глянула на неё с лукавой улыбкой, и всё же решила удовлетворить её любопытство. Рида была ей здесь самой близкой, преданной подругой. — Мы только говорили. Он… — Девушка покраснела. — Он прикасался к моим волосам, рукам и щекам. После воспоминаний было так тяжело сглотнуть, пища встала поперёк горла и вдруг стала совершенно неинтересной. Эли взяла в руки чашечку с чаем и сделала мелкий глоток. — Но больше ничего не добивался. Извинился, сказал, что осознал свою ошибку. Он не знал, что у людей… — Она осеклась, — таких, как я, у наших женщин есть преграда, и что к нам нужно нежно и трепетно относиться в наш первый раз. Рида кивнула. Она-то многое знала о людях, общаясь с Ирвином. Знала, как человеческие девушки вроде Элизы живут, что у них нет индивидуального женского запаха, что у них раз в месяц идёт кровь. Как только Эли появилась здесь, и её, Риду, приставили ей служить, она начала расспрашивать Хэйла ещё больше. Так она и узнала про возможность людских девушек зачинать в любой период между кровотечениями, узнала о девственной преграде, о боли в первый раз. А Элиза продолжала: — Он обещал не трогать меня, пока я сама того не пожелаю. — Выдохнула с облегчением. — А это замечательно, потому что я плохо знаю Адриана, а после всего произошедшего ещё и немного побаиваюсь. Но он всё же оказался таким, каким вы с Хэйлом его и описывали. И девушка снова разрумянилась, вспоминая его восхитительные комплименты. Он говорил, что она красивая. Для девушки, которой никто никогда не говорил такого, кроме, может быть, бабушки, это было чрезвычайно необычно слышать. Сама она никогда не смотрела на себя со стороны, потому что считала «красивыми» девушек из телевизора, таких длинноногих, с пушистыми волосами, огромными глазами и сверкающей улыбкой. Что ж, его слова придали ей уверенности. — Хорошо, что и ты, наконец, это поняла. — Рида встала с кресла и начала заправлять кровать. — Я сама чуть не разочаровалась в нём, когда увидела, как ты выглядишь после всего случившегося. Ведь он… спас меня. Я должна быть ему благодарна за новую жизнь, и вдруг заметить его жестокость было как-то больно даже. Эли вновь вспомнила, что пережила Рида. Мучения с её бывшим мужем, конфуз со Спиро и спасение, новая работа, новый шанс завести семью. — И всё же мне нужно узнать его получше, иначе у нас ничего не получится. И тут в дверь постучали. Элиза повернулась на стук, а взбивающая подушку Рида попросила входить. Вошла служанка, кто же ещё, Адриан бы не стал так робко скрестись в дверь, скорее, сам вошёл бы, не дожидаясь приглашения. Служанка была Эли знакома, та, с раскосыми глазами и чуть более желтоватой кожей. Она вежливо склонила голову и сжала руки перед собой. — Прошу прощения, госпожа. — В голосе её слышался лёгкий акцент и шепелявость. — Его Высочество принц Адриан просит вас к себе, как только вы будете готовы. — Хорошо, я сейчас подойду. — Элиза благосклонно улыбнулась, хотя была в ужасе оттого, что её назвали… госпожой. Как только девушка удалилась, она нахмурилась и вся сгорбилась. Вот это да! Как же после вчерашнего поменялось к ней отношение. Раньше её будто бы и не замечали. Только Рида говорила с ней, да и то порой нехотя, но Эли была интересна женщине, люди совершенно её не пугали. Все остальные боязливо опускали взор, старались обходить её за метр и не притрагиваться! Уж точно не притрагиваться! Сегодня же она госпожа. — Кажется, ему уже не терпится узнать тебя получше. — Рида усмехнулась и стала ставить недоеденный завтрак Элизы обратно на поднос. Чай остался только на донышке, но уже остыл, омлет перестал быть аппетитным. — Что ты имеешь в виду? — Девушка прошагала к зеркалу в своём великолепном платье. — Сама понимаешь. Чем вы лучше знаете друг друга, тем вы ближе. — Она подмигнула. — Ближе. Ему явно не терпится стать ближе. Элиза закатила глаза. Взяла расчёску и провела ей по волнистым волосам. Ох, Рида. Не всё же должно строиться на физической близости. И пусть у них с Адрианом уже была ночь, они совершенно ничего друг о друге не знают. Лишь представления, догадки, первые впечатления. Он добрый и справедливый, умный, благородный, довольно красивый. Он умеет делать комплименты. Он умеет слушать. Умеет спасать, защищать, доказывать свою точку зрения. Он упрямый. Он собственник. Он любит свой народ и своего отца. Он ненавидит злобных меркантильных шлюх. Он завораживающе смотрит на неё своими золотистыми глазами. Он хочет её. Элиза прикрыла глаза. Он возбуждает её. С того самого момента, как она увидела его в комнате с красными обоями и приглушённым светом, где он предстал перед ней в одном халате. Она была напугана, а он успокоил её, каким-то образом завладел её мыслями и телом. Ей несвойственно было такое поведение, но она отдалась ему. Как это было странно… Нужно было сопротивляться, принц не причинил бы ей боли, если бы она ему тогда отказала. Рида поставила недоеденный завтрак обратно на поднос, при этом хмуро поглядывая на остатки омлета. Грязная посуда скрылась за куполом крышки, и обе девушки вышли из комнаты. Перехватив поднос одной рукой, служанка закрыла дверь спальни Элизы, и двинулась по коридору. Эли пошла за ней. Вместе они дошли до лестницы, и там им предстояло бы разделиться. Риде нужно было отнести поднос на кухню, что была на первом этаже, девушке – подняться на четвёртый. Но Рида припомнила, что без неё Элиза не может прогуливаться. Благо, мимо как раз проходила одна из служанок, в длинном платье такого же цвета, как и у всех слуг, обычном, льняном, без украшений. Но у этой девушки руки и грудь тоже были прикрыты тканью, а длинные волосы убраны в косы. Эта служанка была замужем, поняла Элиза, и скрывала свою фигуру и красоту волос. Девушка, хоть и шла по своим делам, взяла поднос и вновь поспешила по лестнице вниз. — Ну, вот и разобрались. — Рида указала Эли на лестницу, а сама шла следом, как сопровождающая. — Ты главное, без меня никуда не ходи. Это для твоей же безопасности. Элиза это понимала. Она тяжело вздохнула, поднимаясь по лестнице, и удивилась, натыкаясь взглядом на пару охранников, что выходили сейчас из коридора третьего этажа. Они сердито уставились на Риду, но когда заметили за её спиной Элизу, вдруг чего-то испугались и опустили глаза в пол. Даже постаравшись, она не смогла бы поймать их взгляд. Проходя по другой стороне лестницы, они даже отвернулись от неё и прижали руки к бокам, чтобы случайно не дотронуться. Следящая за всем этим Рида самодовольно улыбнулась. — Вот видишь, что делает твоё положение при Его Высочестве? — спросила она шёпотом, хватая Эли за руку. — Меня все боятся? — с сомнением буркнула девушка. — Ну, почти. Скорее, они боятся гнева принца. Если кто-то узнает, что хоть один из них посмел косо посмотреть на тебя или, что самое главное, коснуться, то их накажут. Поэтому они смирные, как малые трусливые детишки. И она хихикнула с явным злорадством. Элиза посмотрела вниз на удаляющихся стражников. Сложно было представить, что они чего-то боятся. Они были крупные, метра два ростом, широкоплечие и крепкие ребята. Насколько она могла судить, все мужчины в этом поселении, которых она видела, были такими. Кроме, может быть, короля, которого подкосила болезнь и старость, и Спиро, который был тощим и хилым, зато ужасно злобным. Даже Адриан был высоким, стройным, выносливым, хоть, скорее всего, не выполнял физическую работу. Они забрались на четвёртый этаж. Именно забрались, Рида уже тяжело дышала, а Элиза пыхтела, в платье было жарко, а юбка не давала видеть ступеньки. И вот они те же самые двери, которые она вчера увидела впервые. Девушка без промедления двинулась к той, что вела в комнаты принца, сама же постучала. Рида, стоявшая сзади, подбадривающее кивнула. Только за комнатой не раздалось шагов, вообще ничего. Эли неловко прижалась спиной к стене. Как это так, сам позвал, а его нет. — Наверное, отошёл ненадолго, — пожала плечами Рида и, переступив с ноги на ногу, присоединилась к Элизе. Но они не долго так стояли. Через минуту распахнулась соседняя дверь, и Адриан вышел из комнаты своего отца. — Прошу прощения, — улыбнулся он. И улыбка его была такой радостной и бодрой, будто день его в это самое мгновение стал гораздо лучше. — Я навещал отца. Думал, услышу, как вы придёте. Он подошёл к Элизе и, погладив её по щеке так нежно и ласково, обернулся к Риде. Та уже стояла смирно чуть в сторонке. — Подожди тут, пожалуйста, — попросил мужчина, открыл дверь в свою комнату и пропустил Эли вперёд. Та несмело переступила порог, кинув на служанку потерянный взгляд, и вошла внутрь, в комнату-террариум с диванами и телевизором. Тут же пройдя за ней, принц плюхнулся на один из диванов и поманил девушку к себе. — Ты уже завтракала? — спросил он, когда она села рядышком. — Да. — Элиза неловко покосилась на принца. Он снова был в чёрном, но на сей раз не в нарядном кафтане, а просто в рубашке и брюках, удивительно похожих на те, в которых ходили мужчины по телевизору. В его наряде не было никаких растительных рисунков, никакого меха. — Жаль, я хотел перекусить с тобой. — Он вздохнул. — Хотя чего я ожидал, тебе наверняка приносят завтрак по расписанию. — Адриан посмотрел на часы и нахмурился. — Завтра попрошу, чтобы ты составила мне компанию. Странно было слышать о завтрашней встрече. Элиза не видела его много дней, а сейчас он, видимо, собирается встречаться с ней регулярно. Это и пугало немного, и радовало, ведь ей больше не придётся сидеть в комнате в одиночестве, читать сложную книгу об устройстве племён и жизни этих существ, ей будет с кем поговорить. — Я попросил стражу сходить на кухню, поторопить с завтраком. Так что с минуты на минуту должны принести. — Он всё говорил, а она молчала и слушала его приятный тёплый голос, думая, что пусть он говорит и дальше, сколько угодно. Но он замолк, в комнату вошла служанка и принесла поднос. Расставляя еду, абсолютно такую же, как у Элизы, кстати, она странно косилась на девушку и на принца, вежливо улыбалась и с вежливым поклоном удалилась, явно сплетничать на кухню. — Так вот, — начал Адриан. — Помнишь, я обещал тебе вчера найти твоего брата? Девушка подобралась и бодро посмотрела на мужчину. Она надеялась, всем сердцем, что сейчас он скажет что-то хорошее, что Лэсли жив и здоров, что с ним всё в порядке. — Да. Где он? — не выдержала она, глядя, как Адриан ест, как назло замолкнув. — Я уже говорил Риде, что вас нашли Шилох и Дрейвн, наши охотники. — И он снова замолчал, как специально! Элиза придвинулась к нему ближе, даже слух обострился, чтобы впитать каждое его слово. — Брата твоего они вытащили из капкана. Но у него была серьёзная рана. Он очень пострадал, потерял много крови. Об этом доложили Спиро. Сердце замирало. Перед глазами встали страшные картины, как сидят они в темноте, в ногу брата впиваются железные зубцы, он стонет от боли, бледный и вспотевший, дышит рвано. Даже тогда, когда нашла его, девушка не подмечала этих деталей. — Но они отнесли его в лечебницу, он долго пролежал без сознания. Очнулся лишь спустя несколько дней. — Адриан усмехнулся, глядя куда-то в стену. — И тут же начал звать тебя в бреду. — А что сейчас? Сейчас-то что?! — воскликнула девушка и схватила Адриана за руку, когда он поставил чашку с чаем на стол. — Он ещё слаб, но уже лучше. Забота и ласка помогли ему привыкнуть к тому, где он находится. К тому же мы позвали Хэйла, чтобы твой брат смог нормально стерпеться с ситуацией и местом, в котором он оказался. — Хэйл? Он не говорил… — прошептала Элиза, и тут же захлопнула рот, понимая, что проговорилась. Принц же не должен был знать, что Рида без его ведома отвела Элизу к Хэйлу! Ей вообще строго запрещено покидать территорию дворца, и пусть Рида сопровождала её, правила были нарушены. Адриан прищурился с подозрением и цыкнул. У него покраснели кончики ушей, а пальцы сдавили чашку с чаем. Элиза не знала, что он подумал, чтобы прийти в себя, но через пару мгновений он расслабился, отпустил чашку и взял Эли за руку. — Сейчас мы пойдём в лечебницу, — проговорил он спокойно. — И ты увидишь своего брата. Элиза благодарно улыбнулась и обхватила руку принца, прижав её к животу. В голове повторялось «спасибо», а внутри всё пело от радости, что она, наконец, увидит брата, потрогает его, обнимет, попытается всё объяснить. И успокоит своё сердце знанием, что с ними обоими здесь всё хорошо, и забудутся мучительные дни неизвестности. Но принц медлил, он доедал свой завтрак, не торопясь, без спешки, не замечая, как Элиза уже подрывается встать и заглядывает ему в тарелку, ожидая, когда Адриан закончит уже. В любое мгновение она готова была вскочить и бежать куда угодно, лишь бы Лэсли поскорее увидеть. Под конец она уже бесилась, мысленно обзывала принца безжалостным, тормозом, беспощадным мучителем. А когда он, наконец, ровно сел и вытер губы салфеткой, встала и пошагала к двери. Рида стояла прямо там, отойдя чуть в сторонку от стражников, которые вернулись на свой пост, и от служанки, которая принесла завтрак Адриану. Увидев, что он закончил, она на пару мгновений забежала внутрь и под строгим взором стражи собрала всё и вышла, мигом улетев вниз по лестнице, ловко и даже как-то изящно перепрыгивая ступеньки. Вот бы и Элиза так могла в таком-то платье. Они начали спускаться вниз, Рида присоединилась к ним и шла чуть позади. Элиза не знала, может ли сейчас, в присутствии принца, обернуться к ней и поведать радостную новость о том, куда они идут. Вроде бы Рида была ей близка, как подруга, но сейчас так странно было понимать, что женщина выполняет лишь роль её сопровождающей. На первом этаже они завернули. Коридор знакомый, они шли к большой двери в главный зал, тут и слуг слонялось больше, и пахло из кухни. В какой-то момент открылась одна из дверей, и из неё показалась Фритс в своих воздушных длинных одеждах. Волосы у неё были влажные, даже мокрые, но от этого она казалась ещё более… искушённой, сексуальной. К тому же чувствовала она себя явно уверенно, ни капли неловкости, даже когда столкнулась нос к носу с ними. За ней вышла служанка, понятно по простой одежде и тому, как она смутилась. Служанка прижимала к себе полотенца и что-то ещё, видимо одежду своей госпожи. Обе они поклонились принцу, Фритс скользнула ядовитым взглядом по Элизе и недобро улыбнулась ей. И щебеча, девушки удалились дальше, оставив за собой шлейф лавандового запаха. У Элизы от него немного закружилась голова, а всё тело стало будто бы безумно горячим. Она глянула на Адриана, такого серьёзного, с поджатыми губами, и всё равно очень красивого и желанного. От рассматривания её отвлекло только то, что Рида за их спинами закашлялась. В большом зале воздух был уже чистым, свежим, двери на улицу были распахнуты, здесь шло восстановление после вчерашнего вечера. Убирали декорации и украшения, выносили столы. Зал принимал свой обычный облик. Они прошли сквозь него на выход. Кажется, каждый рабочий здесь счёл своим долгом поздороваться с принцем или поклониться ему. Парочке Адриан даже пожал руку, но задерживаться надолго не стал. Элиза заметила, что мужчины здесь не сторонятся её, но всё равно в лицо ей не смотрят, и это было чудно. На улице картина повторилась. Эли прижалась ближе к Адриану, глядя по сторонам, когда они вышли в сад, трава была мокрой, а прохладный воздух быстро обхватил всё её тело, но мужчины здесь, кажется, не чувствовали никакого дискомфорта, ходя в лёгких льняных рубахах и просторных штанах. Адриан, кажется, тоже ничего не замечал, от него веяло теплом. А потом они вышли за ворота. Принц взял девушку за руку и поволок за собой прямо вглубь деревни. Маленькие хижинки, которые явно выглядели такими хрупкими только на первый взгляд, начинались прямо за забором, вот только дорогу перейти. Деревянные домишки, в большинстве своём не очень большие, стояли ровными рядками, каждый окружённый забором. Там за заборами местами были огороды, местами стояли качели, на которых катались дети, где-то подальше виднелись дома побольше, в два и даже в три этажа, но сейчас они шли по ровной дороге метра три в ширину, и из окон на них смотрели люди. Как и в прошлый раз, все останавливали свою деятельность, только чтобы посмотреть на Элизу. А там впереди виднелась темнота леса. — Лечебница у нас сразу за поворотом, — улыбнулся ей Адриан, обхватывая талию. Идти было неловко, но его объятья согревали. — Единственное с виду каменное здание. И самое большое, помимо дворца, конечно. Их больница действительно отличалась от всей остальной деревни. Три этажа, белые бетонные стены, большие окна. На крыльце стояли люди и о чём-то беседовали, а завидев принца, улыбнулись ему, приветственно склонив голову. Интересно, а внутри будет так, как в фильмах про больницы? Белые халаты, санитары, кушетки? Но нет, там оказалось всё не так. Там было красиво. Стены были не белыми, а красиво разрисованными лесными пейзажами, да, прямо во всю стену – картина с уходящей вдаль лесной тропинкой, на другой стене – другой пейзаж, все великолепно и мастерски исполненные, до мельчайших деталей. Народу тут было немного, это и не удивительно, во всей деревне было немного народу. В основном по первому этажу ходили старики, беременные женщины и маленькие дети с перевязанными руками. Коридоры уходили в обе стороны, и никто в белых халатах тут не ходил. — На первом этаже рожают, — начал объяснять Адриан. — Это хорошо, что появилась больница, теперь все компетентные люди приобрели своё место, им не нужно ходить по домам и принимать роды в неправильных условиях. Осенних младенцев немного, больше всегда весной и летом. Это странно, но всех этих детей я вижу с первых дней их появления на свет и дальше многие десятки лет, я с каждым знаком. — Вы их благословляете? — усмехнулась Элиза. — Целуете в лобик, принимаете в новые члены общества? — Примерно так. Он потянул её в левый коридор. Из-за нескольких дверей доносились крики рожениц и подбадривающие слова… акушеров, если можно их так назвать. Дальше – лестница, узкая, и потому приходилось идти по одному. Адриану впервые пришлось отпустить девушку, но он поглядывал назад, будто в любую секунду кто-то мог схватить её за ноги и потащить вниз, хотя за ней, в паре шагов сзади, всё ещё шла Рида. — На втором этаже лечат детей, в основном. — Адриан прошёл по коридору пару шагов. — Ваши людские заболевания нас почти не касаются, но дети… они бойкие, любят бегать, лазать по деревьям, а оттого и столько ушибов и переломов. С кем не бывает. И твой брат здесь. Сердце Элизы затрепетало с невыразимой радостью. Ещё немного, пара метров, и она вновь увидит Лэсли! Столько дней мучительных переживаний, и всё скоро закончится. Она взяла Адриана под руку, немало удивив его своей близостью, и пошагала в ногу с ним, подчиняясь движениям его тела, угадывая каждый новый его шаг. И остановилась одновременно с ним у обычной неприметной двери без надписей. Лишь цифра 27 написана чёрными буквами. За ней же тишина. Может, он спит? Принц потянул за ручку двери и вошёл, потянув девушку за собой. Они оказались в палате, рассчитанной на шестерых детей, тут стояло шесть небольших кроваток, шесть тумбочек для личных вещей, шесть небольших шкафчиков для одежды, полотенец и смены постельного белья. Но занята была всего одна кровать, крайняя у окна. Мальчик на ней спал и был довольно бледен. Отпустив принца, Элиза медленно подошла к брату, села на его кровать. Он лежал на боку, подложив руку под голову. На тумбочке рядом с его кроватью лежала книга и пульт от телевизора, который стоял напротив его кровати. Наверное, принесли для развлечения. Рядом стояла тарелка с недоеденной овсянкой. Эли запустила пальцы в волосы брата, он не шелохнулся. Наверное, тут он чувствует себя в безопасности, раз не боится спать, чужих прикосновений. Лишь бы за ним хорошо ухаживали! Он был смелее Элизы, даже в свои одиннадцать лет, он мог противостоять, даже раненный. Девушка подняла одеяло и взглянула на его ногу. В повязке, как она и думала, но вроде бы всё самое страшное позади, и он поправится. Господи, почему только он такой бледный?