Запретная грань

Элиза наелась так, как никогда в жизни. Такого ужина ей не устраивали даже здесь. Сначала ей кусок в горло не лез, она старательно жевала, глядя на расслабленного Адриана, понимала, что не может сглотнуть. Но потом что-то вдруг поменялось, и она быстренько опустошила свою тарелку, запивая это дело водой. Видимо, она сильно перенервничала, а потому начала икать. Принц, услышав это, насмешливо глянул на неё и сжал губы, пытаясь подавить смешок, но у него не вышло, и он расхохотался, зажимая ладонью рот. И это было так естественно и искренне, и Эли тоже рассмеялась, но тут же громко икнула снова и покраснела до самых ушей. Ели они молча, и потому Адриан лишь протянул девушке металлический стакан с водой, такой холодной и свежей, очень вкусной водой. Хотя раньше Элиза не думала, что у воды вообще есть вкус. В их деревне вода собиралась из родника, который бил из-под земли. Трубы направляли эту воду по всем домам, а ещё в колонки на улице и колодец, что стоял посреди деревни. — Спасибо, — шепнула девушка, поднося стакан к губам, и махом опорожнила его. Поставив его, она глубоко вздохнула и шумно выдохнула, краснея и отводя взгляд. Рот наполнился слюной, но девушка не посмела просить добавки. Всё равно от такого количества еды разболится живот. Тёплая рука коснулась её щеки, и девушка вздрогнула, посмотрела на принца. Он обхватил её подбородок и повернул её лицо к себе. И сделал он это так повелительно и одновременно нежно, и девушка подумала, что так способен только он. Такому явно кто-то учит. Невозможно одним таким прикосновением вызывать судорожный вздох и мурашки вдоль позвоночника. — Ты покраснела. — Адриан невесомо провёл пальцем по нежной розовой щёчке, будто желая стереть милый румянец, но вызвал этим действием обратный эффект. — Мы почти не краснеем, и оттого это… — Чуждо? — перебила девушка, сглатывая. Рука принца спустилась к шее, где билась пульсом вена. — Экзотично, — поправил Адриан. — Я всегда считал вас, людей, очень красивыми, потому что вы очень отличаетесь от нас. Чтобы не смешивать кровь, мы часто обмениваемся жителями с другими деревнями, но новый член общества мало чем отличается от старого. За исключением черт, приобретённых из-за географического положения. Понимаешь, о чём я? Элиза кивнула. Она видела служанку, у которой были узкие раскосые глаза, чёрные и бездонные. И оттенок её кожи был чуть желтее. И охранник, что пропускал её и Риду через ворота, когда они шли к Хэйлу, его звали Леланд. У того были пухлые губы, крупный нос и жёсткие кудрявые волосы. Если присмотреться, можно разглядеть признаки разных рас, как и у людей. — А вы, люди, так разнообразны! Оттенок кожи, цвет волосяного покрова, глаз. У вас бывают веснушки. — Адриан приблизился немного и ткнул Эли в носик пальцем, от чего она поморщилась и усмехнулась. А потом принц аккуратно взял прядку волос Эли и начал наматывать на палец. — Как называется цвет твоих волос? — Я думаю, рыжий. — Она пожала плечами и глянула на волосы, что свисали у лица. — Да, ближе к рыжему. На самом деле, она лукавила. Волосы свои она обожала, особенно потому, что они совершенно разные в неодинаковом освещении. Иногда оттенок её волос действительно казался рыжим, обычно в свете закатного солнца, красно-оранжевый отлив, отражение лучей. В искусственном освещении волосы желтели, напоминая цвет тёплого пляжного песочка. — А глаза? — Наверное, голубые. У неё папины глаза, которые «околдовали» её маму ещё в школе. Так она говорила, когда описывала его брату. Элиза помнила отца, но не очень хорошо. Лэсли часто напоминал его и внешностью, и характером. Только глаза у него были мамины – серые. Серые, как грозовое небо. Эли же взяла от родителей всё самое лучшее, как ей и говорили все бабушкины подруги, которые приходили к ним домой в гости. — Враки! — Адриан снова усмехнулся. Он всё ещё накручивал прядку её волос себе на палец. — Это у Риды цвет глаз голубой. Скучный, однотонный, простой. А у меня – жёлтый, такого цвета в природе навалом. — Принц как-то разочарованно вздохнул. — Все мы простые и одинаковые, отличаемся только чертами лица. Даже волосы у всех до одного прямые и чёрные. В основном. Кучерявость в нашей местности, скорее, отклонение от нормы. Элиза метнула взгляд на его причёску. Так вот почему он постригся! У большинства мужчин, которых она тут видела, волосы длинные, а у Адриана – короткие, до ушей. А всё потому, что он кудрявый! Небрежные вьющиеся прядки обрамляли и его лицо, а на затылке торчал завиток. А будь его волосы длиннее, он выглядел бы как фарфоровая кукла. А ещё Эли подумала о мужчинах семнадцатого века, что ходили в накрахмаленных париках. — У вас были с этим проблемы? Над вами издевались? — Кто бы посмел? А он прав. Эли видела величие и добродушность Адриана. Кто бы посмел поиздеваться над принцем, который был таким… таким… ой! — Моя мать имела волнистые волосы, — продолжал мужчина. Он как-то грустно улыбнулся и опустил глаза. Девушка вспомнила, что о ней рассказывала Рида. Она давно умерла. — Она была восхитительно красива. — Рида рассказывала мне, — тихонько проговорила Эли. — И она была наполовину человеком, хотя ваш отец не одобрял смешение. — Да. И кровь её отца-человека необычайно проявилась в ней. Её кожа была очень светлая, чешуя почти не имела цвета, а глаза были не просто… обычными. Они имели рисунок, как и твои! Твои глаза напоминают мне цветок, как только увидел их, я был околдован. Чёрная сердцевина зрачка, а от неё расходятся зелёные лепестки, которые становились голубыми, как летние небеса. — Девушка покраснела снова, а во рту у неё пересохло. — Вот и у моей матери то же. Её глаза… напоминали солнце. Видела бы ты… — И я вижу. — Элиза перехватила его руку, в которой он до сих пор держал прядку её волос. — Вы на неё очень похожи, судя по всему. Мужчина замолчал, его брови поднялись от удивления, а губы расцвели в удивительно завораживающей улыбке. В его золотистых глазах появился какой-то блеск, какое-то сияние, которое поразило Элизу, и она поджала губы, чтобы не ответить на его улыбку своей. — Это приятно. — Наверное, он бы покраснел, если б мог. — И, думаю, теперь ты понимаешь, почему я считаю тебя красавицей. Да, потому что она отличается от всех них. Совсем другая. Хотя совершенно обычная для людей. Возможно, живи она в большом городе, на неё бы обращали внимание юноши, даже, может, оглядывались бы на улице. Но она не такая красивая, каких порой показывают по телевизору. У неё не длинные ноги, не идеально симметричное лицо, не особо округлые формы. Видимо, по-настоящему красивых людских женщин Адриан не видел. Красавица… ну надо же! Она бы поспорила. Поспорила бы просто потому, что вот тут, у Адриана под боком, живёт Фритс. По сравнению с ней Эли была простушкой. И снова Элиза покраснела, в который раз за вечер. Любое слово и прикосновение принца не просто смущало девушку, но ещё и очень волновало. — Ты засмущалась. — Адриан пытался поймать её взгляд, но Эли отвела его в сторону. — Я сказал что-то не так? Я слишком откровенен? — Наверное, это я слишком… скромна. — Эли всосала нижнюю губу в рот и закусила. — Просто мне ещё никто не говорил таких слов, и… Но её прервал стук. Она обернулась и увидела Риду за стеклом. Адриан по какой-то причине повернул голову с опозданием, а он просто залюбовался своей скромной фавориткой. Он поманил служанку рукой, и та с вежливой улыбкой вошла. В руках она держала что-то белое. Накидку, скорее всего. Рида оценивающе осмотрела Элизу, с удовлетворением замечая, что она нетронута. Платье не помялось, волосы не растрепались, губы не припухли. — Ваше высочество, начинается торжество, все уже собираются. — О, я совсем забыл про праздник, надо же! — воскликнул принц и подскочил, протянув Элизе руку. Она встала, надеясь, что её руки не жирные после перепелов, что блестели маслом на солнце, которое уже почти село. — Я отведу Элизу в её комнату, если позволите, — учтиво проговорила Рида и протянула девушке накидку. Рида была такой робкой и послушной на вид, совсем не похожей на ту бойкую женщину, что предстала перед принцем сегодня утром, стремясь защитить Элизу. — Нет, она пойдёт на праздник. Со мной. — Адриан взял из рук Риды накидку и надел Элизе на плечи. — Я хочу, чтобы все видели, что она под моей защитой. Даже мой брат и его шлюха. — Всё это было сказано таким ровным и холодным тоном, совершенно ничего не выражающим. Элиза не слышала ярости в его голосе, но он назвал Фритс… шлюхой, а значит, не испытывает к ней совершенно ничего хорошего. Спиро и Фритс будут на празднике… Конечно, он принц, а она его любовница. И придут они вместе, и вместе будут пялится на неё, Элизу, с ненавистью и злостью. Слушая красивые речи Адриана, она совсем забыла о празднике, как и он, перестала волноваться, страшные мысли покинули её голову, и вот сейчас они снова возвращались. Следя за движением своих пальцев, застёгивающих пуговицы на накидке, она заметила, как они задрожали и стали непослушными. Они одеревенели, перестали сгибаться, не подчиняясь приказам мозга. И даже дыхание перехватило. Она вновь вспомнила ту толпу людей, которая встретила её во дворце в первое появление здесь. Множество незнакомых людей, облизывающих взглядом с головы до пят. Смотрели и шушукались, будто увидев какое-то экзотическое животное. И вот снова её ждёт это. Тогда все провожали её взглядом, когда Элизу уводили, потому что знали, что её ждёт. А теперь это произошло, она побывала в постели принца, и опять же все это знают. Ужасно. Это должно было быть не так. Ей хотелось бы, чтобы это было интимно и уединённо, нежно и ропотно. Живот у Элизы скрутило в тугой узел. Казалось, желудок сейчас исторгнет всё, что только что принял в себя, в горле уже стоял комок, и девушка поглубже задышала, но её состояние не укрылось от Риды. Та взволнованно посмотрела на девушку, но Адриану сказала: — Конечно, господин, как пожелаете. Адриан подал Эли руку, Рида отошла в сторонку, чтобы пропустить пару вперёд, и когда они вновь вошли в помещение, пристроилась сзади, намереваясь сопровождать их до самого Главного зала. Элиза плелась медленно, и принц подстраивался, не замечая, как у неё дрожат коленки и одеревенели ноги. Не заметил он и того, как позеленело её лицо. Накидка хорошо скрывала её покрасневшие шею и грудь, вот только сама девушка чувствовала этот жар собственной кожи и ни с чем не сравнимый страх. — Простите, — пискнула она и остановилась окончательно. Ноги под длинной юбкой платья шатались, как ножки старой табуретки. Элиза отпустила руку принца, и тот с вопросом в глазах обернулся к ней. Рида тоже остановилась и внимательно осмотрела девушку. — Можно мне в туалет? — спросила девушка, и на щеках стал появляться яркий румянец, уже от смущения. Она где-то читала или видела по телевизору, что в приличном обществе не принято так прямо говорить о походе в туалет. Женщины использовали миллионы всяких фраз, чтобы оправдать своё кратковременное отсутствие. «Я пойду попудрю носик». Но принцу эти правила, кажется, были совершенно незнакомы, он не рассмеялся, даже не улыбнулся. Хотя, может, это она выглядела настолько плохо? — Конечно, — сказал Адриан, — я покажу. И он пошёл к той двери, что Эли уже видела в комнате-террариуме. Эта дверь была прикрыта листвой и ветвями. Благо, открывалась она внутрь, и попасть в комнату можно было беспроблемно. Эта дверь вела в спальню, удивительно не похожую на ту, в которой Элиза провела свою первую ночь тут. Та комната была наполнена красным, жёлтым и золотым. Даже свет там был приглушённым, а эта спальня была больше похожа на жилую. В светлых тонах, в основном оттенки серого, кое-где бежевого. В общем, ничего кукольного, как в комнате Элизы, всё по-мужски, достаточно строго и выдержанно. Большая двуспальная кровать, шкаф, комод – из белого дуба, так же как и двери, ведущие, судя по всему, в ванную и гардеробную. — Вон туда. — Адриан махнул рукой на одну из дверей и, скрестив руки на груди, опрокинулся на стену. Рида стояла в дверном проходе, наблюдая за тем, как девушка несётся к уборной. Элиза вошла в ванную и тут же сбросила накидку, в которой было жарко отчего-то, хотя осенний вечер был прохладным. Проведя ладонью по взмокшей шее, она уселась на край ванны и отметила, как тут чисто. На зеркале – ни пятнышка. Всё так и блестит, наверное, тут всё время убираются. И опять же эта ванная отличается от той, в которой Эли побывала перед их первой встречей, никакого огромного бассейна, лишь обычная глубокая ванна на серебристых ножках. В углу стоит маленький шкафчик без дверей, и видно всё, чем принц пользуется – всякие пузырьки с разноцветными жидкостями, на верхних полочках стопочка полотенец. На двери крючок с халатом, а у раковины стаканчик с зубной щёткой, паста и жидкое мыло в красивом стеклянном бутыле с помпой. Её эта простота вдруг так растрогала и порадовала, потому что мнение о принце, которое сложилось у неё за сегодняшний вечер, только улучшалось. Он был обычным человеком, приземлённым, не ищущим радости в роскоши и ненужных безделушках. Жаль, что первая встреча испортила впечатление. Может, сейчас они бы подружились, он просветил бы её о жизни в поселении, о правилах, которым ей не следует пренебрегать, чтобы чувствовать себя вполне комфортно в её новом жилище. И уж тем более, не было бы в её душе такого дикого страха перед Спиро и Фритс, которыми её устрашили Рида и Ирвин. Говорили они немного, но впечатление сложилось более чем пугающее. Элиза провела в ванной больше пятнадцати минут. И всякие мысли лезли ей в голову, и плохие, и хорошие. Вроде бы дрожь в коленках прошла, и она начинала убеждать себя, что никогда и ничего с ней не случится там внизу. Но потом какие-то жутчайшие картины всплывали в голове. Чёрные глаза Спиро и ядовито-зелёные Фритс. Их заговорщицкие взгляды и шёпот. Они отравят её, они погубят её, они ненавидят людей, как она. — Элиза! — забарабанили в дверь, голос Риды был довольно взволнованным. Эли глянула на маленькое окошечко под потолком, подумала как-нибудь залезть, чтобы убежать, но потом вспомнила, что находится на четвёртом этаже. Снова глухой стук. Рида стучала ладонью. — С тобой всё в порядке? — обеспокоенно спросила женщина, и девушка подошла к двери. Ноги онемели, сидеть на краю ванной столько времени было неудобно. — Ну, да, — шёпотом, в самую щёлку ответила девушка и упала на дверь. — Просто я не хочу выходить, Рида. Говоря это, она надеялась, что принц не стоит рядом и не слышит её откровений и явной дрожи в голосе. — Я понимаю, — шепнула служанка в ответ. — Но тебе некуда деться, принц ждёт тебя. Я попыталась донести до него, каково тебе будет в незнакомой компании, довольно враждебно настроенной. Но он уверен в том, что под его защитой тебе ничего не грозит. Он считает, что мы и люди не враги, и хочет доказать это всем остальным, показавшись с тобой на этом важном празднике. Бросает вызов, видишь ли. Элиза кивнула двери. Выхода совершенно никакого. Сколько ещё таких праздников будет? Она тут всего ничего, а собрание уже второй раз. И когда-нибудь он всё равно её всем покажет, и если не так, то по-другому. Сделает она это сейчас или отложит на потом, накрутив себя ещё сильнее, — без разницы. Она осторожно отворила дверь и, сгорбившись, вышла, снова облачаясь в накидку. Оголённая кожа, до этого полыхающая жаром, теперь остудилась, и становилось прохладно. Лицо Риды было печальным. — Прости, — сказала она и покачала головой, — я сделала всё, что смогла. Но он довольно упрям. И, думаю, знает, что делает. Он уверен в том, что всё пройдёт хорошо, принц никогда бы не стал подвергать твою жизнь опасности. — Раз ты так говоришь… — Продолжать Элиза не стала, просто пожала плечами и пошла на выход. Адриан был в своём террариуме, и со своей зеленоватой кожей смотрелся в этом кусочке природы в камне очень гармонично. На звук шагов он повернул голову и терпеливо улыбнулся. — Прошу прощения, — вежливо сказала девушка, разглаживая складки платья и смущённо или даже виновато сцепляя руки спереди. Он же мог что угодно подумать о её задержке. — Всё в порядке? — спросил он, подходя. — Я думаю, да. Но ничего не было в порядке. Пока они спускались вниз, уже не держась за руки, которые Эли так и не расцепила, девушка смотрела на спину принцу в этом чёрном камзоле и думала о худшем. У неё горло пересыхало от мысли, что всех в этом замке вполне устроила бы её смерть. А они шли всё ниже и ниже. Уже слышались запахи разнообразных угощений для народа. Они поднимались с первого этажа, где активно работала кухня, где начиналось всё веселье, которое Элизе предстояло испортить. Её появление никого не порадует. Эли иногда осматривалась, пытаясь запомнить путь, по которому могла бы убежать, но запуталась. Вроде бы вся композиция замка была совершенно обычной, но девушка, ни разу не ступавшая в одиночестве по этим коридорам и обладающая абсолютно ничтожной пространственной памятью, точно заблудилась бы. Вот вроде бы в книгах и фильмах были эпизоды, где один из героев говорит: «Мы проходили мимо этого куста уже дважды. Мы сделали круг». И вот как они, спрашивается, запоминали этот куст? Для девушки всегда всё было одинаковым. Тут поможет только компас. А вот стражники не помогут. Их было всё больше и больше по мере того, как они спускались. По двое они прохаживались по коридорам, вроде бы безоружные, но что у них было за спинами? Может, пушки? А ещё они стояли у некоторых дверей. И у одних таких дверей они и остановились. Элизе не составило труда понять, что это те самые двери. Просто потому, что на них коридор и оканчивался, а двери были огромны и тяжелы, до самого потолка. Только через такой величественный вход и мог появиться принц. Девушка глянула на стражу, два мужчины в обычной льняной одежде опустили взгляды, руки сцеплены сзади. Они ждали приказа, когда им позволят открыть двери? Адриан повернулся к Эли и осмотрел её с ног до головы. Подошёл поближе, совсем близко и поправил немного раскрывшуюся накидку. — Не знаю, объясняла ли тебе Рида правила, — начал Адриан в полголоса, Рида, стоявшая за спиной Эли, помотала головой, — но ты моя женщина. И твоё тело – моё. Девушка подняла удивлённый взор и облизала пересохшие губы. Адриан как-то удовлетворённо улыбнулся и взял её руку в свою. — Таковы наши порядки. Но я не заставляю тебя их придерживаться. По крайней мере всё время. Лишь в присутствии других мужчин. Ты должна запомнить, что одеваться, когда выходишь из комнаты, ты должна так, чтобы никто, бросив на тебя взгляд, не увидел и сантиметра твоего тела, потому что это могу делать только я. Твоя одежда не должна тебя облегать, чтобы кто-нибудь вдруг не увидел округлостей твоих грудей и бёдер, не засмотрелся на ягодицы. Только кисти рук, лицо и волосы. С них и этого достаточно, понимаешь? Девушка кивнула. Собственник в чистом виде. Или женщина – собственность? — Хотя лучше им не смотреть и на твоё лицо, — чуть громче сказал принц и обернулся на двух стражников, но потом снова глянул на девушку. — А какие мои плюсы? — спросила она. Правила вроде бы понятные ей и легко выполнимые, она уже даже начинала привыкать. Но они по-прежнему жутко бесили! Она всю жизнь мечтала уехать в город, где всё свободнее, где можно столько нового попробовать и увидеть, а эти возвращают её в глубокую старину. Принц опешил, похоже, нахмурился, не понимая, что её не устраивает. — Ты… находишься под моим покровительством, под защитой. И можешь делать очень… многое, будучи моей. Ты живёшь в замке, в хорошей комнате, у тебя есть слуги. А ещё никто, никогда не посмеет коснуться тебя злонамеренно или нет. Или даже посмотреть в твою сторону. Элиза бросила неуверенный взгляд на Риду, та кивнула, улыбнувшись. Казалось бы, да, всё это у неё было, но не было свободы. Никакой. Как бы красиво всё это не звучало. — А я могу выходить? Гулять, сколько захочу, а не торчать в комнате с книгой всё время? И говорить с кем-нибудь хоть иногда? А одеваться по-нормальному я могу? — Ты можешь делать всё, но только со служанкой. Пусть Рида будет твоей личной служанкой. Обращайся к ней, говори с ней, она ответит и поможет. А про одежду… — Он цыкнул и сглотнул. — Если ты имеешь в виду под «по-нормальному» так, как вчера, то… только в присутствии женщин. И в моём присутствии. Во втором случае можешь хоть голая ходить. — И он широко улыбнулся, а Элиза возмущённо фыркнула. Ну вот, теперь он ещё и намекает на что-то. В этом мире женщина принадлежала мужчине, это понятно. Своему мужчине. Вот только их... отношения не считались таковыми из-за отсутствия близости. Духовной близости. Слава богу, Адриан не настаивал ни на чём, и это давало понять, что Элиза ничем не была обязана этому мужчине. То, что со стороны они пара, если это можно так называть, не считается. Правда, иногда придётся с ним ужинать или обедать. Или гулять с ним по саду. Но это даже неплохо. И положение у неё неплохое для пленницы. Вот бы брата найти и уйти отсюда. Только она о нём ничего так и не слышала. Принц сжал её руку и потянул к двери, подошёл ближе, и стражники, не сговариваясь, повернулись синхронно и открыли им огромные двери. Девушка прижалась ближе к принцу и заглянула внутрь. Первое, что она увидела – огромная толпа, повернувшаяся к ним лицом. Зал был битком забит так же, как и тогда, когда её впервые сюда привели, только тогда мужчины были раздеты по пояс и выглядели дикарями, у женщин были длинные платья из шкур и распущенные волосы. Теперь же на всех была обычная одежда, в основном светлая, украшенная растительными рисунками в жёлтых, оранжевых и красных цветах осени. Все такие черноволосые, с разных тонов зеленоватой кожей. И сейчас им приходилось кланяться, потому что пришёл принц. С ней за руку. И это было удивительным, видеть и раздражённый, порой презрительный и даже испуганный взгляд вместе с почтенным поклоном или реверансом. Они ненавидели и боялись не его, а её. И идя с принцем куда-то сквозь расступившуюся толпу, девушка чувствовала обжигающее обволакивание чужих взглядов со всех сторон. Вот только не было никаких шепотков и презрительных громких выкриков. Они были ещё и поражены. Возможно, после того, как её увели в первый раз, они и думать забыли о ней. Поговорили немного, посудачили о появлении людской девчонки, а потом оставили эту тему, потому что её почти что запрятали в её комнате. А теперь вот оказывается, она действительно стала любовницей принца, и не какого-то, а наследника. А политика некоторых королей была такова, что люди – враги, и их стоит опасаться и избегать. Тому подтверждение – стена вокруг их территории. Эли и принц шли к тронам. Она помнила их местоположение и не удивилась, увидев Спиро, сидящим на низком троне, что стоял ближе к ним. Он метал яростные взгляды и явно пытался что-то сказать. Нет! Крикнуть! Истерически завизжать, воспротивиться появлению этой людской девчонки на празднике, ибо её приход был неуважением к народу и традициям. Но он молчал, потому что принцу, его учили, не положено быть импульсивным. К тому же сегодня он не глава бала. Элиза увидела и другого человека. Не сразу заметила, потому что злые чёрные глаза Спиро, глядящие на неё в упор с неистовой ненавистью, ужасно пугали её. Но другой человек отвлёк её от всех других мыслей. Он сидел на среднем из трёх тронов, на самом высоком, но был для него как-то мал. Суховат. Давно миновали дни, когда он был здоровым и крепким. Он был стар и морщинист, голову покрывали слегка поредевшие, прозрачные седые волосы, довольно длинные, а венчала их корона, простая, но величественная. Мужчина посмотрел на девушку затуманенным старостью добродушным взглядом, а потом глянул на Адриана и протянул ему руку, заулыбавшись. — Отец, — удивлённо, но радостно обратился к нему Адриан. Он подошёл к старику ближе и почтенно сел на колено, взяв маленькую хилую руку в свои и поцеловал костяшки даже с какой-то любовью. — Сын мой, — хриплым слабым голосом проговорил король, протянул обе руки, чтобы обнять Адриана, и сделал это на удивление крепко. Элиза даже улыбнулась немного. — Я уже подумал, что ты не спустишься. — Как я мог? Если бы я знал, что появитесь и вы, я бы пришёл гораздо раньше, чтобы побывать в вашем присутствии подольше. — И говорил он совершенно искренне. В глазах сияла радость от встречи с отцом. — Хочу позволить себе последние развлечения, — хихикнул скрипуче король и снова поднял взгляд на Элизу. — И на неё взглянуть. Как ты и говорил, она действительно очень красива. Девушка заметила боковым зрением, как дёрнулась голова Спиро, а уши уловили шепоток, пробежавший по толпе, всё это время наблюдающей за приветствиями отца и сына. — Подойди, дитя. — Король протянул девушке руку, и Элиза, сделав шаг вперёд, вложила в его сухую ладонь свои пальцы. — Как тебя зовут? — Элиза, Ваше Величество, — пропищала девушка. — Красивое имя. — Мужчина одобрительно кивнул. — И красивое лицо. Девушка покраснела и опустила взгляд. Как и Адриан, король был очень любезен с ней. Но была ли его любезность искренней, или это всего лишь вежливость? — Мой старший сын говорил, что вас нашли наши охранники на нашей стороне стены. — Элиза кивнула. — Что привело вас сюда? Вы как-то прознали о нас? Похоже то, что она была всего лишь слабой девушкой, король решил не замечать. — Нет, сэр. Мы совершенно не подозревали, что тут можете быть вы, мы всегда считали место за стеной опасным, раз деревню от него отгородили. Он усмехнулся. — Это мы поселение от вас отгородили, — прохрипел он и кивнул, прося продолжить. — Мой брат со своими друзьями сделали подкоп и перелезли сюда, чтобы просто похрабриться. Я отправилась за ними, и все его друзья вылезли, а мой брат попал в капкан, и мне пришлось лезть за ним. Я пыталась высвободить его, но он кричал. Так нас и нашли ваши… люди. Король внимательно слушал её рассказ, всё ещё держа её руку в своей. Эли не понимала, дрожит с такой силой её рука или его? Взгляд его был задумчивым, и девушка под ним немного сжалась и переступила с ноги на ногу. — С твоим братом всё в порядке, надеюсь? — спросил мужчина. — Не знаю. Я его не видела с тех пор, как нас разделили там, в лесу. — И это было хуже всего. Эта неизвестность. О, Лэсли. Где ты? — Когда вы пришли сюда, вас допросили? — продолжал король. Девушка нахмурилась и помотала головой. Её вроде бы сразу «отдали» Адриану. Король нахмурился и посмотрел на Спиро, который сжался и отвёл взгляд. Похоже, отец не разделял решений своего сына. — Её сразу принесли сюда, и хотели отдать Спиро, — объяснил Адриан, — но он решил, раз… я люблю людей, благодушно подарить её мне. А о её брате мне не было ничего известно до некоторого времени. Странно, но мне не сообщали, что нашли его и куда потом дели. — Мне сообщили. От этого голоса у Элизы мурашки побежали по телу. Она слышала его всего пару раз, но в ней навсегда поселились плохие ассоциации с ним. Человек, которому принадлежал этот голос, решил её судьбу, перечеркнул всю её прошлую жизнь и изменил будущую. Практически разрушил всё. Король выпустил руку Элизы и обернулся туда, где по левую руку от него на низком троне сидел его младший сын. Спиро хмыкнул и пожал плечами, закинув ногу на ногу: — А что, я обязан был отчитываться? — спросил он и взглянул на Адриана с вызовом. Взгляд его был острым и пронизывающим. А потом он посмотрел на отца и вмиг изменился, превратился в робкого мальчишку перед грозным королём. — Отец? — Спрашиваешь, должен ли ты отчитываться перед будущим королём? — Голос короля был совершенно стальным. Он заставлял замереть от страха даже Элизу, и она потеснее прижалась к Адриану. — Ты оставил меня вместо себя, помнишь? — сцепив зубы, прошипел Спиро. — Да, и твоей милостью в поселении теперь другие! — Прогремел король. Тихий шепоток прошёлся по толпе за спиной Элизы, а пальцы Адриана сжались на её плече. Выходит, и король не рад ей, не смотря на все его вежливые слова. — И по твоей же милости… — Король зашептал так тихо, будто потерял голос. — По твоей же милости одна из других легла в постель к твоему брату, наследнику! И из-за тебя же она наверняка успела многое узнать о нас. У Элизы сердце упало, она опустила голову, сглатывая горький ком в горле. — А что я должен был сделать? — Отпустить их восвояси. И оставить всё на них. Из-за страха девочка никому бы ничего не сказала. А если бы и сказала, то ей не поверили бы. Спиро сцепил зубы и склонил голову, а король посмотрел на Элизу и Адриана уже менее сердито. — Присаживайтесь, и повеселимся сегодня в этот потрясающий праздник. Рука Адриана опустилась девушке на талию, он потянул её за собой в сторону, к ещё одному трону. Он был повыше того, что был у Спиро, и стоял по правую руку от короля. Принц уселся на трон, и Элиза уже собралась встать за спиной Адриана, как Фритс – за спиной Спиро, но мужчина перехватил её руки и потянул на себя, заставив плюхнуться прямо ему на колени. — Ваше Высочество, — запротестовала девушка шёпотом, но Адриан перехватил её под коленками и посадил левым боком к себе, правым – к залу начинающих танцевать гостей. В это же время их лица были довольно близко друг к другу. — Называй меня по имени, я же просил, — усмехнулся принц и откинулся на спинку трона, устраиваясь поудобнее. — Вот видишь, всё прошло хорошо. — Ваш отец меня ненавидит, — сказала девушка печально и совсем тихо и поёжилась, посмотрев в зал. Странно, но, начав танцевать, присутствующие про неё будто бы забыли, и теперь улыбались своим партнёрам, те, что не присоединились к танцу, хлопали в такт мелодии и болтали друг с другом. Были и более зажатые, но они в основном стояли вдоль стены и изредка поглядывали в сторону короля, принцев и их любовниц. Фритс стояла за троном Спиро, и Элиза увидела её далеко не сразу. Услужливые слуги разносили гостям закуски и выпивку, основные блюда стояли на длинных столах у одной стены, там же были редкие стульчики для старичков и уставших женщин. Стульев было совсем мало, наверное, чтобы большее количество народа не покидало основную площадку в центре, где были танцы. Королю пару раз тоже принесли угощение, Адриан и Элиза только пили что-то янтарно-коричневое с древесным запахом, очень горькое и точно алкогольное. Девушке не очень нравилось, к тому же от волнения, которое всё ещё ощущалось каждой клеточкой тела, у неё сводило сытый желудок и начинало тошнить, и этот ком стоял поперёк напряжённого горла. Элиза осторожно наблюдала за всеми, танцующие веселились, хлопали в ладоши, прыгали, хохоча. Принцы и король наблюдали со сдержанными улыбками. Спиро о чём-то переговаривался с Фритс, перебирая её пальцы. — А разве я не должна стоять, как она? — шёпотом спросила у Адриана девушка и мотнула головой на младшего принца и его любовницу. — Нет. — Адриан аккуратно подтянул девушку поближе, закинув её ноги себе на колени. — Она шлюха. — Его губы сжались в тонкую полоску. — А ты нет. Вот пусть и стоит. Он поднял взгляд и тепло посмотрел на Элизу. Глаза его уже живенько блестели от выпитого, а изо рта шёл тот же древесно-горький запах. — У моего брата не слишком хороший вкус, — шептал он тихонько. — Его легко завлечь. Фритс ходила по рукам до него. И он подцепил её в какой-то поездке. Наобещал ей чего-то, сказал, что принц. Но приехав сюда, она быстро сообразила, что он хоть и принц, но не наследный, и нацелилась на меня. Но у меня, во-первых, нет и не было желания связываться с грязными дешёвками, а во-вторых, была тогда постоянная любовница. — И куда она делась? — Девушка прищурилась и посмотрела на гостей. Вдруг одна из танцующих женщин его бывшая? Та самая? — О. История призабавная. Сейчас, по крайней мере. — Принц вздохнул. — Спиро облагородил Фритс, приодел. И она стала единственной незанятой женщиной во дворце, и потому Антеа, та девушка, проводила с ней много времени. Фритс заморочила ей голову, вошла в доверие. Он замолк. — И? — И убила. — Он снова замолчал. Элиза вся напряглась. — Убила в ней то, что мне нравилось. — Принц с презрением посмотрел на женщину, с улыбкой глядящую на гостей. Только улыбка эта была недоброй. — Было столько ссор. Я просил Антеа, умолял выбросить из головы все дурные помыслы. Но она слушала лишь свою… подругу. — Вы расстались… — Пришлось. — Мужчина грустно вздохнул. — Она была наивна и доверчива, этим и привлекала. Я быстро нашёл ей мужа, с которым она и уехала. Какое-то облегчение Элиза испытала от этой новости, не хотелось бы ей сталкиваться с одной из его бывших женщин, сколько бы их ни было. — Вы любили её? Он покачал головой. — Скорее, это была сильная привязанность. Я не позволял себе любить, знал, что это может привести к краху, а разбивать сердце ни себе, ни ей не хотелось. Несомненно, я любил. И не раз. И со временем научился избегать этого чувства, потому что когда оно уходит, это больно. Девушка кивнула. Кажется, она его понимала. Немного, но понимала. Она не любила, ей не разбивали сердце, но его слова вызвали в ней определённые эмоции. — Но это не значит, что я любить не способен. Когда придёт время, я… — Сынок, — прохрипели рядом. Элиза и Адриан повернули головы и посмотрели на короля. — Да, отец? — Почему ты и эта девочка не танцуете? — Король добродушно улыбнулся и откинулся на спинку стула, уронил голову и покосился на Эли. — Праздник же такой весёлый. — Думаю, Элиза не совсем готова к этому. Она не умеет так танцевать, — попытался отказаться Адриан, но король, снисходительно улыбнувшись, ответил: — Проще ничего не бывает. Присоединяйтесь, вы так хорошо смотритесь, порадуйте мои глаза. Девушка глянула на Адриана и встала. Что ж… ноги у неё хоть и не обе левые, да и танец она вроде бы запомнила, но оступиться может запросто. Со всех сторон её будут окружать чужие люди, враждебно настроенные. Спускаясь с маленького возвышения в зал, она надеялась, что в этой толпе ей никто не воткнёт в спину нож, как в кино про заговоры. Но сзади шёл принц, кивками приветствуя каждого гостя, которого видел, и когда музыка началась, все присоединились к ним в простом незамысловатом танце, в котором в основном и надо только прыгать и хохотать, когда вокруг тебя все прыгают и хохочут. И это действительно было весело. Время летело незаметно. Вскоре король встал и в сопровождении нескольких слуг удалился, пожелав всем спокойной ночи праздника, названия которого Эли не запомнила, хотя и пыталась повторить шёпотом. Язык был какой-то странный. — Что значит это слово? — спросила она у принца, отходя к стене. — Просто праздник осени. Скоро холода стукнут, мы собрали весь урожай и подготовились к зиме. Тёплых деньков больше не будет. Девушка кивнула и зевнула вдруг. — Хочешь спать? — заглядывая ей в глаза, поинтересовался Адриан. — Ну, я вроде как устала. — Она присела и привстала, ноги отваливались, хотя настроение улучшилось, и атмосфера была благоприятная. — Тогда пойдём, я провожу тебя в твою комнату. Элиза взялась за предложенную руку и пошла сквозь толпу к той же самой двери, через которую они пришли сюда. Взгляды больше не сопровождали их, всем было всё равно, когда они исчезли, а потом устало шли по коридорам к лестнице. Странно было держать его за руку, это смущало, но отпустить было как-то неприлично, вдруг не то подумает, да и сжимал он её пальцы довольно крепко, но не больно. Эли мельком подумала, как она попадёт в комнату, Риды нет, а она вроде бы заперла дверь, а потому у самой комнаты остановилась и подняла глаза на принца, усталого, немного сонного и пьяного. Он улыбнулся ей и, опустив голову, потянулся к её губам за поцелуем, но Элиза вдруг шарахнулась, падая на дверь спиной, и удивлённо посмотрела на Адриана. Он печально улыбнулся и покачал кудрявой головой. — Что, совсем не нравлюсь? — огорчённо спросил он. — Нравитесь, — честно призналась девушка, вот только много, целая куча факторов останавливала её. — Но между нами всё так непонятно! — проскулила она. — Многое же уже было, хоть мы и не целовались. — На её щеках снова начали наливаться красные яблочки румянца. Она вспомнила то чувство при первой встрече с Адрианом, невероятное возбуждение, но сейчас его нет, хоть он ей и нравится. — Это сложно, — кивнул мужчина. — Так хочется не думать об этом, но разве такое забудешь. Я когда-то всё совсем не так планировала, у нас в деревне до свадьбы… или женятся после такого и вообще! Не положено, в общем, засмеяли бы. И я никогда, никогда даже и подумать не могла, что вот так всё произойдёт. Адриану понравилось, как мило заплетается у неё язык, когда она вот так нервничает. — Ну, кто знает… — загадочно произнёс он и снова наклонился, но запечатлел поцелуй лишь у неё на лбу. — Иди спать, Элиза, спокойной ночи. И он с лёгкостью открыл дверь за её спиной и ушёл, оставив её одну в её комнате.