Запретная грань

Элиза села на кровать к брату, с ней в палату зашёл и Адриан, Рида, опустившая голову, осталась в коридоре. Доктор был уже тут, так же ждал пробуждения Лэсли. Теперь в его руках был планшет с какими-то бумагами, которые он заполнял. Доктор был левшой, отметила девушка, глядя, как тот что-то аккуратно и не спеша записывает. Не то, что врачи в той жизни. Девушка сцепила пальцы в замок и прижала к губам. Говорить не хотелось и не о чем было, всё, что произошло только что, осталось за пределами палаты и снова вспомнится, только когда они снова выйдут наружу. Сейчас думать о масле Фритс не хотелось, о причастности Риды к её страданиям — тем более. Лэсли снова занял все мысли. Он ворочался, свет бил ему в глаза, мальчик выходил из глубокого сна, пробуждаясь постепенно, но стремительно. Глаза под веками забегали, он отвернулся от окошка, но дневной свет был повсюду, дыхание ускорилось, движения стали более контролируемыми. — Лэсли, — шёпотом позвала девушка. Она не хотела будить его резко, но глаза его распахнулись, он быстро перекатился на спину и сел, уставившись на неё. Сначала глаза его были в расфокусе, ещё под поволокой сна, мальчику пришлось потереть их пальцами, чтобы прийти в себя быстрее. И снова этот удивлённый, вперившийся в неё взгляд. Он молчал, долго изучая её лицо, Элиза начала уже хмуриться, когда он хрипло спросил: — Элиза? Она кивнула и села поближе. Так хотелось его обнять, унять все прошлые страхи за него, столько времени она не знала, что с ним творилось! А сейчас, о чудо, он жив и здоров, находится рядом с ней в безопасности. Брат сам нырнул в её объятья, он был холоднее и худее, чем раньше, хрупче. Обнимать его было непривычно, но приятно. Она отдавала ему своё тепло и жизненную силу. Может, теперь, когда они вновь вместе, он пойдёт на поправку быстрее? — Мой хороший, — шепнула Элиза и поцеловала его в макушку. Пахло от его волос приятной свежестью и травами, как её собственное здесь мыло. Хорошо, что о нём тут так заботились, купали и одевали. — А я думал, где ты! — воскликнул прямо ей на ухо мальчик. Голос его был ещё хриплым и слабым со сна. Или, может, это следствие болезни? — Но был слишком слаб и напуган, чтобы спросить других. — Тебе нечего бояться. О тебе тут позаботятся врачи. — Девушка отпустила мальчика и кивнула ему на Рилана. Тот с интересом смотрел на происходящее и улыбнулся, когда Лэсли глянул на него. — Да, этот врач прикольный, поставил мне тут телевизор, чтобы я в свободное время был чем-то занят, натаскал книжек. — Мальчик показал на тумбочку. — Говорил, что всё будет хорошо. Только о тебе ни слова. — Я тоже о тебе мало знала до недавнего времени, очень боялась за тебя. Но принц Адриан мне помог. — Вспомнив о принце, девушка обернулась. Тот подпирал стенку за её спиной и тоже смотрел за братом и сестрой, которые, хоть и были совершенно разными, казались похожими. Отдельные черты лица, цвет кожи, мимика. Было занятно наблюдать за ними. — Принц? Ещё и Адриан? — снова воскликнул малыш, уставившись на мужчину. — Я слышал о нём! Он тут самый крутой. — Мой отец король всё же покруче, — пожал плечами Адриан. Он не сдержал улыбки. Неужели после рассказов жителей мальчик стал считать его самым крутым? Как же тогда они о нём отзывались? Ему льстили такие слова. А для Элизы было забавно услышать от принца это слово, «покруче». Ей всегда казалось, что он не из тех людей, кто так выражается. Как оказалось, она ошибалась, принц не заучка с вечно правильной речью, он более… приземлённый. — Но после него – ты! — Мальчик ткнул в него пальцем. Эли выпучила глаза, услышав, как брат обращается к принцу. Она бы не смогла так, не посмела бы. Сколько принц не просил называть его только по имени, не получалось. Даже в своих мыслях Элиза называла Адриана принцем. — Тут про тебя многое говорили. И только хорошее. Утром слышал о том, что ты пришёл на праздник со своей новой фавориткой, не смотря на то, что она многим не по душе. Лэсли замолчал. Адриан не отвечал. Элиза в ужасе зажмурилась. Мальчик какое-то время не замечал гнетущей тишины, мило улыбался обескровленными сухими губами, серые глазёнки блестели. Потом он вздрогнул, ахнул и посмотрел на сестру. Глаза, на исхудавшем лице казавшиеся огромными, стали ещё больше. — Это ты, что ли? — изумился парнишка, вытаращившись на сестру. — Ну, да. — Быть не может! — воскликнул Лэсли. На губах стала появляться насмешливая улыбка. — Парень моей сестры – принц эльфов. — Эльфы? — шёпотом повторила Элиза. — Я называю их так. — Мальчик пожал плечами и прилёг. Кажется, от потрясений, он потерял много энергии. — Когда я увидел их впервые при свете, то подумал, что их зря называют демонами. Они больше похоже на эльфов, они высокие, волосы у всех длинные. — Он покосился на Адриана, который был единственным здесь жителем с короткими и вьющимися волосами. — Кожа у них такая… странная, и глаза яркие, как цветы. Я только доктора и медсестёр видел, к другим детям меня не пускают. Говорят, они могут меня испугаться. Это так? — Не испугаться, — поправил доктор Рилан. — Не принять. Родители многих настроены против вашей… расы. Потому сторонятся. Элиза посмотрела на доктора. Она и забыла, что он тут сидит и заполняет свои бумаги. — Тебе скучно? — спросила девушка. — Да нет. Я много сплю. — Он зевнул. — И хорошо питаюсь. Меня навещают часто, а когда никого нет, я читаю или смотрю телевизор. Тут много каналов, и бабушки нет, так что здесь можно посмотреть не только слезливый сериал. Разрешают смотреть, сколько я хочу, потому что я болен. Хотя нога уже почти не болит. — Ты всё равно пробудешь здесь ещё две недели, — пробубнил врач, не отрывая взгляда от документов. — И не надо жаловаться сестре, она тут не поможет. Лэсли рассмеялся. Его план раскусили. Он снова посмотрел на Элизу, её обеспокоенный добрый взгляд. Мальчик взял её за руку. — Я так боялся за тебя. Не знал, где ты. Мне было так страшно тут в неизвестности. — Её пальцы сильно сжали его ладонь. — Мне тоже, милый. Мне тоже. Но теперь… Теперь я буду навещать тебя каждый день до выписки. А потом… — А она и не знала, что будет потом. Девушка посмотрела на Адриана растерянно. — Мы поселим тебя во дворце рядом с сестрой. Ты будешь в безопасности и рядом с ней, — продолжил за неё принц. Элиза кивнула. Но в душе поселилась неистовая печаль. Она-то думала, что братишку вернут обратно! Но им двоим суждено остаться здесь. Девушка не переживала за себя саму, больше не переживала. Она смирилась со своей участью любовницы принца, хоть она не являлась таковой, но для брата она желала лишь хорошей мирной жизни среди родных и близких. Их семья совсем недалеко, где-то там, в лесу, есть стена, а за стеной их дом. Элиза готова была остаться здесь, но брата она должна вернуть. Ему тут не место! Лэсли понял слова принца так же, как она. Он понял, что после выздоровления бабушку не увидит. И друзей у него тех больше не будет. Он скучал по ним, особенно по Бобу и Арни. Но больше всего — по бабушке. Слава богу, Элиза была тут вместе с ним. Эти дни его одиночества среди этих существ были наполнены страхом, недоверием. Смирением. Но он не потерял надежду, сестра снилась ему каждую ночь. Её лицо в последний раз, когда он её видел, наполненные ужасом глаза, когда за ними пришли. И сперва он не поверил, когда расслышал её шёпот сквозь пелену дремоты, потом когда увидел и её лицо, так не похожее на лицо из снов. Сейчас сидевшая перед ним сестра была совершенно иной. Отличалась даже от той, что он знал в течение всей своей жизни. Она была красивее, одетая в роскошное платье, которое в деревне они просто не могли нигде взять. Волосы сияли, глаза, наполненные беспокойством — тоже. Она краснела, когда смотрела на принца, что стоял за её спиной, он нравился ей, видел Лэсли. — Сколько времени я могу провести здесь? — спросила девушка доктора. — До тихого часа после обеда. — Рилан глянул на наручные часы. — Если хотите, вам тоже могут принести поесть? — Я хотел бы пообедать вместе с Элизой дома, — ответил вместо неё принц. Глянув на девушку, он поднял брови, спрашивая её, не против ли она. — Конечно, когда у мальчика начнётся тихий час. — Хорошо, — кивнула девушка. Она снова посмотрела на брата. Доктор и принц ушли вскоре, чтобы не мешать брату и сестре общаться. Первый заходил пару раз, второй занялся своими делами в административной части больницы, чтобы не уходить далеко от Элизы. Адриан хотел спуститься к Хэйлу, узнать, каким образом то масло попало во дворец в общую ванную комнату, но боялся узнать правду. Риде он доверял, иначе бы не поручил ей свою девочку, поэтому не мог смириться с мыслью, что она сделала это специально. Он был зол, а потому не мог заставить себя поверить в её слова. Возможно, позже, когда он обдумает всё произошедшее, всё уляжется. К тому же Элиза доверяла Риде. Женщина осталась с Эли. Не зная, чем себя занять, она слонялась по коридорам второго этажа, глядя на всех этих детей. И завидовала их родителям. Заходить в палату и смотреть Элизе в глаза она немного побаивалась. Особенно боялась гнева принца, того, что он отлучит её от этой человеческой девочки, вернёт на прежнюю работу обычной служанки. Она знала, никто, кроме неё, не станет так хорошо относиться к подопечной, не расскажет ей ничего. Не поможет схорониться от Фритс и Спиро, не предупредит. И потому молилась, чтобы эта оплошность не стоила ей всего. Ох, обед наступил так быстро! Элиза наблюдала за тем, как брат поглощает суп, горячий и довольно жирненький. По старой привычке она снова наставляла его жевать тщательнее и нарадоваться не могла, что теперь она вновь вместе с ним. Завтра они снова увидятся, а потом будут рядом жить. Пока это неплохо. Щёчки брата порозовели от супа, потом он начал есть варёную картошку и запивать всё соком. Желудок у Лэсли работал как надо, и даже ослабевшее тело принимало пищу с удовольствием. А после обеда напала сонливость… Доктору даже не пришлось давать ему снотворное, Лэсли уснул самостоятельно, составив тарелки на тумбочку. Вот он смотрит на Элизу, а через минуту уже тихонько сопит, рука, сжимавшая её руку, слабеет, ресницы чуть трепещут, ноздри раздуваются. Дыхание глубокое, равномерное, почти неслышное. Теперь спать ему легче, они не включали свет, и сумерки уже проникли в палату. И вот он спит. Так хотелось посидеть с ним и понаблюдать за его спокойствием. Всё остальное время Лэсли откровенно рассказывал, что чувствовал, когда находился здесь без неё, как паниковал и часто о ней спрашивал. Как все мысли о ней заполнили его голову. Он рассказывал, запинаясь, не в силах подобрать нужных в силу возраста слов, чтобы описать своё отчаянное состояние. Но когда доктор пришёл, чтобы проведать Лэсли снова, она поняла, что не может больше делать вид, что занята с братом, что пришло время расстаться до завтрашнего дня. Они вышли в коридор, чтобы не беспокоить мальчика. — Во сколько он просыпается? — спросила девушка. В глазах щипало, её вновь отгородили от её брата, от её единственной тут семьи и опоры. — В семь утра. В это время разносят завтрак и лекарства. Потом он снова спит. И просыпается примерно во столько же, во сколько и сегодня. Думаю, самое разумное приходить именно в это время. Элиза не знала, какое это было время. Для неё всё слилось в один миг, без часов и минут. Она не знала, во сколько проснулась, встретилась с принцем, пришла сюда. Не помнила, как долго они гуляли по больнице, какое время Адриан её целовал (при мыслях об этом она покраснела снова, какой отвратительный первый поцелуй вышел по её вине!). Ещё они разбирались с Ридой. Женщины, кстати, не было поблизости, и Эли испугалась за неё. Потом они ещё ждали, когда Лэсли проснётся. Но она кивнула. Адриан всё знает, она была уверена. Она доверяла ему, опиралась на него. Принц стал для неё защитой и добрым другом. И Рида. Завтра они придут сюда вместе, и девушка представит Риду брату как свою подругу и соратницу. Только Риде Элиза могла доверить копившиеся сегодня мысли о том, что хочет переправить брата домой. Только Рида могла ей подсказать, что делать. К ним шёл принц. Завидев Адриана, Элиза улыбнулась ему и помахала. Но чем ближе он подходил, а шаг его стремительно ускорялся, тем сильнее почему-то хмурился. — Ты тут одна? — вместо приветствия спросил он. Покосился на доктора злобно, и тот вдруг отшатнулся. — Да, я только что вышла. Рида где-то потерялась. — Ведь за ней всё ещё присматривает Рида, да? — Кажется, она шла к уборным, когда я отправился сюда. Должно быть, сейчас придёт. Скорее всего, по моей вине Элиза осталась тут в одиночестве, я сказал Риде, что у неё есть ещё пять минут, пока юноша не уснёт. Как раз шёл дать ему снотворное. Но он обошёлся без моей помощи. Умаялся за день. — Рилан добродушно улыбнулся. Адриан сглотнул и выпрямился, взял Элизу за руку, чтобы успокоиться. Это вторая оплошность Риды. Он умолял себя не злиться, не принимать всё так серьёзно. Но почему-то всё, что касалось его девочки, очень его беспокоило. И когда он стал всё это чувствовать? Когда увидел её второй раз? Спящей в своей постели, лохматой, милой, он ещё склонился к ней для поцелуя? Или это случилось позже, но всё равно неуловимо? Он не мог ответить на этот вопрос. Он просто знал, что чувствовал, и молил себя не думать о том, что чувствует она, о том, что сделал с ней. Он виноват во всём сильнее всех. Рида бежала к ним со всех ног. Завидев принца, она испуганно на него воззрилась. Адриан посмотрел на Элизу, лишь бы не видеть эту женщину. Девушка же расслабилась, увидев свою подругу рядом. Всё обойдётся, они останутся вместе. Попрощавшись с доктором, они направились к выходу. Рида покорно шла сзади, хотя Эли хотела взять её за руку и взбодрить. На улице было уже совсем темно, зажглись уличные фонари, температура воздуха значительно упала, и девушка вздрогнула в ту же секунду, как оказалась на воздухе. Она же совсем забыла, что на дворе осень, и это красивое платье не защитит её от мороза. Девушка поёжилась, обхватив плечи руками, и вгляделась вдаль, туда, где стоял дворец. Самое высокое здание – его отлично было видно с крыльца больницы. Оставалось только надеяться, что у неё не застучат зубы, когда они будут идти. На первый взгляд дворец располагался довольно далеко. — Эй, Высочество! — позвали сзади. Все трое обернулись, Хэйл снова бежал своим странным бегом и снова махал руками. — Подождите! Ирвин приблизился к ним, улыбаясь, подбежал к Риде и чмокнул её в щёку. Женщина смутилась и заулыбалась, но даже такие приятные мелочи не могли поднять ей настроение. — Ну, и холодрыга, да? — Мужчина поёжился и закутался в свою тёплую куртку. Адриан тут же перевёл взгляд на девушку, только сейчас, кажется, заметив, как она сжалась, подняв плечи, сгорбившись, обняв себя. Он тут же прижал её к себе, и жар его тела, достигнув кожи через слои одежды, приятно обжёг. Под кожей будто кололи иголочки, и Элизу нервировала вынужденная задержка. — Я тут нашёл кое-что, — продолжил Хэйл, — кое о чём подумал и решил отдать вам вот это. — Он вытащил из внутреннего кармана какой-то плотный сложенный лист. — Это список всех, кому я прописывал масло. И мужчины, и женщины, имена партнёров в одном семействе. Среди них нет ни одной служанки, как сказала мне Рида. — Женщина кивнула. — Но есть один мужчина, и его сестра работает во дворце. Полагаю, она приближённая Фритс. Ирвин и Рида подняли на Адриана взгляд. Принц протянул руку и под светом уличного фонаря изучил список. Имён было немного, и, кажется, все они ему знакомы. Он кивал, прочитывая каждую строчку. — Я думаю, — робко начала Рида, — что то масло всегда стоит в той ванной. До недавнего времени ей никто не пользовался, кроме Фритс. — Перевела дыхание, взяла Хэйла за руку и крепко сжала. — Мне кажется, она использует масло, чтобы соблазнять вашего брата. Закончив читать, Адриан стиснул зубы. Он не поднимал глаз на Риду, но взгляд его остекленел, вперившись в листок. Элиза потеснее прижалась к нему — теперь сама обстановка вокруг них излучала холод. — Она любит роскошь и всегда принимает ванну там, — тихо продолжила женщина. — Почти каждый день. — Ведь точно! — воскликнула девушка. Адриан, вздрогнув, ожил. — Когда мы шли по коридору, она как раз вышла из какой-то двери на первом этаже. От неё несло лавандой, и от запаха у меня чуть колени не подкосились! Принц посмотрел Элизе в глаза. Взгляд у девушки был решительный и торжествующий, на губах радостная улыбка. Она счастлива была разрешить проблему, но возникала другая. — И Фритс заманивает моего брата в постель… — кивнул Адриан. — Хэйл, ты говорил, что эффект такой, что чувствуешь, будто всё идёт как будто бы правильно, желание возникает в обоих, и партнёры становятся очень… возбуждёнными. — Да, — кивнул учёный. — Но нежеланные партнёры жалеют о содеянном. Фритс всё же дорога ему. — Но это не мешает ей держать его на поводке с помощью секса, — жёстко припечатал принц. — Я тут же разберусь с ней! — Адриан взглянул на Риду. — Извини меня. Я понимаю, что готов был винить любого в содеянном, и признаю это. Я должен был доверять тебе, увидеть, что твоя вина в этой проблеме минимальна, но не мог сдержать злости. Рида покивала. Забавно, а ещё недавно она кричала на принца, отстаивала Элизу, боролась за неё. А сейчас отстранилась. На себя, видимо, сил у неё не хватило. Но как же было хорошо, что всё пока разрешилось! Правда, сейчас девушка совершенно не представляла, что последует за этим их новым открытием. Принц обещал разобраться с Фритс, но… что дальше? Она старалась не думать об этом, когда они шли во дворец. Рида, уже совершенно успокоившаяся, обогнала их, чтобы предупредить поваров и служанок об обеде. Хотя в такой темноте обед будет казаться ужином. И по ощущениям было так же, в таком холоде организм требовал больше еды, и чего-нибудь погорячее. Адриан кидал на Элизу обеспокоенные взгляды каждый раз, как девушка прижималась к нему плотнее. Он обнял её за плечи, но помогало это слабо, и он корил себя за то, что совершенно не подумал о верхней одежде для неё. Эли почему-то даже не пришло в голову жаловаться на это, и принц думал, что если она и дальше будет столь молчаливой, то ему придётся самому догадываться о том, что для неё лучше, а с этим были некоторые проблемы. Ещё никогда у него не было отношений с человеческими девушками, и он ничего о них не знал. Когда они вошли во дворец через главный вход и поднялись по лестнице на четвёртый этаж, Элиза заметно расслабилась. Рука её всё ещё была прохладной, а волоски на шее стояли дыбом, девушка иногда вздрагивала, но уже не сжималась, чтобы сохранить тепло. Её побыстрее надо было накормить тёплым супом и напоить чаем, чтобы не заболела, а потом уложить в постель до ужина. Адриан вдруг подумал, что можно бы уложить её в свою постель (конечно, только поспать), но отринул эту мысль. Элиза может его не так понять, и это отдалит их ещё больше. Вспомнить только тот поцелуй, что остался без ответа… Они сели на диван, и Адриан взял девушку за руки, обхватив её ладошки своими руками, она стиснула его пальцы посильнее и подсела поближе, воздух вокруг был уже тёплым и уютным, но по ногам всё ещё бегала дрожь. Элиза скинула туфли и подобрала под себя ноги, мечтая об одеяле. Вскоре принесли обед. Элиза даже подпрыгнула от предвкушения, и Адриан улыбнулся и придвинулся к ней ближе. Девушке это было неожиданно, но она ничего не сказала, ей было даже тепло под его боком. — Спасибо за сегодняшний день, — шепнула Эли. Служанки расставили перед ними обед, состоящий из лукового супа и какого-то салата, в бокалы им разлили уже известный Элизе алкогольный напиток с древесным вкусом, он был коричневым, как йод. — Рад, что ты, наконец, встретилась с братом, и сердце твоё успокоилось. — Он притянул её ближе к себе и проследил за служанкой, которая, глянув на них, быстро ретировалась. — И что разрешилась та ситуация… с маслом. Элиза вспыхнула и кивнула. — Но я всё равно считаю себя виноватым перед тобой. Одно то, что ты подверглась такой опасности в моём доме, в моём присутствии, от моей руки… — Он шумно вздохнул, поджал губы и помотал головой. Золотистые глаза вновь потемнели. — Это недопустимо. Я обязан обеспечивать своим людям только безопасность и комфортную жизнь. А ты теперь моя. И я обещаю, что буду делать всё возможное, чтобы ты не пострадала. — Как другие ваши девушки? — Элиза закусила губу и неуверенно поёжилась. — Мне рассказывали о них Рида и Хэйл. — Так ты всё-таки виделась с ним раньше?! — воскликнул Адриан. Но тон его был не сердитый, а насмешливый. Он повернулся к девушке лицом и, закинув руку на спинку дивана, посмотрел на неё с прищуром. — И когда же ты успела? Эли виновато улыбнулась и посмотрела по сторонам. Взяв бокал так называемого вина, она вздохнула и поглядела на принца игриво. — Рида водила меня к нему. — Она заметила, как улыбка начала сползать с губ Адриана. После сегодняшнего упоминать о ещё одном непослушании женщины было очень глупо. И Элиза попыталась исправиться: — Она хотела, чтобы мне всё объяснили. Когда я сидела одна в комнате в полном неведении и видела лишь служанок, что приносили мне одежду и еду, мне хотелось, конечно же, всё знать. Рида не могла объяснить всё так, чтобы я посмотрела на вас, жителей деревни, с правильной стороны, чтобы сложила мнение. Без её помощи я получала информацию урывками, совершенно ничего не понимая. Это сводило с ума даже. — Девушка потянулась за ложкой. — Но Хэйл всё более-менее грамотно объяснил. Смог растолковать, кто вы такие и откуда взялись. Разговор был недолгим, но насыщенным, и я перестала тяготиться мыслями. — Без моего ведома ты не должна с ним видеться. — И снова этот ревностный рык. Элиза чуть не подавилась. — Вы не должны так реагировать на Ирвина. Он же старый! — Он всего на восемь лет старше меня, — пожал плечами принц. Он лениво положил голову на согнутую в локте руку и скользнул взглядом по волосам девушки, по согнувшейся спине, по выпяченной от такого положения попе. — А сколько вам? Элиза снова выпрямилась. Ирвин уже говорил что-то о возрасте принца, но вся информация напрочь вылетела у неё из головы. Судя по внешнему виду, Адриану не больше двадцати пяти. Ни одной морщинки, хоть взгляд его был мудрым. Но вёл он себя порой точно как мальчишка. — Восемьдесят девять, — ответил принц. И Элиза выпустила ложку из рук. Та грохнулась об пол, разбрызгав по ковру капельки супа. Благо, девушка не жевала в этот момент, а то могла бы подавиться. Она снова оценивающе осмотрела принца. Нелегко было воспринимать эту информацию о его возрасте, когда он сидел такой молодой и красивый. — Неужели? — шепнула Эли, мигом потеряв голос. — А мне семнадцать, — вспомнила она. Адриан усмехнулся. Он наклонился поднять ложку, а когда положил её на стол, девушка всё ещё сидела поражённая. — Некоторые дети, которых мы сегодня видели в больнице, старше тебя, знаешь? — продолжал принц. — Тогда Лэсли точно будет с ними неинтересно, ему одиннадцать. Они же все в два раза старше! Девушка сгорбилась и, прикрыв руками губы, ненадолго ушла в себя, раздумывая. Через какое-то время она вновь ожила и снова приступила к трапезе, взяв другую ложку и виновато глядя на пятна на ковре, которые принца, казалось, совершенно не волновали. — Тебя что-то беспокоит в этой информации, — истолковал её молчание Адриан. И он был прав. — Просто… ох… Просто получается, что все человеческие женщины и мужчины, что жили у вас, умирали раньше своих супругов? На самом деле она беспокоилась не о других людях, что жили здесь раньше, а о себе. Её жизнь здесь, какой она будет? Сколько ещё времени она проживёт тут прежде, чем начнёт стареть, и разница в возрасте между ней и Адрианом будет очевидна? Сколько лет она проживёт здесь прежде, чем он увидит её совсем с другой стороны и отлучит от себя? И что с ней тогда будет? Отпустят в большой мир, совершенно ей неизвестный? Или оставят при себе смотреть на его всё ещё такое молодое лицо, которое даже через сто лет не так уж сильно постареет? — Нет же, вспомни Хэйла. — Адриан приблизился, взял её лицо в руки и заглянул в глаза. Его золотистый взор гипнотизировал. Он просил вспомнить, подумать, а сам делал всё, чтобы её разум затуманился. — Он живёт здесь уже очень-очень много лет, а почти не состарился. — Но как?.. — шепнула девушка. — А вот это секрет. — Принц поцеловал её в нос и предложил дальше наслаждаться обедом.