Запретная грань

Бывшая когда-то монастырём школа совсем обветшала. Скрип полов не позволял сосредоточиться, врываясь в уши чудовищным звуком. Учителя всегда жаловались на головную боль, которая никогда не прекращалась, но ничего поделать не могли. Впрочем, здесь всего три учителя, один из которых считается директором. На самом деле, он просто важная шишка и единственный из учителей, у кого в доме есть рабочий телефон. Класс был маленький. Чуть шире коридора и напоминал древнюю уборную. Здесь также воняло мочёным сеном и отходами. Всего пять одиночных парт, и этого хватало, потому что учеников было крайне мало. Школу до сих пор не закрыли лишь из-за того, что никто не собирался организовывать каждодневный выезд детей из этого места. Это всего лишь деревня, отдаленная от ближайшего города на несколько сотен километров, окружённая непроходимым лесом. Здесь, кажется, даже вертолёты не летали. Но вот белые полоски от самолётов каждое утро расчерчивали волшебную голубизну небес. Место было древнее, богом забытое. О совершенствовании мира шли лишь слухи, словно легенды. И выбраться отсюда было почти невозможно. К деревне через весь этот лес вела лишь одна дорога. Но ни один автобус по этой дороге не ездит. Возможно, раз в год или даже реже заезжает кто-нибудь из шестёрок правительства, чтобы проведать наличие жизни. Пару раз ходил слушок, что всех жителей переселят ближе к городу или же в город, а деревню уничтожат, но он так и не подтвердился. Хотя люди живут надеждой до сих пор. Но вряд ли кто-нибудь покинет этот лес. — Элиза! — ударив указкой по столу, воскликнул учитель, и девушка, сидевшая за партой у единственного небольшого окна, вздрогнула и резко повернула голову к учителю, взмахнув парой толстых длинных кос. — Да, сэр? — спросила девушка робко, выпрямившись на стуле. — Ты меня совсем не слушаешь, — произнёс мужчина, вздохнув. Он отложил старую книгу и взглянул на девушку. — Элиза, где ты витаешь? Парень на месте рядом с девушкой захихикал и шепнул что-то своему другу, но Элиза не смогла услышать, слишком парализованная взглядом учителя. Краска отлила от её лица, а потом вновь появилась, покрывая горячей краснотой и щёки, и шею, и уши. — Я… — выдавила она, сцепив руки под столом в замок, — мне показалась, что я видела кого-то в лесу. Девушка мотнула головой на окно. Школа стояла прямо на краю деревни, и до леса было не более пятидесяти шагов. Между хвойными деревьями всегда можно было увидеть тень, которая часто принимала разнообразные формы, неподвластные фантазии. — Брось, Элиза, ты же знаешь, что в одиночку никто не пойдёт в лес. Даже тот, кто знает его, как свои пять пальцев. — Учитель взял книгу, поправив выпавшие страницы. — Тем более, здесь нет безопасной дороги. Тебе просто показалось, понимаешь? — Да, мистер Браун, — кивнула девушка и, кинув взгляд на окно, уткнулась в такую же дряхлую книгу. Ещё несколько минут её сосед косо смотрел на неё и смеялся над собственными мыслями, но Элиза следила глазами строго по произведению, не позволяя себе снова отвлекаться на глупости. Странно, но её сосед по парте и остальные три ученика были единственными детьми её возраста. И почти все были дальними родственниками. Девушка знала каждый дом, любое помещение в деревне. Она была слишком маленькой. Тут было много стариков. Они уже не мечтали уехать и найти пристанище в городе. Они часто рассказывали, что раньше это место было полно людей разных возрастов, разного статуса. Деревня была создана для семей военных, которые прятались во время войны, уезжая из городов, в которые и не вернулись. Бабушка Элизы была дочерью одного майора, не вернувшегося с войны. Он обеспечил семье безопасность, но не смог обеспечить хорошую жизнь. Он погиб во Второй мировой, оставив от себя лишь память. Во время между Первой мировой и Второй, сюда всё прибывали люди, им обещали райскую жизнь, часто привозили изысканную пищу. Только потом… Деревню оставили, забрав мужчин, способных держать оружие. И те снова не вернулись. Лишь несколько выживших, одним из которых был дедушка Элизы. Он сумел прийти в норму после кровопролитных сражений, а потом и женился, чувствуя себя слишком старым. Он хотел лишь наследника. И умер… Но за всё это время, за сто лет, не утихала лишь одна легенда… О демонах, что жили в лесах. Демонах, что были весьма агрессивны к людям, вступившим на их земли. Те убивали младенцев в колыбелях и ели их сырыми. Но Элиза не верила в это. Подобная фантастика встречалась лишь в книгах. Только… Откуда же тогда взялась стена?.. Девушка подняла голову и снова посмотрела на лес. Никто не знает, когда и кем была построена эта стена. Деревянная, она больше напоминала забор, высотой с деревья, который удастся пересечь лишь птицам. Этот забор находился вокруг деревни, словно отделяя её от всего остального леса. Элиза никогда не видела его, ведь он был глубоко в лесу, и лишь некоторые подходили к нему, не в-одиночку, проверяли его состояние. Забор совсем не сгнил за годы. Услышав звонок, девушка перевела взгляд на учителя, который писал домашнее задание на доске, покрытой чёрной краской. Несколько страниц из книги. Странно, но её одноклассники всё равно умудрялись оставаться тупыми, несмотря на то, что учитель мог персонально заниматься с ними во время урока. Конечно, образование у них было плохим. Учебники и материалы довоенного времени — давно устарели. Даже глобус пожелтел и при должном уходе, стёрлось несколько названий. Но даже в таких условиях стоило проявлять способности. И следующим уроком как раз была география. Мистер Браун был учителем и на этом уроке. Он не вёл только математику и физику, считая эти науки ненужными, но не исключал их важности. Если подумать, им ничего не нужно, кроме уроков выживания в лесу, биологии и садоводчества. Снова звонок, если это можно так назвать. Обычно старая уборщица ходила по коридору и звонила в колокольчик. Иногда она забывала о времени, и урок мог длиться больше часа, а перемены сокращались, чтобы можно было поспеть к смене других классов, в которых тоже обычно не больше пяти человек. Классы пытались соединять, но из этого ничего не вышло. — И, пожалуйста, принесите завтра ваши карты погоды, — попросил мистер Браун и с хлопком закрыл учебник по географии. Старый скотч скрипнул, и пара страниц прямо из-под корочки упала на пол. Элиза усмехнулась, записывая домашнее задание на полях тетради. Она встала и собрала вещи, слыша, как за спиной болтают остальные. Очень сложно быть отстранённой от других в таком маленьком классе. Но из ребят её возраста она единственная не балуется самогоном и табаком. Жить в этой деревне и так было сложно, а девушка старалась учиться, чтобы после окончания школы уехать в город и обучиться в колледже. Она понимала, что её деревню и школу никто не знает, но надеялась сдать экзамен в колледж хорошо. Проблем с этим было много. Во-первых, уехать отсюда не так просто, деньги в деревне ничего не значили, вся торговля основывалась на обмене. Поэтому все трудились и могли долго горевать из-за потери одной курицы или козы. У каждого дома был огород, где выращивались овощи и ягоды, которые были очень ценны. Охотники подстреливали животных в лесу и обменивали мясо на самогон или одежду. У Элизы в семье не было мужчины, кроме брата одиннадцати лет, но он был ещё мал, хотя амбиций… Во-вторых, связи в деревне практически не было. Телефонов в деревне было всего три. Один — у директора школы, второй — у врача, приехавшего из города, третий стоял на центральной площади, но никто им не пользовался давно. И он, скорее всего, уже не работает. Те же проблемы были с компьютерами. Единственная машина стояла в библиотеке, огромный экран был поцарапан и местами разбит, а интернета и вовсе не было. Благо, от антенн работали телевизоры, и новости внешнего мира доходили до них. Лэсли задерживался. После школы Элиза всегда ждала брата, который учился в ту же смену, что и сестра, но у другого учителя. Но сейчас он почему-то не пришёл. Девушка стояла у входа в школу, опираясь на ржавый железный заборчик, что окружал бывший монастырь. Поглядывая то на дверь, то на лес, она ёрзала из-за холодного ветра, который, странно, всегда ходил меж домами, хотя лес стоял вокруг высокой стеной. Надвигались тучи, небо серело, скрывая солнце, которое летом практически не грело, а сейчас и вовсе появлялось редко. Задрожав, Элиза пожалела, что надела лишь тонкое платье. Идти до школы было недолго, и она не успевала замерзнуть, но сейчас ждать Лэсли было мучительно. Дрожь иглами шла по рукам и достигала шеи, заставляя горло сжиматься. Плечи были напряжены, и даже дышать было холодно. Потоптавшись на одном месте, девушка пошла под крышу и встала у двери. Урок следующей смены уже начался, а брат всё не выходил. Внутри было тихо, лишь пение уборщицы становилось всё громче, пока дверь со скрипом не открылась. Женщина в сером балахоне и с ведром, полным грязной воды, вышла на крыльцо и промычала: — О-о, ну и погодка гадкая! — Она приложила ладонь ко лбу ребром и всмотрелась в небо, щурясь. — Дождика не миновать. Не заметив девушки, она пошагала вниз по ступенькам, зашла за угол школы и опорожнила ведро. И только возвращаясь, заметила дрожащую Элизу, обнимающую себя. — А ты чего тут стоишь, дорогая? — спросила она удивлённо. — Я брата жду, — ответила девушка, заметив, как приглушился голос. Она мотнула головой на дверь, но старушка лишь покачала головой. — Так ушёл он уже, с друзьями своими толпой вылетел из школы, как будто ему поддувало сзади. — Женщина скрипуче рассмеялась. — Домой иди, там он поди давно. — Ладно. Спасибо… — Элиза проводила уборщицу взглядом и ступила на землю, попадая под очень мелкий сырой дождь. Дышать было сложно из-за густого воздуха. Она пошагала к дому, мечтая о бане и об обеде. Она быстро промёрзла и чувствовала, как мурашки скачут по ногам и рукам, и тонкие волоски встают дыбом. Бабушка уже ждала её на крыльце с вязаной шалью. Шерсть овец она выторговывала за утиные яйца, потом вязала тёплые вещи, которые после могла снова обменять. Из шерсти было у них много одежды… — Мать твоя звонила, — сказала на пороге бабушка. — Сказала, что приедет в следующем месяце. Мама Элизы и Лэсли уехала в город около пяти лет назад, прихватив с собой всё, что осталось ей от мужа и отца. Нет, она не сбежала, её поездка была спланирована, ведь Зоуи мечтала обеспечить счастье детям, и тогда, в двенадцать лет, Элиза легко отпустила мать. Вскоре Зоуи начала звонить. Она нашла дешёвую комнатку в старой квартире, где жила пожилая пара, затем работу секретарём, где хватало её образования, где научили пользоваться компьютером и во всём разбираться. Деньги она получала достойные, но копила их, чтобы привозить детям хорошую одежду и обувь, откладывала, чтобы потом перевезти мать и детей в город, в собственный дом. И Элиза надеялась, молилась, что через год может уехать отсюда. Об этом мечтали все, но у неё были шансы воплотить мечту в реальность. — Я очень рада, — ответила девушка. — А Лэс вернулся? — Так он не сказал тебе? — Бабушка живо для её лет протопала в маленькую кухоньку. — Он до вечера останется у Боба. — Нет. Не говорил. — Элиза тоже пошла к кухне, слыша, как дождь уже барабанит по окнам. — Он не дождался меня, чтобы предупредить. — Ох. Ты ждала его в такую погоду? — Да. Старушка заохала и покачала головой. Она резво начала бегать по кухне. — Ничего-ничего. Сейчас я тебе налью супу, с сухарями, как ты любишь. Согреешься немного, и приготовлю ванну! Элиза, улыбнувшись, закуталась в шаль поудобней и пошагала к столу. Аромат любимого блюда сводил с ума, и девушка быстро начала есть, глотая горячий бульон, почти не замечала вкуса и чувствовала лишь, как согревается всё внутри. Дома горели камины и работали старые обогреватели. О горячей чистой воде из крана можно было только мечтать, но в доме всегда стояли вёдра с холодной водой, которые бабушка подогревала для ванны. Воду таскали соседи за пару литров молока. Уже темнело. Сидя в ванной не больше часа и пытаясь наслаждаться уже остывшей водой, Элиза смотрела в маленькое окно, что находилось чуть выше уровня её глаз. Лес был виден отовсюду, хотя до него ещё несколько домов. Там не было диких волков или лис, что воровали скот, всё безопасно. Говорили в деревне, что хищники боятся демонов, что за стеной. Ведь те могут просто сорвать шкуру и съесть мясо сырым. И не брезгуют ничем, охотясь без боязни на любых животных. Даже на людей. И хоть они сильны, стена выдерживает, поэтому они не могут явиться сюда. Но всё же к стене лучше не подходить. Демоны почувствуют запах человека и сделают всё, чтобы достать его. Стук в дверь прервал страшные мысли. Элиза вылезла из ванны, наступив на влажный коврик, и замоталась в халат, что мама привезла в прошлый раз. Бабушка уже открыла дверь. Это, наверное, Лэс вернулся. Элиза слышала звонкий юношеский голос. Но это был не он, а Боб. Девушка пошагала быстрее, волнуясь за брата. Что-то ведь могло случиться! Упал? Сломал что-нибудь? Но нет… — Тётя Надин, я говорил им! — орал мальчик. — Говорил, а они все равно полезли. — Что случилось? — спросила Элиза нетерпеливо, и мальчик начал быстро и рвано дышать, словно задыхаясь. На лице застыл ужас. — Лэс и другие полезли за стену! — бормотал мальчик. — Они сделали подкоп. Я не полез! А они уже минут пять как за стеной! Надин Саммерс, схватившись за сердце и простонав, рухнула на деревянную лавочку, а Элиза просто замерла, слыша лишь, как бьётся её сердце в груди, и как стук этот отдаётся во всём теле вибрацией.