Начало августа, 1980-й год
Коридоры Хогвартса едва успели опустеть к середине июня, чтобы уже к началу августа вновь наполниться гулом голосов и шагов. Многочисленные портреты на стенах с удивлением взирали на необычайную оживлённость в замке, совсем нехарактерную для разгара лета. Но, теперь здесь сновали не надоедливые и шумные ученики. С каждым прошедшим днём в старый замок прибывало всё больше известных деятелей от разных наук. Можно было бы предположить, что лучшая школа магии Европы, как искренне верили британцы, удостоилась чести провести какое-нибудь масштабное научное мероприятие. Иероним Мораитис прибыл в Хогвартс через две недели после знаменитой конференции в Афинах, едва выпроводив задержавшихся в стенах его виллы гостей. Лето в Шотландии не обрадовало старого волшебника, особенно после стольких лет почти безвылазного пребывания в райском Лутраки. Но, холодные шотландские ветра не могли идти ни в какое сравнение с холодом, который ощутил по отношению к себе грек от людей здесь проживающих. Он успел позабыть, что со многими присутствующими в замке его когда-то связывали далеко не тёплые отношения, а большинство других людей ему были и вовсе не знакомы. В Хогвартсе, Мораитис впервые воочию увидел директора Отдела Тайн. Этот молодой человек (для Иеронима пятидесятичетырёхлетний Хиггс считался ещё молодым) показался ему эталоном английского вежливого высокомерия. Тем удивительнее было узнать позже от Альбуса, что этот тип родом из доминиона и благородного происхождения не имеет. Но, озадачивало Мораитиса не поведение руководителя Отдела Тайн, а само его присутствие здесь. Другим занимательным субъектом разворачивающихся действий оказался некий Леонард Росс, глава Магической Службы Безопасности Отдела Тайн. О нём грек раньше никогда не слышал, чему и не следовало удивляться — такие люди всегда стоят в тени. Этот человек оказался менее чопорным, но иначе как «скользкий» Иероним не мог его охарактеризовать. Северуса Снейпа волшебник в Хогвартсе не видел, но теперь Иероним сомневался в том, что «гонца» к нему послал Дамблдор. Последний отказался давать какие-либо объяснения по этому поводу и посоветовал поговорить с главой Отдела Тайн лично. Но, Роберт Хиггс имел удивительную способность быть везде и нигде одновременно. Мораитис всерьёз заподозрил его в использовании маховика времени. За несколько дней пребывания грек видел невыразимца не раз, но тот всегда был занят — отдавал распоряжения своим подчинённым, обговаривал детали спуска в Тайную Комнату с Альбусом, вёл беседы с разными учёными, многие из которых, как теперь выяснилось, тоже были его подчинёнными. Единственный раз, когда мистер Хиггс уделил немного своего драгоценного внимания Мораитису был первый день их пребывания в Хогвартсе, а именно — когда всех немногочисленных участников и свидетелей намечающейся операции обязали дать ряд сложных клятв о неразглашении. Клятвы принимал лично директор Отдела Тайн. Отлагать разговор на более долгий срок Иероним не желал, поэтому с утра отправился на поиски Роберта. Это оказалось совсем непросто. Едва удавалось «напасть на след», как он слышал в ответ «Мистер Хиггс ушёл куда-то буквально пять минут назад». Лишь спустя два часа блужданий по замку, не без помощи портретов, Мораитису удалось найти неуловимого невыразимца. Тот находился в пустующей гостиной Слизерина и беседовал с известным специалистом в области Тёмных Искусств Рейнардом Блэром. Грек встал чуть поодаль безо всяких опасений — собеседники отгородили себя звуконепроницаемым куполом, поэтому не было никакого риска стать случайным свидетелем очередного секретного разговора двух невыразимцев. Роберт нового гостя комнаты заметил и кивнул в знак приветствия, но диалог завершил далеко не сразу, отчего пожилому греку пришлось ждать ещё около четверти часа. — Прошу прощения, что заставил вас ждать, — вежливо улыбнулся Хиггс, когда Блэр скрылся за дверью гостиной. — Ничего страшного, — в тон ему ответил Мораитис, заняв опустевшее кресло. — Я могу лишь догадываться, какой груз ответственности лежит на ваших плечах в связи со всем происходящим здесь. Роберт на это криво усмехнулся, но комментировать никак не стал. — Я могу чем-то помочь? — деловито поинтересовался он, снова отгородив окружающее пространство звуконепроницаемыми чарами. — О, боюсь, только вы и можете мне помочь, — доброжелательно улыбнулся Иероним. — Мне, как непосредственному участнику этого грандиозного события, тоже хотелось бы обговорить с вами некоторые детали. — Удачно, что наши намерения совпали, — ответил Хиггс, бросив быстрый взгляд на циферблат своих наручных часов. — Теперь, когда все детали плана обговорены с другими участниками, я могу изложить ваши задачи достаточно чётко. Сами понимаете, подвергать вас лишнему риску было бы безрассудством с нашей стороны. — Я ценю вашу заботу, — вежливо улыбнулся учёный. — Думаю, не стоит терять больше времени. — Согласен, — кивнул Роберт. — В таком случае, с вашего позволения, я начну с самого начала. Проведённые исследования и информационные источники Отдела Тайн позволяют предположить, что в недавно обнаруженном скрытом помещении в подземельях Хогвартса, с большой долей вероятности, обитал или всё ещё обитает василиск. К сожалению, Отдел Тайн всё ещё не обзавёлся квалифицированным специалистом, владеющим языком змей. Именно поэтому вы здесь. Ваша первичная задача состоит в следующем: постараться взять под контроль змея, если он всё ещё жив. Вы должны будете донести до него, что его прежнее место обитания небезопасно, и ему готовы предоставить новую территорию. Ваша вторичная задача будет заключаться в помощи Отделу Тайн при перемещении василиска и, разумеется, на весь период его адаптации к новому месту и новым условиям. К тому же, Отдел Тайн будет благодарен вам, если вы согласитесь обучить змеиному языку нескольких наших специалистов. Мораитис слушал внимательно, ни разу не перебив. Глаза его сузились в ироническом прищуре к концу речи собеседника. — Что-то мне подсказывает, что в ваших теоретических знаниях о василисках масса пробелов, — задумчиво протянул грек. — Не обижайтесь на мою прямоту. — И не думал обижаться, — улыбнулся невыразимец. — Именно поэтому я и принял решение пригласить вас. Не могли бы вы точнее указать, где я ошибся? — Вы нигде грубо не ошиблись, но не учли некоторых важных деталей. — Мораитис поднялся со своего кресла и стал задумчиво мерить комнату шагами. Хиггсу пришлось значительно увеличить поле звуконепроницаемых чар. — Вы должны понимать, что моё присутствие не даёт гарантии успеха. Василиски были крайне мало изучены в своё время. Что я хочу донести, так это следующее — недостаточно быть змееустом, чтобы суметь взять под контроль такого змея. Особенно старую особь. А мы с вами говорим о василиске самого Салазара Слизерина? — Мы учли вероятные риски, — спокойно ответил невыразимец. — Удвойте их, тогда вы, скорее всего, будете близки к пониманию реальных рисков, — немедленно парировал Иероним. — Могу я узнать, что вы собираетесь сделать, если змей выйдет из-под контроля? — Согласно стандартной инструкции, нам придётся его убить, — пожал плечами Хиггс. — Что насчёт нестандартной? — усмехнулся Мораитис, предугадав не озвученное «но». — Для этого есть вы — ваши знания. Но, хочу заметить следующее: ваше участие должно быть исключительно добровольным. Необходимое нам количество яда мы сумеем получить и от мёртвого василиска, но тогда будет невозможным сохранение реликвий Основателей. Мораитис какое-то время задумчиво молчал, а Роберт не торопил его. — Вы считаете, что эти реликвии стоят потраченного времени? — негромко вопросил старший маг. — Вы казались мне прагматиком. На этот раз долго молчал глава Отдела Тайн. Его взгляд неуловимо изменился, став оценивающим. — Знаете, господин Мораитис, вы прожили столько лет, что я просто не вижу смысла лгать вам, хотя я мог бы, — негромко заговорил мужчина. — Мне кажется, вы гораздо лучше поймёте мою позицию, если я просто скажу вам правду. — Хиггс несколько мгновений молчал, пристально следя за реакцией собеседника. — Про этого василиска Отделу Тайн стало известно ещё несколько лет назад. Но, к сожалению, ничто не давало право невыразимцам просто заявиться в Хогвартс и потребовать отдать его. Многие заблуждаются, считая, что самый секретный отдел Министерства никак не контролируется — Отдел Тайн не всесилен. Теперь же ситуация сложилась иначе. Разве можно упускать такой шанс? Роберт еле заметно усмехнулся. Комиссия по обезвреживанию опасных существ просто не упустила бы возможности вмешаться, и это только верхушка айсберга. После реформы 1968-го года, Отдел Тайн долгое время находился под прицелом почти всех отделов Министерства. Многие просто не могли смириться с тем, что один из важнейших департаментов оказался «под сапогом» маггловского правительства. Хиггсу стоило колоссальных усилий донести до чиновников, что все научные и исследовательские центры Отдела Тайн сохранили прежние позиции, и только недавно сформированная Магическая Служба Безопасности стала частью Объединённого разведывательного комитета. Это помогло ненадолго усмирить набирающий обороты конфликт, но только до тех пор, пока Департамент Магического Правопорядка не задался вопросом — как так вышло, что МСБ относится исключительно к Отделу Тайн, а не к Министерству Магии? На тот момент менять что-либо было почти невозможно — под крылом Комитета, МСБ оказалась практически неприкосновенна для Министерства, поскольку стала важным звеном в работе всех спецслужб Королевства. Барти Крауча периодически бросало в гневную дрожь от осознания того, что в Министерстве распустила корни фактически тоталитарная структура, существование которой было обусловлено исключительно тем, что она была удобна маггловскому правительству для прямого влияния на мир волшебников. Хиггс мысленно признавал правоту Крауча — МСБ действительно может превратиться в опаснейшее оружие, хотя её главная задача состоит именно в том, чтобы защитить волшебников. Поэтому все последние годы директор работал над тем, чтобы удерживать особо ретивых членов Правительства от попыток воспользоваться Магической Службой Безопасности во вред волшебному населению. Во главе всего должно стоять только сотрудничество, и ничто другое. Именно необычный статус МСБ стал лазейкой для Отдела Тайн, когда был найден вход в Тайную Комнату. Объединённый разведывательный комитет был в курсе основных событий, связанных с деяниями Тома Риддла, а потому был в высшей степени заинтересован в том, чтобы преступник перестал представлять угрозу для Королевства. Таким образом, предположительно живой василиск, по утверждению Роберта Хиггса, может стать наиболее эффективным средством в борьбе с Волдемортом. В это же время Альбус Дамблдор выдвигает теорию о том, что крестраж возможно уничтожить без потери сосуда. Благодаря этому, удастся спасти ценнейшие волшебные реликвии Королевства. Но, проверить все выдвинутые гипотезы без живого василиска невозможно, а разработкой всех необходимых средств на основе опаснейшего яда смогут заняться только в специально оборудованных для этого лабораториях Отдела Тайн. Хоть Хиггс нигде и не соврал при докладе, мужчина до последнего сомневался в том, что это сработает. Тем удивительнее было для него то, что Комитет одобрил все выдвинутые им предложения. Иероним понимающе улыбнулся. — А вы хитрец, Роберт, — прищурив тёмные глаза, проговорил он. — Хоть вы родились и полжизни прожили за океаном, вы очень быстро поняли слабое место англичан — их пиетет перед прошлым. Я восхищаюсь. Для меня будет честью принять участие в этом событии. — В таком случае, думаю, можно начинать подготовку к спуску в Тайную Комнату.***
Расположение входа в Тайную Комнату не удивило Иеронима — если нужно что-то спрятать, тогда спрячь на виду у всех. Гонты, до своего угасания, постарались на славу. Это было весьма находчиво — менять способ проникновения в Комнату. А в том, что вход меняли неоднократно, Мораитис нисколько не сомневался — мало кому из ныне живущих удалось побывать в стольких экспедициях в самых разных уголках планеты, сколько перепало на его век. Поэтому, очень многое этот волшебник замечал намного быстрее других. Тайную Комнату решили открыть не сразу, а, для начала, изучить её окрестности. Это решение оказалось наиболее разумным, поскольку даже первичный осмотр показал, что некая крупная ползучая тварь относительно недавно побывала там. Сомнений в том, что в Комнате всё ещё обитает именно василиск почти ни у кого не осталось, а обнаруженная шкура ядовито-зелёного цвета, которая в длину достигала примерно 20 футов, окончательно убедила всех оставшихся скептиков. — Удивительно… — восхищённо прошептал Мораитис, осторожно коснувшись хорошо сохранившихся зелёных чешуек. — Теперь я могу смело утверждать, что свою жизнь прожил не зря. Хиггс стоял рядом с ним и, подсвечивая шкуру Люмосом, внимательно её изучал взглядом, но касаться всё ещё не решался. Услышав слова грека, мужчина приподнял брови, коротко взглянув в его сторону. Он промолчал, хоть ему и хотелось задать один единственный вопрос. Но, в таком случае на честный ответ рассчитывать было бы странно. Стоявший рядом Иероним вдруг повернулся к невыразимцу и смерил его пронзительным взглядом. — Вы слишком громко думаете, дорогой Роберт, — усмехнулся старший маг. — Я не легиллимент, но угадать ваши мысли сейчас совсем не трудно. Вы задаётесь вопросом, почему я, наследник Герпия Злостного, не воспользовался своим происхождением и знаниями? Хиггс усмехнулся. Он искренне считал, что его не так-то просто «прочитать». — Не стану отрицать очевидного, — бесстрастно ответил мужчина. — Пусть в моих знаниях о василисках много пробелов, но я уверен в том, что если просто положить жабу на куриное яйцо, то ничего из этого не выйдет — яйцо стухнет, а жаба умрёт от обезвоживания. Мораитис тихо засмеялся. Они двинулись дальше, впереди всей группы. Грек долгое время молчал. — Если вы думаете, что в моей домашней библиотеке хранятся древние записи Герпия, то я вынужден вас разочаровать. Многие знания в моей семье передавались исключительно устно, к сожалению, нередко в изрядно искажённом виде. До многих вещей мне пришлось дойти самому, собирая воедино разрозненные крупицы. — Маг тяжело вздохнул, вспоминая собственные опыты, многие из которых были не слишком удачными, а некоторые — катастрофическими. — Вы совершенно правы утверждая, что простого куриного яйца и обычной жабы недостаточно для создания василиска. Но, я теоретик в этом смысле, не более. Несмотря на возникающий временами соблазн воплотить собственные гипотезы, я напоминал себе, что это не стоит того, чтобы проживать день за днём, как на пороховой бочке. — Я восхищаюсь вашей самодисциплиной, — вежливо улыбнулся Роберт. Иероним невесело усмехнулся и покачал головой. — Это не самодисциплина. Это банальный эгоизм и страх. Видите ли, моя свобода мне дороже. Директор Отдела Тайн не стал ничего на это отвечать, лишь беззвучно хмыкнул. Собравшиеся учёные и прочие заинтересованные лица обошли шкуру василиска, осмотрев её со всех возможных сторон. Все пришли к мнению, что она пролежала на этом месте довольно продолжительное время, вероятно несколько столетий. За этим следовал очевидный вывод, что на данный момент василиск, если он жив, может достигать куда более впечатляющих размеров. Дальнейший осмотр не дал больше никаких интересных результатов, кроме многочисленных останков грызунов на полу. Единогласно было принято решение приступить к выполнению главной задачи всей операции. Согласно изначальным инструкциям, в Тайную Комнату должны были войти всего трое — Мораитис и двое невыразимцев. С ними также был феникс директора Дамблдора, Фоукс. Сам хозяин необычного фамильяра остался позади, вместе с остальной группой. Тёмный коридор заканчивался глухой стеной с барельефом в виде двух сплетённых змей. Мораитис остановился у самой стены, с интересом изучая её. Слева от него встал Рейнард Блэр. На сгиб локтя невыразимца приземлился феникс. Он не так давно сгорел и переродился, потому что размером был едва ли больше обыкновенной кряквы. Молодой человек, еле заметно улыбнувшись, осторожно погладил сверкающие огненные перья, на что Фоукс ответил тихим напевом. — Вы удивительно хорошо поладили с ним, — прокомментировал это Иероним. — Он не так давно здорово выручил меня во время одного из экспериментов, — улыбнулся невыразимец. — Это о многом говорит, — задумчиво протянул грек. — Я рад, что вы всё ещё работаете. Два года назад вы так резко пропали из виду, что я было подумал, что вы решили следовать вашей семейной традиции. Теперь я понимаю, что бóльшую часть своих разработок вы просто не можете открыто представить научному сообществу. Это большая потеря. — Это обратная сторона работы в Отделе Тайн, ничего не поделаешь, — слегка пожал плечами Блэр. — Я знал, на что иду. А что до семейной традиции… Я совершенно безнадёжен в юриспруденции. Думаю, мои братья куда лучше годятся для этого. Особенно Тони, его амбиции не знают границ. К ним подошёл второй невыразимец, поэтому Иероним лишь кивнул в ответ, ничего не сказав. Все трое вновь посмотрели на стену. — Откройся, — прошипел Мораитис на змеином языке. Стена гулко завибрировала и раскололась надвое. Иероним сделал глубокий вдох. Пути назад больше нет.***
За всю известную историю встречи с василиском по всему миру можно было бы пересчитать по пальцам одной руки. Он был признан одним из самых опасных из всех известных волшебных существ всем магическим сообществом единогласно. Такое согласие между всеми магами мира — явление само по себе диковинное, но, ещё в средние века волшебники поняли, что никакие политические игры не стоят всего того ущерба и всех бед, которые способен принести взрослый василиск. Это привело к тому, что к конце 20-го столетия об этих существах почти ничего не было известно. В основном, все письменные источники ссылались к описаниям Ньюта Скамандера. Именно Мораитис в своё время помог Ньюту Скамандеру при написании его трудов о василиске Герпия Злостного. Но теперь, оказавшись лицом к лицу с настоящим живым василиском, Иероним вдруг осознал, насколько неполной была предоставленная им когда-то информация. Самым большим упущением было то, что никто никогда не писал и не рассказывал, насколько развит разум василиска, и способен ли он вообще развиваться. Определённо, стоит подумать о переиздании. Сейчас маг понимал — перед ним существо несомненно разумное, однако разум этот был довольно примитивен. Но, это всё равно делало василиска куда более опасным, чем изначально предполагал Мораитис — у него было хорошо сформировано желание защитить свою территорию, а зачатки рассудка давали ему возможность не только приблизительно предугадывать действия чужаков, но и собственной волей контролировать желание напасть или убить их. Детище Салазара Слизерина было воистину грандиозным. Когда василиск спустился изо рта статуи, Иероним встретил его один. Невыразимцы остались позади, за колоннами, а феникс вспорхнул вверх и скрылся где-то под потолком. Они придут на помощь если он не справится. Сам Мораитис старался сохранять спокойствие — открыто показывать свой страх нельзя было ни в коем случае. Глаза волшебника были защищены зеркальными очками. Невыразимцы утверждали, что это спасёт его от смертоносного взгляда, который просто парализует его, но не убьёт. Учёный не мог и предположить, с чего они решили, что взгляд василиска можно хотя бы частично нейтрализовать, но пообещал себе обязательно попытаться это выяснить, когда выберется из Тайной Комнаты. Маг упорно не хотел даже мысленно произносить «если выберется». «Чужие… Опасность…» — шипел змей, пробуя воздух огромным раздвоенным языком. Король Змей смотрел прямо на Мораитиса, но всё ещё не попытался его убить. Он знал, что перед ним змееуст. — Мы пришли помочь, — ответил грек. — Здесь опасно. Тебя убьют. Мы дадим тебе другой дом. Безопасный. Волшебнику приходилось формулировать собственные ответы максимально примитивно. Он не мог быть уверен, что змей поймёт сложные обороты речи, характерные людям. Василиск не ответил. Он медленно подполз почти вплотную к магу, пробуя воздух рядом с его лицом. В этот момент Иероним перестал дышать, а всё его тело будто льдом сковало. «Страх…» — прошипел змей. — Ты велик. Я мал, — спокойно произнёс грек. — Но, я пришёл говорить, чтобы спасти тебя. «Ты говоришь не как он» — ответил Король Змей после долгой паузы. — Кто «он»? — удивился волшебник. «Детёныш» — прозвучало в ответ. — К тебе приходил ребёнок таких, как я? — осторожно постарался выведать маг. Беседа обретала неожиданные повороты. — Потомок Салазара Слизерина? Василиск раздражённо зашипел, но ничего конкретного не сказал. Он медленно пополз к статуе своего давно сгинувшего хозяина. Казалось, он смотрел на каменное изваяние с пониманием того, кого оно изображает. «Они все называли имя Первого. Они — его дети…» — ответил змей спустя долгое время. Иероним тяжело задышал. Его переполняли эмоции, с которыми он не был в состоянии справиться. Руки и ноги старика задрожали. Василиск помнил многое, связывал свои воспоминания, понимал их. О, нет, он недооценил разум этого великолепного существа. — Я не потомок Первого, — решился на объяснение Мораитис. Ему было интересно, поймёт ли змей то, что он собирался сказать. — Я потомок того, кто помог ему создать тебя. — Маг справедливо посчитал, что василиск всё же не поймёт того, что Салазар вдохновился опытом Герпия Злостного для его создания, поэтому постарался упростить всё до «помощи». — Зачем приходили дети Первого? Насколько Иероним успел понять ситуацию у британцев, последний потомок Слизерина лишился рассудка. Новость о том, что он, скорее всего, бывал в Тайной Комнате, сулила большие неприятности для жителей всего острова, будь то магическая или маггловская его часть. Эту информацию определённо стоило донести до Хиггса или Росса, или кто там ещё с этим разбирается. «Они приказывали. Но давали мало еды. Я голоден…» — будто бы пожаловался василиск. Очень хотелось расспросить подробнее об этих визитах и приказах. В пожилом волшебнике внезапно взыграл азарт к запутанным головоломкам. Он уже давно не участвовал в чём-то по-настоящему стоящем. Но, для этого будет более подходящее время и место, если ему удастся уговорить змея покинуть своё прежнее обиталище. А тот так кстати дал новую лазейку для манипуляции — еда. — Тебе больше не будут приказывать, — осторожно произнёс волшебник. — В новом доме тебе будут давать столько еды, сколько тебе нужно. Мораитис не лгал. По крайней мере, Хиггс заверил его в том, что Отдел Тайн заинтересован в том, чтобы василиск Слизерина жил и процветал, в связи с чем для него были созданы подходящие условия в лабораторном комплексе Отдела Тайн в Саратте. Змей долгое время молчал, разглядывая человека перед собой вполне осмысленно. Можно было бы подумать, что он размышляет над предоставленным выбором. Возможно, так оно и было. Иероним снял очки, показывая таким образом своё доверие. «Первый больше не вернётся» — то ли утвердил, то ли вопросил василиск, снова повернувшись к статуе. — Нет, — тихо отозвался волшебник. — Не жди его. Он давно ушёл. «Тогда я не должен хранить этот дом. Я уйду» — ответил на это Король Змей. Мораитис медленно выдохнул. Всё это время его тело находилось в таком напряжении, что, схлынув внезапно, оно оставило за собой лишь чувство усталости и опустошённости. Но, это того стоило — он справился. Первый и самый трудный шаг сделан, остальные будут проще. Волшебнику искренне хотелось в это верить.