Приходите за счастьем вчера

Великобритания. Йоркшир. Дотронувшись кончиком ногтя до хрусталя, девушка, едва касаясь, очертила границу Южной Америки. Вздохнула – кристальное стекло заволокло облачко пара. Отдёрнув руку, Кетрин откинулась в кресле. Стрелки Солнца и Луны соответствовали своим направлениям. Где-то далеко в Лиме еще только подступала поздняя ночь, у неё уже начиналось раннее утро, но пока темно за окном было везде, и часы – чудо мысли Людвига Окслина, - честно свидетельствовали об этом. К середине января Кетрин буквально сломала мозги, размышляя над подарком мужу на День Рождения – трудно порадовать человека, у которого и так всё есть, - пока не нашла эту красоту, придуманную и воплощённую мастерами Ulisse Nardin. Пришлось продать автомобиль в Штатах, часть драгоценностей и истратить все деньги, отложенные на покупку квартиры, хорошенько побиться с коллекционерами за редкую работу, но видя, как Эл, каждый раз, когда есть свободное время, пытается разобраться в работе сложного механизма, восхищение в его глазах при виде подарка, Кетрин радовалась как ребёнок тому, что сумела заинтересовать. Хлопнув в ладоши, чтобы зажегся свет, брюнетка перевела взгляд на небольшой хронометр на деревянной панели – пришло время собираться на работу. Обежав глазами кабинет – всё здесь было на своих местах, - она поднялась и не спеша прошла на кухню. Налила чаю, вытащила из холодильника контейнер с малиной и села на ближайший стул, раздумывая о предстоящем рабочем дне. Около месяца назад. - Почему он не поднялся?! – Вопрос был адресован Мартину, сидевшему на стуле напротив и флегматично жевавшему кусок очередной неудачи. Брюнетка раздражённо смахнула с лица выбившуюся из-под косынки прядь волос, испачкав щеку сажей. Шёл четвёртый час ночи, но пока ей удался только один корж. Из четырёх, а точнее уже из пяти, если судить по последнему, темневшему на дне формы, бисквиту. – Миска была точно сухой, и я размешала все комки муки. - Возможно, Вы чересчур активно их размешали, и тесто «село», Кетрин? - пришедшая попить воды Роза только вздохнула. Она оставила девушку здесь три часа назад – за это время при наличии техники, которой была оборудована кухня, можно было из быка бисквит сделать, не то что три коржа. - Миссис Фостер? – Кет обернулась. Перепачканная мукой с ног до головы, парочка ожогов, глаза красные от недосыпа и жары – дышать на кухне было нечем, шутка ли напечь шесть коржей… Женщине стало жаль свою неумелую хозяйку. - Я ложкой размешивала, а не миксером, как Вы и говорили. Наверное, яйца не очень свежие попались. Яйца были свежайшие, как и все продукты в доме. Но экономка промолчала – к чему расстраивать и без того огорчённую девушку? - Давайте я сделаю, – предложила Роза оптимальный выход. – Не стоит оно того, Вы должны быть завтра свежей и румяной. - Лёд и косметика творят чудеса. - Со вздохом отщелкнув застёжку противня и вытащив свой неудалый корж, Кетрин отправила его в мусорное ведро. – Спасибо, но я хочу сама. Роза присела на стул, разглядывая, как брюнетка в очередной раз берёт керамическую миску, насухо её вытирает, разбивает яйца, отделяет белки... Но увидев, что её присутствие нервирует сосредоточившуюся девушку, вновь отправилась спать. То ли Кет и вправду научилась, то ли, как здесь говорили, брауни помогли, но дело пошло веселее. Следующий корж удался. Ещё одна промашка – Катерина неправильно отрегулировала температуру, и тесто запеклось, не успев подняться, - и, наконец, последний, восьмой по счёту и третий в торте бисквит занял своё законное место на блюде. Приготовить пропитку - гоголь-моголь с коньяком - и крем было гораздо проще, Кет этот процесс даже понравился и чем-то заинтересовал. Хороший миксер, побольше кисленьких ягод и фруктов – она отлично помнила, что сладкое Эл не слишком ценил, - масло, сахар и орехи, немного заляпанные разноцветными хлопьями крема кафельные стены – забыла закрыть крышку комбайна, - и скрупулезно выполнив все предписания рецепта, Кет получила вкусную и красивую субстанцию трех цветов. Зевнув, девушка протёрла глаза. Пять часов. Сил и времени на то, чтобы осваивать кондитерский мешок и штамповать розочки и листики уже не осталось, поэтому Катерина решила не исхитряться и просто сделала три разноцветных коржа, впихнув между ними побольше нарезанных фруктов, а сверху щедро обсыпав торт шоколадной крошкой и орехами. Она удовлетворённо обозрела свой шедевр, разгром на кухне и вдруг поняла, что силы отказали. Но как бы нахальна ни была девушка, до такой степени хамства, чтобы оставить после себя грязную посуду и жирные стены, она не дошла. Когда Роза, вставшая в шесть часов – ожидалось много гостей и хлопот, - спустилась на кухню, брюнетка, сидя на стуле рядом с раковиной и подперев подбородок, другой безвольной рукой домывала форму для коржей. - У вас получился замечательный торт, Кетрин, – искренне похвалила женщина. Торт и вправду смотрелся симпатично, хотя несколько эксцентрично, но, учитывая способности брюнетки к готовке, смело тянул на Олимпийский рекорд. - Спасибо. - Решив, что форма относительно чистая, девушка поставила её в посудомоечную машину – прополоскать ещё разок, - и поднялась. Зевнула. Миссис Фостер пришлось вслушаться в невнятное бормотание: - Роза, я хотела бы вас попросить… Не стоит говорить, что его пекла я. - Почему? – Женщина искренне удивилась, не понимая логики Кетрин - возиться с праздничным пирогом целую ночь, чтобы потом сделать вид, что она тут не при чём. И ладно бы торт не удался, но это было не так, по крайней мере, судя по вкусу и запаху крема. Конечно, не экстра-класс, как у кондитеров, но на такое способны лишь профессионалы – здесь же явно домашний пирог, и от этого менее милым он не становился. Но брюнетка так не считала – гордость сменилась откровенным разочарованием своей работой, стоило вспомнить их обычные домашние пироги. Вот у Елены получилось бы стопроцентно нечто потрясающее – её сестра могла запросто испечь, что угодно, начиная от лебедей и заканчивая лотосами и марципановыми замками, - а не какая-то мазня. - Элайджа не любит сладкое, - туманно пустилась в объяснения Кетрин, но передумала и,прервав себя на полуслове, сердито закончила: – Просто не говорите, миссис Фостер. Я здесь хозяйка. Если же на Ваш вкус он неудачный или некрасивый, и Вы бы такой не спекли, то можете просто выбросить это. Кивнув и развязав косынку, Кет подхватила несчастного икающего кота, переевшего этой ночью теста, и медленно пошла вверх по лестнице. Но Роза не выбросила торт. Он и впрямь получился отличный, Керолайн и вовсе была в восторге. Более того, во время праздничного вечера при поздравлении миссис Фостер шепнула имениннику, кто для него старался. Элайджа странно поглядел на стоявшую неподалёку и болтавшую с Ребеккой жену, поблагодарил женщину и, пообещав ничем не выдать, что знает, из чьих рук этот пирог, отправился вниз встречать среднего брата. Вот и сейчас Роза разглядывала тоскливо жевавшую свой стандартный завтрак в виде жёлтой малины хозяйку, и испытывала сочувствие к девушке. Пусть порой та была капризна и сварлива, но очевидно любила мужа, хотя отчего-то не хотела или не могла это выражать. - Миссис Фостер? – Заметив вошедшую женщину, брюнетка подняла голову. – Доброе утро. Присаживайтесь, правда, я, – она обвела рукой полупустой стол, – ничего не поставила. Но чай вроде бы ничего получился. - Доброе утро. Я уже позавтракала, - кивнула Роза. – Зашла сказать, что принесли почту, Кетрин. Ваши счета, штрафы, письмо и посылка. - Посылка? - Да, я оставила в гостиной. - А письмо откуда? – Кет сдвинула брови, прикидывая, откуда сейчас приходят письма по почте. – Наверное, что-то официальное с прошлого места работы… По крайней мере, надеюсь, не из суда, - со смешком сообщила девушка, вытирая пальцы о салфетку и выуживая из стопки корреспонденции нужный конверт. Но через мгновение её глаза распахнулись шире, и Катерина рванула ленту конверта. Выхватила листки, пробежала взглядом четыре убористо исписанных страницы. Непонимающе уставилась перед собой, чувствуя, как от облегчения заходится сердце. В первый момент, увидев адрес, Кет испугалась, решив, будто с Элайджей что-то случилось, и поэтому ей сообщают на бумаге. Но ничего страшного. Это было… просто письмо. Забыв про остывающий кофе, следящую за ней Розу и быстро бегущее время, девушка начала перечитывать снова. «Катерина, ты не любишь звонки и скайп, поэтому пришлось вспомнить дедовский способ и отправить письмо. Надеюсь, ты окончательно выздоровела. Здесь водится особая тонкошерстная порода коз, из которых плетут забавные вещи с традиционными орнаментами в индейском стиле. Думаю, тебе бы понравилось в Лиме, что обязательно случится в следующий раз, а пока посылаю тебе шаль. Не ходи без капюшона под дождём...» Из глаз потекли слёзы. - Кетрин, что случилось? – встревоженный голос миссис Фостер прорвался сквозь туман эмоций. - Роза? – Опомнившись, Кет быстро смахнула солёные капли со щёк. – Нет, нет, всё в порядке. Это я от… радости, - её лицо осветила счастливая улыбка. – Нашло что-то… И тут, глядя на то, как девушка, шмыгая носом и вытирая рукавом мешающие читать струйки, впивается взглядом в строчки, вновь выпадает из реальности, женщина сообразила, что значили сонливость и капризность хозяйки в еде, последнее время ставшие просто катастрофическими. Да и постоянные головокружения и озноб, когда она говорила, что простыла и жаловалась на пониженное давление. Просто беременность. Знает ли об этом Кетрин? Вряд ли. Но Роза не стала вмешиваться в личное дело – кто разберёт нынешнюю молодёжь, и что им нужно… А девушка, напрочь позабыв о завтраке, уже подхватила листики со стола и с улыбкой читала рассказ мужа о приключившихся с Диком несчастьях из-за блюда местных индейцев – вяленой рыбы, с которой нужно снимать верхний слой и есть только середину. Не владеющий испанским мужчина до прихода друга, не желая смутить аборигенов, стойко жевал отборную тухлятину, потом они промывали желудок старым как мир способом в виде местного виски. Результат превзошёл все ожидания… На ходу поглощая информацию, брюнетка, радостно фыркая и смеясь, вышла из кухни. Миссис Фостер только головой покачала – немного нужно для хорошего настроения. Неделю спустя. Великобритания. Йоркшир. Взбежав по ступенькам, Майклсон мгновенно нашёл нужную дверь и аккуратно нажал на ручку. Но на неразобранной постели возлежал лишь Мартин, недовольно поднявший голову и резко мяукнувший при вторжении мужчины. Обежав взглядом комнату, Элайджа пожал плечами и, вновь выйдя в коридор, направился уже в свою спальню. Присел на корточки, пожирая взглядом Катерину, лежавшую поперёк широкой кровати. Хотелось стиснуть её в объятьях тёплую и сонную, особенно сейчас, когда понял, что она предпочла спать в их постели, а не в своей любимой комнате с лотосами. Но, вспомнив о времени, Элайджа ограничился тем, что разрешил себе погладить её волосы, подхватив в ладонь локон, висевший над полом. Спавшая последнее время чутко, Кет ещё не проснулась достаточно, чтобы отреагировать на едва уловимое прикосновение к волосам, но усилившийся запах одеколона Эла мягко выводил из дрёмы. Слух, обоняние, любые ощущения как обычно обрели невероятную чувствительность. «Поцелуй меня». Но мужчина продолжал играть локонами Кетрин, не подозревая, что мурашки неги заставляют её дыхание участиться и дрожать спросонья, несмотря на тёплое покрывало. Кет сделала над собой усилие. - Я не сплю, - подняв ресницы, она перевернулась на бок. – Привет. - Привет. - Элайджа выпустил прядь, пальцы скользнули по шее к щеке, выводя на ней завитушки. – Прости, что разбудил. - Ты собирался в воскресенье, - вопросительно напомнила Катерина. Не дожидаясь ответа, потёрлась носом о гладящую её ладонь. - Как получилось, - улыбнувшись, Майклсон потянул простынь с плеч брюнетки, чувствуя, что тонкие руки в темноте обвивают его шею. Сонно улыбнувшись - она отлично представляла, чего ему стоило оказаться дома на три дня раньше, - Кет поцеловала и замерла в попытке растянуть это первое мгновение. - Эти бурные вопли восторга от тоскующей жены, - почувствовав заторможенность Катерины, поддразнил он. Томная атмосфера их спальни затянула, заставив его с шумом выдохнуть. – Мне шкафы не проверить, кошечка? - Бесстыдная клевета, – возмущённо прикусила губу Кет. - Мудрая женщина выставляет неудачников сразу в окно. - С третьего этажа? - Так на то они и неудачники. - Она сползла пониже с подушек, вновь принимаясь его целовать с куда большим пылом. – А ещё… - А ещё кто-то спит с макулатурой в постели, – почувствовав, как, стоило ему облокотится на кровать и зашелестела бумага, пробормотал Элайджа. - Это неинтересно… - быстро отодвинув подушку вместе с её содержимым, Кет прижалась к его телу. - Иди сюда и узнаешь, как я скучала. - Нет уж, - удерживая её запястья, мужчина по-мальчишески улыбнулся и выхватил подушку. - Мне как раз интересно, о чем страдает моя благоверная, пока я в командировке… - Без особых усилий подавив вялое сопротивление, он оказался обладателем желанных страничек. Щёлкнул выключатель – мягкий свет осветил изголовье кровати. – Вдруг рецепт пирога в мою честь… Я не могу так рисковать собой и без моральной подго… Осекшись, Элайджа сглотнул, разглядывая собственное письмо. Кетрин, смутившись, отвела глаза. Он отложил листки в сторону, сел на постели, разглядывая склонённую голову девушки. - Я ещё никогда ни по кому так не скучал, как по тебе. - А что хотел бы услышать ты? – Ищущий взгляд в полумраке: сейчас Кетрин не желала нести глупости, которые Эл не воспринимает, или того хуже – которые его раздражают. И одновременно ей этого страстно хотелось. - Тут важно не моё мнение. - Я люблю тебя. – Она уставилась ему в плечо. - Я знаю. - Осторожно поднеся запястье, всё ещё находящееся в его руке, Элайджа поцеловал тонкую кожу, под которой неровно бился пульс. Пальцы девушки задрожали, по телу разлилось тепло, и она вопросительно вскинула брови. - Почему? - Потому что дурак. – Сейчас он и сам поражался собственному занудству и не понимал, с какой стати после Лондона начал раскладывать палитру их отношений по полочкам. Ещё бы номерки присвоил и реестр завёл… Бедная его кошечка. - Хотя в этом есть определённый плюс. - Какой? – Кет думала незаметно сморгнуть капельку, повисшую на ресницах, но длинные тени как под увеличительным стеклом высветили слезинку. - Если я разорюсь и сяду тебе на шею, ты не сможешь упрекать, что не знала, с кем связалась. – Чмокнув непонимающе уставившуюся на него жену в щёку, Элайджа поднялся с постели. - Я в душ. Она возмущённо фыркнула, потом захихикала, представив Эла в роли домохозяйки, выпекающей пирожки, и себя в виде суровой бизнес-леди. А после начала просто смеяться от радости и, накинув пеньюар, побежала вниз готовить ему завтрак. Когда Элайджа, не найдя её в спальне, спустился вниз, то обнаружил собранный стол и хлопочущую Катерину, с собранными волосами и закутанную в длинный халат. Взвизгнув от неожиданного прикосновения, она выпустила из рук нож. - Что ты делаешь?! - Милая, ты же у меня не рождественская ёлка. - Мужские пальцы развязали пояс халата, и через мгновение Кет осталась в сорочке. – От наличия одежды ценность не возрастает. - Большинство женщин убеждены в обратном, - напомнила брюнетка, возвращаясь к нарезке паштета. - Я не женщина, - резонно возразил Майклсон, отстраняясь и, удовлетворённо оглядев её облачённую в небольшой кусок шёлка фигуру, улыбнулся. – Поэтому женился на артишоке, который не только вкусно раскрывать, но и чувствовать. - Ты женился на пустой тарелке, мой милый, - ехидно напомнила о более чем долгом отсутствии поползновений на её счёт Катерина. – И совсем не заботишься о том, что мне может быть холодно… - Могла бы и не брызгать ядом ради моего возвращения. Ты же у меня кошечка, а не змея, – вздохнул Элайджа, - хотя порой одолевают сомнения… - Садись, - с трудом подавив ответную усмешку, девушка бросила косой взгляд. Даже несмотря на жизнь в Бразилии вдвоём, Кетрин раньше никогда не думала о себе на кухне, собирающей кому-то завтрак. Это было дико и, как ни странно, приятно. – Или ты ел в самолёте? Самый оптимальный путь к отступлению, оба это знали, и Элайджа так же знал, что жена не обидится, если он им воспользуется. Кетрин умудрялась дивно готовить – когда это случалось, жуя блюдо, Майклсон никогда не мог побиться об заклад, что понимает, какой ингредиент у него во рту. Но глядя в тёмные – яркий свет Катерина так и не включила, и теперь тени заиграли по кухне – глаза сидевшей напротив женщины, он покорно ел горячий бутерброд, и чашка кофе не заставила содрогнуться. Более того – к удивлению мужчины, кофе был сварен гораздо выше среднего. Кетрин с трудом удержала рвущийся смех при виде недоверчивого, изумлённого лица Элайджи. Ворочаясь с боку на бок по ночам и раздумывая о самых чуднЫх и странных вещах, какие только могут прийти в голову на сон грядущий, в том числе, как кардинально решить проблему с вечно горелым и убегающим кофе, Кет наконец-то сообразила истину, давно очевидную для миллионов людей планеты: купила кофемашину. - Как твой план по захвату места под солнцем? - Ты о Джил? – Она поудобнее устроилась на высоком стуле напротив. - О, всё отлично, даже шефа не подставила… То ли так действовал голос Катерины, рассказывающей о том, что ей удалось протащить Джиллиан через систему отбора, пока начальник, менеджер отдела управления персоналом, улетел в командировку, то ли она и вправду набила руку, но и еда, и кофе – Элайдже нравилось абсолютно всё. Даже Мартин, усевшийся на соседний стул и разглядывавший паштет у него на тарелке со столь явным сладострастием, что пришлось делиться, не раздражал как обычно своим присутствием, а казался милым. Хотя нет, это слишком. Родным и привычным - ближе к истине. - А как твоя командировка? – увидев, что он дожевал, задала вопрос девушка. – Ты разобрался по поводу второго дивизиона компаний? Я, если честно, ничего не поняла из последнего письма… - Тебе тоже честно или с чувством собственной значимости? – Всё-таки здорово возвращаться, когда тебя ждут дома. - Первое. - Она отставила чашку и прищурилась, подперев подбородок кулачком. – Второе у тебя и так получается. - Аналогично тебе - ничерта не понимаю. Интуиция говорит, что схема Энтони сработает, а мозги виснут. Не все гении в этом мире… - Да, не все… - Кет молчала, не сводя с мужа внимательных глаз. Потом перевела взгляд на блюдо с фруктами, оторвала одну виноградинку. И с неожиданной гордостью и убеждённостью объявила: – Но ты у меня точно. Отложив хлеб, Элайджа перегнулся через стойку, пальцем вытер усы от кофе над верхней губой девушки. - Пересядь ко мне. Послушавшись резкого приказа, Кет недоуменно вскинула брови, когда он сжал её ладони в своих и поцеловал. Потом чмокнул в нос и, чуть сжав правую кисть руки, снова коснулся губами пальцев, каждого по очереди. Странно. Что-то случилось за эти три недели? Но вопроса она не задавала, просто сидела, не понимая, отчего такая перемена в муже. Смешливые морщинки у глаз, рассеянное внимание, наплевательское отношение к животрепещущим вопросам… Сегодня утром она не чувствовала... Чего именно, Кетрин не могла сказать, да и вряд ли мог даже самый лучший психолог, но Элайджа был другой. Уставший и полностью расслабленный. Потому что скучал и, наконец, увидел её? Перед Рождеством они тоже не виделись... А потом Кетрин вскочила на ноги, вырвав руки. - Ты спал с кем-то, пока был там? – лицо брюнетки исказилось. Элайджа вздрогнул от неожиданности – его мотивы она поняла совершенно неверно, да он сам их пока не понимал, руководствуясь лишь эмоциями, но вопрос был задан. И требовал ответа. - Да, - коротко и ясно. Как всегда у него. Кетрин зашатало – горечь переполнила всё существо. - А теперь заглаживаешь вину. Вот так, - губы девушки дёрнулись, силясь выдать обычный циничный оскал, но ничего не получилось. – И эти твои посылки… - Её ноздри затрепетали, хватая воздух. - Нет. Ты сама знаешь, что не так. – Элайджа боялся подойти, такую обиду и отчаяние выражали карие глаза напротив. Но и врать не мог, хотя говорить о случайной ночи не собирался – выводы для себя он сделал, и смысла ворошить малозначащие события не видел. Опрокинув на стойку чашку так и не выпитого кофе, Катерина накинула на плечи неглиже, чинно проследовала к дверям, но на пороге пулей сорвалась с места и, из-за длинной полы пеньюара петляя как заяц, побежала вверх по лестнице. Но догнать её было делом пары секунд. - Да оставь ты меня в покое, лживый, ничтожный, подлый... - ещё несколько минут назад трепетавшая от счастья Кет сжала зубы, пытаясь вырваться. - Не нужно. – Она вдруг перестала сопротивляться, тряпичной куклой повиснув на руках. Элайджа тоже замер, осторожно позвал: - Катерина? - У меня кружится голова. - Кет сморгнула пляшущие перед глазами точки, силясь удержать угасающее сознание. Голос сник: – Кажется, обморок… Открыла глаза Катерина быстро, но до этого, вглядываясь в неподвижное лицо, опухший от непролитых слез нос и безвольные губы, Элайджа пережил всю гамму эмоций. А ещё хуже – он не представлял, что делать дальше, как поведёт себя Кет, и к тому времени, как она села на диване, пребывал в растерянности, граничащей со страхом. Зная бешеный нрав жены, и что разум играет отнюдь не первую скрипку в их совместной жизни, она вполне могла выдать идею о… - М-мы р-разводимся. - Ты в порядке? - В полном. – Она запахнула полы халата и поджала под себя ноги. Заправила за уши пышные кудри, став похожей на девочку юниорку. – Вернувшийся из командировки муж, трахающий всё, что движется, по нашим реалиям ведь нормально… - Не груби, пожалуйста, и это не так. – Опустившись на корточки, он поймал неприязненный, испепеляющий взгляд. – Катерина, поверь, мой лимит ошибок исчерпан. - Ну да. А потом этот лимит отодвинется ещё на парочку шлюх, - глухо и устало обронила брюнетка, отворачиваясь и кладя голову на подлокотник дивана. - И так далее… Нет. Я не могу. - Мерно тикали часы. Как надоел этот звук одиночества последних недель... - Веришь ты или нет, но ты не Стемптон, и с тобой я так не смогу. Болезненность реакции Майклсона смутила, он не ожидал, что Кет воспримет так тяжело. А с другой стороны – почему нет? Сам бы точно не удовлетворился сообщением, что это ерунда. Почему же отказывает Катерине? - Ты мне поверишь, если… - Да какая теперь разница, - прервала она, сморщив лоб. Кетрин и так ему верила – ну какой ещё мужчина честно и сразу ответит на вопрос, когда нет ни одного доказательства и лишь смутная, интуитивная догадка? Верила абсолютно, но верить не хотелось. – Я, оказывается, очень ревнива. – Она не имела в виду то, что сказала, просто сорвалось с губ: - Это сумасшествие, оно засасывает в себя, так же, как убийство… - Ты убивала? - Почти… - Потухшие карие глаза поднялись на Элайджу. – Это было долго. А может уже мёртв… - Этого ты боишься? - Майклсон вновь развернул её лицо за подбородок к себе, сжал ставшие ледяными кисти рук. Такая хрупкая девушка, чудесная и тонкая, словно экзотический цветок. - Что я узнаю? - Да. – Голос девушки стал безразличен, но чёрные глаза, уже высмотрев что-то важное, буравили её взглядом, не разрешая промолчать. – Ты никогда не сможешь относиться ко мне как сейчас, а я очень хочу, чтобы у нас осталось… «Чтобы меня так ценили». Но Кетрин этого не сказала – не собиралась быть в его глазах жалкой и несчастненькой, ограничившись лишь: - Так. Снова дрожь в пальцах. И шестым чувством Элайджа уловил, что сейчас ей не нужна ни его мягкость, ни ласка. Иногда, чтобы человек не испугался, доверившись простоте маски, требуется спокойствие. Которого у него не было. - Прости. - Он отпустил её руки, поднялся, прошёлся по комнате. Кетрин зажмурилась, сползая с дивана. Кому нужна такая женщина? Неслышным шагом она направилась к двери. Элайджа не заметил, его сознание полностью заполонили вопросы самому себе, уже в который раз набатом бьющие по мозгам: важно, что она когда-то натворила? Важно. Меняет ли это его отношение? Конечно, да. Они оба изменились за шесть лет. Но оставить её и отдать кому-то… Если бы Кет обернулась и увидела, как упрямо выпятился подбородок мужчины, то поняла бы, что решение принято навсегда и обжалованию не подлежит. Очнувшись от мыслей, Элайджа предельно ровно произнёс: - Подожди. Давай сделаем так: если ты узнаешь об измене, ты уйдёшь и оставишь меня без пенса в кармане и с букетом долгов, но забудь о разводе. - Брачный контракт в виде гарантии? - Да. - Это по-твоему нормально: бояться сходить налево, потому что зависим от денег? – с горькой насмешкой поинтересовалась девушка. - Думай, как тебе угодно. - Когда-то давно после гибели брата разучившийся демонстрировать чувства мужчина не умел сделать этого и сейчас. Достаточно было сказать, что любит её, обнять и подставить плечо. Он не сказал, не обнял, и ничем не помог, лишь скупо обронив: - Если видишь лучший вариант, чтобы ты могла спать спокойно, говори. - За все грехи нужно платить? Высоконравственно-то как, – съязвила Кетрин. Их привычное соответствие – поплакать сейчас, зажатая и испуганная, она не могла. Слишком мало времени, чтобы отогреться. - Контракт сойдёт, но изменим пункт, - передёрнула точёными плечиками, – не больше двух недель друг без друга без экстремальных причин. Как бы ты ни злобничал и мы не ругались. И да, если бы я приняла первое предложение: почему ты не боишься, что я тебя разлюблю, найду подставную любовницу и оставлю банкротом? Элайджа поднялся на ноги, непонятно разглядывая её снизу вверх. В следующее мгновение Кет взмыла в воздух и громко охнула от неожиданности, стиснутая так, что пришлось со стоном вдыхать. - Не разлюбишь, - с железной убеждённостью объявил Элайджа, ставя её на диван перед собой. Прикоснулся к тёплым губам. Но, сначала ответив на поцелуй, спустя пару секунд Катерина застыла, словно деревянная. - Куда ты? – увидев, что мужчина направился к дверям, встрепенулась девушка, спрыгивая на пол. - За кофе. Стоя на кухне и глядя, как Элайджа неумело полощет опрокинутые ею в злости чашки и вытирает стойку, брюнетка раздумывала. Нет, поднимать тему Бернера не стоило. Она молча отобрала посуду, смолола, сделала таблетку и налила кофе. Протянула ему. - Эл, я не хочу скандалить, - увидев кивок, Кет опустилась ему на колени. Девушка сделала глоток бодрящей жидкости, собираясь с мыслями. – Но почему так случилось? Я тебе чего-то недодала? - Всё, что нужно у меня есть. - Не зная, как объяснить, Майклсон про себя улыбнулся иронии ситуации – лучшей любовницы, чем Катерина у него не было. Страстная, безо всяких табу, чувственная и умелая. Последнее означало немалый опыт, но это было уже неважно. – Но ты же знаешь, мужчина такое глупое животное – всегда ищет, где лучше. - И ты? – голос брюнетки дрогнул удивлёнными нотками. Она сделала ещё один глоток. - Учитывая, что у меня и есть лучшее… Откровенная глупость. - Элайджа развернул её лицом к себе. - Катерина, только раз в жизни я чувствовал себя настолько идиотом. - Когда же? – Она надула губки, заблестев глазами. - Любишь добить и потоптаться по телу? - хмыкнул мужчина. – Когда не выполнил своих прямых обязанностей относительно вас, моя леди. - Теперь перевыполнил и не только относительно меня. Швыряет из крайности в крайность, - констатировала Кет. Кофе и вправду унял дрожь, расслабил и освежил мысли. – Ты ещё можешь исправиться и прийти к гармонии. - Предлагаешь заняться медитацией или йогой? - Расположить меня и диванчик по фен-шую. - Роза… - со вздохом напомнил Элайджа. Девушка фыркнула: - Майклсон, ну не устроила бы я тебе истерику с воплями, будь дома Роза. Просто по бесстыжей физиономии бы двинула. – Она развязала поясок халата, скинула сам халат и оставшись в ночной сорочке, направилась в гостиную. Но оживлённый голос сорвался, изменил тембр, став мягким и едва слышным. Немного неловкости и ожидания: - Пойдём туда, где ты хочешь. - Красивая у него девка, - прокомментировал мужчина происходящее на экране монитора. - И страстная. - Профессиональная, – скучающе бросил его напарник. – Сукин сын умеет жить. Он радости не демонстрировал – смысла от просмотра подобного видео было немного, да и когда на твоих глазах уже битый час трахают красивую женщину, и это не ты… Мужчина давно вышел из подросткового возраста. – Пойдём, в карты сыграем. Толку от установленного в доме баснословно дорогого оборудования не оказалось. Учитывая, что скоро подходила плановая проверка службы безопасности, а это означало, что фонящую технику, сколь бы замечательно она не была спрограммирована и скрыта, всё равно засекут, то и вовсе никакого. Не везло по всем фронтам: сам Майклсон, ни с того, ни с сего поменявший расписание встреч по объектам, укатил на три недели; по телефону болтала не жена президента корпорации, живо интересующаяся бизнесом, а обслуживающий персонал; младший Майклсон и вовсе отправился в неизвестные дали… За все эти дни подобное видео было единственно разбавляющим скудные будни, и особого разнообразия не предвиделось. Вряд ли Элайджа порадовался бы, узнав, что его частная жизнь последнюю неделю транслируется в прямом эфире, но даже если бы и узнал – в данный момент это не имело никакого значения. Удерживая равновесие, пальцы брюнетки сжались, острые ноготки крепко впились в уже располосованные плечи, мешая острое удовольствие с саднящей болью... Он уже привык к таким отметинам. - Умница! - Я не могу... Напрасно. - Можешь. Прошла минута… Протяжный стон и, подавшись вперёд, женщина, рухнула ему на грудь. Думать ни о чём другом, кроме дрожащей в очередной разрядке Катерины, он был не способен, а через мгновение вовсе утратил способность хоть как-то мыслить. Ещё не достаточно придя в себя и восстановив дыхание, Элайджа вздрогнул - что-то тёплое капнуло на плечо. С усилием приподняв веки, мужчина скосил взгляд вниз в сторону. Из-под ресниц Катерины медленно выкатывались слёзы, чертили дорожку к подбородку и стекали ему на руку. Потрясение этого утра требовало выхода и, наконец, нашло свою минуту беспомощности. Брюнетка не двигалась – сегодня она отдала все силы, сначала пытаясь стереть из памяти мужа всех женщин до себя и после, особенно эту из Перу. А дальше, как голодающий не может насытится нормальной порцией, забывает о правилах этикета и приличия и лишь требует ещё и ещё… Перебирая тёмные локоны, Майклсон разглядывал в окна серый зимний рассвет, трепетавший в разрывах, привычно зависших над Йоркширом тяжёлых дождевых туч. Кем нужно быть, чтобы разменять своё единственное и долгожданное чудо на какую-то шалаву… - Я не знаю, почему они идут, - наконец, раздался дрожащий голос Кет. – Сейчас, с тобой, я счастлива. Очень. - Зато я знаю, - глуховато обронил мужчина. – Это пройдёт, кошечка. - Да? - Да. Не плачь. - Я счастлива… - задумчиво и немного удивлённо повторила она, словно пробуя на вкус. Улыбнулась сквозь слёзы, по-прежнему не открывая глаз промямлила: - Очень хочу спать, но на рабо… - и, так и не договорив, заснула мёртвым сном. - Вот и хорошо. – Усмехнувшись – продолжения в том же темпе в ближайший час он бы просто физически не потянул, Майклсон прикрыл глаза. Но ему поспать не удалось - в Латинской Америке, к часовым поясам которой приноровился организм, наступал лишь ранний вечер, - поэтому спустя час или около того на отдых, Элайджа проснулся. Надев брюки и укутав пригревшуюся девушку в покрывало, устроился напротив в кресле. Нужно было позвонить ей на работу, сказать, что Катерина заболела, но пока не хотелось слышать чужие голоса, и без того постоянно окружавшие последние недели. Раздалось тихое цоканье лапок по паркету. Мартин шёл по своим срочным кошачьим делам к кошачьей же двери на улицу – добросердечная Роза зимой развесила кормушки по всему саду, и птицы любили собираться как раз к позднему утру. Наступал звёздный час ощутить себя крадущимся тигром и затаившимся драконом в одном флаконе. Но, увидев присутствие в комнате людей, кот остановился. Принюхавшись к повисшему в гостиной запаху, подошёл к дивану. Сел, стуча распушившимся хвостом – паштета такому здоровому во всех смыслах, включая массу, организму было мало, охота требовала сил, но хозяйка совсем не реагировала на насущные требования питомца. - Она ведь у нас ещё маленькая. Умница, но очень маленькая, – задумчиво пробормотал Элайджа, глядя на жёлтые глаза кота. Очертил контур губ девушки, поцеловал их. Чуть солоноватые от высохших слёз. Между его бровями залегла тонкая морщинка тяжёлого сомнения. – Я и забыл... – Потянулся - кресло скрипнуло под его весом. – Мартин, пойдём на кухню. Поняв последнее слово, кот недоверчиво посмотрел на мужчину, требовательно тронул лапкой мерно посапывающую Катерину, снова не получил должной ответной реакции и, коротко мяукнув, предпочёл оказать доверие неожиданно благодушно настроенному хозяину. Неделю спустя. Великобритания. Йорк. - Хорошо, миссис Уилд, - бодро ответила Катерина и, отключив кнопку связи, с улыбкой откинулась в кресле. Обычно на работе она оставалась холодной и сосредоточенной, но сегодня не получалось – брюнетка сияла и выглядела невыразимо довольной, словно лисица, хозяйничающая в курятнике. После работы должна была состояться последняя встреча с Джеймсом, а потом… Не в силах усидеть на месте, Кет едва ли не подлетела к окну и, распахнув створку, вдохнула прохладный воздух. Промозглый английский дождь, обычный для зимы, на который она жаловалась мужу по утрам, казался теперь чудной погодой. Да и весна скоро, а это время года Катерина всегда любила. Но долго мёрзнуть на ветру ей не позволили, телефон вновь издал трель. - Миссис Майклсон, - произнесла секретарь, - ваш супруг на проводе. Соединять? - Да, Джиллиан. - Захлопнув раму, девушка плюхнулась в кресло и поглубже вдохнула. - Катерина? – раздался знакомый голос. - Слушаю. – Она улыбнулась. - Что-то случилось? - Нет. Просто соскучился. Кет растерянно моргнула – не в его привычках. Но если ей и без того было хорошо, то стало ещё лучше. Не в силах сдержать радость, она рассмеялась озорным смехом. - И насколько сильно? – Отклонив очередной входящий, девушка потянулась в кресле. - Прилично. Освободишься пораньше? Нужно поговорить. - А я-то думала, что с тобой случилось… - хмыкнула Кет. – Прости, Эл, но не получится – очень много работы, даже перекусить некогда. Если твой вопрос терпит, то давай до дома. У меня тоже новости. – Она довольно зажмурилась – забыла опустить жалюзи и на мгновение проглянувшее среди бесконечных туч солнце ослепило глаза. - Терпит. - Поглощённая планами на вечер, брюнетка не заметила изменения тембра голоса мужа. – Тогда до свидания. - До встречи, мой милый… - промурлыкала Кет. Великобритания. Йорк. Здание «MsnLogistic.Inc» - Рейнолдс в Йоркшире, - кивнул Уитни Макнилл вернувшемуся в кабинет Майклсону. - Это ещё ничего не значит. – Сев за стол, Элайджа покрутил ручку в руке, чувствуя прожигающие взгляды брата и Нейтленда. - Ваша жена встречалась с ним, и сегодня мистер Джеймс Рейнолдс IV заказал столик на двоих в ресторане «LittleItaly». – Оглядев становившееся всё более замкнутым лицо шефа, Уитни передал папку с документами: - Подборка: звонки – ещё во время Вашего первого визита в Сан-Франциско с миссис Майклсон, отчёты телефонных служб. - Элайджа скользнул взглядом по числам и номерам, зацепившись за тот, который принадлежал сенатору. Входящий как раз в тот день, когда он оставил Катерину на попечении медсестры, улетев в Нью-Йорк давать интервью. - Далее после вашей повторной поездки туда же, о чём я уже сообщал, и вплоть до нынешнего дня. – Аккуратные распечатки со всеми необходимыми штампами и подписями легли на стол рядом с другой, гораздо более внушительной кипой в деталях повествующей о «заслугах» Катерины перед предвыборным штабом Стемптона. Бумага бесстрастно свидетельствовала и о том, как его красавица-жена, эмигрантка из среднего класса с отсутствием образования, без мыла влезла не просто в постель – тут-то ничего особенного, - в семью человека из чрезвычайно узкого круга элиты, и в чьих интересах это происходило. А был ещё Бернер – на этот раз свой для Рейнолдса, - но ведь и от своих иногда стоит избавляться, если они несговорчивы. Теперь пришёл его черёд. Отчёты профессионалов, словно флажки на систематизированной охоте, обложили Элайджу со всех сторон, с ходу разрушая все возможные «а если…» в защиту обожаемой жёнушки, способные всплыть в мозгу влюблённого мужчины и отметавшиеся под грузом доказательств её причастности. Телефонные звонки, редкие, но кому они нужны в мире Интернета, встречи с сенатором, неприкрытый интерес к проекту, странные перепады настроения Кетрин - всё идеально вписывалось в схему… Свидетельства того, что он стал всего лишь очередной ступенькой в отлаженной схеме по использованию Рейнолдсом его личной куклы. А ещё – Элайджа с трудом удержал рвущуюся с губ усмешку, вспомнив, как когда-то на проповеди перед венчанием случайно узнал перевод имени жены – он понял то, чего не заметила ни служба безопасности, ни брат с Нейтлендом, ни он сам поначалу. Сенатор, помимо того, что циник с блестящим образованием, так ещё оказался и извращенец-романтик, чёрт бы его побрал. «Cleanrine.Company» - ведь ещё удивлялся, откуда такое странное название, годное скорее для выпуска каких-нибудь моющих ПАВов, а не информационных продуктов по базам данных. А Господь просто любит пошутить… Ни его вице-президент, ни Кол не озвучили своих мнений относительно того, кто слил всю задуманную для «InterStructure» схему развития, структуру, временные рамки и кадровую политику, но их мысли были очевидны и лишь из-за наличия начальника службы безопасности в кабинете, не входившего в число людей, с которыми Элайджу связывали личные отношения, они держали их при себе. Времени, чтобы собраться после получения данных, прошло достаточно, да и рабочая обстановка позволяла держать себя в узде – в этом был плюс безликих, лишённых отпечатков хоть каких-то его увлечений кабинетов, они заставляли забыть о мире за их стенами и эмоциях. - Спасибо за проделанную работу, Макнилл. – Майклсон поднял на Уитни холодный взгляд, повертел в руках всю ту же обычную шариковую ручку. – Вынужден сообщить, что корпорация в Ваших услугах более не нуждается. Вы будете уволены с соответствующими положительными отзывами и рекомендациями. Ни сам Макнилл, ни остальные мужчины поначалу не поняли, о чём он говорит. Потом всем троим пришла в голову мысль – нелепая шутка, но, кинув быстрый взгляд на брата, Кол сообразил – Элайджа вполне серьёзен. - Но… - Уитни потрясённо уставился на президента корпорации, не понимая, что происходит. И задал вопрос, ответ на который уже увидел Кол: - Вы шутите? - Нет, - голос Элайджи оставался ровным, словно бильярдный стол, - но учитывая, что Вы победитель, я объясню свою позицию. Вы позволили себе следить за моей женой, использовать свою власть начальника службы безопасности, чтобы иметь доступ к её личной переписке, документам, бросили тень на её доброе имя. Вопреки моей воле. – На лице Майклсона не дрогнул ни единый мускул. - Вы уволены. Через несколько секунд громко хлопнула дверь, и вслед этому звуку воцарилась гробовая тишина. Первым не выдержал Нейтленд. Ладонь мужчины врезалась в стол: - Иди в задницу, Майклсон. Эта твоя… - не найдя должного слова - все самые жёсткие эпитеты казались ему оскорблениями шлюх, стерв и прочих своеобразных дам, - он поднялся и вылетел за дверь. - Ну а ты? – Старший брат внимательно посмотрел на Кола, сосредоточенно чертившего абстрактные загогулины на обратной стороне листа с какой-то отчётностью по поводу потерь, которые понесёт «InterStructure». – Тоже отправишь в эротическое путешествие? Собственный вице-президент, - он хмыкнул, - охренеть можно от демократии в моей корпорации. - Прорезалось чувство юмора? – младший Майклсон, прищурившись, поднял глаза. – Поздновато. Хочешь моё мнение – ты имеешь то, что имеешь по своей вине. - А ты не считаешь, что Катерина слишком умна, чтобы так подставляться? – предложил единственный аргумент из возможных Элайджа. - Мы упали ощутимо, но не смертельно, а её раскусили очень уж рано. Кет всё проиграла. - В отличие от тебя, она и вправду умная сучка, прекрасно тебя изучившая, - процедил Кол, прекращая своё занятие и уже не скрывая подстёгнутого нежеланием брата принимать факты бешенства. – Если бы не инициатива Макнилла, за которую ты только что его вышвырнул, ты бы закрыл глаза на очевидное. - Закрыл, - признал старший Майклсон контрдовод, откидываясь в кресло. Маска безразличия ушла, оставив усталость. Тоже не истинное чувство. – Катерина платила и собиралась на заслуженный отдых в замужестве со Стемптоном. - Хочешь сказать, что, слив твой бизнес, дальше она бы утихомирилась и стала волшебной женой, матерью и пекла пирожки, по воскресеньям принося кофе в постель? – озвучил Кол пришедшую в голову только сейчас мысль. Уж насколько он был невысокого мнения о моральных качествах большинства женщин, но подобная гибкость подхода озадачила даже его: - Да ты братец просто кладоискатель! Отрыть столь восхитительную замену стандартной Мередит суметь нужно… - Младший Майклсон сглотнул от понимания: - Ты потому был против расследования Макнилла? Спустить ей всё и наслаждаться семейным уютом? - Она ведь не собиралась отказываться от Стемптона, - сухо бросил Элайджа, проигнорировав сарказм. – Ладно, это второстепенно, я хотел тебя попросить. Поговори с Редли, подними все наши знакомства и устрой Макнилла на должность, равную этой, с нужными рекомендациями. Плюс проследи, чтобы информация о Кетрин не вышла никуда и никогда. - Ты оставляешь за мной право выбора способов, как за этим «проследить»? – Очень внимательный взгляд. – Доступными мне методами? Весомое уточнение. - Да. И поскорее. У меня не будет времени. У тебя, надеюсь, скоро тоже? – он вопросительно поднял брови. - Да, - кивнул Кол, понимая, что на ближайшие пару месяцев они обеспечены диким количеством работы и придётся передавать львиную долю процессов, над которыми он работал в Италии. Но против не был – для Элайджи это лучший расклад, а Елена... подождёт какое-то время, тем более он не был уверен, что сможет адекватно воспринимать сестру Кетрин и не сорваться на ней. Младший Майклсон хмуро поинтересовался: - Не проще сказать, что ты вспылил и ошибся? Не потеряешь спеца. - Я не ошибся. - Встав из-за стола, Элайджа порылся в сумке, нашёл ключи от автомобиля. - Слушай, ты ведь приложил к этому руку? - Только относительно Бернера и наркотиков, – коротко объяснил Кол. - Разговаривал с Хейнзом. Психотерапевт Кетрин. - И как? - Она нормальна, Бернер сумасшедший. Из-за неё в том числе. – Кол опустил веки, вспоминая. Уголок рта нервно дёрнулся вниз – если уж не отличающийся мягкосердечием Кол Майклсон не способен сдержать отвращения, то было очень неприятно. – Когда ломка, Кетрин – наркотик, а наркотик – Кетрин. Они слились в его мозгу. - Она тут не при чём, – равнодушно сообщил Элайджа. - Он имеет то, что имеет по своей вине? – напомнил свои же слова Кол. - Да. Девочка не может сломать взрослого человека. – Элайджа устало потёр подбородок. – Сначала наркотик, потом Катерина. - Дала его она. - Я не о шприце… - медленно пояснил старший Майклсон. – Для Бернера наркотик – острые впечатления. Катерина - самое острое. - А для тебя? – Если бы Элайджа не был так погружён в себя, он бы заметил огонёк интереса, вспыхнувший в глазах брата. - Для меня она не впечатление. - Как знаешь. - Кол резко отодвинул стул. - Ладно, пора работать. Ты ещё приедешь в офис? - Вряд ли. – Элайджа оглядел кипу бумаг. А тут уже Кол прочитал в лице брата прорвавшееся отчаяние. Напоследок хлопнув его по плечу, младший Майклсон вышел за дверь, натолкнувшись на вопросительный взгляд Эвелин. - Покой только снится, миссис Кендалл, - рассеянно кивнув, сообщил мужчина, на автомате выпил из ближайшей кружки: - А у Вас отличный кофе. Лучший из всех. - И, выхватив из кармана телефон, направился к своему кабинету, на ходу набирая номер. Окинув недоумённым взглядом закрывшуюся дверь, миссис Кендалл пошла мыть чашку из-под выпитого Колом бананового сока. Великобритания. Йорк. Ресторан «Little Italy» - Ну вот и всё. – Передав папку, девушка переключила внимание на свою тарелку. - Счастлива? – Её оглядели льдисто-синие глаза. - Да. – Она наколола на вилку салат, задумчиво повертела её в руке и, ни с того ни с сего лучезарно улыбнувшись, отправила еду в рот. – Очень. Наконец-то Кет передала последнюю папку по команде Майкла и теперь и вправду чувствовала себя вольной птицей. Долги нужно отдавать, с Рейнолдсом она расплатилась, а что касается всего остального в их отношениях… Катерина не испытывала иллюзий по поводу любви Джеймса – если дело будет касаться его репутации, то подвинется эта любовь так быстро, что и глазом моргнуть не успеешь, - но теперь он был точно на таком же крючке, как и она сама. Квиты. - Плёнки ты мне не отдашь? - утвердительно поинтересовался сенатор. - Разумеется, нет, – она приподняла тонкие брови, демонстрируя насмешливое удивление заданному вопросу. - И даже не пытаешься сожалеть… - он покачал головой. - Ты неисправима, Кетрин. - Но я обещаю, что никогда ими не воспользуюсь ни для каких целей, кроме как прикрыть эту историю с Бернером. Поэтому я твой друг. - Даже если попросит твой муж? - Элайджа никогда ни за какие деньги и возможности этого не попросит. - Секунду назад лучистый, радостный взгляд стал жёстким. – Именно поэтому он избегает политики и, если ты пытаешься таким образом его оскорбить… - Не нужно злиться, просто захотелось подразнить. - Предыдущая реплика была явно неуместна, но про себя Джеймс отметил, насколько больно задевают бывшую любовницу любые намёки на нечистоплотность Майклсона. От родившейся, как ему порой казалось, прагматичной Кет такого он ожидал меньше всего и сейчас с трудом подавил неуместную зависть к своему конкуренту в бизнесе – речь шла даже не о любви, просто подобной веры в себя со стороны Луизы он никогда не чувствовал. А последнее Рейнолдс ценил больше влечения. Но, умело скрыв охватившие чувства, приподнял бокал. – Тогда давай за дружбу. - Давай. - Поняв, что и сама чересчур вспылила, чокнувшись с ним своим стаканом вишневого сока, Кет проницательно улыбнулась. – За нашу дружбу, которая тебе однако не помешает попытаться получить плёнки в обход наших договорённостей. - Ты рождена быть женой политика, моя дорогая, – рассмеявшись, констатировал Рейнолдс. - Ты не прав, - она сказала это так чётко и уверенно, что Джеймс и вправду понял – не прав. Шпионившая против своего же жениха, потешавшаяся над семейными ценностями, твёрдой рукой доводившая человека до психиатрической больницы, Катерина на поверку оказалась сущей мечтательницей, верящей в принца, который её разыщет, отмоет и оставит при себе. Вновь улыбнувшись и тем самым смягчив резкость своего заявления, девушка подхватила с салфетки ложку с вилкой, приступая к десерту. В повисшем, но довольно уютном молчании Рейнолдс прокручивал в памяти их отношения. И наконец, логически понял то, о чём догадывался интуитивно – Кет с таким удовольствием плескалась в грязном мире политики потому, что он никак не пересекался с тем, в котором она могла бы кого-то любить. Все её мужчины были заведомо проигравшими: бедняга Бернер наверняка не представлял, что на иерархической лестнице своей любовницы он стоит гораздо ниже кота, как ни издевайся, демонстрируя власть над ней. Впрочем, он сам недалеко ушёл от Бернера. Точнее, разные категории, но качественно – в одной луже, в отличие от обожаемого ею муженька. Даже самые сообразительные и циничные женщины слабы в коленках, сенатор прекрасно знал методы ведения бизнеса Майклсоном и сейчас испытывал раздражение от этого непонятного ему возведения президента «MsnLogistic.Inc» на трон. - Спасибо за обед. - Кетрин промокнула губы салфеткой и, отложив приборы на тарелку, расписалась в чеке. - Давай прощаться? - Разные лодки? – мужчина понимающе усмехнулся, поднимаясь с места. - Разные, - согласилась Кетрин, разглядывая его в пол оборота. Кивнув, Джеймс отставил стул. Но то ли вино ударило в голову, то ли мужское соперничество в бизнесе, невольно распространившееся и на женщину напротив, вместо рукопожатия он притянул её голову к себе и начал целовать. Кет замерла. Ей не было очень уж неприятно, скорее никак. Это был всего лишь чужой человек, чужие руки и губы, тёплые, чуть терпкие от вина, но бесконечно далёкие от тех родных, которые целовали ещё сегодня утром. Она внезапно вспомнила о ребёнке и резко оттолкнула мужчину, скомандовав: - Оставь это. Но по отсутствию ответа, спокойствию в лице и уверенности, которую она источала, Рейнолдс и сам всё понял. Эта женщина принадлежала другому мужчине и, как ни жаль это признавать раненому эго, но сенатор был слишком умён, чтобы не видеть очевидного - так было всегда. Скорее всего, Майклсон нарочно или невольно воспитал из девочки, которой когда-то была Кетрин, женщину для себя: остальным здесь ловить нечего. Не ведая, что только что из «просто бизнеса» для стоящего напротив мужчины создала почву, чтобы тому увидеть личного врага в лице Элайджи, Кетрин вытерла рот тыльной стороной ладони. - Не скажу, что не стоило, - он оглядел её с неясной улыбкой. - Прощай. Но помнить о тебе буду. - Куда же ты денешься, - намекнула на плёнки она и рассмеялась, растопив раздражение, вызванное его поступком. - Прощай. Выйдя из ресторана, женщина потуже затянула пояс пальто, улыбнувшись при мысли, что скоро это действие станет ей недоступно, и уже собралась пройти к автостоянке, когда рядом затормозил чёрный «Maserati» со знакомыми номерами. - Садись в машину. - Эл? – Решив не спорить, брюнетка опустилась на соседнее сиденье. Задавать вопросы на предмет того, как он здесь оказался, Катерина не стала – выяснится. Да и испытывала неловкость, как ребёнок, которого застали за поеданием чужой конфеты. - Хороший обед? – поинтересовался Элайджа, когда они тронулись. - Отличный, - ровно произнесла Кет, стараясь из-под ресниц оценить настроение мужа. Не понятное, что само по себе для неё было странно и немного опасно. В молчании они миновали пару перекрёстков, брюнетка попыталась прокрутить в голове возможные расклады, как он очутился здесь. Следить за ней? Элайдже? Скорее время повернёт вспять, чем он унизится до такого. Либо случайность, и он не знает о встрече с Рейнолдсом… Но почему он тогда молчит? И эта командировка… Ещё раз взглянув в лицо мужа, девушка поняла, что с её стороны такая надежда чересчур благостная. Либо контролировались передвижения Джеймса и на автомате вышли на неё. Едва не зашипев – ну, как можно было так проколоться? – Кет сложила цепочку в единую схему. Голос звучал предельно искренне: - Эл, я не спала с Рейнолдсом. Ты придумал то, чего нет. – Не увидев реакции, она уставилась в зеркало заднего вида и, дождавшись момента, когда он вынужден был бросить в него взгляд, повторила: - Правда. - Конечно, правда, – согласился Элайджа. – Куда тебе такая банальность. - Но... - Сейчас просто помолчи, и c тобой всё будет о'кей. Кет недоумённо моргнула. Как понимать это - с ней будет всё нормально? А может быть и не так? От пролетавших на бешеной скорости тёмных улиц за окном закружилась голова – автомобиль едва ли не пожирал шоссейное полотно, - к горлу подступила тошнота. - Останови. – Ноль внимания. - Меня вырвет! Ответом служил обращённый к ней профиль и чуть сошедшиеся брови – какой-то водитель справа явно не умел перестраиваться из ряда в ряд. Обед рванул вверх по пищеводу, но усилием воли Кет сумела отправить его обратно. Найдя в сумке бутылку с водой, отвинтила крышку. - Это из-за Рейнолдса? – Она отпила глоток, полоская рот и в очередной раз сглатывая мерзкий привкус, подкативший к горлу. – Или Майкла? Или из-за бизнеса? Будь девушка более уравновешена, то не допустила бы таких очевидных ошибок, вынудив мужа просто порычать на себя и этим хоть как-то разрядив. Но гормональная перестройка шла полным ходом, Кет не владела собой и лишь взвинчивала и без того стремившееся в бесконечность со знаком минус настроение Элайджи нелепыми вопросами. В самом доме не было никого – ни Розы, уехавшей к детям по случаю пятницы, ни Кола – того последнее время она вообще не видела, - охрана у себя... Отступив от распахнутой двери, Кет с размаху села на диван. Зря – продемонстрировав страх и вину, она мгновенно пробудила в Элайдже целую кучу инстинктов. Его пальцы легли на затылок, сдёргивая плиссированною ленту, стягивавшую локоны девушки в аккуратный пучок. - Эл? – Она недоверчиво отстранилась. - Ты знаешь о моих… мм?.. - Да. «Но отвращения не испытывает…» С сердца спала тяжесть, и Катерина скользнула ему на колени, прижавшись спиной. Что предстоит жёсткий разговор о её жизни в течение последних полутора лет, было очевидно, но - после. И о ребёнке можно сказать завтра утром. Элайджа отпустил волосы, они тяжелыми прядями упали на плечи, медленно, едва касаясь подушечками пальцев, провёл по груди, вызвав у неё чувственную дрожь, и, не торопясь, начал расстёгивать пуговицы лёгкой блузки. - Теперь тебе хорошо? Умиротворённо выдохнув: «Очень», Катерина дала снять с себя бюстгальтер, завела руки назад, обняла и, изогнувшись, неспешно поцеловала в губы, мысленно благословив совпадение их настроения – можно было подождать до завтра с объяснениями, почему с ней теперь нужно обращаться бережнее. Обернувшись, брюнетка посильнее сжала руки, подтолкнула мужчину спиной на диван. - Ты попался, - сев сверху, Кет склонилась, расстёгивая рубашку – кончики длинных локонов защекотали его грудь - и, не давая поцеловать себя, показала кончик языка. - В капкан. - Я знаю. Рассмеявшись, Элайджа потянул с тонких плеч уже расстёгнутую блузку. Но бережнее всё равно не получилось, и на следующее утро, открыв глаза, Катерина испытала лёгкое раскаяние, разглядывая разгромленную постель, куда они переместились, когда диван стал слишком узок. Подхватив с пола вторую подушку, положила её рядом с той, на которой только что покоилась её голова, расправила складки свитых в комки простыней... Однако чувствовала себя отлично: немного разбитой, но вряд ли возможно иначе, если всю ночь заниматься любовью, - и решила, что на таком маленьком сроке не страшно позволить себе уйти в отрыв. Но сказать нужно обязательно. - Эл? - позвала брюнетка, услышав шум в ванной. Судя по свету за окном, уже день. Элайджа всегда вставал раньше, - она только отправлялась в спортзал, когда он уже уезжал, - но сегодня, видно, тоже проспал. Неудивительно. Катерина вновь потянулась на постели и прикрыла простыней след от зубов, оставшийся на правом полушарии груди. – Ты уже одет, - констатировала женщина, садясь на краешек постели. – Зря. - Вряд ли. - Тыльной стороной руки погладив её щёку, он сдержанно и по-деловому резко произнёс: - Думаю, тебе понятно, что мы разводимся. Прошло секунд двадцать в гробовой тишине. Кетрин сползла с постели и, не говоря ни слова, вышла. Хлопнула дверь. Не Макнилл – переспрашивать не будет и по десять раз повторять не нужно. Майклсон обвёл взглядом свою ставшую пустой комнату. Единственной чуждой здесь вещью был роскошный, мягкий кошачий столик, и сейчас неудачливый предмет мебели ощутил всю силу его гнева. Но когда, вернувшись через десять минут, переодетая в джинсы и рубашку, со сколотыми в причёску волосами Кет присела в кресло, в комнате царил порядок, как в тот день, когда в жизни ещё не было ни её, ни этого дурацкого столика. - Давно ты всё знаешь? – Её лишённое косметики лицо казалось совсем юным. - Относительно. - Мужчина отвел взгляд. - Мои объяснения что-то изменят? – Глаза брюнетки влажно заблестели надеждой. Кетрин никогда не думала, что задавать вопросы так страшно и больно. - Ты можешь скинуть поворот сюжета на вынужденность и отсутствие выбора, – предложил Элайджа. – Душегуб-сенатор, невинная малышка, попавшая в сети пауку из политики… - Выбор есть всегда, ты сам говорил. – Шансов у неё нет, как ни умоляй или скандаль. Всё закончилось, не начавшись, и почему-то именно теперь, когда тест на беременность показал две долгожданные полоски. Вчера утром она опомнилась, что у неё задержка не несколько дней и даже не пару недель, а уже под месяц. А ночью, если бы Элайджа думал её унизить… Но Кет этого не почувствовала ни тогда, ни сейчас. Он и вправду вчера любил её в своё удовольствие. Ей захотелось спрятаться куда-нибудь, где никто не увидит, забиться в тёмный угол и рыдать, пока не откажут мозги и способность воспринимать. Гостиничный номер вполне подойдёт. – Этой ночью мы... попрощались? - Попрощались, - кивнул мужчина. - Предупреждать нужно, - она усмехнулась в ответ на пристальный взгляд. – Продлили бы, а то я заснула быстро. Как я понимаю, нам нужно решить имущественные вопросы. По корпорации и твоим счетам. - Ты собираешься на них претендовать? – Он оглядел её с ног до головы, вытащил сигареты. – Надеюсь, нет, для твоего же блага. - Нет. Я и о «своём благе» помню, и о том, что твоим юристам есть, где развернуться. Особенно по истории с Бернером, – пояснила Катерина, сама не понимая, как её хватает на такой ровный тон. – Хотя, думаю, ради прошлых времён и отца отправишь на все четыре стороны хоть с акциями, хоть без. И ради братца, млеющего от Елены, но рисковать не хочу. «А ещё, потому что я мать твоего ребёнка. Прекрати курить…» Но никакая выдержка не могла дать сил бросить эти слова Элайдже. Кет изучала свои ногти, чувствуя, как где-то в желудке зарождаются спазмы от аромата табачного дыма. Наверное, не меньше, чем в сотый раз в голову пришла мысль - нужно сказать о беременности, но Кетрин вовсе не была столь выдержанной, какой казалась мужу. Как-нибудь потом, когда сойдёт грань истерики и отчаяния, крутивших внутренности хуже токсикоза. Табак быстро превращался в пепел, растворяясь дымными струйками в воздухе и заставляя сглатывать тошнотворно-кислую слюну. - Вот и хорошо. - Получил полное удовлетворение, да? – Губы Кетрин сжались в нитку, от вырвавшейся истерической фразы, глаза заблестели. – Вещи заберу завтра. Пока ещё удерживая слёзы, она вылетела на крыльцо и только там вспомнила – Астон остался у ресторана. Да и автомобиль – Катерина скривилась - стал не мил, но и возвращать его Элайдже не собиралась - обойдётся. Не думая долго, она зашвырнула ключи в ближайшие кусты и, облокотившись о деревянные перила, набрала номер такси. Опустившись на кровать гостиничного номера, брюнетка замерла, положив руки на колени. Она с предвкушением, доходящим до болезненного, граничащего с ненормальностью удовольствия ожидала, что стоит добраться до спокойного места и можно будет наплакаться вволю, но сейчас, когда желание исполнилось, ничего не происходило. Кет зажмурилась, надеясь выдавить первую капельку. Вспомнила о смерти отца, настраиваясь на нужный лад. Слёзы не шли – видимо, за прошедшие месяцы уже смирилась, что его нет рядом, не позвонишь и не услышишь. Тогда вспомнила все горести, начиная с той скотины на свадьбе. Боль, горькая и сухая, мерзкая, как скрежет железа по стеклу. Слёзы могут обжечь или потушить, но когда ничего не осталось, нечему и гореть. Всё же Катерина надеялась, что Эл поймёт и сумеет вычеркнуть последние полтора года её жизни из их отношений. Если бы знать, что она когда-нибудь станет его женой – сидела бы тише воды, ниже травы, вышивая крестиком и учась готовить. Видно, не судьба. Смирившись со своим безразличным покоем, женщина откинулась на кровать и, глядя в навесной потолок гостиницы, погрузилась в воспоминания.