Земля. Ванкувер. Штаб ВС и ВКС Альянса.
В небольшом зале совещаний собрались офицеры из высшего командного состава, внимательно слушая доклад главы центрального аналитического центра Альянса. Картина для Альянс Систем складывалась не утешительная. Внутренние раздоры, попытки разных политических и экономических кланов перетянуть одеяло на себя разрывали его изнутри. При этом масла в этот огонь подливал «Цербер», в открытую вербуя людей на пытающихся добиться независимости планетах. Правда были и положительные вещи в происходящем. Опубликованная меньше двух часов назад полная информация о предстоящем нашествии гигантских разумных машин, собирающихся уничтожить всю разумную жизнь, вызвало волну паники, и раскольнические настроения резко пошли на спад. Почти все колонии, находящиеся в системах Терминуса, занялись эвакуацией жителей на более обжитые и защищенные планеты. Число желающих поступить на службу оказалось заоблачным, особенно на планетах, которые за последние тридцать лет успели почувствовать на себе прелесть турианских орбитальных бомбардировок, времен Войны Первого Контакта или налета батарианских работорговцев. Хакет, железной рукой взявшийся за реформирование армии, сумел за две недели, что он занимал место главы государства, добиться некоторых заметных подвижек в этом направлении. Вся промышленность Альянса в данный момент была направлена на быстрое увеличение боевой мощи страны. В строй призывали всех солдат и офицеров, служивших на кораблях и ушедших со службы за прошедшие два десятилетия, из них сразу же формировали экипажи выводимых из консервации или строящихся кораблей и отправляли на курсы переподготовки. Впоследствии часть из них должна была присоединиться к армии и флоту коалиции, другая же пополнить ряды войск Альянса, оставленных для защиты планет. Введенный неделей ранее комендантский час, двенадцатичасовой день военных и связанных с ними предприятиях, жесткая цензура и ужесточение контроля за перемещением населения - все это изначально вызвало волну негодования, но едва были официально опубликованы объективные причины для таких мер, как число их противников стало стремительно падать. — Таким образом, аналитический отдел считает невозможным сделать какой-либо долгосрочный прогноз относительно действий русских и последствий образования коалиции после завершения войны, если мы её переживем, — подвел итог выступавший офицер. — И зачем тогда столько времени лил воду, если мог сразу сказать, что у тебя нет полезной информации? — недовольно спросил командующий Первым флотом Альянса. — На основании чего мы можем сделать долгосрочный прогноз, если у нас имеются только устаревшие данные трехсотлетней давности и обрывки информации по их нынешнему внутреннему состоянию? У нас ведь даже координат местоположения их домашней системы нет! Причем ни у кого! Даже ГОР с их лучшими специалистами в добыче информации сидит с носом! — недовольно огрызнулся немолодой глава аналитиков. — Дайте мне больше данных, и будет вам нормальный анализ этих чертовых русских! — Спокойнее господа, у нас имеются проблемы значительно более важные, чем попытки понять, что, почему и зачем делают русские, — попыталась не дать разгореться очередной перепалке глава медицинской службы Альянса. — Нам лучше сосредоточиться на вопросе формирования армии для противодействия Жнецам. — Что у нас по вопросу формирования дополнительных сил? — поинтересовался Хакет, не обращаясь к кому-либо конкретному. — Всё сложно, солдат и офицеров у нас хватает, но имеется недостаток инструкторов, — ответил офицер ответственный за переподготовку личного состава. — Наши предприятия просто не справляются со свалившимися на них огромными заказами на броню и вооружение, особенно с учетом того, что бронекостюмы созданы по предоставленным всем расами коалиции технологиям русских, и у нас ещё лишь двадцать четыре процента предприятий сумели завершить переоборудование и перенастройку для перехода на выпуск подобной брони, — подал голос министр промышленности. — С учетом всех факторов, мы через десять месяцев сможем полностью покрыть эти потребности, даже с учетом быстрого роста армии и флота. — Расконсервация и строительство кораблей идут штатно, через неделю мы сможем отправить флот численностью в шесть тысяч к основным силам коалиции против Жнецов, — был краток адмирал, занимавшийся этим вопросом. — Новейшие системы дальнего обнаружения вводят в строй согласно утвержденного плана, — отчитался ещё один из офицеров. — Что по вопросу с «Цербером»? — осведомился Стивен, бросив взгляд на главу разведки. — Наши люди занимаются уничтожением их баз совместно с русскими. Уже сейчас можно сказать, что ни одного действительно стоящего объекта нам не выдали, а на тех, что мы побывали, вся информации была основательно подчищена, — обрисовал ситуацию тот. — А что русские? — уточнил Хакет. — Ничего, ходят, молчат. Вообще они страшные ребята. Я таких методов захвата зданий никогда не видел, они даже пленных не берут, даже тех, кто сдался добровольно убивают, — поморщившись, ответил офицер. — С церберовцами по-другому не стоит поступать, либо смерть на месте, либо пожизненное заключение в какой-нибудь тюрьме, но нам сейчас не до судов над этими выродками, — поддержал действия русских глава Альянса, хорошо помня результаты разных экспериментов проводимых последними над людьми. Дальше обсуждение перешло в русло ежедневных проблем и обсуждения способов решения, постоянно возникающих на пути реформ и преобразований Альянса.«Малороссия» флагман Третьего Ударного Флота ВКС РФ. Капитанская каюта.
Адмирал Свинцов расхаживал по своей каюте, обдумывая поставленную командованием задачу. Незаметное проникновение во внутреннее пространство Азарийской Республики и наземная операция по захвату одного заинтересовавшего ученых объекта грозили вылиться разрушением негласного соглашения, возникшего между Россией и новым правительством азари. — Какие будут идеи товарищи офицеры? — поинтересовался Антон Юрьевич, оглядывая сидящих за столом. — Думаю, нам стоит отложить операцию до начала нашествия Жнецов, пока ограничиться лишь усиленным наблюдением за указанным объектом, иначе это грозит обернуться большим скандалом и разрушением вообще всей коалиции, — высказал своё мнение вице-адмирал Смелов. — Согласен с Макаром Ярославовичем. Сейчас пытаться захватить этот монастырь и его обитательниц это просто бред, научники могут и подождать, тем более уже завтра нас ждет операция по захвату базы Коллекционеров, — поддержал мнение коллеги контр-адмирал Юрьев. — А что Беляев по этому поводу сказал? Всё же без его одобрения не стоит такие операции проворачивать, — заметил вице-адмирал Каросин. — Владимир Владимирович дал полную свободу действий, но и спрос будет лично с меня, — обрисовал позицию начальства Свинцов. — В таком случае оставляем на планете и её орбите парочку развед групп, пусть соберут побольше информации, а когда начнется большая заварушка, мы и сделаем свой ход в этом вопросе, — высказал своё предложение Смелов, явно не желая рисковать и давать азари козыри в будущем дележе галактики. — Значит так и поступим, подберите лучшие группы и поставьте соответствующую задачу. После всем кораблям приготовиться к переходу к точке, откуда будем прыгать к базе Коллекционеров, — согласился с мнением Макара командующий Третьем Ударным Флотом. Слишком была не ясна сейчас внутриполитическая ситуация в РФ, в связи с проходящими выборами нового Верховного Главнокомандующего из-за смерти Бесстрашных. Сразу несколько человек, имеющих солидный политический вес, попытались забраться на неожиданно освободившееся место. И Беляев был вынужден полностью сосредоточиться на внутренней борьбе, дабы не допустить к власти ярых сторонников изоляционистской политики или их противников, ратующих за как можно более быструю интеграцию в общество рас пространства Цитадели. Обе эти позиции были для будущего России, в долгосрочной перспективе, очень не желательными и просто рушили всё, что так упорно создавали офицеры и солдаты РУС последние пятьдесят лет.Новая Земля. Штаб РУС.
Беляев, сидя за своим столом, быстро перелистывал груды отчетов. Генерал пытался найти любую зацепку способную дать ответ на то, кто именно убил Бесстрашных, в это самое неподходящее время, из-за чего Владимиру пришлось полностью сконцентрироваться на вопросах внутренней стабилизации и предотвращения возникшей из-за насильственной смерти главы государства паники. Кандидатов людей, способных провернуть подобное преступление на территории России, не было, что указывало на привлечение кем-то из политических группировок стороннего исполнителя экстра-класса, ибо ни одна система слежения не засекла его до самого момента выстрела. После двух часов копания в разных отчетах и докладах, взгляд опытного военного и политика зацепился за короткий отчет о полученном с «Нормандии» грузе, и что-то в этом отчете сильно не понравилось генералу армии. Внимательно перечитав отчет, Беляев понял, что именно ему не понравилось. — Значит, не проходил осмотр в связи с повышенной степенью опасности влияния на разум окружающих?! — прочел небольшую заметку от одного из таможенников Владимир Владимирович, сделанную явно просто каким-то очень внимательным солдатом, ибо сделана она была от руки на небольшом листе бумаги, но ничего подобного по официальным документам не происходило. — Мила, свяжи меня с Высотским по закрытому каналу. — Минуту товарищ генерал армии, — отозвалась девушка, бывшая одной из участниц проекта «Волхв», но признанная непригодной для участия в реальных боевых операциях из-за нестабильной психики. — Генерал-полковник Высотский на связи. — Здравствуй Владимир. Что случилось? — спросил уже немолодой глава таможенной службы, явно бывший далеко не в лучшем состоянии из-за известия о гибели старого друга и боевого товарища. — Здравствуй Сергей. Дело есть, мне нужно знать, кто именно занимался изъятием и проверкой вот этой партии груза с той стороны, — сбросил данные собеседнику по интересующей его партии глава РУС. — А чего не сделаешь официальный запрос? — поинтересовался генерал-полковник, что-то делая в своем уни-инструменте. — Не хочу привлекать внимание кого-либо к этой партии, — объяснил Беляев, не желая вдаваться в подробности, боясь, что Высотский может наломать дров, если узнает о его подозрениях. — Вова, ты давай со мной на чистоту. Это как-то связанно с убийством Игоря? — прямо спросил главный таможенник. — Да, есть у меня такие подозрения, что связанно, — внутренне выругавшись, ответил Владимир, понимая, что собеседник нисколько не утратил своего умения сразу зреть в корень. — Только Серега, я тебя прошу, не занимайся самодеятельностью, иначе будет всем очень плохо. — Только с условием, что все, кто в этом замешаны, получат пулю в голову лично от меня, — твердо проговорил подобравшийся и моментально пришедший в себя глава таможни. — Хорошо, коль хочешь быть их палачом, будешь, — быстро согласился Беляев, понимая, что такое условие будет проще всего выполнить в обмен на сохранение стабильности в руководстве государства. — Вот тут вся нужная тебе информация, — проговорил Сергей, пересылая собеседнику всю интересующую того информацию. — Приемом занимался лично глава семнадцатого пропускного пункта, часть груза забрали ксенобиологи из Центрального НИИ с Новой Земли, часть ребята из технических служб, и два специальных контейнера с какими-то древними артефактами забрал лично академик Носиков, и его сопровождал генерал-полковник Макаренко со своими людьми. И чем тебя так зацепила эта партия груза, там же всё было досмотрено и проверено? — Не всё Серега, не всё. Вот смотри, какой интересный скан заметки одного из проверявших партию таможенников у меня имеется, — скидывая изображении Высотскому, проговорил глава РУС. — Это, что ж получается, что эти суки через моё ведомство протащили в наше пространство того, кто убил Игоря? — с нотками ярости в голосе задал вопрос Сергей Исаакович. — Это ведь твой человек прислал нам эти контейнеры?! — И самое интересное во всем этом Серега, что Шепард к нам отправлял только один такой контейнер. Сомневаться в преданности Яркушина и самого Шепарда не приходится, слишком они сильно зависят от меня, рыпаться им некуда, — покачал головой Беляев, понимая, что кто-то очень хотел подставить и его самого и Джона. — Значит, у них есть свои люди на всех уровнях власти, плюс исполнители на той и этой стороне, — проговорил глава таможни, у которого от сдерживаемой злости потемнели глаза. — Сколько тебе и твоим людям понадобится времени на то, чтобы найти всех причастных и арестовать их? — Часов шесть не больше, основная его масса уйдет на выявление всех причастных, но организатора мы быстро найдем, я своим людям дам полный карт-бланш на допросы уже известных нам участников этого заговора, — ответил Беляев, уже прикидывая в уме, список вероятных участников. — Хорошо, если через шесть часов я не получу сообщения от тебя об аресте тех, кто это устроил, то буду действовать сам, — проговорил Высотский уже собираясь отключиться. — Понял, — кивнул Владимир, понимая, что его людям понадобится значительно меньше времени. — И Серег, ты найди того, кто эту запись сделал, и поощри как следует. Генерал-полковник ничего не ответил, но по мелькнувшей на его лице ухмылке за секунду до отключения Беляев понял, что того, кто сделал эту мелкую заметку на листке бумаги, ждут серьезные перемены в жизни. Высотский вряд ли ограничится простым финансовым поощрением за возможность найти тех, кто причастен к гибели старого друга. Сам же Владимир Владимирович сразу после этого связался со своими самыми надежными людьми в самых разных ведомствах и структурах федерации, перед этим отдав своим оперативникам всю имеющуюся информацию и приказ найти всех хоть сколько-нибудь причастных и арестовать их.Пять часов с момента разговора Беляева с Высотским. Новая земля. Орбитальное кольцо номер один.
На таможенном контрольно-пропускном пункте номер семнадцать было многолюдно, целая толпа офицеров из контрразведки, командования таможенного контроля и еще десятка разных структур методично переворачивала всю документацию за последние годы работы. Несколько десятков солдат и офицеров, служивших на этом КПП, с особым усердием обыскивали и допрашивали люди из РУС и КГБ. Это заставляло сильно нервничать всех таможенников, ибо о цепных псах Беляева и Смирнова ходило множество самых разных слухов и домыслов, их одновременное появление в одном месте значило наличие огромных проблем для людей, работающих в этом месте, а присутствие при этих допросах самого главы таможни лишь подливало масла в огонь. Первыми были допрошены офицеры, трое из которых были после этого сразу отпущены домой, а начальник и его заместитель были уведены в наручниках в сопровождении спецов из КГБ. Солдаты от такого развития событий нервничали ещё больше, и многие без каких-либо препаратов и особых подходов выкладывали всё что знали. Молодой сержант Маслов был одним из последних, кого пригласили в комнату для допроса. Всего тут присутствовали три офицера, двух из них он не знал, а третьим был сам Высотский. Генерал-полковник, смерив вытянувшегося по струнке сержанта оценивающим взглядом, кивком указал на стул. На столе были разложены отобранные у него ранее личные вещи. — Это ваше Александр Алексеевич? — указал на небольшой черный блокнот офицер из КГБ, о чем можно было судить по нашивкам на его форме, но звание узнать было невозможно. От вопроса Маслов внутренне подобрался, ибо в нем он часто записывал собственные мысли, многие из которых были далеко не самыми подходящими для военнослужащего таможенного контроля, и зачастую это была откровенная критика, и недовольство происходящим в таможенной службе после начала активного товарооборота с пространством Цитадели. — Так точно, — уверенно ответил старший сержант, понимая, что отпираться смысла нет. — Вы делали довольно много различных интересных записей в своем блокноте Александр Алексеевич, — проговорил собеседник, взяв в руки блокнот и листая его. — Но почему ни об одном из указанных в нем случаев не сообщили куда следует? — Сообщал, но после первого же раза меня разжаловали до сержанта и сняли с должности, — ответил молодой человек. — Но в вашем личном деле числиться, что разжаловали Вас за драку и за появление на службе пьяным, — напомнил КГБшник. — Напился и разбил морду Вольскому я уже после того, как меня разжаловали. В личное дело внесли это как причину моего разжалования, хотя потом мне начальник нашего КПП в личной беседе пояснил, за что меня на самом деле с должности скинули. Пригрозил выкинуть со службы с волчьим билетом, а это сами понимаете, что значит для кого-то вроде меня, — обрисовал картину Маслов, понимая, что теперь возможно ребята из КГБ сделают свою работу, и ему не придется бояться за своё место. — Хорошо, мы с этим вопросом разберемся позже. Сейчас меня интересует вот это, — показывая на датападе скан обрывка бумаги с текстом, написанным от руки, который сержант сразу узнал, проговорил офицер из РУС, который казался смутно знакомым. — Ваших рук дело? — Моих, — коротко ответил Александр, напрягая свою память, дабы вспомнить, где он мог видеть сидящего впереди РУСовца, но после более суток без нормального сна сделать это было несколько затруднительно, особенно в такой обстановке. — Вы понимаете, чего добились своими действиями? — поинтересовался молчавший до этого глава таможни. — Никак нет, товарищ генерал-полковник, — мгновенно, не задумываясь, ответил сержант, решив не испытывать судьбу, ибо что именно могла натворить его маленькая приписка к документам по странному грузу он уже видел воочию. — Не пугай парня Сергей Николаевич, — попросил офицер из РУС, бросив на Высотского быстрый предупредительный взгляд. — И по какой причине Вы это сделали? — Сканер показал в одном из контейнеров высокую дозу странного излучения, во втором живое существо, но я это краем глаза видел, ибо этими контейнерами занимался начальник КПП и его зам. Ну, я и вставил уже в готовый отчет скан своей заметки, ибо вдруг что случится, крайними мы с ребятами окажемся, никто же с начальника не станет спрашивать, солдат всегда крайний, — пожал плечами сержант. — И похоже в этот раз я не зря это сделал. — Совершенно не зря. Благодаря вашим действиям нам оперативно удалось выйти на след организаторов и исполнителей убийства Верховного Главнокомандующего Российской Федерации Бессмертных Игоря Алексеевича, — отозвался офицер КГБ, услышанное не сразу дошло до уставшего после службы Маслова. – Так что готовьтесь, товарищ старшина, к отправке в военную академию КГБ для прохождения дальнейшего обучения. — Не стоит так удивленно смотреть на нас Алексей Алексеевич, молодым и толковым солдатам, верным присяге, у нас везде дорога, — видя ошарашенное состояние Маслова, проговорил офицер РУС. После новоиспеченному старшине объясняли причины такого решения и скачок через звание, но он слушал их словно в тумане, ибо подобный практически на ровном месте произошедший взлет в карьере для выходца с одной из сельскохозяйственных планет был просто чем-то выходящим из ряда вон. В КГБ попасть было крайне сложно, отбором в его ряды занимались наиболее опытные из офицеров, служившие в нем. Позже был ещё личный разговор с Высотским, передавшим ему документы на квартиру в одном из кварталов столицы Новой Земли и поблагодарившим его за службу.Несколько часов спустя. Новая Земля. Ресторан «Москва».
Спустя восемь часов многие новостные каналы и сообщества России наперебой рассказывали о волне арестов, прокатившиеся по всем эшелонам власти страны, в связи с их причастностью к убийству главы государства, и о главной роли во всем этом Беляева. Всё это дало почти стопроцентную поддержку среди населения кандидатуре генерала армии на пост Верховного Главнокомандующего, его противникам просто было нечем крыть столь оперативное и подкрепленное железными доказательствами расследование в таком громком деле. Так же упоминали, что в столь успешном и быстром раскрытии преступления есть заслуга бдительных рядовых солдат, служащих на таможне, донесших до высшего командования факт провоза на территорию России запрещенных вещей. Владимир Владимирович вместе с Высотским, сидя за столом, медленно распивали на двоих бутылку водки. Сергей, пристреливший трех главных организаторов преступления, просто старался отвлечься от факта предательства в рядах их армии, что было тревожным знаком, ведь даже полный контроль не спас от подобного развития событий, и офицер все больше считал, что избрание на должность Верховного Главнокомандующего Беляева станет благом для всей Федерации. — Что дальше будем делать? — поинтересовался Сергей у мрачного, как туча, Владимира. — Работать, тебе нужно срочно заняться перепроверкой всех пунктов таможни, мне прошерстить своих людей на предмет участия в подобных случаях ранее, — сухо ответил генерал армии. — Но делать это надо без лишнего шума, народ итак разъярен подобным актом предательства интересов страны в пользу личной выгоды, если всплывет наружу ещё что-то, то будет сложно удержать ситуацию под контролем без крайних мер. — Что говорит Печной? — осведомился Высотский, отставляя стопку в сторону, всё равно напиться не получится, не дадут этого сделать импланты. — Ничего не говорит, он просто выкинул в космос семнадцать человек, которые были причастны к случившемуся или знали, но никуда не сообщили о подобных вещах. Бушует короче Матвей, если бы не предстоящая операция с базой Коллекционеров, то он бы, наверное, всю станцию задрючил за такой промах, — отозвался глава РУС, следуя примеру собеседника. — Ведь «Скарабей» единственный путь в наше пространство, и такой серьезный косяк он записал себе в личные промахи. — Да, эти Коллекционеры, конечно, вовремя нарисовались со своей базой, сможем и Матвею дать выпустить пар и народ отвлечь информацией о новых народах и технологиях, — проговорил Сергей Николаевич, зная характер Печного. — Тоже верно, надо будет позволить ему лично руководить операцией захвата, — согласился Беляев. — А после вместе с Шепардом забрать сюда. — И что ты собираешься делать с этим Шепардом? Слишком он часто мелькает даже в наших новостях, — осведомился Высотский, решив прояснить давно интересующий его момент. — Если выживет и мы уничтожим Жнецов, поставлю его во главе нашего внешнеполитического ведомства. В ситуации он разбираться умеет, тамошний контингент знает, так что подучим немного и будет нам счастье в виде нормального министра иностранных дел, — пожал плечами Владимир. — Ты в этом уверен? Что-то я слабо представляю его в качестве дипломата, он же военный до мозга костей, — высказал своё мнение генерал-полковник, но после поправился: — Хотя, пожалуй, ты прав, он ведь не просто военный, а разведчик, причем очень успешный, да и язык у него подвешен. Немного доучим, дадим толковых ребят в помощники и всё. Теперь главное, чтобы было ему с кем дела вести. — Ну да, главное, чтобы было с кем. Надо будет наши наземные войска предупредить, чтобы не сильно лупили по предприятиям гражданского назначения, не стоит загонять расы пространства совсем уж в каменный век, — проговорил Беляев, делая себе заметки на будущее. — Значит, наши войска будут во время наземных операций стараться нанести вред военной мощи наших союзников? — уточнил Высотский. — Да, если будет возможность, иначе мы после войны из-за малой численности населения и вероятно значительных потерь в ударных флотах, станем слишком легкой добычей для всех желающих, они просто захватят наши планеты и базы, которые мы будем осваивать и строить в пространстве Цитадели, — объяснил свою позицию и причины подобных решений глава РУС. — Разумно, — согласился Сергей, понимая мотивы собеседника. Дальше разговор перешел в полностью деловое русло, касательно наведения порядка в службах каждого из генералов, пока не началось нашествие Жнецов им предстояло укрепить надежность тылов, дабы не бояться удара в спину от каких-нибудь недовольных.«Нормандия». Где-то на орбите ретранслятора Омега четыре.
Фрегат висел в открытом космосе, ожидая пока команда из четырех ИЛ закончит интеграцию в систему навигации «Нормандии» систему распознавания «свой-чужой», созданную Жнецами для перехода через ретранслятор Омега четыре. В ангаре корабля находилась бомба, на основе антиматерии, повышенной мощности, с помощью которой предстояло расчистить место для выхода Третьего Ударного Флота близ базы Коллекционеров, ибо обилие обломков не позволяло выйти даже десятой его части на той стороне. Конечно, расчистить путь мог флагман флота с помощью залпа из «Серебряных слез». Но ему для перехода требовалось использовать ДНП, который на несколько минут фактически полностью лишал корабль ориентации в пространстве, возможности использовать оружие и серьезно ослаблял мощность щитов, из-за очень высокой энергоемкости процесса создания прорыва пространства и времени, и его удержания для перехода. Отправлять сверхдредноут без должного прикрытия никто не позволит, ибо количество сил противника на той стороне неизвестно, и рисковать таким кораблем в преддверии прихода Жнецов было верхом глупости. Джон, сидя в своей каюте в компании друзей, медленно потягивал подаренный СанСанычем березовый сок. Касуми, Лиара и Тали, закрывшись в его рабочем кабинете, обсуждали проект, в котором кварианке предложил участвовать Беляев. Его, Гарруса и Джеффа даже близко не подпускали, на попытку Шепарда получить возможность узнать о сути разговора, по средствам ИИ «Нормандии», он получил сообщение об отсутствии у него допуска к соответствующей информации. — И что же они там такого обсуждают, что даже тебе нет доступа? — задал вопрос Вакариан, удобно устроившись в кресле. — Меня прямо раздирает любопытство. — Не одного тебя, но если уже Нормандия не хочет давать мне послушать, значит, что-то действительно не для наших ушей они там обсуждают, — пожал плечами СПЕКТР, давая понять, что сделать тут ничего не получится. — А по мне это всё странно, зачем Беляеву привлекать Тали к проекту, причем к такому, о котором Джон ничего не сможет узнать? — проговорил Моро, наливая себе очередной бокал сока, оказавшегося на удивление вкусной вещью. — Понять, что в голове у начальства, я даже не пытаюсь. Особенно, что там, в голове у Владимира Владимировича, ибо вредно это для здоровья. Да, и благодаря нему нас не приписали в число пособников убийц Бессмертных, — напомнил генерал-майор. — Уже за это стоит поблагодарить генерала. — Но за то нас с очень веселой миссией собираются отправить в место, откуда не возвращался ни один корабль за хреналион лет! — выкрикнул Джокер. — А если эта дура своим взрывом заденет нас? Или мы при выходе влетим в какую-нибудь хрень? — Джефф, с нами будет четыре ИЛ и один ИИ, плюс ты, и если этого будет не достаточно справиться с тем, что нас ждет на той стороне, то нам лучше даже не пытаться воевать с Жнецами, — осадил нервного пилота турианец. — Лучше не накручивай себя. Найди Ирину и вместе с ней снимите стресс и успокойте нервы, глядишь, больше пользы будет. — Пока она занята расколупыванием этой системы «свой-чужой», лучше к ней не приближаться, а то ненароком может и сломать что-нибудь, — отмахнулся Моро, закатывая глаза к потолку. — Да, беда тогда, но после установки у вас будет несколько часов, — усмехнулся Гаррус. — Тоже верно. Кстати, а ты когда нас познакомишь с той милой турианочкой, что постоянно тебе названивает? — поинтересовался Джон, решив прояснить это момент, после того как несколько раз натыкался на друга, беседующего с кем-то по видеосвязи, пока большая часть экипажа спала. — Когда будем на Палавене, тогда и познакомлю, — пообещал турианец, зная, что это вряд ли случится в ближайшее время. — И кто она? — осведомился заинтересованный подобным развитием разговора Джокер. — Невеста? Жена? Сестра? — Пока просто кандидатка в невесты, мне ещё предстоит получить одобрение её отца, а это будет непросто, особенно сейчас, когда над всей разумной жизнью нависла угроза уничтожения, — скривившись, ответил Вакариан. — Хотя, учитывая мой послужной список и участие в различных сумасшедших мероприятиях, задача становится чем-то из разряда невыполнимых миссий. Психов с суицидальными наклонностями в родственники никто особо не желает брать. — Ну, ты тогда возьми с собой Шепа, ты на фоне его похождений будешь казаться просто образцом здравомыслия и благоразумия, — хохотнул Моро, за что получил по голове датападом от командира. — Да ладно тебе Джон, разве я не прав? Хотя думаю, ты бы и без этого смог его уболтать. — Да, пожалуй, это неплохая мысль, — согласился с мнением пилота Вакариан. — Из тебя выйдет отличный дипломат командир. Ибо никто на моей памяти больше не собирал столь разношерстую и своеобразную команду, как ты на первой «Нормандии». — Я в принципе ничего не имею против, только потом не обижайся, если её отец, завидев тебя, будет хвататься за оружие, — усмехнулся Джон, понимая, что договориться с кем-либо в мирной обстановке у него получается значительно хуже, чем в бою. — Командир, Вас вызывает генерал армии Беляев, — проинформировал СПЕКТРа ИИ. — По какому поводу и по какому каналу? — уточнил у Нормандии мужчина, надеясь, что ему не придется сейчас бежать до узла связи и вести переговоры с начальником по закрытому каналу. — Причину генерал армии Беляев не уточнял. По открытому, — проговорил ИИ. — Хорошо, тогда выводи в мою каюту, — отдал указание Джон, активируя голопроектор, на котором тут же появилась голограмма начальника хоть и сильно уменьшенная. — Здравия желаю, товарищ генерал. — Здравствуй Шепард. Как идут дела с подготовкой к операции «Налет»? — осведомился Беляев, кивком головы ответив на приветствия Джокера и Вакариана. — Вышли на завершающую стадию, осталась лишь проверка системы «свой-чужой», — ответил Джон. — Хорошо, тогда слушай вводную. Командование операцией принимает лично вице-адмирал Печной, на тебе обеспечение пространства для перехода флота к местоположению базы коллекционеров и передача сигнала на «Малороссию» для того, чтобы она открыла точку НольПерехода. В бою твой корабль будет действовать в составе сил прикрытия флагмана, — начал давать ЦУ Владимир Владимирович. — Твоя десантная группа участия в захвате базы не принимает, сразу после завершения боя на орбите станции ты уходишь к «Скарабею». — Вас понял, товарищ генерал армии, — отозвался СПЕКТР, понимая, что их участие в захвате было бы точно лишним, ибо для этого были выделены шесть бригад, пять простых и одна спецназа. — На этом всё, дальнейшие инструкции получишь лично от меня при встрече на «Скарабее». Конец связи, — обронил перед отключением Беляев. — Это было странно, — заключил Вакариан. — Главное, нас не собираются бросать опять в самое пекло, и то хлеб, — отмахнулся командир «Нормандии». Дальше разговор вновь вернулся в русло обсуждения личной жизни турианца, который на все вопросы отвечал, ускользая от прямого ответа, при этом стараясь сменить тему на любую другую, ибо у Джокера, над которым он несколько раз прикололся на эту тему, имелся на него серьезный зуб, а Шепард поддерживал пилота, дабы эти двое не сосредоточились на нем. Разошлись они через несколько часов, когда пришел сигнал от группы ИЛ о завершении интеграции системы «свой-чужой» и начале её тестирования.