You ain't seen nothing yet

— Ты не можешь мучить кого-нибудь другого? — Нет, я уже выбрал тебя.

Проталкиваясь сквозь толпу, я пыталась найти взглядом дядю. Не думаю, что он мог сильно измениться за два года, что мы не виделись. Хотя, бывает всякое. Народа тут, конечно, собралась просто куча. Поверить не могу, все они собрались, чтобы посмотреть как комиссар полиции Готэма уходит в отставку. Ставлю сотку, что как минимум половина из них присутствовала на банкете в честь его назначения примерно с такими же лицами. Когда я подходила к зданию, то умудрилась опрокинуть стаканчик с кофе на какого-то бедолагу в дорогущем костюме, а потом мне ещё и пришлось уйму времени объяснять стоящим на входе охранникам, что я серьёзно племянница детектива и если они меня не пропустят, то он их всех к чертям уволит. Сработало не сразу, но меня всё-таки пропустили. Сомневаюсь, конечно, что у него есть такие возможности. Вообще-то всё планировалось, как семейная встреча, но я перепутала билеты и сказала не точную дату. А когда опомнилась, решила ничего не менять. В конце концов, из аэропорта я добралась и сама. Я заметила среди толпы знакомое лицо и просто не удержалась чтобы не оповестить об этом всех: — Дядя Джим! Как минимум десять человек из толпы сразу же обернулись в мою сторону. И одним из них был мужчина, болтающий до этого с симпатичной брюнеткой в чёрном платье. За какую-то долю секунды на его лице поменялось сразу несколько выражений. Сначала — полного недоумения, а вслед за ним и радости. Вообще-то мой дядя никогда не был особо эмоциональным, что в данном контексте значит: «не прыгал с визгами, осыпая окружающих котятами и радугой, завидев меня». Но мне хватило того, что он просто заулыбался, чтобы повиснуть у него на шее. — Что ты тут делаешь? Ты же должна была прилететь завтра, — поинтересовался он, когда я прекратила свои переполненные любовью и удушающими приёмами объятья. — Сюрприз! — только и отозвалась я, вскидывая руки. — Поверить не могу, ты стала такая… Тут я самым нахальным образом прервала его сеанс тирад и рассматривания меня, ибо мимо проплыл официант с подносом сладкой и невероятно ароматной выпечки. Я вспомнила, что вся моя еда сегодня ограничивалась завтраком в самолёте и хот-догом по пути сюда. — Ой, эклерчики! — … Взрослая, — с каким-то сомнением в голосе, но всё же договорил дядя. — Предупреждая все твои вопросы: долетела нормально, остановилась у мистера Хаттингса на углу 46-й. Всё это время девушка, с которой он беседовал, молча и с какой-то полуулыбкой наблюдала за нашим семейным воссоединением. Но сейчас она легко кашлянула, ну просто очень недвусмысленно напоминая о своём присутствии. — Точно. Ли, это Ким — моя племянница. Она будет стажироваться в нашем участке. Ким — это Лесли Томпкинс, она патологоанатом и… в общем… — Твоя девушка? — с восторгом перебила я. Брюнетка только заулыбалась. А она милая. Нам нужно будет пообщаться. Сколько я себя помню, дядя никогда не оставался без женского внимания, что собственно и наполняло всё моё детство разными курьёзными случаями. Правда потом он переехал в Готэм, и я как-то потеряла связь с ним. Незадолго до этого он начал встречаться с какой-то Барбарой, но я даже в глаза её ни разу не видела. — Погоди, а как же эта… Барбара? — поинтересовалась я, запихивая остатки эклера в рот и облизывая пальцы. — Мы больше не вместе, — после этого они оба как-то помрачнели и сделали такие лица, что я сразу поняла — расспрашивать дальше бесполезно. К счастью, от неловкого молчания из-за какой-то больной темы нас спасла всеобщая движуха куда-то в сторону сцены. Там уже собрались несколько человек, из которых я знала только нового комиссара Сару Эссен — моего будущего босса. Господи, хоть бы она не оказалась стервой. Все гости стали рассаживаться по своим местам. Дядя немного обеспокоенно обернулся в мою сторону, видимо раздумывая, что я не найду себе места и буду, как идиотка стоять в проходе, но я сделала знак рукой, давая понять, что всё супер. Потом протиснулась между какими-то людьми, через ряд от него и его подружки. — Извините, вы не подвинетесь? Не волнуйтесь, я много ем, но на самом деле очень худая. Да, спасибо. Не дожидаясь ответа, я втиснулась между каким-то темнокожим мужчиной и блондинкой. Надеюсь, они не вместе, а то неловко получится. Хотя, куда уж. Они, к счастью, не подняли шума и не стали возмущаться, а просто поочерёдно просверлили во мне по дырке своими гневными и крайне возмущёнными взглядами и успокоились. Сидеть прямо на стыке стульев оказалось не очень удобно и к тому времени, когда за трибуну встал солидного вида мужчина, представленный, как Тео Галаван, у меня уже всё болело. Я уже всерьёз пожалела, что не осталась дома, чтобы встретиться с дядей завтра. И какого лешего меня сюда-то понесло? Надо было поступить, как мэр и просто не прийти. «Он умеет западать в душу. У Готэма есть… особая магия» — слова мистера Галавана долетели до меня не сразу, потому что я во всю строчила подруге смску. И, кстати, про отсутствие нормальных сидений я тоже не забыла упомянуть. Тем не менее, было в этом что-то такое задевающее. Несмотря на то, что я была в Готэме вообще впервые, я тоже почувствовала что-то… особенное. Как бы шаблонно это не звучало, но казалось, будто здесь не ты решаешь свою судьбу, а кто-то другой. Сталкивает тебя с нужными людьми, показывает нужные вещи. В Вашингтоне я такого не ощущала. Когда трогательная и душещипательная речь наконец кончилась, я поспешила встать. И даже слышала, как блондинка сообщила тому мужчине «Хамка. Кто её вообще пустил?». Я поспешила удалиться на случай, если она лопнет от спеси. И почти сразу же нашла в толпе дядю. Комиссар Эссен отошла как раз в тот момент, когда подошла я. — Во сколько мне завтра заступать на службу? — сразу нашла, что сморозить я. — Я за тобой заеду. — Отлично. Ещё и трансфер до работы. Мне уже здесь нравится. Я вдруг серьёзно задумалась. А правильно ли я сделала, что решила практиковаться именно здесь? Готэм как никак один из самых грязных и опасных городов на карте Штатов. Всё же найти практику перед институтом здесь было проще (особенно, когда твой дядя детектив и на неплохом счету), чем бегать по Вашингтону и расспрашивать, нужны ли им юристы. Кстати, он моей радости, похоже, не разделял и вообще выглядел каким-то жутко напряжённым, а когда я попыталась спросить, как давно он спал в последний раз, только сменил тему. — Все эти должностные американские горки немного выматывают. Столько всего свалилось, — выдохнул он. Лесли ободряюще коснулась его плеча и тепло улыбнулась. Господи, они такие милые. — Да брось, ты же не человека убил в конце концов, — шутливо отозвалась я, но тут же пожалела. От моих слов дядя помрачнел ещё больше. — Прости. Мои извинения прервал голос комиссара: — Джим. У нас ЧП. Она, кстати, тоже не выглядела как человек, присутствующий на банкете с пирамидкой из шампанского. — Из Аркхема сбежали шестеро заключённых. Включая Барбару Кин, — мне показалось, она специально акцентировала на этом внимание. Так. Стоп. Аркхем, это вроде психушка. Скажите мне, что это не та Барбара. Пожалуйста. — О Господи, — на лице Лесли на секунду вспыхнул неподдельный страх. Вечер семейных встреч был безнадёжно испорчен. Я попыталась хоть о чём-то расспросить, но всё, что получила от дяди, это напутствие: «Езжай домой. Сейчас же. Я позвоню тебе». Да, прекрасно. Кто там нёс эту чушь про «магию города»? Едва я попала в Готэм, а тут уже психи разгуливают. Я в восторге, честное слово. Я так и осталась стоять посреди зала, где уже прошлась лёгкая тень паники, пока, наконец, доктор Томпкинс ни коснулась моего плеча. — Идём, я отвезу тебя домой.