Обнаженка

Тринадцатое день рождения. « Хотел ли я чего-то большего, чем власти и денег? Да, хотел. Женщин и разнообразия в сексе. Нужно ли мне что-то большее, нежели красивое лицо и потрясное тело? Да, несомненно. Тр*хать пустую куклу неинтересно!». POV Taylor Lautner В день, когда мне исполнилось тринадцать лет, мне подарили собственный мотоцикл. В нашей семье их было всего два. Мотоцикл отца стоял в гараже уже около десяти лет, нетронутый, нержавеющий, новенький, как и десять лет назад, красный с желтыми линиями. И мотоцикл моего двоюродного брата Ллойда, черный, старый и уже с потрескавшейся краской на боках. Теперь появился и третий. Мой. Огненно красный, блестящий, со сверкающими выхлопной трубой, дисками и деталями, названия которых я до сих пор не знаю. Мама суетилась на кухне вместе с остальными женщинами, а я, папа и мои бесчисленные дяди-братья, были во дворе, говорили о моем подарке и всячески его расхваливали. Отец стоял рядом со мной, гордый за то, как прекрасно управляется со своей семьей, со своим бизнесом, за то, что может позволить себе покупать такие дорогие подарки. Он крепко сжимал мое плечо, а я, на тот момент еще мелкий мальчишка, стоял и смотрел на него, задрав голову кверху. Я был безумно счастлив оттого, что у меня такой отец. Прежде я никогда не чувствовал такого, но в этот день понял. В воздухе витало напряжение, кажется мужчины семейства Лотнер, исключая меня и моего папу, были настроены враждебно. В их одинаковых темных глазах можно было прочесть неодобрение и плохо прикрытую зависть. Взрослые мужчины завидовали положению моего отца, а мальчишки мне. В тот момент, мы с отцом были по одну сторону баррикад, враждуя со всем светом. Да, когда мне было тринадцать лет, одиннадцать взрослых мужчин и шесть мальчиков, казались мне целым миром, всем светом, который ополчился на нас двоих. Скандала не получилось, отец загнал мой мотоцикл в гараж, и выпроводил всех до единого по домам. Я помню тот удивленный мамин взгляд, когда папа вошел в кухню и велел всем женщинам идти к своим семьям, заявив, что праздника не будет. С тех пор, мой отец не общался с этими неудачниками, которым было в тягость сделать что-то самим, но которые тем не менее всегда были рады посудачить о чужом благополучии. В этот день мама обиженно пыхтела над праздничным пирогом, громыхала посудой и пыталась не разговаривать с отцом и со мной. Тринадцатилетнему мальчишке было больно видеть, как родная мать отворачивается от него непонятно из-за чего. Моему отцу тоже было трудно. Очень трудно. И вот тогда он и начал ругаться с мамой. Постоянно. Каждый Божий день, каждую минуту моего пребывания и отсутствия дома. Они не пытались этого скрывать, не пытались сделать вид, что это временно. С каждым разом масштабы скандалов все увеличивались и увеличивались. Мама била посуду, папа бросал на пол свои ключи и вещи. Мама собирала папины вещи, а папа уезжал в мотель и не возвращался неделями. Было трудно оставаться в доме, в котором слышались только рыдания и скандалы. Тогда я начал курить, сигареты, которые нашлись в папином ящике, подошли как нельзя лучше. Они оказались такими тяжелыми, что снимали стресс за пять затягов. Я становился спокойнее с каждым днем, уже не переживал, не обращал внимания на скандалы, на плач сестренки, на слезы матери, на крики отца. Они перестали для меня существовать, когда я открыл для себя сигареты. Я как сейчас помню их красивую упаковку. Черную, с золотой короной, такую манящую, такую запретную и оттого желанную. Тогда-то я и познакомился с Жаклин. Мне было пятнадцать, мама уехала к бабушке, забрав Маккену и некоторые вещи, а отец, пробыв около получаса после ее отъезда, дома, выскочил из парадной, запрыгнул в машину и укатил. Я даже не спросил, куда он, а он и не собирался меня предупреждать. Я сидел за компьютером, передо мной лежала пицца, бутылка колы и пепельница, в зубах сжата сигарета, включена веб-камера, открыт чат нашей школы. «Привет!», написал пользователь Toni118 «Привет! Мы знакомы?», напечатал ответ я. «Ты ведь Тейлор Лотнер, я не ошиблась?», вопросом на вопрос ответила девушка. «А по моему нику не понятно?», съехидничал я. « Taylor21 – ничего не говорит!», пришел обиженный ответ. «Ну я это. А ты кто?». «Жаклин Версетти, знаешь меня?». «Знаю», солгал я. На самом деле я помнил только то, как она выглядит. Невысокая, модельной внешности, с большими черными глазами, выжженными белыми волосами, пухлые губы, тонкий нос, грудь второго размера, упругая задница, осиная талия. Не сказал бы, что она богатая, говорили, что ее отец – наркоман, а мать – шлюха. Но я ни в чем не был уверен. «Почему дома? Сегодня ведь тусовка Крега!», появился вопрос, больше похожий на допрос «Крег? А кто это?», дурачился я «Смешно! Твой лучший друг!». «Он не мой лучший друг. Он мне никто. А почему ты не там?». «Не хочу. Там все будут трахаться», просто и без обиняков отправила она. «А ты не хочешь? :) Мм?». «С ними нет!», последовал категоричный ответ. «А со мной?», пришла шальная мысль, а пальцы уже отправляли ее. «Может быть. Как знать!». «У меня 21! :) Как тебе?», веселился я, ничуть не воспринимая этот разговор всерьез. «Не может быть! Тебе всего 15!», вознегодовала она. «Хочешь проверить?))))». «Не против!». «Приходи сейчас, ты ведь знаешь, где я живу?». «Все знают!». На этом наша переписка закончилась, просто посмеялись друг над другом. Вот и все. Какая восемнадцатилетняя девчонка придет к пятнадцатилетнему парню, чтобы проверять длину его члена? Мне так понравилась моя шутка, что я даже записал ее в память своего блога. Toni118 все еще online, с одной стороны, я немного погрустнел, ведь подсознательно надеялся, что старшеклассница придет. Зажег новую сигарету, отпил колы. «Привет Тей!», написала моя одноклассница, Мари, Marie_Queen «Привет малыш», напечатал я устало. Мари – симпатичная шатенка, но слишком высокая для меня – она играет в баскетбол. «Как ты солнце?», пара поцелуев и Мари готова мне отдаться. Эту мысль я тоже заношу в свой блог. «Я отлично, как ты?» «Отлично, чем занят сегодня?», звонок в дверь. «Подожди пожалуйста, ко мне пришли». Зажимая сигарету в зубах, я осторожно спускаюсь по лестнице, крепко держась обеими руками за перила, два дня назад на меня упала почти вся команда 35-й школы по американскому футболу. Не спасли ни наколенники, ни специальные защитные щиты… ничего не спасло, я ужасно хромал и мечтал поскорее выздороветь. Открывал дверь я так же, зажав сигарету в зубах. А зря. Когда я увидел Жаклин на пороге своего дома в коротеньких шортах и бикини, то чуть не откусил фильтр. — Ты так смотришь, как будто увидел привидение. – прошептала Жаклин, заходя в дом и закрывая за собой входную дверь. Минуту спустя мы уже целовались на диване, закрыв все жалюзи, предаваясь любви в полумраке гостиной. Абсолютно забыл о включенном чате, о том, что в любой момент может вернуться отец или мама. Просто забыл обо всем, смотря в эти похотливые черные глаза, в которых не видел своего отражения. POV Jacklene Versetti Мое тринадцатое день рождение прошло в страхе. Я боялась, что мать снова заберут в вытрезвитель и там решат родительских прав. В тринадцать лет, это был мой самый большой кошмар. Как всегда пьяное сборище сотоварищей матери по работе, как всегда я – испуганно забившаяся в свою комнату. Я справляла свой тринадцатый день рождения как бродяжка, нарисовав праздничный торт на бумаге. Подожгла листок и задула его, как будто бы задула свечи на торте. Почти ночью пришла мама. Она была трезвая, хотя от нее сильно пахло алкоголем и дешевым табаком. Мама села рядом со мной на кровать, помолчала, потом вдруг резко меня обняла, прижала к груди и зарыдала. Я слышала, как клокочущие звуки вырываются из ее груди и разносятся на весь наш трейлер скорбным воем. Я не плакала, я молчала. Мне нечего было ей сказать, не за что было прощать. В конце концов, мама встала, вытерла мокрые щеки, вытащила из кармана несколько ярких штучек и положила возле меня. — С днем рождения, доченька. – сказала она и вышла. Я тут же схватила эти штучки. Четыре конфеты в ярких обертках. Одна ярко красная, вторая коричневая, третья черная, четвертая золотая. Переливающиеся конфеты, самый хороший подарок, который я получила. Точнее сказать, единственный подарок, который я получила на свое тринадцатилетие. Я положила красную и черную под подушку, а золотую и коричневую взяла. Мама сидела на ступеньках трейлера, обняв колени руками. Я тронула ее за плечо, а когда она повернулась, протянула ей две конфеты. Мама смотрела на меня как на чудо, как будто увидела ангела. В тот момент в ее таких же черных глазах, как у меня, я видела только благоговение и любовь. Она с благодарностью кивнула и взяла две конфеты, повертела в руках и вернула мне золотую. -Сияй так же, как эта конфета, Лин. – прошептала она едва слышно. Тогда-то я и поняла, что никогда не буду такой как она. Я не буду жить в нищете, не буду пить, не буду заводить детей, пока не буду обеспеченной, пока не словлю себе богатенького мальчика. Я буду богатой. Я буду сиять. Как та золотая конфета. Через три дня мамы не стало, она прыгнула в реку и утонула. Страховка оплатила наши долги, устроила похороны, остались даже деньги, лично для меня. Социальная опека принялась искать моего отца. И нашла, Антонио Версетти, удачливый бизнесмен, бывший наркоман, жил в Малайзии, но когда узнал, что произошло, прилетел в Нью-Йорк. Я познакомилась с его женой – молодой афро-американкой Лиз и их маленьким сыном Луисом. Отец решил переехать в Нью-Йорк, так и свершилось, что в четырнадцать лет я уже была обеспеченной девчонкой, которая жила в Бруклине. Как и Тейлор, которому в тот момент было 11. Его тринадцатилетие было еще впереди. И наша встреча тоже была впереди. Вплоть до восемнадцатилетия я искала лишь мужчин старше меня, или моего возраста, чтобы устроить свою жизнь. Но ничего не получалось, и тогда я перешла на мальчиков младше меня. Тейлор подавал надежды, был симпатичным, вежливым и мужественным. Никак не выглядел на свои пятнадцать, и поэтому восемнадцатого августа я уже была под ним на его диване в его доме. Любила ли я его? Нет. Я любила уже давно опробованный мной кокаин. И актера Винсента Каселя. Но не Тейлора. Нет. Он лишь был моим билетом в лучший мир. Которым я бесстыдно воспользовалась. И ни разу не пожалела. Ни разу.