Невозможно, но факт

Реборн подозревал, что инстинкт самосохранения его ученику отбили отсутствие отца в прямом доступе, выходки в стиле Вонголы и - совсем немного - сам репетитор. Тсунаеши знал, что базовый инстинкт самосохранения у него скончался в муках, как только пробудилась интуиция Вонголы. Эта тварюшка всегда знала, как сделать лучше для своего хозяина. Тсунаеши ее слушался. И горе тому, кто встанет у них на пути. Вария этого не знала. Спокойствие и тишина сонного Намимори, воцарившиеся после победы над бандой Кокуе, окончившейся переездом Мукуро в гостеприимный дом Савада, разлетелись со звоном битого стекла, когда прикатил драгоценный папочка Тсуны, Савада Емитсу. И сообщил, что им предстоит сражаться с элитным отрядом убийц Вонголы Варией. За право стать Десятым боссом Вонголы. Предложение Тсуны лично передать проклятое кольцо лидера неизвестному Занзасу мастерски игнорировалось. Ну, и ладно, им же хуже! Мукуро по доброте душевной - и под злобным прищуром Реборна - выдвинул свою кандидатуру на пост Хранителя Тумана. Громко. А потихоньку предложил придушить Саваду Емитсу во сне. Тсунаеши задумался. И над первым, и над вторым. Отца вроде бы как жалко, да и мама переживать будет, но себя, как босса такого Хранителя, еще жальче. Тяжелый выбор приостановил приезд самой Варии. У Тсунаеши глаза на лоб полезли от колоритности офицерского состава. - А меня еще пафосным называют, - пробормотал стоящий рядом Рокудо. Тсунаеши согласно хихикнул. И задумался: может, удастся сбагрить кому-нибудь из них Кею? По правилам, посторонние не могли вмешиваться в поединок других атрибутов. Иначе сразу же лишались своих колец, то есть проигрывали. Но, Небеса Вонголы, когда это останавливало молодое Десятое поколение? Особенно, если их предводитель - Савада Тсунаеши, которому согласился помогать Рокудо Мукуро. - Джудайме, ты обязан что-нибудь придумать! - Гокудера тряс за грудки своего босса. На поле боя Леви-А-Тан продолжал пытаться поджарить Ламбо. Не то, чтобы это ему вредило.... - Иди и спаси его. - Мы тогда проиграем сразу два кольца, - скрипнул зубами Хаято. - Ты так держишься за них? - удивился Тсуна. - Представь, - приблизился к уху подрывника, сделав шепот почти интимным, - когда-нибудь твоего маленького теленка попросту убьют во время перестрелок. И он никогда уже не попробует своих любимых виноградных конфет. На его руках будет кровь, он постоянно будет рисковать жизнью, если останется в мафии. Или, что еще хуже, его могут соблазнить и увести у тебя. Хаято выругался. - Подержи! - швырнул сумку боссу, закурил еще одну сигарету и решительно направился к полю боя. Ламбо следил за тем, как талантливо Гокудера выносит Леви-А-Тана. Наука Шамала не прошла даром. Ни одна. Хаято высказал все, что наболело, все, что накипело. Леви - о тех, кто пытается обидеть маленького, беззащитного ребенка, Червелло - о тех, кто допускает, чтобы обижали маленького, беззащитного ребенка, Реборну - о том, кто допускает, чтобы обижали маленького, беззащитного ребенка. Досталось всем. Кроме Джудайме. Сам Тсунаеши в тот момент понял: его Правая рука действительно гений. За полчаса монолога ни разу не повторился. И лишь потом начал выдыхаться. Значит, нужно ему помочь! - Ламбо, стреляй, маленький, - по полю перекатилась судьбоносная вещь в Десятом поколении - Базука Десятилетия. Гокудера не сразу понял, что происходит, когда на него налетел, бросился на шею с криком "Мой герой!" полуобнаженный кудрявый парень. Не понял, но облапал профессионально. А в следующий момент Ламбо из двадцатилетнего будущего - крепкий, мускулистый, широкоплечий Ламбо - уже облапывал самого Хаято. Умело так, с намеком. Вария даже кольца не стала забирать. - Значит, ты - Гокудера Хаято, ши-ши-ши. Ты пара принца. На лбу, открывшемся из-под густой челки, значилось Гокудера Х. Ураган повернулся к боссу с растерянным взглядом. - Ты должен что-нибудь придумать, Джудайме! Тсунаеши лежал на своей кровати, раскинув руки. Так определенно думалось лучше. Битва Урагана закончилась... быстро. Бельфегор вручил половинку кольца, сказав, что это подарок на будущую свадьбу. Его не остановил тот факт, что татуировки у Хаято не имеется, на лбу, по крайней мере, что он принадлежит Ламбо - подрывник уже был согласен и на такую формулировку - и что не образуется связь. Вот уже второй день, как был приостановлен Конфликт колец - Вария была совершенно деморализована поведением Вонголы. Мало того, что не боялись, так еще и внимания не обращали. Дождь вообще куда-то смылся в поисках смысла. Тсунаеши подсказал направление: Шамал не оставлял надежды, что все это сон, и прекрасные пышногрудые красавицы все еще ему доступны. Судя по тому, что Такеши взял с собой меч, ему на данном фронте ничего не обломится. Зато в Намимори открылись гонки-прятки. Бельфегор бегал за Гокудерой, Гокудера бегал за обиженным Ламбо, Ламбо бегал за маман, утешающей его конфетами. А Хаято еще и пытался спрятаться, но от гения разве спрячешься? И все просил Тсуну помочь. Но как? Не штаны же снимать с Бельфегора! Интуиция отвесила смачный пинок и обиженно замолчала. Но своего добилась. Тсунаеши подскочил на кровати. - Му-ку-уро, где-е ты-ы! Мне нужна твоя помощь, - ласково протянул он. Дверь в гостиничный номер Варии распахнулся с ужасающим стуком. На пороге показался сияющий Десятый Вонгола. - Как ты посмел, мусор! - рыкнул уже привычно Занзас. - Ага, и тебе привет. За его плечом маячил Гокудера со странной скаткой на плече. Бледного как смерть Урагана нещадно штормило и мутило, периодически он закатывал глаза, как в припадке, но пока что держался. - Ши-ши-ши, привел принцу его невесту, - обрадовался им как родным Бельфегор. Хаято побледнел еще больше, Тсунаеши жизнерадостно закивал. - Ага, принесли. Гокудера, доставай! Правая рука снял скатку, оказавшуюся цветастым ковром из дома Савада, развернул его. Внутри лежала связанная, как гусеница, девушка с волосами цвета сакуры. При одном взгляде на нее Хаято стало плохо, и он бросился наружу. - Вот, твоя принцесса. Хелена Бьянка Гокудера, кто бы мог подумать, - тихо пробормотал он последнюю фразу. Сам удивился, когда заглянул в документы Отравительницы. - Врой, да вы сумасшедшие! - поделился наблюдением Скуало. - А сами-то! - фыркнул Тсунаеши. - В общем, так, вот невеста, вы, главное, ей руки не сразу развязывайте. И готовить не давайте. А так - вроде бы все, - он начал перечислять по памяти. - Девушку притащил, инструкции дал. Что там еще? Ах, да, - он подошел к боссу Варии и спокойно взглянул на средний палец правой руки, где еще раньше видел татуировку с именем. - Да! Да-да-да! О, да! Мукуро, приглядывающий за боссом на вражеской территории, и уже видевший победный танец маленьких лебедей-каратистов от всей души посочувствовал боссу специального отряда. Бой Небес - величественное и потрясающее воображение действо. Хлещущее во все стороны пламя, решимость, преобразованная в огонь. Так вот, всего этого не было. - Мы согласны отдать все, абсолютно все кольца при одном условии. Улыбающаяся рожа японца сразу показалась Занзасу подозрительной. А уж энергичные кивки остальных Хранителей у него за спиной - тем более. - При каком? - подозрительно прищурился он. - Мы отдаем вам кольца, а вы принимаете ЭТО в свой отряд на должность Хранителя Облака, - Тсунаеши показал туго перемотанный цепями и лотосами деревянный ящик с просверленными дырками для воздуха. В этот момент ящик вздрогнул, и Сасагава с Ямамото навалились на него всем телом. - Ну, так что? - заторопился Савада. Занзас чувствовал подвох, нутром чувствовал, но пока не понимал, где именно. - Хорошо. Ему показалось, или вонгольцы избавлялись от колец и ящика чуть ли не с песнями? Как бы то ни было, они проводили Варию на самолет. Не от доброты душевной, а чтобы проследить, что точно улетели. - Как тебе удалось Кею усыпить? - поинтересовался Тсунаеши у Мукуро на обратном пути домой. - Сказал, что только попробовав данные сладости, он сможет сразиться с Реборном. - Коварный, - оценил Савада. - Ой, кто бы говорил, Тсунаеши-кун! - Как вы думаете, сколько нам удастся отдохнуть без Хибари? - вмешался в разговор Ямамото. - Три дня, - припечатал Тсуна. - День на заселение, день на "осмотр достопримечательностей" и день на выселение. И вы представляете, что будет у них твориться в этот самый день? Вонгольцы переглянулись и злорадно рассмеялись.