Among the sounds of obsession

Монотонность серых стен окрашивает будни соответствующими однообразными оттенками. Воображению очень удобно рисовать различные фантазийные картины на ровных вертикальных поверхностях: ничто не отвлекает внимание от творческого процесса, в результате которого в кармане появятся деньги. Этой суммы вряд ли хватит на красивую жизнь или какие-то ненужные излишества, да и с очередной прогулкой за кофе, пожалуй, всё-таки стоит немного повременить. По ночам, когда двери уютного кафе закрыты для посетителей, и мысли до краёв наполнены воспоминаниями о прожитом дне, однотонные стены преображаются до неузнаваемости, окрашиваясь всеми возможными в этом мире оттенками. Услышать мелодию этих цветов не составляет особого труда для того, кто привык собирать музыку по мелким крупицам, которые навязчиво мерещатся в голове, но почему-то не желают надолго там оставаться. Музыка сводит с ума, хватая за руки незначительными обрывками прекрасных мелодий, и будто парализуя уставшие пальцы, чтобы те не смогли довести до конца хотя бы одну начатую картину. Бессонница давно засиделась в гостях и чувствовала себя полноправной хозяйкой бесконечных ночей, покидая дом лишь с приходом ненавистного утра. Тёмное время суток всегда ассоциировалось с отчаянным поиском. Взгляд мечется по однотонным стенам, раскрашенным фантазийной подсветкой, ненадолго задерживается на очередном переходе одного цвета в другой, всего на секунду поймав то прекрасное, что неизменно живёт где-то рядом и не хочет становиться ближе. Пальцы сосредоточенно наигрывают привидевшуюся мелодию на чёрно-белых клавишах и спустя пару минут со злостью ударяют по ним, когда продиктованная вдохновением музыка бесследно исчезает, оставляя за собой тяжёлый шлейф недосказанности. Не так уж трудно сочинять её для посторонних людей, приносящих с собой довольно невзрачные идеи и некоторую сумму денег, необходимых для жизни. Внести что-то своё, предложить коррекцию изначального замысла, удачно подстроить результат под того или иного человека, проработать все детали до мелочей и с чувством выполненного долга отдать диск с записью и всеми прилагающимися исходниками. Что в итоге? Восторг, благодарность, постепенно растущее количество заказчиков и неплохое вознаграждение, часть которого непременно будет потрачена на крепкий кофе без сливок и сахара. Ханбин привык жить очень скромно и постоянно копить деньги на хорошее оборудование, чтобы воплощать в реальность чужие идеи. Это вовсе не сложно. Достаточно подолгу наблюдать за однообразием серых стен и тщательно вырисовывать необходимые картины на ровной вертикальной поверхности. Вот только собственные замыслы, предназначенные для самого себя, никак не хотели появляться в пределах монотонного цвета. Для них он казался слишком скучным, невзрачным, лишённым полноценного смысла. Вдохновение бунтовало, требуя от музыканта чего-то большего, за что не стыдно уцепиться взгляду, находящемуся в отчаянных поисках. Впервые за долгое время Ким Ханбин позволил кому-то переступить порог своей квартиры после полуночи. На минуту отлучившись в ванную комнату, девушка остановилась напротив овального зеркала без рамы, которое висело над раковиной. В столь важные ночи она привыкла быть идеальной. Проверить макияж, аккуратно расчесать длинные волосы, ещё разок полюбоваться на себя со всех сторон и красивой походкой выйти в единственную комнату, где вечный творческий беспорядок окружает уютную на вид двуспальную кровать. Десятки светодиодных лампочек, раскиданных по стенам от пола до потолка, привлекли внимание гостьи с первых минут пребывания в этой квартире. Весьма опрометчиво Ханбин смастерил целую сеть из тонких проводов ещё и в ванной комнате. Но вдохновение, видимо, имеет привычку являться в самый неожиданный момент, а те или иные странности, присущие творческим людям, вызывали у девушки неподдельный интерес и давали возможность похвастаться подругам неординарностью любимого человека. Разумеется, лишь в том случае, когда она сама была незыблемым центром чьего-то вдохновения. Подсветка, изначально предназначавшаяся для дизайна прозрачных системных блоков, была приобретена парнем совершенно случайно во время поиска новой звуковой карты для своего компьютера. В том же магазине он дополнительно купил адаптер, чтобы, вернувшись домой, немного поиграть с сочетанием трёх стандартных цветов и хоть как-то разнообразить вездесущую однотонную серость. Вариант с покраской стен или подбором интересных обоев уже рассматривался в недалёком прошлом, но был категорично отсеян, причём не только из-за отсутствия времени на воплощение в жизнь столь глобальных замыслов. Ханбину необходимо постоянное разнообразие, а позволить себе устраивать в доме атмосферу вечного ремонта он, конечно, не мог. Маленькое желание музыканта осуществилось, когда стандартный набор светодиодов заиграл всевозможными фантастическими оттенками. Регулируя интенсивность освещения и положение маленьких лампочек, парень получал всё новые и новые цвета, в конечном счёте, разрисовав всю комнату их мягкими переливами. Тем не менее, одна стена неизменно должна оставаться монотонным холстом, предназначенным исключительно для чужих картин, поэтому сложносочинённая сеть проводов нашла своё место ещё и в ванной комнате. Интересы девушки, неожиданно получившей приглашение остаться на ночь, были далеки от сочинения собственной музыки. Выйдя из ванной и окинув комнату любопытным взглядом, она едва ли могла понять, каким образом человек может слышать мелодию, смотря на разноцветные огоньки. С её точки зрения, они являлись не более, чем занятными предметами декора, которые можно свободно варьировать в зависимости от настроения. Да и прикрепить к стенам, пожалуй, необходимо поаккуратнее, отрезая прозрачный скотч ровными, одинаковыми по размеру кусочками. Забавное холостяцкое жилище. А что, если подольше здесь задержаться, навести порядок и отправить на помойку всё лишнее? Подумав об этом, девушка коснулась светодиодов и, чуть изменив их положение, получила интересное сочетание новых оттенков. - Не трогай! Чёрт… - закрыв руками лицо, Ханбин упал спиной обратно на кровать. Пускай он позволил кому-то постороннему находиться на своей территории, но это вовсе не значит, что человек волен менять что-либо в соответствии со своим вкусом. Или даже случайно. Если имеются интересные мысли, их можно спокойно высказать и попросить принять во внимание, а не трогать руками всё подряд без заранее полученного на то разрешения. Впрочем, довольно резкая интонация ничуть не смутила гостью. В какой-то степени она была готова принять любые странности в обмен на долгие отношения, не лишённые романтики, приятных сюрпризов и горячего секса. Ей действительно нравился этот симпатичный парень, несмотря на практически полное отсутствие каких-либо точек соприкосновения. Ханбин всё время говорил о музыке, что-то объяснял, углубляясь в профессиональные подробности, пытался поведать о своём миропонимании, передать словами безграничный спектр ощущений и хоть на долю секунды уловить в глазах слушателя намёк на заинтересованность долгим рассказом. Однако девушка могла выдать в ответ лишь молчание, разбавленное внушительной долей неловкости. Подойдя к двуспальной кровати, она, не спеша, прилегла рядом с молодым человеком и посмотрела на него в ожидании каких-либо действий. Ночь, проведённая в компании такого необычного человека, наверняка, должна запомниться надолго. И пусть днём этот парень постоянно рассуждает о непонятных вещах и может показаться очень скучным, однако сейчас, когда разноцветные огоньки, раскиданные по однотонным стенам, придают тишине романтичную атмосферу волшебства, никакие навязчивые идеи не способны помешать влюблённым насладиться физической близостью. Ханбин не считал, что влюблён. Если говорить честно, то он ни разу над этим не задумывался, да и само понятие отношений представлялось ему как нечто тяжёлое и совершенно бессмысленное. Повстречав на своём пути миловидную девушку, парень предположил, что найдёт в её лице ту самую Музу, которая не станет издеваться над молодым музыкантом, диктуя впечатляющие мелодии и тут же разбивая их на тысячи осколков, никак не складывающиеся в единую композицию. Однако Музе, похоже, не очень-то интересны старания увлечённого автора. Он был бы несказанно рад предложению девушки просто побыть рядом до утра, находясь на одной волне с его размышлениями и не рассчитывая на иной вариант физической близости. С другой стороны, вполне возможно, что именно секс, для которого, вообще-то, ещё не пришло время, подарит небывалый прилив вдохновения. Ханбин не знал. В этом плане ему сравнивать не с чем. - А с бывшей ты тоже был таким нерешительным? – поинтересовалась подруга, не дождавшись от парня даже мимолётного прикосновения к своему телу. Он просто лежал на спине, рассматривая приглушённый отсвет разноцветных лампочек, покрывающий потолок размытыми пятнами, и, кажется, всецело отдался привычным раздумьям, напрочь забыв обо всём остальном. - До тебя я ни с кем не встречался, - спокойно ответил Ханбин, продолжая смотреть в одну точку. Складывалось впечатление, что его ничуть не волнует столь долгое отсутствие личной жизни. И это действительно было так. Девушку неслабо удивил равнодушный тон парня. Любой другой, с её точки зрения, наверняка постеснялся бы открыто признаваться в таких вещах, учитывая немалый возраст. Молодому человеку совсем скоро исполнится девятнадцать лет, а значит, давно пора приобрести хоть какой-нибудь опыт общения с противоположным полом. Однако сам Ханбин под словом «общение» предполагал разговоры. Понятие «близость» для него означало взаимное доверие и существование на одной волне. А то, что другие мужчины условно обозначали словом «спать», он расшифровывал не иначе, как «засыпать под одним одеялом». Парень вовсе не пытался казаться скромным недотрогой. Но и расходовать время на то, что не считал интересным, он тоже не мог. Даже сейчас, спустя почти две недели невнятных отношений, он не хотел столь быстро переходить к чему-то большему. Во-первых, это нечестно по отношению к девушке, которую по-прежнему никак нельзя считать любимой. Во-вторых, далеко не факт, что подобная разновидность близости подарит ощутимые плоды на фронте музыкального творчества. Немного помолчав, подруга чуть приподнялась и неспешным движением убрала за ухо длинную прядь медовых волос. - В таком случае… придётся мне взять инициативу в свои руки. Что скажешь? - её слова звучали не совсем уверенно, но, глядя на парня, который в этом плане явно не отличался особой предприимчивостью, она старалась как можно быстрее прогнать все сомнения. Не рассматривать же вместе с ним потолок до наступления утра. - Руки… руки… - еле слышно прошептал музыкант и, словно опомнившись, резко сел на кровати, - Покажи мне их. - Что показать? А… ну… - чуть усмехнувшись над внезапной просьбой, она вытянула вперёд свои руки, пытаясь понять, что происходит в голове у этого странноватого типа. Мягко обхватив тонкие запястья, Ханбин сосредоточенно прощупывал их и осматривал, двигаясь по направлению к ладоням и длинным пальчикам с ухоженными ноготками. Внимательно изучая каждую линию, он ждал, что неповторимые рисунки на ладонях вот-вот поведают о чём-то прекрасном. Парень старался разглядеть мелодию в этих бесконечных линиях и окончательно понять, правильно ли он поступил, предложив девушке начать отношения. Впрочем, ожидаемого так и не произошло. Отстранившись, молодой человек сел на краю кровати и коснулся ступнями прохладного деревянного пола. Необходимо что-то делать, говорить, оправдывать надежды на незабываемую ночь или хотя бы ради приличия повернуться к девушке лицом, пока она сидит сзади и молча продолжает ждать. Не хочется. Сейчас весьма сгодился бы вариант с вызовом такси, но это ведь тоже будет невежливо. Мысли… мысли… сплошной бардак в голове… А может, что-нибудь и получилось бы, но парень встал и целенаправленно пошёл к своим клавишам именно в тот момент, когда подруга потянулась к сутулым плечам в попытке снять напряжение, которое стремительно нарастало, заметно утяжеляя воздух. Нечто странное. Вдохновение прочно увязло в окружающей тяжести и обрубало все надежды на продуктивную деятельность. На что ещё можно тратить долгие ночи, порабощённые вечной бессонницей? С недавних пор они имеют свой цвет, но по-прежнему не окрашены уникальным запахом, присущим непроглядной темноте за окном. Горьковатый аромат светлого времени суток настойчиво тревожит обоняние, напоминая об уютном заведении с маленькими деревянными столиками, куда Ханбин привык заходить по утрам, а затем и чуть чаще. Кафе располагалось настолько близко к дому, что придти туда, наверное, можно и в тапочках, особенно, если нет времени на тщательное продумывание своего внешнего вида. Совсем недавно подобная трата денег вовсе не входила в привычки молодого музыканта, который предпочитал жить очень скромно и откладывать сбережения на покупку хорошего музыкального оборудования. Но что-то произошло в одно прекрасное осеннее утро, когда, расплачиваясь за очередной стаканчик бодрящего напитка, Ханбин заприметил новенького официанта, курсировавшего от столика к столику. «Заяц», - ненароком подумал музыкант, увидев добродушную улыбку, с которой парень подошёл к посетителю. Что называется, во все тридцать два. Глаза при этом сузились до щёлочек, и, кажется, любому, кто взглянет в его сторону, в тот же момент на душе станет радостно. Во всяком случае, Ханбину становилось теплее. И дело здесь вовсе не в кофе, который уже начал обжигать руки.