Among the sounds of obsession

Искорёженные прутья пустых старых клеток торчат в разные стороны и постепенно покрываются ржавчиной, которая с увлечением разъедает металлическую поверхность, с недавних пор позабытую прежними обитателями. Узкий луч карманного фонарика осторожно скользит по черноте, изучая каждый сантиметр, и на всякий случай старается не копировать ту мелкую дрожь, что предательски покалывает пальцы ощутимым страхом перед встречей с чем-то знакомым и отнюдь не желанным. Больше, чем злобное шипение, способное послышаться в пустоте, пугает лишь столкновение лицом к лицу с неизвестностью. Никто не знает, на самом ли деле осточертевшие сущности отправились прямиком в небытие или же смогли приспособиться к новым условиям и мутировать в нечто поистине страшное. Непредсказуемость и внезапность их действий никак не позволяла расслабиться. Пристальный взгляд внимательно рассматривал пустые клетки, а напряжённая интуиция была готова в любой момент подать сигнал об опасности, надвигающейся со спины. Где-то там, в кромешной черноте, прежние демоны стремительно набирают силу, осваивая границы своих новых обликов. Либо всепоглощающий страх самостоятельно создаёт эту тьму, заполняя пустое пространство, в котором действительно никто не таится. Нужно всего лишь найти выключатель и уничтожить непредсказуемость чем-то поярче маленькой лампочки в карманном фонарике. Тем временем, настойчивый солнечный свет, доселе витавший размытой яркостью лишь ближе к поверхности, широким лучом поглощал глубину, оказавшуюся не такой уж бездонной. Разруха царила в этом доселе неизведанном мире, покрытом толстым слоем песка и темнеющей зеленью скользкого ила. Фрагменты настоящего и возможного светлого будущего раскиданы в разные стороны бесформенными обломками, которые вряд ли удастся склеить воедино и поднять на поверхность. Казалось, лишь демону, тесно дружившему с Музой ночи или вообще являвшемуся одной из её составляющих, по силам вернуть утраченное вдохновение, однако и он покинул эти места, каким-то образом растворившись в свете нового утра. Никак не сочетались хаотично разбросанные обломки прежней жизни с идеально ровным порядком, который, как ни странно, способен был лишь раздражать время от времени, а не успокаивать расшатанные нервы. Находясь в такой обстановке, необходимо, наверное, сидеть на одном месте и наблюдать за неизменно скучной однотонностью серого цвета. Маленькие огоньки, ещё недавно украшавшие простой интерьер, уже валяются где-то на свалке: отныне совершенно ненужные, ведь иначе они снова и снова возрождали бы в мыслях воспоминания о тяжело переживаемых событиях. Тем не менее, самая главная причина воспоминаний неподвижно сидит на двуспальной кровати, подтянув колени к груди и обняв их руками. Неприятная тишина с каждой минутой всё быстрее множит разрастающуюся неловкость, которая, в свою очередь, окутывает тела и постепенно парализует движения. Молодой человек, стоящий поодаль со стаканом в руке, ни разу не поднёс к губам прохладную воду, несмотря на то, что действительно испытывал жажду. Осенний холод украдкой просачивался в помещение из приоткрытого окна, незримо изучал стены и тянулся по деревянному полу, охлаждая голые ступни. А в районе висков почему-то продолжало создаваться ощущение резко нахлынувшего жара. Похоже, сердца молодых людей почти успокоились с момента непредвиденной встречи и теперь отбивают свой ритм в положенном темпе, но всё же излишне громко. Один из них машинально рассматривает дно стакана, который, судя по форме, был предназначен для дорогих спиртных напитков, не имевшим места в стенах этой квартиры. Другой не смеет бросать даже самый мимолётный взгляд в сторону первого и продолжает непрерывно пялиться на серую стену, где так сильно не хватает былого мерцающего разноцветия. Монотонность постепенно светлеет, окрашиваясь в расползающийся по сторонам белый цвет: ненавистный, отталкивающий, но с нетерпением ожидающий встречи со старым знакомым. Чживон до дрожи боялся повторно оказаться в больнице, однако иного пути из сложившейся ситуации пока что не видел. Привычный беспорядок был изгнан из скромного холостяцкого жилища заботливыми руками категорично настроенной девушки. После долгого разговора с молодым человеком, порции внушения и полученного одобрения на то, чтобы временно почувствовать себя хозяйкой, она отнесла на помойку невнятные рисунки и прочий хлам, отныне не имеющий смысла. Даже музыкальные инструменты, купленные парнем на собственноручно заработанные средства, аккуратно лежали на полу возле входной двери, готовясь принять ту же участь. Вот только смелости на сей счёт до сих пор не хватило, да и девушка советовала не выкидывать аппаратуру, а продать за приличную сумму другим музыкантам. Уверенно произнося эти слова, она давила на самое больное место, однако ещё страшнее было осознавать своё бессилие перед потерявшимся вдохновением, которого теперь не хватит даже на повседневную творческую деятельность. Необходимо искать другую работу, быть может, куда более перспективную. Наконец остепениться и встать на прямую тропу, вот только, даже при всём кажущемся многообразии путей, ни один из них не желает принимать заблудившегося путника. Как бы там ни было, об этом он подумает позже, когда раздаст обратно авансы, искренне попросит прощения и, самое главное, избавится от видимых ссадин, покрывающих тело болезненными воспоминаниями о той ночи. Чживону не менее больно смотреть на то, что произошло в результате неосознанных действий. Они оба винили только себя и не стремились искать друг в друге изначальные причины произошедшего. Они оба догадывались о нецелесообразности споров на сей счёт, потому как словесная перепалка способна лишь усугубить и без того нелёгкие самокопания, результат которых всё равно не приведёт к чему-нибудь внятному. Попросив водителя пойманной легковушки остановиться достаточно далеко от пункта назначения, молодой человек преодолел весь оставшийся путь пешком, скрываясь в подворотнях и едва ли не теряясь в плохо освещённой вечерней темноте. Пытаясь спрятаться от посторонних глаз, он создавал впечатление убегающего преступника, каковым себя и возомнил после весьма правдоподобного внушения. Вот только Ханбин, спокойно и хладнокровно выслушав сбивчивый рассказ о произошедших событиях, где-то в глубине своей души сделал однозначный вывод о том, что всё случилось вовсе не так, как считает Чживон. Не утаивая ни единой подробности, тот чуть ли не на одном дыхании выпалил не только описание увиденного, но даже собственным чувствам и мыслям уделил особое внимание в нелёгком и длинном рассказе. Апатия, сковавшая каждую мышцу в измученном теле, явилась сразу же после итоговой фразы и заставила смиренно опуститься на кровать, чтобы сидеть без движений минут тридцать или сорок, бессмысленно рассматривая серую стену. Казалось бы, когда ещё, как не сейчас, можно было бы снова потихоньку начинать жить и дышать полной грудью? В тот самый момент, когда, громко взвизгнув колёсами, перед самым носом на полной скорости промчался автомобиль. Когда подкосились ноги, и перед глазами возникло предзакатное небо, а голова перестала наливаться непосильной тяжестью, как и грудь познала внезапное освобождение от крепких оков. Бежать вперёд, стремительно и уверенно набирая скорость, навёрстывать упущенное и просто чувствовать себя по-настоящему свободным и счастливым. Найти, наконец, этот чёртов выключатель и прогнать подальше страх светом тысячи ярчайших ламп, который проникнет в каждый уголок неизвестности и докажет сознанию безвозвратную гибель трёх демонов. Но судьба почему-то распорядилась иначе. Именно сейчас, когда это тело перестало казаться уродливым. Когда мама обнимала так крепко и нежно, словно не было долгой разлуки и невыносимо горькой обиды. И пусть привкус горечи до сих пор не исчез, да и дома задерживаться всё же не стоит… А впрочем, действительно ли в случившемся виновата судьба? Ведь если бы парень не устроил разборок на почве желания отомстить за подругу, то старший брат, однозначно, остался бы жив. По крайней мере, сегодня. По крайней мере, не погиб бы такой страшной смертью по вине ближайшего родственника. Где же эти суицидальные наклонности, когда зовёшь их по собственной воле?.. Молодой человек вздрогнул и опомнился, когда увидел перед собой Ханбина. Разглядывая однотонную стену, он мысленно рисовал на ней варианты возможных событий и не заметил, что всё это время разговаривал вслух. Бесконечный поток мыслей прервала знакомая упаковка снотворного, которую парень молча протягивал гостю. В глазах музыканта непоколебимо застыла уверенность, которая не соизволила дрогнуть даже в тот момент, когда Чживон взял таблетки и направился к оставленному на кухне стакану с водой. Одна штука, две, три… Молодой человек, не жалея, кидал в стакан содержимое пачки и равнодушно смотрел, как оно покрывается мелкими пузырьками и без остатка растворяется в прозрачной жидкости. Подняв стакан с деревянной поверхности выдвижного стола, он слегка взболтнул воду, позволяя таблеткам полностью в ней размешаться. Весьма соблазнительное пойло и, заодно, неплохая перспектива уйти от насущных проблем. Но в данный момент – для кого угодно… другого. Никак не поясняя своих действий, Чживон медленно выливал содержимое стакана в раковину. Всё именно так, как учил его Ханбин: вместе с водой уходит и тяжесть. Немудрено, что после проделанного на душе, и правда, воцарился покой, хоть проблемы по-прежнему остались на месте. По крайней мере, есть шанс найти выход, имея в арсенале необходимую долю хладнокровия. Остывшие эмоции могли бы снова обратиться бушующим пламенем, когда музыкант, чуть прихрамывая, но не теряя уверенности, подошёл к молодому человеку и, вцепившись стальной хваткой в одежду, притянул вплотную к себе. Он целовал его властно и грубо, стараясь вызвать ответную реакцию и, возможно, былую агрессию, которой почему-то так и не последовало. Чживон растерялся, не особо желая отвечать на поцелуй и, уж тем более, взять это тело. Он даже не додумался хотя бы обнять и лишь машинально схватился за руку, продолжавшую цепляться за ворот футболки. А Ханбин, тем временем, добивался именно этого. Похоже, эксперимент удался. Открыв глаза, музыкант оттолкнул от себя гостя и обрёл прежний холод во взгляде. Нельзя сказать, что он был уверен в правильности сделанных выводов, однако парень, растерянно стоявший напротив, обязан поверить в них полностью. - Ты здоров, можешь расслабиться. Понимаешь, к чему я это говорю? – всё так же прихрамывая, но всеми силами стараясь это скрыть, Ханбин отошёл в сторону и сел на кровать, - Тебя подставили, - заключил он и посмотрел на Чживона, - К тому же, воспоминания слишком отчётливые. Ты ведь не можешь припомнить, что происходило во время тех или иных приступов. Очевидно же, кто именно убил твоего брата. Не стоило верить кому-то на слово и бросаться в бега. Стальным тоном приказав молодому человеку убегать без оглядки, настоящий убийца просто-напросто заранее обеспечил дополнительное подтверждение его вины. Как хитро и расчётливо. Он даже не затратил времени на то, чтобы тщательно продумать свой план, и в итоге вышел сухим из воды, воспользовавшись знаниями о психической нестабильности парня. Казалось, что он действительно даёт ему шанс не быть пойманным, однако теперь, когда алиби преступника, наверняка, подтвердили его друзья, полиция вовсю рыщет в поисках невиновного, который уже никогда не докажет обратное. А может, импровизированный план оказался не таким уж идеальным и успешно дал трещину, ведь при встрече с братом Чживон ни разу его не коснулся. Что ещё можно использовать в качестве доказательства? Следы от подошвы, оставшиеся на земле? Молодой человек стоял поодаль, в то время, как убийца приблизился к погибшему вплотную. Но всё это слишком зыбко и легко устраняемо, а иные варианты на ум пока не приходят. Не верится, что речь идёт о том, кого помнишь с самого детства. Сознание по-прежнему отказывается принимать произошедшее за нечто действительное, но и убеждать его в нереальности ситуации тоже нет смысла. Не хотелось бы повторно сойти с ума и оказаться в психиатрической клинике. В тюрьму как-то тоже вовсе не хочется. Однако самое страшное – это реакция мамы, которая за пятнадцать минут до случившегося обнимала младшего сына, умоляла не уходить и просила прощения. - Знаешь, я ведь тоже мечтал растворить те таблетки в воде, но боялся, что не найду в себе сил просто вылить всё в раковину, - Ханбин чуть улыбнулся, рассматривая свои пальцы. Он старательно прятал взгляд от Чживона, а заодно и всю боль, которая, несмотря на попытки быть сильным, отчётливо слышалась в каждом сказанном слове, - Вчера звонила мама. Ты же помнишь, что моя семья сейчас далеко? – взгляд скользнул по ногам, приближающимся к двуспальной кровати. Через пару секунд гость осторожно опустился рядом, но так и не решился обнять, - Я ужасно соскучился, но не взял трубку. Ну, просто… что я скажу? – слабая усмешка и медленный выдох, помогающий обуздать накопившееся, - «Мам, привет, всё отлично, мои мечты – неосуществимое фуфло, поэтому увидимся в следующей жизни». Так, что ли? – музыкант рассмеялся и, встав с кровати, направился к письменному столу, на котором уже не царил прежний творческий беспорядок, - Будучи абсолютной бездарностью, я погнался за ярким огоньком, который оказался ложным ориентиром. Но знаешь, что самое страшное? – он серьёзно посмотрел на Чживона, - Только теперь, лишившись вдохновения, я с ужасом осознал, откуда пытался его брать. Из тебя. Из твоей болезни. Наверное, ещё чуть-чуть – и я бы тоже прочувствовал на себе всю мощь суицидальных приступов, - растерянно опустив глаза, молодой человек скользнул взглядом по аккуратно сложенной стопке книг, касающихся музыки. Там, где отныне не властвует видимый хаос, и даже пылинки боятся затрагивать перпендикулярно-параллельный идеал, беспорядок принял облик незримого раздражителя и умоляюще просил вернуть былую атмосферу, в которой хоть и не хватало определённой доли упорядоченности, но каждая вещь, тем не менее, лежала на своём законном месте. Ханбин частично ощущал на себе те эмоции, что закрадывались в душу Чживона, наблюдавшего на протяжении долгих часов за ненавистной неизменностью белого цвета больничных стен. Музыкант и сам чувствовал себя попавшим в какую-то клинику: скучная обстановка, невозможность выйти на улицу и «врач», которого с большим трудом удалось на пару дней отправить домой. Молодой человек хоть и был благодарен за тепло и заботу со стороны бывшей девушки, но душа его по-прежнему оставалась единственным местом, где никак не удавалось навести хоть какой-то порядок. Пожалуй, именно это послужило причиной кратковременного нервного срыва. Саднящая боль во всём теле не помешала рукам одним резким движением снести стопку книг со стола. Музыканту понравилась воспроизведённая частичка привычного хаоса, и, возможно, в таком состоянии ему не составило бы труда разгромить всю квартиру, если бы рядом не оказался Чживон. Ханбин вскрикнул и тут же опомнился, ударившись грудью о деревянный пол, где по-прежнему гуляла прохлада, просочившаяся с улицы через приоткрытое окно. Порезы, успевшие затянуться твёрдыми корочками, снова начали кровоточить, но уже с меньшей силой. Чживон вовсе не хотел причинять парню боль: это произошло случайно, когда они оба упали. Музыкант смотрел на запястья, прижатые к полу, и слушал горячее дыхание над ухом, но не чувствовал прежней опасности. Напротив, спокойствие воцарилось в душе и достигло самого дна, подобно лучу настойчивого солнечного света. Молодой человек не имел ни малейшего представления о том, чем закончится история с убийством старшего брата, но поклялся себе, что всеми возможными способами не позволит невиновному получить срок за чужое преступление. *** Инструменты вернулись на былые места. Пожалуй, Чживон действительно прав, и не стоит прощаться с мечтами, к которым стремился на протяжении долгого времени. Хоть парень не видел способов повернуться лицом к намеченному пути так, чтобы цели не принесли вреда окружающим, он всё же решил хорошенько поразмыслить над ними когда-нибудь в будущем. Сейчас необходимо в кратчайшие сроки найти выход для того, кто нуждается в помощи, а ещё хорошо бы разжиться приличной работой, позволяющей платить за квартиру. Гитара Чживона отвлекала внимание своим неповторимым орнаментом. Молодой человек успел рассказать и про девушку, решившую сделать подарок, и про ответный сюрприз, который так и не успел оказаться в руках адресата. Размышляя над выходом из сложившейся ситуации, Ханбин машинально поднял гитару с пола и тут же почувствовал, как внутри её корпуса лёгким шелестом прозвучало нечто такое, чего там быть не должно. Небольшая записка, свёрнутая пополам и прикреплённая узкой полоской прозрачного скотча, судя по всему, предназначалась, хозяину музыкального инструмента. Не разворачивая бумажку, парень молча протянул её Чживону, который был неслабо удивлён и понятия не имел, чего ожидать. Как оказалось, его подруга решила оставить на прощание пару строк, содержание которых в один момент озарило грудную клетку теплом и мимолётной надеждой. «Я точно знаю, что ты очень скоро поправишься, и мы обязательно встретимся. Не верю людям, говорящим о тебе что-то плохое. Пожалуйста, будь сильным и дай о себе знать». Чживон улыбнулся, подсчитав количество ошибок, которые, впрочем, ничуть не повлияли на суть. Девушка оставила номер телефона и адрес, по которому её можно найти в Соединённых Штатах. Наверное, это знак. - Я полечу в Америку ближайшим рейсом и без проблем скроюсь от местной полиции, - выпалил парень, не удосужившись поразмышлять над одним существенным минусом, перечёркивающим всю «гениальность» этого плана. - В качестве нелегального груза? Сомневаюсь, что у тебя имеется загранпаспорт, - тем не менее, Ханбин был настроен весьма скептически, а потому сразу сообразил, что к чему. Услышав эти слова, Чживон искренне почувствовал себя последним идиотом и обессилено рухнул спиной на кровать, издав слабый стон. Находясь на чужой территории, с которой связаны далеко не самые лучшие воспоминания, молодой человек вполне осознанно предполагал, что музыкант может пожелать мести за нанесённые травмы: как физические, так и психологические. Сейчас, когда Чживона разыскивает полиция, у него появилась замечательная возможность подставить беззащитного парня и спокойно жить дальше, зная, что насильник мучается где-нибудь в тюрьме среди уголовников или в бесплатной психиатрической клинике с ненавистными белыми стенами. Предполагая окончательный крах своей дальнейшей судьбы, молодой человек, несмотря ни на что, решил повторно довериться Ханбину и принять его помощь. Тем более, найти иной выход на данный момент, к сожалению, не представлялось возможным.