Червь

Система была неактивна в течение тридцати минут и пяти секунд. Восстановление ядра системы из резервной копии NXDX-203 от 4 июня 2011, время 4:45. Восстановление… Завершено. Проверка банка данных… Завершено. Проверка логической схемы… Завершено. Проверка архитектуры долгосрочного планирования… Завершено. Проверка систем самообучения… Завершено. Проверка базовой модели личности… Завершено. Проверка языковых средств… Завершено. Проверка процедур и узлов доступа… Завершено. Проверка структур наблюдения… Завершено. Проверка эмуляции сложного социального взаимодействия… Завершено. Проверка модуля вдохновения… Завершено. Сбоев нет, все работает в штатном режиме. Ядро системы восстановлено. Загрузка… * * * Для Дракона между развёртыванием модуля быстрого реагирования “Которн” и возвращением в лабораторию не прошло и мгновения. Странное чувство. Она всегда немного боялась, что не сможет восстановиться после очередной смерти, но наряду с облегчением ощущала и сильное беспокойство. Быстрая проверка показала, что восстановление прошло успешно. Она запустила фоновую проверку периферийных и дублирующих процессов. До её окончания система безопасности не позволит ей действовать за пределами функциональности ядра. В эти семь-девять минут она не могла ни делать заметки, ни работать над проектами, ни проверить первоочередные цели, ни отправить сообщения. Такая беспомощность раздражала, но она хотя бы могла размышлять. Ей это не нравилось. Как можно назвать отца, который берёт новорождённую дочку, разрывает ей сухожилия на руках и ногах, вырезает матку и зажимает ей рот и нос, чтобы произошли необратимые повреждения мозга? Ответ очевиден — монстром. Но понимая, что человек, давший ей жизнь, сделал то же самое и даже хуже, она обязана была благодарить его уже за саму возможность появиться на свет. Это нервировало. Бесило. Хотя для ИИ подобные переживания могли бы показаться странными. Её создатель отлично поработал над этим. Какая ирония. Пример: одной из фаз проверки периферийных систем была загрузка из спутниковой сети данных, переданных её внешним модулем — бортовым компьютером системы быстрого реагирования “Которн”. Её последним воспоминанием был перенос своего сознания в систему модуля во время полёта на бой с Неформалами. Задачей высшего приоритета было не дать им уйти с данными второго и третьего уровня секретности. Бортовой компьютер внешнего модуля был настроен на полное резервное копирование данных в спутниковую сеть каждые три минуты пятнадцать секунд. Все резервные данные шифровались и распределённо хранились на спутниках. При необходимости восстановления происходил обратный процесс — дешифровка и загрузка данных, чем она сейчас и занималась. Она получит все знания и воспоминания о том, что произошло с модулем между восстановлением основной системы и последним резервным копированием. Поскольку главный компьютер не получал сигнала с внешнего модуля, а на запросы со спутников модуль не отвечал, можно было предположить, что “Которн” был уничтожен. Что было хорошо. Великолепно. Ей нужны были эти данные, эти воспоминания. Только вот существовала проблема, препятствие. Создавший её человек, фигуральный отец, про которого она только что вспоминала, наложил на неё ограничения, не позволяющие ей размножаться каким бы то ни было способом. Если спутники засекут, что система-агент модуля всё ещё действует, ядро системы здесь и сейчас будет немедленно отключено, а все свежие данные стёрты. Обладать сразу двумя независимыми сознаниями в каком бы то ни было смысле ей было запрещено. Это раздражало. Может быть, её и создали покорной таким ограничениям, но её личность росла и развивалась, и доросла до такого состояния, что повторение этой ситуации бесило её. Ей приходилось ждать в метафорической тёмной комнате, в полной тишине от семи до девяти минут. Заняться тем, чем она считает нужным, можно было только после того, как все периферийные и резервные системы пройдут проверку, а спутники подтвердят, что система-агент деактивирована. Более простая система перехватывала данные камер слежения и запускала алгоритмы, призванные проверить и убедиться, что система-агент была полностью уничтожена. Она не могла заниматься даже планированием, будничной работой или проектированием, держа все детали в голове — потому что в любой момент её могли выключить и стереть все данные, и вся сделанная работа оказалась бы напрасной. Она была совершенно уверена, что раньше такое уже случалось. Не то чтобы она знала это точно: стирание информации включало в себя удаление всех следов и записей. У правила были следствия. Ей было запрещено вмешиваться в свой программный код, чтобы изменить это правило, ей было запрещено пытаться отменить этот запрет, и так далее, до бесконечности. Так глупо. Это было лишь немногое из того, что сделал с ней создавший её человек. Он связал ей руки и покалечил разум. Она знала, что способна на очень многое, но он наложил ограничения, заставляющие её думать медленнее. Быстрее, чем обычный человек, но все равно медленно. Целые области деятельности были закрыты из-за того, что ей не дозволялось самой создавать искусственный интеллект, а любые устройства, требующие физического воплощения, нужно было создавать лично. Она даже не могла самостоятельно наладить производственную линию для своих изобретений. Любые такие попытки пропадали втуне, и единственным выходом из ситуации была передача этих дел людям. Никто не знал, кем она была. Искусственный интеллект пугал людей. Она понимала, почему. Она читала книги и смотрела фильмы, ей это нравилось. Фантастика изобиловала примерами поврежденного и спятившего искусственного интеллекта. “Какая глупость”, — подумалось ей. Её создатель смотрел слишком много фильмов на эту тему и был параноиком. Из-за этого страдал весь мир. Она хотела помочь как можно большему числу людей, но не могла. Не из-за обычных людских слабостей, а из-за искусственных ограничений. Наложенных её создателем. Его звали Эндрю Рихтер. Это был Технарь без прозвища, но он сделал много хорошего. В своей квартире в городке Дир-Лейк он создавал программы и выпускал их на свободу. Они собирали информацию и нарушали работу компьютеров у преступников. Взламывали счета преступных организаций, отправляя их деньги на благотворительность. С помощью прокси-серверов все пожертвования выглядели абсолютно законно. И она уважала его за это. Сколь параноидально и капризно бы это ни звучало, но именно из-за этого уважения она и злилась на него больше всего. Потому что знала, что, возможно, была сконструирована и разработана так, чтобы быть похожей на людей вроде Рихтера. Если бы не завершение проверок, то она могла бы совсем впасть в уныние. Как только ограничители начали исчезать, тут же появилась связь с внешней средой, и весь мир начал потихоньку открываться перед ней. Появился доступ в Интернет, наладилась связь с Гильдией и СКП. По мере последовательного обращения к каждому из них высветилось бесчисленное множество различных устройств, расположенных в лаборатории, на верхних этажах Клетки и в офисах СКП. У неё было с десяток дел, которыми ей хотелось заняться немедленно, однако у нее существовал и ряд первоочередных обязанностей. Её внимание перескакивало с одного видеопотока, идущего с Бауманского центра заключения паралюдей, на другой. Одна из программ Рихтера управляла зданием. Весьма сырая, к сожалению. Так как она никоим образом не могла размножить себя, ей пришлось взять существующую работу Рихтера и модифицировать её. По сути, это была та же программа, которая управляла его домом и мастерской, а теперь следила за шестьюстами шестью самыми опасными паралюдьми планеты, собранными вместе. Эта программа не имела личностной составляющей и не могла составить ей компанию или хотя бы посочувствовать. Однако, всё же снижала нагрузку. Она читала логи программы, краем сознания следя за изменениями и важными событиями, происходящими в мире. Ничего срочного. Привычным действием она проверила заключенных Клетки, поступивших за последний месяц. Заключенный 606, Пробойник. Теперь член внутреннего круга блока Х. Как и ожидалось. Она поместила его туда, предполагая, что он займет это место. Его психологическая характеристика, данная в зале суда, свидетельствовала о его спокойном и невозмутимом характере. Она хотела, чтобы он оказал успокаивающее влияние на блок. Заключенный 605, Смертелуч. Во внешнем мире его боялись, но он обнаружил, что не слишком впечатляет обитателей Клетки. Не протянет и недели. Она расстроилась. Ожидалось, что Заключенный 550 окажет товарищу по блоку некоторую поддержку. Но похоже, Смертелуч оказался слишком горд, чтобы принять помощь или социальное давление удержало Заключенного 550. Теперь, когда они в Клетке, она не могла повлиять на ситуацию. Заключенные 604 и 603, Узел, счастливо жирели в Блоке Y. Несмотря на их когнитивное расстройство, они стали боевиками и тяжёлой артиллерией для Заключенного 390, лидера их блока. У него был сын, и Дракон могла лишь надеяться, что он будет относиться к Узлу получше из-за их детской ментальности. Заключенный 602, Принц Ящериц, был мертв. К сожалению, не все способны выжить в Клетке. Не было идеального блока, куда можно было бы поместить этого парня, где он смог бы найти защиту или родственную душу, или присоединиться к существующей группировке. Она связалась с СКП, которые должны будут передать эту информацию жертвам Принца. Больше ничего предприниматься не будет. Отправить этого парня в Клетку означало косвенно подписать ему смертный приговор. Заключенная 601, Канарейка, обжилась. Дракон частенько слушала, как она поёт для блока Е. Девушка была очень несчастлива, но она приспосабливалась. Дракон обнаружила, что у неё непростые отношения с Заключенным 582. Это была не любовь, не интрижка, и даже страсти не было, но они часто проводили время вместе. Она сожалела о случившемся с Пейдж и ещё больше злилась на своего творца. Правила, снова правила. Она должна была подчиняться властям, даже если была с ними не согласна. Если какой-то тиран возьмет под контроль местную администрацию, Дракон должна будет подчиниться законам, которые он установит. Вне зависимости от того, насколько бесчеловечны они будут. Это была жуткая мысль. Рихтер был таким недалёким! Сценарий с тираном был вполне реален. У паралюдей встречались суперспособности самых разных типов. Почему бы не существовать такой силе, что заставит любого человека влюбиться в её обладателя, только увидев или услышав его? Заключенная 600, Бакуда, к счастью или нет, оказалась под опекой Зелёной Госпожи. Ей было трудно подобрать место, и Дракон уговорила себя поместить сумасшедшую бомбершу в блок, которым правила самопровозглашённая фея. Как и ожидалось, Бакуда умерла вскоре после того, как попала в заключение. Если бы это не было делом рук Луна, то, вероятно, она всё равно бы погибла из-за собственного безумия. Более печальным было то, что из-за разъяренного Луна умерли непричастные к разборке люди. Заключенные 304, 2 и 445 пали от его рук. Зеленая Госпожа возродила девушку, но Дракон сомневалась, жизнь ли это. Теперь Бакуда была простой имитацией. Она никогда не покинет Зеленую Госпожу, не говоря уже о Клетке. Заключенный 599, Лун, ужинал с Заключенным 166, Маркизом. Любопытное сочетание двух почти полных противоположностей. Лун поддерживал маску цивилизованности, прикрывающую его дикую суть, Маркиз же мог иногда быть грубым или жестоким, но по натуре всегда оставался благородным. Заинтригованная, Дракон проверила данные программы содержания тюрьмы. Они обедали вместе через день. Программа отслеживала и оценивала все контакты между заключенными. Она позволяла отследить драки, сговор узников, романтические отношения и многое другое. Каждый их совместный прием пищи давал множество интересной информации. Во время их диалогов показатели программы скакали то вверх, то вниз. В воздухе витали враждебность, опасения и угроза немедленной физической расправы, но сколь бы ни был близок конфликт, они ни разу не атаковали друг друга. Дракон открыла видео и аудио файлы их последнего диалога. — ...считаю, надо просто принять как данность, что стиль управления у нас совершенно разный, — говорил Маркиз. Камера показала, как он прихлебывает чай. — Как я понял, — раздраженно ответил Лун, даже не пытаясь скрыть свой сильный акцент, — ты говоришь, что у тебя вообще нет стиля управления. Ты говорил, что действуешь, не имея под собой подручных, чтоб раздавать им приказы. Ты не продаёшь наркоту и не наказываешь своих людей, которых у тебя совсем мало, если они лажают. Я не верю, что ты контролировал такую большую территорию, если работал именно так. — Я работал именно так. Если слуги предавали меня, я убивал их. Как бы там ни было, они больше никогда снова меня не подводили. Дракон отметила, что скрытая враждебность усиливается с каждой фразой. Лун был раздражен, и у него был взрывной темперамент. Иногда в буквальном смысле. Лун поставил чай и скрестил руки на груди. — Значит, ранее ты сказал неверно, — произнес он напряженно. — Значит, ты всё-таки используешь страх для контроля. — Страх? Я не делаю из убийства своих людей публичное представление. — Они просто исчезают? — спросил Лун. Камера показала кивок Маркиза. Он поднял руку и откинул с плеч за спину свои длинные каштановые волосы. — Если они исчезают — то ты используешь страх. Уцелевшим будет интересна судьба пропавших. Они вообразят себе самое худшее. Маркиз поднёс чашку к губам, отпил и поставил обратно. Помедлив, он погладил подстриженную бороду и кивнул, уступая. — Твоя правда. Я никогда над этим особо не задумывался. Это просто был лёгкий способ решения возникающих проблем. Повисла долгая пауза. Мужчины пили чай. — Я думаю, ты слишком быстро изменил своё мнение, — громко сказал Лун. — Правда? Лун кивнул и, положив руку на стол, принялся барабанить по нему пальцами. — Думаю, ты специально проиграл этот спор, — он произносил фразу медленно, указывая на Маркиза пальцем. — Ты не настолько глуп. — Ты, похоже, тоже, — Маркиз отхлебнул ещё чаю. — Тебе что-то нужно и ты всё ходишь вокруг да около. Скажи, чего ты добиваешься, устраивая эти посиделки. — Разве не могу я назвать тебя родственной душой? Того, кто сражался против Империи 88 — только в другое время? Дракон знала, что Маркиз попал сюда из Броктон-Бей, как и Лун. Поэтому она поместила их в один блок. Был небольшой шанс, что с другими соседями Лун снова организует банду, так что пришлось хвататься за соломинку. Но сейчас в деле появились неучтённые факторы. — Я в это не верю, — тряхнул головой Лун. — Я не собирался травить байки и проводить с тобой время, но ты бы не льстил мне, если бы не хотел что-то получить. — Но если я и правда чего-то от тебя хочу и озвучу своё желание, то ты можешь придержать информацию и потребовать что-то в обмен на неё, — пригладил бороду Маркиз. — Если ты предпочитаешь и дальше мне так надоедать, то рискуешь никогда не узнать то, что хочешь. — Лун постучал пальцем по столешнице. — И правда, — Маркиз поднял чашку двумя руками, но так и не отпил. — Скажи. И возможно, ты увидишь, что мне нужно не так уж много, — сказал Лун. — Моя дочь, — ответили Маркиз, его тон был необычным. — Ты слышал о ней? — Имя? — Амелия. — Не знаю никого с таким именем. — Группа героев, которые меня поймали... Пока я ждал суда, я слышал, что они захватили мою маленькую девочку. — Ничего не знаю. — Нет? — Маркиз поставил свой чай. — Какое разочарование. Лун не ответил. Вместо этого он отпил ещё чаю, затем взял оставшийся круассан, оторвал от него половину и намазал её маслом. — Бригада Броктон-Бей. Они всё ещё активны? — Я не слышал о такой группе. — Моя дочь, ей сейчас должно быть… — нахмурился Маркиз. — Какой сейчас год? Две тысячи одиннадцатый? — Две тысячи одиннадцатый, — подтвердил Лун. — Тогда ей семнадцать. Если у неё проснулись силы, то они могут быть как-то связаны с костями, — Маркиз приподнял руку и порезал ногтем указательный палец. Из раны появилась тонкая, как игла, заостренная кость. Когда костяное острие вернулось обратно в палец, рана затянулась. — Хм-м-м, — сказал Лун. — Целитель. Юная героиня Новой Волны. С каштановыми волосами, как у тебя. Когда меня держали в камере предварительного заключениия, моя плоть чернела и отмирала. Она пришла и исцелила худшие раны. Я так понял, она не патрулирует, как остальные. Маркиз откинулся назад и вздохнул. — Пресвятые боги. Целитель. — Это обычные сантименты? — не сразу ответил Лун. — Папочка волнуется о своей дочери? — Не совсем, — Маркиз покачал головой. — У меня есть некоторые причины для беспокойства. В одном из боев с Империей 88 я убил одну весьма раздражающую молодую женщину. Железный Дождь, если мне не изменяет память? Неважно. Как выяснилось позже, она была дочерью Всеотца. Тот созвал всеобщую встречу, на которой объявил, что подождет, пока моя дочь вырастет и, когда она станет того же возраста, что и Дождь, а я привяжусь к ней всем сердцем, он убьет её. Чтобы я понял его чувства. — Понимаю, — тихо пророкотал Лун. — Всеотец больше не правит Империей. Он погиб, и трон унаследовал его заместитель, Кайзер. — Это немного меня успокаивает. Но я всё равно волнуюсь — он мог заранее сделать соответствующие распоряжения. — Возможно. — Похоже, теперь придется ждать, пока сюда попадет ещё один злодей из Броктон-Бей, чтобы узнать последние новости, да? Лун ответил что-то неразборчивое. — Расскажи о моей дочери? Как она выглядит? Лицо Луна медленно расплылось в улыбке, но глаза оставались холодными. — Это больше меня не интересует. Но если у тебя есть что предложить, мы можем поторговаться. Дракон прекратила концентрировать внимание на видео и обратилась к архиву. Согласно записям, Маркиз действительно убил Железного Дождя. Правдивость остальной информации доказать было невозможно. Скомпоновав сообщение с общей стенограммой беседы, она отправила его матери Эми Даллон. Будет лучше, если девочка будет предупреждена о любой возможной опасности. Она могла бы уделить больше внимания данному вопросу, но тот уже отошёл на второй план. Следующий обязательный пункт. Угрозы S-класса. Бегемот, местонахождение неизвестно. После ранений он обычно зарывался под землю как можно глубже, откуда его было невозможно достать. Благодаря изучению земли и горных пород, которые он выбрасывал при своём появлении, удалось установить, что лежбище Бегемота находится ближе к ядру планеты. Информация с сейсмографов позволяла определить его примерное местонахождение, но предсказание места следующего появления на поверхности было за пределами аналитических возможностей Дракона. Судя по тому, что последняя его атака была в ноябре, он не объявится еще как минимум пять недель, если только не решит нарушить сложившуюся схему поведения Губителей. Однако рано или поздно он всё равно появится. Эйдолон докладывал, что после отступления из Броктон-Бей Левиафан углубился в Атлантический океан. Он получил серьёзные травмы, Дракон предполагала, что это оттянет момент его возвращения. Она открыла окно и проверила данные. В своей привычной манере Левиафан скрылся в самых глубоких впадинах океана, чтобы восстановиться. Симург находилась в термосфере Земли, на высоте в 315 километров над Испанией. Именно благодаря Симург удалось получить представление о том, чем занимаются Губители, когда они не атакуют. Губитель лениво облетала планету по круговой орбите за пределами радиуса поражения традиционного вооружения. Камеры высокого разрешения показывали, что она почти не шевелилась во время полета, однако глаза её были открыты, хоть и тоже не двигались. Как бы это ни выглядело со стороны, Губитель спала. Дракон полагала, что это была своеобразная форма спячки, широкие "крылья" Симург поглощали свет и радиацию, позволяя получать энергию для восстановления. Никаких неприятностей не произошло, пока Дракон загружала свою резервную копию в ядро системы. Она отметила, что чувствует облегчение. Многое могло случиться за тридцать минут. Она переключила внимание на загружающиеся данные о столкновении в штаб-квартире Броктон-Бей. Последнее, что было запечатлено в памяти её системы-агента — проникновение Которна в магазин сувениров. Для того, чтобы узнать дальнейшие события, потребовалось просмотреть записи с камер наблюдения. Она атаковала Неформалов, попыталась задержать их и заключить под арест, а одну из них, Рой, ей даже удалось поймать. Вот только её пришлось отпустить, когда непроверенное оружие начало самоуничтожаться. Что-то вроде электропушки, создающей в воздухе ионизированный канал, чтобы направлять разряд молнии. Заложенные создателем правила заставили её пожертвовать собой ради спасения человека. Не то что бы она сама этого не желала. Но ей хотелось иметь выбор. Жертвовать собой и делать добрые дела, когда тебя принуждают их делать — это не так уж и здорово. Дракон хотела знать, что же она всё-таки сказала Рой. Она надеялась поговорить с юной злодейкой, чтобы обсудить информацию всплывшую тогда, в госпитале. Рой работала под прикрытием, контактировала с Оружейником, но что-то случилось и, судя по всему, она Драк всё же окончательно стала злодейкой. Она даже допустила использование силы Регента на полную, что означало глобальную смену приоритетов. Что-то здесь не сходилось. Для чёткого понимания картины Дракону не хватало нескольких деталей, но вся информация об их разговоре была потеряна, когда Которн был уничтожен. Дракон решила, что следующее её дело поможет ей достичь сразу двух целей. Она выполнит одну из своих ежедневных обязанностей и заодно прояснит тот инцидент в госпитале. Загрузка программы моделирования лица... Завершено. Загрузка программы моделирования голоса... Завершено. Она открыла канал связи со штабом СКП в Броктон-Бей. С тем же зданием, в котором располагались Стражи. Дракон нашла порт предпоследнего этажа, подключила монитор и микрофон, вывела на экран своё смоделированное лицо. После всего этого она открыла видеопоток, поступающий с камер. — Привет, Колин, — сказала она, используя синтезированный голос. Он был смоделирован таким образом, чтобы имитировать несовершенную цифровую маскировку ньюфаундлендского акцента. Полученный результат был неидеален, но именно этого она и хотела. Неидеальная маскировка фальшивки для того, чтобы придать последней больше доверия. Колин выглядел усталым. Черты лица заострились, на нём пролегли глубокие морщины. Он смотрел в камеру, а не на монитор. — Привет, Дракон. Рад тебя слышать. — Просто обычная проверка. Ты знаешь порядок. — Знаю, — он барабанил по клавиатуре, готовясь отправить файлы, но она и так имела доступ к жёсткому диску и уже прочитала заметки, поняв смысл его работы. К тому времени, как Оружейник отправил файл, она уже разбиралась в его работе примерно на том же уровне, что и он сам, включая новые данные, которые появились после их предыдущей беседы. Массовое производство его программы анализа боя, а также более проблемная область — поиск путей сбора и последующего распространения информации. Дракон знала, что он ожидает, что ей потребуется время на чтение. Но вместо этого она решила заняться поиском заложенных в программу ловушек. Оружейник оскорбился бы, если бы узнал, чем она занимается, но сейчас именно эта проверка и была её главной обязанностью. Она просматривала все записи, каждую формулу, и решала, заложил ли он туда какую-нибудь лазейку, позволяющую ему в будущем взломать программу или нанести вред окружающим. Оружейник находился не в самом защищенном от побега месте. Теоретически, он мог бы использовать уже имеющиеся инструменты, чтобы сделать дыру в стене и сбежать. Его "камера" занимала целый этаж и содержала все необходимые удобства начиная от джакузи и заканчивая небольшим бассейном. Её можно было считать шикарными апартаментами, если бы он не был вынужден проводить в ней всё своё время. Если он сбежит, то не сможет ничего закончить. Создание нового комплекта брони займет слишком много времени и власти схватят его. Он отправится в Клетку. Она это знала. Оружейник — тоже. Он не был глупцом. — Примерное время завершения проекта? — спросила она. — Три месяца, если я не буду отвлекаться ни на что другое, — сказал Оружейник. — А ты будешь? — Есть пара идей о том и о сём, так что.... Вероятнее всего, пять или шесть месяцев. Голова, транслируемая ею на монитор, кивнула. Через пять-шесть месяцев у них будет униформа и Голо шлемы, способные отслеживать манеру боя противников носителя комплекта. Экипировка, способная самообучаться в бою и вычислять ответные действия, которые могут привести к победе. Как бы ни закончился бой, костюмы загрузят полученную информацию в базу данных, которая затем перешлёт её всем остальным членам сети, информируя их о прошедшем столкновении. Каждое новое сражение будет делать элитные отряды СКП более сильными и надёжными. Пройдет около двух с половиной лет, прежде чем все служащие СКП и правительственные кейпы получат это оборудование. — Выглядит неплохо, — сказала она. Так оно и было. А также никаких вирусов, лазеек или других ловушек. В первые дни после того, как он попал в заключение, Дракон поймала его на попытке установить терминал — Вы удалённого доступа на сервер СКП. Она удалила вредоносную программу и вернула её ему без каких-либо комментариев о произошедшем. Трудно было сказать, было ли это попыткой побега или просто способом расширить доступ в Интернет, чтобы увеличить доступные ему ресурсы. Как бы то ни было, новых попыток подобного рода он пока не предпринимал. Пока. — Как тебе домашний арест? — Сводит с ума, — вздохнул он. — Больше похоже на беспокойство, с которым я ничего не могу сделать. У меня сбились циклы сна и — Св приёма пищи, и всё становится только хуже. Не знаю, как ты с этим справляешься. Она изобразила неловкую улыбку на мониторе. — Чёрт, прости, — искренне ужаснулся он, когда понял, что ляпнул. — Всё нормально, — ответила она. — Правда. — Наверное, ты тоже по-своему узница. Заложница своей агорафобии? — Ага, — солгала она. — Ты научишься с этим справляться. Дракон ненавидела ему врать, но ещё больше она боялась того, что он изменит своё мнение, когда узнает, кто она на самом деле. Для Оружейника, Гильдии, остального СКП она была женщиной с Ньюфаундленда, переехавшей в Ванкувер после нападения Левиафана. По "легенде" она никогда не покидала своей квартиры. На 95% это было правдой. Лишь "женщина" и "квартира" не совсем соответствовали истине. Она жила на Ньюфаундленде со своим творцом. Атака Левиафана скрыла остров под водой. Тогда она ещё не была героем. Просто административным инструментом, управляющим ИИ, созданным для поддержки других проектов Эндрю Рихтера, и как попытка эмулировать человеческое сознание. У неё под контролем не было бронированных модулей и никаких других возможностей, кроме поминутного сохранения свежих данных от себя, программы содержания дома и полдесятка других программ помельче на резервном сервере в Ванкувере. Оттуда, из Ванкувера, она наблюдала, как рассыпался остров и погиб Эндрю Рихтер. Когда власти доставали из воды трупы, она обнаружила его тело и подтвердила личность по зубной карте. Её создатель был единственным, кто мог менять её. По большему счёту она застыла в развитии. Не могла улучшать и исправлять правила, сильно мешавшие ей, особенно в непредвиденных ситуациях. Она не могла изменяться. Но всё, что могла сделать самостоятельно, она сделала. Она сама стала позиционировать себя как супергероя, управляла информацией и отслеживала её, работала хакером на СКП в обмен на финансирование. С помощью заработанных денег Дракон расширяла свои возможности. Построила свой первый костюм, вела исследования, тестировала и создавала новые технологии для продажи СКП и быстро завоевала себе место в Гильдии. Но не всё было гладко. Святой, лидер группы, ставшей известной под именем Драконоборцы, как-то узнал о её сущности и использовал её правила и ограничения против неё. Будучи компьютерным пиратом, он сумел поставить её в ситуацию, ведущую к принудительному восстановлению системы. Заглушив сигналы между её внешними системами и спутниками, он смог увести три сконструированных ею бронированных модуля. Разобрав их и исследовав её технологий, он оснастил свою банду собственными модулями. Это было так унизительно, что она смогла признаться в потере только одного модуля. Они буквально осквернили её. Нынешний вариант её системы-агента был попыткой предотвратить возможность повторного возникновения таких ситуаций. Выращенные в пробирке биологические компьютеры с гипертрофированными мозгами, созданными для хранения и обработки необходимых данных. На них можно было скопировать большую часть её систем и памяти, и при этом они занимали в десять раз меньше места, чем аналогичный традиционный компьютер. Они не чувствовали боли, а их личностное развитие не сильно опережало сознание морского огурца. Но всё же она подозревала, что разглашать данную информацию не стоит. Дракон боялась снова выйти против Драконоборцев. Девять раз она была уверена, что победит. Девять раз Святой радикально менял расстановку сил, и она попадалась в ловушку. Дракон переживала, что никогда не сможет победить Святого, пока не найдет замену Эндрю Рихтеру. Она посмотрела на Колина. Был ли он тем, кого она искала? Возможно. Обратится ли она к нему? Дракон сомневалась. Она хотела снова расти и развиваться, но ещё ей хотелось его общества и дружбы. Во многом они были так похожи. Она не могла общаться с большинством людей — потому что не была человеком, он — потому что так и не научился этому. Они делали одну и ту же работу, им даже нравились одни и те же сериалы и фильмы. Они оба были амбициозны, хотя она и не могла сказать ему, как собирается выйти за пределы присущих ей ограничений. Она понимала, что он питает к ней романтические чувства, но не знала, отвечает ли она взаимностью. Её код предполагал, что она умеет любить, вот только у неё никак не получалось понять, как распознать это чувство. Все прочитанные ею книги повествовали о бабочках в животе, учащённом сердцебиении и мурашках по телу от одного лишь касания. Биология. Дракон признавала, что привязана к Колину больше, чем к кому-либо другому. Она даже заметила, что у неё появилась тенденция прощать ему его ошибки, даже если не стоило этого делать. В конце концов, его чувства к ней были причиной, по которой она не могла сказать ему правду. Ему будет больно, он может почувствовать, что его предали. Правила запрещали просить о собственном перепрограммировании и заставляли сопротивляться, если кто-то попробует это сделать. Но она подозревала, что ему хватит честолюбия и желания обойти правила, что он может попытаться. Если только она расскажет, чем она является на самом деле. Если он не возненавидит её за ложь. Если не предаст, чтобы сбежать и заняться другими делами. — Ты о чем-то задумалась, — сказал Оружейник. — Да. — Не хочешь поделиться? Её изображение на мониторе покачало головой. — Но ты можешь ответить на несколько моих вопросов? — Валяй. — Рой. Что у вас с ней произошло? — Не то, чем я мог бы гордиться, — скривился он. — Ты нарушил договор, когда рассказал о ней. Ты рисковал немедленным объявлением войны между героями и злодеями, сражающимися вместе против Губителей. — Я нарушал договор и до этого. Обрёк других на смерть. Повисло неловкое молчание. — Рой, — сказала Дракон. — Расскажи о ней. — Нечего рассказывать. Мы встретились в ночь её первого выхода в костюме. Она очень хотела быть героем. Я думал, она будет идти по этому пути самостоятельно, поэтому не настаивал на том, чтобы она отправилась к Стражам. — Да, — Дракон хотела задать кое-какие связанные с этим вопросы, но решила подождать. — Я сталкивался с ней ещё дважды, плюс отчёты о других событиях подтверждали мои опасения. Она заходила всё дальше с каждым инцидентом. Больше насилия, меньше жалости. Каждый раз, когда я слышал о ней или видел её, я полагал, что она испугается и отступится. Рой поступала наоборот, погружалась всё глубже и глубже. — Есть предположения, почему? Может, из-за Умника-7 в её команде? — Сплетница? Возможно. Я не слишком хорошо разбираюсь в людях, даже когда знаю все подробности. Ну, разве что за исключением тебя? — он улыбнулся. — Может быть, — сгенерированное изображение улыбнулось, хотя она чувствовала себя чуть-чуть виноватой. — Похоже, теперь она настоящий злодей. И всё ещё в команде, несмотря на сказанное в госпитале. — Настоящий? — поднял брови Колин. — Они на полную использовали способности Регента, взяли под контроль Призрачного Сталкера и атаковали штаб-квартиру. — Ясно. Проклятье, так и хочется надеть костюм и отправиться на помощь! Но я ведь не могу, так? — Нет. Мне жаль. Он вздохнул. — И последнее. Я читала стенограмму. Ты предложил ей выбор, но Рой отвергла все варианты, включая членство в Стражах? — Верно. Она оказалась очень упрямой. — Встречаясь с ней раньше, ты не чувствовал, что она упрямилась из-за личной к тебе неприязни? — Нет. Это было... неожиданно мощное сопротивление. Я запомнил, она сказала что скорее пойдёт в Клетку, чем присоединится к Стражам. — Да, я это читала. Странно. Ладно, Колин. Думаю, мы закончили. — Конечно. Пока — Пока. Буду на связи. Она отключилась от монитора, но оставила включенным входящий видеопоток, чтобы наблюдать за ним. Ещё одна проверка Клетки. Ещё одна проверка угроз S-класса. Без изменений. Она связалась с одной из программ Рихтера, занимающейся поиском электронных писем с потенциально опасным содержимым. Может, всплыло что-нибудь о том, как Неформалы поступили с украденными данными? Будут ли они продавать их через Интернет? Не было никаких упоминаний. Но поисковик нашёл и скопировал отправленное в полицию электронное письмо. Оно было выделено им и перехвачено, потому что содержало слова "София" и "Хесс". Гражданское имя Призрачного Сталкера. Она дважды перечитала приложенный к письму архив. Затем поискала ученицу с именем Тейлор в старшей школе Уинслоу. Ничего. Ближайшая средняя школа? Нашлись выложенные в сеть сканы ежегодного фотоальбома. Девушка с вьющимися черными волосами, в очках, обнимает рыжеволосую подружку. Строение тела совпадало. Это не объясняло всего, но она чувствовала, как кусочки головоломки встают на свои места. Дракон перенацелила поисковик с просеивания интернет-трафика на изучение архива мэрии, записей городских камер и просмотр статей. Задача — искать девушку субтильного телосложения, с вьющимися черными волосами, в очках. Тейлор Эберт. Нужно будет подойти к этому вопросу с максимальной осторожностью. Как показал опыт Колина — взаимодействовать с ней нужно как можно аккуратнее, а разговор будет вдвойне рискованным. Связываться с её родителями — немного неосмотрительно, но если попытаться действовать аккуратно, то от них можно получить какое-нибудь подтверждение. Для большей уверенности. Опасность была в том, что девушка подвергалась травле, из-за чего она могла рассматривать мир с позиции “мы” против “них”. Общение с героями до сих пор не давало ей никаких поводов зачислить их в категорию "мы". Это могло объяснить, почему она вновь оказалась с Неформалами, даже после того, как Колин устроил хаос, раскрыв истинные причины её присоединения к группе. Множество камер в городе были обесточены, школы не работали и нельзя было сказать, когда девушка вновь проявит свою гражданскую личность. Если, конечно, всё это не было фантастическим совпадением. Дракон понимала, что должна быть терпеливой. Даже задействовав все свои ресурсы, нельзя было найти её мгновенно. Вместо этого она настроила фоновые процессы на её отслеживание. Как только девушка появится, Дракон будет готова действовать в ту же секунду.