Червь

Мисс Ополчение не ответила. Она продолжала смотреть на Сплетницу через прицел винтовки. Судя по всему, если кто-нибудь из нас даст ей повод, она откроет огонь. У нас были пуленепробиваемые костюмы, но это нас не спасёт. Её сила позволяет использовать самые экзотические боеприпасы, в том числе и бронебойные. — Мы не трогали Висту, — сказала я ей. — Это было бы глупо, — сказала Сплетница. — Похитить её, всё здесь разрушить, а потом вернуться к вам, чтобы мирно поболтать? — Я начинаю понимать, Неформалы, почему вы так раздражали Оружейника. Каждый раз, когда мы сталкиваемся с вами, то оказываемся в неведении, от нас скрыты целые пласты общей картины. И каждый раз появляются сюрпризы. Так что я постараюсь очень внимательно слушать, что вы говорите. Начнём с того, что вы сказали, что Висту похитили, а не убили. — Я не думаю, что её убили, — сказала я. Сплетница кивнула. — Это хорошо, — сказала Мисс Ополчение и вздохнула. — Когда вы переходите в нападение, вас ничто не сдерживает, вы не останавливаетесь ни перед чем, кроме убийства... Хотя с Триумфом ты зашла слишком далеко, Рой. Триумф скрестил руки на груди. — Хоть вы и не пытаетесь убить нас, — продолжала она, — вы каждый раз приходите к нам с распростёртыми объятиями, просите помощи и ставите нас в ситуацию, когда мы должны нарушить свои правила, если принимаем ваше предложение, но отказ может обойтись ещё дороже. — Сейчас как раз тот самый случай, когда отказ обойдётся вам дорого, — сказала Чертёнок. Она оказалась с другой стороны от группы героев, и некоторые из них резко развернулись к ней. Мне удалось скрыть собственное изумление. Чертёнок добавила: — Мы здесь, потому что нам нужна помощь. И дело снова будет мерзкое. Мисс Ополчение повернулась ко мне, но её голос звучал жёстче: — Я так и думала, это ваш шаблон. Вот только, как всегда, вы что-то скрываете, что-то недоговариваете. По вашим словам, вы косвенно за это ответственны? — Верно уловили, — сказала Сплетница и посмотрела на меня. — Нам вывалить на свет всё грязное бельё? — Да, — сказала я. — В любом случае придётся. — Карты на стол, — сказала Сплетница. — Мы работали на Выверта. Как и Скитальцы. Мисс Ополчение даже не шевельнулась, в отличие от некоторых своих товарищей. — Кстати, он мёртв, если вы не в курсе, — сказала Сплетница. — И Скитальцы несколько расстроены, поскольку рассчитывали на его помощь. Я могла представить, как она про себя улыбается. Она запутывала их. Они думали про смерть на дебатах, а она говорила о настоящей смерти. От моих рук. Мисс Ополчение покачала головой: — Сомневаюсь, что это были Скитальцы. Мы слышали вой, и это была не Генезис. Анализ её досье одним из наших лучших специалистов предполагает, что у неё есть пределы силы, независимо от формы, которую она выбирает. Она сильна, но не настолько, чтобы разрушить полстены здания, как это описывают свидетели. Я могу представить, что на это способны собаки Адской Гончей. Кроме того, Генезис, судя по записям, никогда не пыталась принять форму, копирующую кого-то ещё. "Никогда?" — подумала я. Её сила действовала во сне. Я знала, что она уже создавала тело, напоминающее её собственное, но тела других… Может быть, чтобы воссоздать все детали внешности, нужно слишком много усилий, и приходится жертвовать другими способностями? — Когда Бойня номер Девять напала, — спросила я. — Вы помните, кто был их целью? — Оружейник, Регент, Крюковолк, Панацея. И ещё двое. Судя по появлению Манекена и Ожог на набережной, мы запоздало осознали, что одной из них была Адская Гончая, и мы предполагали, что второй была ты, Рой. — Я часто вставала на их пути, — сказала я. — Но я была им не нужна. Последней была Ноэль. Её оружие немного сместилось ко мне. Не знаю, заметила ли она сама, что сделала это. — Ноэль? — У Скитальцев есть ещё двое членов команды, которые не участвуют в активных действиях. Оливер занимается рутинной работой: находит и подготавливает места обитания, доставляет еду, присматривает за Ноэль. А Ноэль... — Нью-Йорк, — перебила Мисс Ополчение. — Это из-за неё исчезли те сорок человек? — Не удивлюсь, если так, — сказала Сплетница. — Всё, что делали Скитальцы, было ради неё, — обратилась я к Мисс Ополчение. — Они добывали деньги, постоянно переезжали с места на место и искали того, кто поможет. В итоге они нашли Выверта, или он нашёл их. Они думали, что он сможет ответить на их вопросы. Вот только сейчас Выверт мёртв. Ноэль взбесилась, и, скорее всего, Виста — её первая добыча. — Что она... — начал Триумф, но замолчал, когда Мисс Ополчение подняла руку. — У вас всё здорово получается, Неформалы, — сказала она. — Но я не забыла свой урок. Ваш рассказ меня не убедил. Если ситуация так серьёзна, как вы говорите, вам придётся сообщить подробности. Но давайте отложим это на минуту. Почему бы вам не рассказать, как именно вы косвенно ответственны за происходящее. Я посмотрела на Сплетницу. Она покачала головой. — Что вы недоговариваете? — спросила Мисс Ополчение. — Кое-что, — сказала Сплетница. — Обстоятельства смерти Выверта. Но углубление в детали может всё усложнить как для нас, так и для вас. — Не знаю даже, — сказал Наручник из-за спины Мисс Ополчение. — Сомневаюсь, что молчание вам поможет. — Вы как-то связаны со взрывом в городской ратуше? — спросила Мисс Ополчение, и в её голосе появились нотки ярости. — Из-за вас всё пошло не так? Смерть репортёров, ранения, полученные бывшим директором и кандидатами? — Нет, — сказала я. — Клянусь всем, что мне дорого. Мы не имеем никакого отношения ни к планированию, ни к исполнению всего этого. — Как бы замечательно это ни звучало, мы не можем полагаться на ваши слова, — заметил Наручник. — Возможно, делу поможет, — сказала Сплетница, — если вы добудете улики с места событий: кровь и фрагменты тел. Пошлите их на анализы за пределы города. Не афишируя. Пусть другая лаборатория проведёт анализ ДНК. — Зачем? Сплетница пожала плечами: — Это свиное мясо. Почти всё, что там было. Склеено вместе трансглютоминазой. Возможно, человеческие кости и кровь, но если поискать, то сможете найти антифриз. — Антифриз? — Глицерол. Его добавляли, когда хранили образцы в резервуарах с кровью. — Ты хочешь сказать, что это была инсценировка, — сказала Мисс Ополчение. — Несмотря на то, что там были Стражи и множество свидетелей. — Несмотря на это. Мисс Ополчение немного выпрямилась. — И, разумеется, мы ничего не можем проверить прямо сейчас. Тем временем, вы хотите, чтобы мы работали с вами, помогли вам решить проблему, которая, по вашим словам, появилась именно из-за ваших действий, а когда ситуация будет разрешена, и вернутся результаты из лаборатории, обнаружится, что вы лгали. — И когда всё закончится, — добавил Наручник, — получится, что каким-то образом вы оказались на голову впереди. Большинство ваших врагов ранены или погибли. В конце предложения в его голосе промелькнул намёк на эмоции. Батарея. — Мы говорим правду, — сказала Сплетница. — Ситуация серьёзна, — сказала я. — Если вы сделаете то, что мы предлагаем, то когда всё закончится, уверяю вас, мы не окажемся в лучшем положении. — Это ещё почему? — спросила Мисс Ополчение. Ей ответил Мрак, нарушив тишину глубоким зловещим голосом: — Потому что мы предлагаем вам вызвать тяжёлую артиллерию. Вызвать всех. — Это угроза S-класса, — сказала Сплетница, — или чертовски к этому близко. Кончик винтовки Мисс Ополчение шевельнулся, она собралась что-то сделать, затем замерла. На несколько долгих секунд герои замерли в молчании. Когда она, наконец, заговорила, то сказала: — Во всём мире существует всего шесть угроз S-класса. Три из них — Губители. Бойня номер Девять — четвёртая. Ты хочешь сказать, что Ноэль на одном с ними уровне? — Она зарождающийся Губитель, — сказала я. — Бред! — выкрикнул Триумф в туже секунду, как я закончила. — Блядь, — сказал один из Стражей, и только когда он продолжил говорить, я поняла, что это Сталевар. — Пожалуйста, скажите мне, что это очередная интрига Сплетницы. — Подробнее, — потребовала Мисс Ополчение. — Возможно, она зарождающийся Губитель, — сказала Сплетница. — По одной из теорий. Её силы изменяют её, делают всё менее похожей на человека. С каждым днём она становится всё более неуязвимой и всё более отчаянной. Выверт держал её взаперти в убежище за массивными сейфовыми дверями и обещал вылечить. А сейчас она на свободе и в бешенстве. — И это предполагаемое существо похитило Висту? — спросил Стояк. — Скорее всего, это она — подтвердила Сплетница. — Предсказатель Выверта сказала, что Ноэль не нанесёт серьёзного ущерба до рассвета, который будет... через час и двадцать девять минут. Полагаю, всё, что уже произошло, не считается серьёзным. — Предсказатель Выверта у вас? — спросила Мисс Ополчение. — Дина Алкотт? — Я вернула её домой, — сказала я. — Её сила временно не действует, так что не поддавайтесь соблазну пойти к ней за помощью. Она заслуживает покоя после всего, что пережила. — Наручник, — сказала Мисс Ополчение. — Проверь эту информацию, может быть, что-то из того, что они сказали, правда. Свяжись с семьёй Алкотт. — Так точно, — ответил Наручник, достал с пояса защищённый телефон и поднёс его к уху. — Самое время поделиться подробностями об этом "Губителе", — обратилась к нам Мисс Ополчение. — Физически она так же сильна, как Левиафан, — сказала Сплетница. — Но судя по тому, что я видела, она не такая неуязвимая. Ты читала заметки, которые я оставила для Александрии после нападения Левиафана? О плотности его тела? Мисс Ополчение кивнула: — Чем глубже слой, тем выше плотность, вплоть до ядра, где нарушаются законы взаимодействия между атомами и молекулами. Похоже на правду. У Оружейника было оружие, способное разделять молекулы, и он не смог отрубить руку Левиафану. Кроме того, это объясняет, почему наносимый нами урон всегда поверхностный. У Ноэль этого пока ещё нет. Я не знаю, будет ли вообще. Мы не знаем, становится она Губителем или нет. Я видела её только через камеру, в тусклом освещении, — сказала Сплетница. — Но всё, что она ест, увеличивает её массу, возможно, будет достигнута критическая точка, после которой прекратится рост и начнётся увеличение прочности. — Она большая? — спросил Сталевар. — Большая, — ответила Сплетница. — Если она доберётся до тебя, то поглотит целиком. Заменит тебя копией. Копиями с силами, похожими на твои. Но сильнее, прочнее и злее. Понимаете? Когда бой начнётся, это будет серьёзно. — Она клонирует людей, — резюмировала Мисс Ополчение. — Да, и клоны сражаются не на нашей стороне, — ответила Сплетница. — В какой-то момент вам неизбежно понадобится подкрепление, и вопрос только в том, случится ли это до того, как мы вляпаемся в дерьмо, или после. Когда вы свяжетесь с руководством СКП и получите добро на красный уровень тревоги, или что вы там собираетесь объявить, вам следует очень осторожно выбирать кейпов для сражения, иначе, в конце концов, нам придётся с ними сражаться. Наручник закончил разговор по телефону и ждал, пока Сплетница договорит. Мисс Ополчение повернулась к нему, и он сказал: — Всё подтверждается. Девочка в больнице, восстанавливается после длительного приёма наркотиков. — Ситуация, которую они описывают, слишком серьёзна, чтобы от неё отмахнуться. Нам придётся работать с ними. Временный союз, — объявила Мисс Ополчение. — В обмен на наше сотрудничество, Неформалы предоставят нам заложника. — Как насчёт меня? — предложила Чертёнок с насмешкой в голосе. — Кого-нибудь, за кем мы сможем следить, — сказала Мисс Ополчение. — Рейчел Линдт. Адская Гончая. Не изволишь ли ты пройти в фургон? — Хуй вам, — ответила Рейчел. — Это будет как граната с вытащенной чекой, — заметил Мрак. Я кивнула, выражая согласие. — И ты, и Рой обладаете слишком большими возможностями нанести урон в закрытом пространстве фургона. Сплетница опасна в другом смысле. Было бы проще, если бы мы лучше понимали принцип её силы... — Мисс Ополчение прервалась, рассчитывая на ответ. — Без комментариев, — сказала Сплетница. — И моя очередь становится заложником уже была. Для протокола: это тоже без комментариев. — Регент слишком опасен. Мы точно не знаем, сколько времени нужно, чтобы он достиг полного контроля, а наши данные указывают на то, что повторное получение контроля происходит мгновенно. Даже если считать, что мы управимся за один час или чуть больше, мы не можем быть уверены, что не наступит неожиданный кризис, во время которого Регент, оставаясь под охраной, сможет захватить над кем-нибудь контроль. Не говоря уже о возможности, что он приведёт Птицу-Хрусталь. Отделённая от собак Рейчел Линдт представляет наименьшую опасность и является наиболее уязвимым членом вашей группы. Это лучший вариант заложника. — Она не согласится ни оставить собак, ни содержаться под охраной, — сказала я. — Лучше я пойду. Я могу сдать оружие и убрать всех насекомых. — Рой, — сказал Мрак, — нет. Мисс Ополчение скрестила руки на груди. Её это не убедило. Я потянулась за плечо, медленно отстегнула отсек для инструментов. Сплетница помогла его придержать, и я сняла его и отвязала лямки от колец позади плечевых панелей. Она протянула его мне, и я выгнала наружу всех насекомых, которые были внутри. После этого я распустила насекомых, которые скрывались в гуще волос, под броневыми пластинами, под “юбкой” костюма, которая прикрывала прожжённые леггинсы. — Ебать, сколько насекомых! — воскликнул Стояк. — Они, наверное, весят столько же, сколько она сама. — Не так много, как кажется, — сказала я, повернулась к Мисс Ополчение и спросила: — Так подойдёт? Она протянула руку к вогнутому, лопатообразному куску брони и её оружие превратилось в пистолет. — Триумф, обыщи её. Все остальные — готовьтесь выдвигаться. Наручник, ты поведёшь мой мотоцикл. Я сяду в грузовик. Сталевар, Стояк, Флешетта и Крутыш — со мной. Я подождала, пока Триумф грубо прощупал меня, пробежав пальцами по складкам и трещинам брони и за ремнём. Он обнаружил два листа бумаги, которые я сложила и заткнула туда, потряс их, словно ожидая, что там будет порошок, развернул и прочитал их, затем засунул обратно. Я чувствовала, что должна что-то сказать ему, но не знала, что. “Прости, что напала на твою семью и чуть не убила тебя”? Звучало бы как издёвка. Мисс Ополчение повела меня к фургону, и я пошла за ней, чувствуя себя необычайно лёгкой. Она открыла задние двери и жестом показала, что нам следует забраться внутрь. Стояк и Сталевар сели слева и справа от меня, Мисс Ополчение, Флешетта и Крутыш — напротив. Крутыш занял своё место, и дверь захлопнулась. Вокруг была всего горстка насекомых, которые могли определить их положение. Так мало, что я легко могла бы перепутать, кто есть кто, если бы не проявила достаточно внимания. Этим скудным набором насекомых я поверхностно просканировала обстановку. Никто в меня не целился, но Флешетта и Крутыш держали оружие на коленях: арбалет и лазерный бластер. — Сейчас ты кажешься ниже, — сказал Стояк. — Высокая для девушки, но... невысокая. — Ну извини, — сказала я. — Ты избавилась не от всех насекомых, — заметил Cтояк, когда грузовик начал движение. Он смотрел в направлении комаров сканирующих кузов. Он заметил. — Не всех, — подтвердила я. — Почему? “Потому что я слепа и практически беспомощна без них”, — подумала я. — По большей части это происходит автоматически, — ответила я вслух. — Я привыкла использовать их для анализа окружения, и сейчас это происходит само собой. — Умник-один, — сказал Сталевар. — Потому что твои насекомые дают тебе столько информации, что ты становишься практически ясновидящей ближнего действия. — Так говорила ваша директор, — ответила я. Я услышала щелчок, насекомые скользнули к источнику шума. Мисс Ополчение держала на коленях мой отсек для инструментов и вытащила из него пистолет. Мой. — Остался один патрон. На этот счёт у меня две версии, — сказала она. — Оставила для себя или стреляла и не перезарядила. — Последнее, — ответила я. — И в кого ты стреляла? “В вашего директора”. — В Манекена. И через доски, чтобы можно было проломить их. — Правда? — Долго рассказывать. Мне не нужно его перезаряжать. Я особо им не пользуюсь. — Ну конечно, — ответила она, но не стала продолжать. — Струны? — Ты можешь не трогать мои вещи? — спросила я. — Мне интересно, зачем у тебя свёрнутые струны в рюкзаке, — сказала она. — Это отсек для инструментов, а не рюкзак. Они нужны, чтобы не искать пауков во время сражения. — Паучий шёлк, — Крутыш озвучил свою догадку. — Перцовый баллончик, — продолжила Мисс Ополчение. — Кошелёк с… кусками ваты? А, поняла, это чтобы мелочь не звенела. Нюхательная соль, иголки. — Пожалуйста, оставь мои вещи в покое, — сказала я более настойчиво. Я расставила насекомых на предметы, которые она вытащила из отсека. Я чувствовала, как она складывает их обратно, и проверяла, чтобы она положила всё на свои места. Стояк, однако, наклонился и взял дубинку. — У тебя есть такие первоклассные штуки, но всё остальное такое обычное, — заметил Стояк. — Странно для того, к кому приковано внимание половины страны. — Я не в курсе, — сказала я. — В последнее время как-то некогда смотреть телевизор. — Вы захватили город — обычно такое удаётся только психам вроде Нилбога, или в странах третьего мира. Думаю, теперь, когда Выверта нет, именно ты королева подполья. Или это место заняла Сплетница? — Мы партнёры. — Ты так уверенно говоришь об этом, — сказал Стояк. — Тебе не стыдно? Не чувствуешь вины? Может быть, гордишься? — Хватит, Стояк. Она была так любезна, что согласилась воспользоваться нашим гостеприимством. Не провоцируй её, — приказала Мисс Ополчение. — Меня это не беспокоит, — сказала я. “Больше бесит, что ты роешься в моих вещах”. — И я не имею ничего против того, чтобы быть главной. Что есть, то есть. — И тебя не пугает то, что ты сейчас в заложниках? — спросил он. — А должно? — Ты нарушила правила: была соучастницей, когда вы захватывали и брали под контроль. И что интересно, того самого кейпа, которого ты видела без маски. И ты ещё раз нарушила правила, напав на семью Триумфа. Что же помешает нам снять с тебя маску? Те самые правила, на которые ты наплевала и которые ты нарушила? — Посмотри мне в глаза, — сказала я Стояку, и повернула к нему голову. — И скажи, что Призрачный Сталкер не была глубоко испорченной, сломанной личностью задолго до того, как мы до неё добрались. Он посмотрел на меня: — А ещё она была героем. — Она была героем только потому, что иначе попала бы в колонию, — сказала я. — За много месяцев до того, как мы её похитили, она использовала настоящие арбалетные болты. Стреляла ими в людей, включая Мрака. Если я правильно помню, она не должна ни иметь, ни использовать летальных боеприпасов, под угрозой тюремного заключения. — У тебя есть доказательства? — спросила Мисс Ополчение. — А это имело бы значение? Это имеет значение? Судя по тому, что я видела за своё недолгое с ней общение, она была психопаткой. Не может быть, чтобы вы за всё время, проведённое с ней, ничего не заметили. В ту ночь, когда мы её похитили, я была наживкой, и она пыталась перерезать мне горло. — Я понимаю, о чём ты говоришь, — сказала Мисс Ополчение, — но всё же мне нужны доказательства. Я не могу верить тебе на слово, существуют определённые процедуры. — Процедуры, которые связывают вам руки, — сказала я. — И в то же время они нас защищают. — Если ты ищешь причину, почему мы одержали верх, — сказала я, повернувшись к Стояку. — Вот тебе повод поразмыслить. Вы знали, что рядом с вами работает кровожадная и ебанутая психопатка. Вы приняли это, возможно, даже помогали ей. Наверняка, улаживали её проблемы на стороне, поскольку сомневаюсь, что она была ангелом и без костюма. Некоторое время они молчали. — Да, — сказала я и подвинулась на скамейке. — Мы не ограничены надзором и бюрократией, и мы не притворяемся, что наши психи безопасны для детей. — А без этого надзора вы можете свободно похищать людей вроде неё и подвергать пыткам, — сказал Стояк. — Достаточно, — прервала разговор Мисс Ополчение. Не так резко, однако в этот раз её слова оказались более весомыми. Некоторое время мы ехали в тишине. — От тебя несёт дымом, — сказал Стояк. — Стояк, — заметила Мисс Ополчение, — если ты не прекратишь провоцировать Рой, я оставлю за собой право изменить твой график патрулей. — Пусть говорит, — ответила я ей, сохраняя спокойствие. Если мне и придётся бороться с образом Рой как непредсказуемой и опасной психопатки, то лучше начать сейчас. — Я не собираюсь взбеситься и напасть на кого-нибудь только из-за того, что мне не понравилось, что мне сказали. Я уже говорила, что стреляла в доски, потому что выбиралась из горящего здания. — Значит, Выверт не лгал, что он поджёг ваши штаб-квартиры, — заметил Сталевар. — Лгал, — ответила я. — Это было кое-что другое. — А похуй, можете отдать мне самые отстойные маршруты, — сказал Стояк. — Я не могу просто сидеть и подчиняться, пока есть шанс получить ответы. — Стояк, — сказала Мисс Ополчение предупреждающим тоном. — Да, это то самое чувство, о котором я говорила, — пробормотала я. — Ты заметил, что бюрократия больше сдерживает, чем помогает, и восстал против неё. Это я уважаю. — Не сравнивай меня с собой, — сказал Стояк. — Хорошо, — сказала я, улыбнувшись под маской, — не буду. — Меня поражает, как ты оправдываешь всё дерьмо, которое провернула, и ведёшь себя как благородная девица. — Я не отрицаю того, что совершила, — ответила я. — Но почему-то мне кажется, что мы говорим о разных вещах. У меня были причины сделать всё, что я сделала. Если хочешь, скажи мне, о чём ты думаешь, и я попытаюсь объяснить. Если захочешь меня выслушать. — Стояк, — сказал Крутыш, — послушай Мисс Ополчение и заткнись. Вся эта хрень будет записана в твоё личное дело. Стояк покачал головой. — Похуй на личное дело. Давай начнём с захвата города. Объясни. — Это дало мне возможность помочь людям. Посмотри на мою территорию — у людей стало меньше проблем со здоровьем, они стали счастливее и чувствуют себя в большей безопасности. И всё это из-за моих действий. — Если не считать тех, кого убили Манекен и Ожог. На это у меня не было готового ответа. — Без комментариев? — Я старалась, — сказала я. — Делала всё, что могла, чтобы помочь людям. Может быть, моё присутствие принесло больше вреда, чем пользы. Я не знаю. Но я старалась помочь. — Тогда будем считать, что это ничья. А что насчёт того, что случилось с Панацеей и Славой? — Я уже спрашивала об этом, — сказала Флешетта. — Я хочу услышать лично. — Это был Джек, а не я, — ответила я, а Флешетта кивнула и фыркнула достаточно громко, чтобы я услышала. Типа "я знала, что она это скажет". — Однако ты была одной из последних, кто видел Славу. И тебя видели в компании Панацеи, — сказал Стояк. — Я пыталась ей помочь. Поговорить с ней. Мы предложили ей присоединиться к Неформалам, поскольку она зациклилась, и ей нужно было отвлечься. Однако когда она закончила лечить Славу от кислоты Краулера, которая растворила половину её тела, она отказалась от нашего предложения помощи и от предложения Сплетницы исправить то, что она уже сделала с мозгами Славы... Сплетница знает, что произошло, хотя и я кое-что подозреваю. В следующий раз я видела её, когда она говорила с Джеком, он добрался до неё и морочил ей голову. Начался бой, я погналась за ним, и это был последний раз, когда я её видела. — Она спятила, если ты не знаешь, — сказал Стояк. — Да, она зациклилась, это точно, но она была хорошим человеком. Она исцеляла людей, которые много для меня значили, хотя и не должна была. Вот почему я хочу узнать от тебя правду, и неважно, что Мисс Ополчение запишет в моё досье или куда отправит в патрули. Потому что Эми заслуживает того, чтобы за неё заступились в её отсутствие. — Мне жаль, что она спятила, но это не моя вина. — Всё закончилось очень скверно. И, знаешь ли, она забрала с собой Славу. Когда погиб Рыцарь, Виста видела его тело. Когда Левиафан раздавил Эгиду до такой степени, что тот не смог восстановиться и умер, несмотря на свою силу, мне пришлось изучить его останки, чтобы убедится в этом. Но Виктория Даллон была всё ещё жива, а нас не пустили на неё посмотреть. Только некоторые взрослые и члены семей смогли её увидеть, они отправили её в психбольницу для паралюдей, и никто из нас не смог даже попрощаться, настолько херовый был результат. — Я не знала, и очень сожалею, — сказала я, — но я тут ни при чём. — Хорошо. Посчитаю это как очко в твою пользу. Может, ты и старалась. Один-ноль. А что насчёт Батареи? — Я была с Джеком и Ампутацией, и из-за воздействия испарений думала, что они мои друзья. Батарея преследовала нас. К тому моменту, как я поняла, что происходит, на неё напали механические пауки. Когда я последний раз видела её, она была в порядке. — Наручник винит тебя. Наверное, поэтому Мисс Ополчение не пустила его к нам в фургон. — Ладно. Если бы я соображала лучше, я могла бы её спасти, но тогда Джек смог бы уйти, а миазмы… — От них у всех крыша поехала. Ладно. Будем считать, снова ничья. Тебя всё равно нельзя судить за то, что было в этой дряни. А Триумф? Его семья? — Я не знала, что это был Триумф, пока мы не напали, — сказала я. — Но я сделала это ради Дины. Это меня не оправдывает, но я сделала это для неё. — Как это связано? — Чтобы освободить её, мне нужно было втереться в доверие к Выверту. Он догадывался, что если не отпустит Дину, то я предам его, и подтолкнул меня сделать то, чего в другой ситуации я делать не стала бы. — И это никак не связано с захватом города? Я немного замешкалась. — Я так не говорила, — возразила я. — Можно было бы попытаться объяснить, что я пыталась сделать, чтобы вышло больше пользы, попытаться объяснить для чего всё это было, но это займёт слишком много времени и раскроет слишком много деталей, которыми я не хочу делиться, и я не на сто процентов уверена, что сама в это верю. Можешь считать, что это очко в твою пользу. Я не буду оправдываться или объяснять. — Значит, по одному. Давай поговорим о Призрачном Сталкере. — Опять о ней? — спросила я. — Она была опасной засранкой, и, честно говоря, даже мне не нравилась, но всё же она была моим товарищем. Некоторые из твоих товарищей тоже попадают под это описание, так что ты должна понимать, что я чувствую. — Возможно. Но как я и говорила, мы не выставляем себя образцами добродетели. В отличие от вас. — Речь сейчас о тебе. Ты довела Призрачного Сталкера до ручки, она сорвалась на своей матери, а потом пыталась повеситься на электрическом проводе. "Что?" — Даже не знаю, что на это ответить... — сказала я. — Ты сожалеешь об этом? Мне просто интересно. — Сожалею... но не так сильно как могла бы, — сказала я. — Но ты прав, это неприятно слышать. — Из-за того, что случилось, из-за того, что она испытала за то время, когда была марионеткой, она напала на свою мать, которая вызвала власти. Они прибыли как раз вовремя, чтобы застать её в комнате с электрическим проводом на шее. Это стоило Призрачному Сталкеру её испытательного срока, и она будет находиться в центре наказания паралюдей пока ей не исполнится восемнадцать. И говорят, её мать не хочет, чтобы после отбывания трёхлетнего срока она возвращалась. Последняя капля и всё такое. Её жизнь в мусорной корзине, семья разрушена. Может быть, она и была испорчена, как ты и сказала, но именно ты пленила её и истязала, пока она не слетела с катушек. — Я не рада, что всё зашло так далеко, — сказала я. — Это слишком. Ты прав. Но мы убрали её с улиц... оно того стоило. — Вот что я не понимаю… зачем? Неужели те данные были настолько важны? — Они нужны были Выверту, а мне было нужно, чтобы Выверт был доволен. Я надеялась, что ему так понравится моя работа, что он отпустит Дину. Либо он начнёт доверять мне, и я смогу застать его врасплох и помочь ей бежать. — Я уверен, что Дина будет рада это слышать, — сказал Стояк. — Ради неё разрушена жизнь другой девушки. Кстати, как верховный суперзлодей реагирует на подобные новости? Когда узнаёт, что героиня пыталась повеситься? Сидишь в своём кресле, поглаживаешь тарантула и испускаешь демонический смех? Ещё один враг повержен? — Я не знала, что с ней случилось, — сказала я. — Пока ты не сказал. — Кажется, схема начинает повторяться, — заметил он. — Ты что-то делаешь, у тебя есть веские причины, например, всё нормально, потому что “ой, смотрите, она агрессивная психопатка”, но тебя никогда не интересует, чем всё закончилось, что было в конце. Множество людей пострадало на твоём пути, Рой. — Ты видишь мою реакцию. Я не в восторге. Никакого демонического смеха. — Но ты хочешь продолжать делать всё то, что делаешь. — Я не планировала, что делать дальше, — сказала я. — Кроме как остановить Ноэль. — Самое время закончить столь подробное обсуждение, — вмешалась Мисс Ополчение. — Я перераспределю твои патрули, и всё это окажется в твоём личном деле, Стояк. Надеюсь, ты хотя бы немного удовлетворён разъяснениями. — Более или менее, — сказал Стояк, протягивая дубинку Мисс Ополчение. — Если только наша суперзлодейка-правительница не хочет продолжить. Кажется, я впереди на одно очко: два-один. — Да нет, всё нормально, — сказала я. Пусть будет как есть. Я не совсем уверена, что хочу услышать подробности других событий. Да и сейчас я лишь немного позади. Интересно, если бы он знал меня получше, насколько острее могли бы быть эти вопросы? Я убила человека и всё ещё не раскаиваюсь. Когда я думаю об этом, то вообще ничего не чувствую. В каком-то смысле, я склонялась к точке зрения, что не переживаю, поскольку этот поступок не был плохим. Выверт был ужасным, неисправимым человеком, и других вариантов не оставалось. Вот только слова и тон Стояка резонировали с моими мыслями, и я всё меньше была уверена в заключениях, к которым пришла, в том смысле, что к делам, которые мы обсуждали, с течением времени добавлялись многие мелкие события. Я примирилась с тем, кто я была, и с тем, кем я становилась, во многом потому, что мои знакомые были либо другими злодеями, либо гражданскими, которых я могла не принимать в расчёт, поскольку они не знали о жизни на поле боя. Мой отец был среди эти гражданских, и было неприятно это признавать. Я не была уверена, что мне стало спокойнее. Я не могла представить, чтобы в тех обстоятельствах и с теми знаниями, которые у меня были, я поступила бы по-другому, но с принятыми решениями было не так уж легко примириться. Через несколько минут фургон остановился. Наручник открыл дверь машины, и Стояк с весьма издевательским видом придержал для меня дверь главного входа в офис СКП. Моя команда уже ожидала в холле. Один раз я входила сюда как заключённый и вор, один раз как нападающий и похититель. Было жутковато входить сюда в качестве союзника хороших парней, и в то же время никогда не чувствовать себя настолько от них далёкой.