Червь

База Регента была охвачена масштабной реконструкцией. Снаружи здание выглядело обыденно и непритязательно, но интерьер превращался в нечто разительно другое. Пол и стены были покрыты каменной плиткой, по обе стороны дверного проёма стояли костюмы рыцарей в средневековой броне, на одном краю комнаты висели богато украшенные люстры, каждая секция которых была тщательно укутана пузырьковой плёнкой. В дальнем конце комнаты находилось возвышение, высоченный подиум с лежащим на боку троном. В комнате работали четверо человек. Нанятые Сплетницей рабочие, которые уже давно на неё трудились и получали достаточно, чтобы держать рот на замке. Двое работали на стенах, один — на полу, а четвёртый подготавливал трон к установке на возвышении. — Нашёл, — сказал Регент. Он поднял свой скипетр, бросил его в воздух и подхватил за рукоять после того, как тот дважды перевернулся в воздухе. — Осторожно, — поморщилась я. — Ты ведь не хочешь поймать не тот конец и вырубить себя? Он лишь усмехнулся. — Сейчас же день! — пробурчала Чертёнок. — Какого хера мы делаем это посреди дня! Мы вышли на улицу, где нас ждал Атлант. Жук поднялся в воздух и полетел за нами, волоча ногами по земле. — Какая тебе разница? — спросила я. — С твоей-то силой всё равно. — Это же дело принципа, — сказал Регент. Он быстро шёл, чтобы не отстать от Чертёнка, Атланта и меня. Несмотря на всё, что мы пережили, он не слишком много времени уделял физическим упражнениям и вообще слабо заботился о своем теле, так что теперь пыхтел сзади, пытаясь не сбить дыхание. — Подобные вещи следует делать под покровом ночи. Я покачала головой: — Сейчас идеальные условия. Не ограничивай себя, пытаясь подстроиться под стереотипы. Держи в голове цель, смотри на всё через призму этой цели и ищи, как добиться того, чего хочешь. Если они думают, что знают тебя, бей с неожиданной стороны. Если ждут хитростей, действуй напрямую. — Кажется, это целая куча работы, — сказал Регент. — Постоянно думать обо всём таком. Ты когда-нибудь вообще отдыхаешь? — Либо ты сделаешь такое мышление частью тебя, теряя немного сна в процессе, либо так и не сможешь расслабиться, — сказала я. — Звучит совсем не прикольно, — сказал Регент. — Если бы захватить город было лёгким делом, куда больше людей справилось бы с этим, — сказала я. — Это работа. Всегда нужно делать больше, независимо от того, разбираешься ли ты со своими врагами, имеешь дело с подчиненными или договариваешься со своими союзниками. Если ты обнаружишь, что у тебя есть свободное время, то ты, вероятно, лажаешь. — Или! — сказал он, поднимая палец, — я мог бы перепоручить всё это прислужникам. — Это путь, ведущий к поражению, — сказала я ему. — Мой отец справлялся. «Сердцеед», подумала я, вспомнив его снимки, ходившие по интернету. Благодаря обширному личному гарему, у него было множество женщин, буквально дерущихся ради возможности угодить ему и прославить его. «Его девочки», как Регент называл их, делали множество фотографий. На каждой из них был человек тридцати–сорока лет, в зависимости от даты съёмки, с чёрными волосами и короткой бородкой. Он неизменно сидел или возлежал на кушетке или кровати, часто с голым торсом, с несколькими женщинами в пределах видимости. Он буквально излучал уверенность и грубую сексуальность, томный, скорее тощий, чем атлетичный. Я могла представить себе аналогичные фотографии Регента. Значительно старше, чем сейчас, со взрослым телосложением и ростом, окружённый не одними только женщинами, а вообще людьми, которые стали его инструментами. Кейпами, которых он взял под контроль, людьми, по которым плакала Клетка или заслужившим долгие или пожизненные тюремные сроки, но всё же людьми. Регент, вальяжно развалившийся на своем троне, тоже ублажаемый прислужниками, хотя и совсем не так, как его отец. Сцена не излучает сексуальности, здесь совсем другая доминирующая тема. Его кормят, омывают и одевают полдесятка пар рук, работающих в унисон. Регент контролирует людей настолько абсолютно, что ему, фактически, приходится ублажать себя самому. Фарс. В каком-то смысле почти полная противоположность своего отца, но по своей сути такой же нарцисс. Эта идея тревожила меня больше, чем я готова была признать. Я беспокоилась, но не могла сформулировать, почему. Разве я не хотела, чтобы он стал таким? Хотела. Я правда хотела, чтобы он был сильным, а именно таким он и станет, учитывая его личность и силы. Я правда хотела, чтобы он обустроил своё логово так, как оно сейчас и выглядело. И здесь неизбежно будут люди, находящиеся под его контролем, и затраты многократно окупятся, если они помогут создать ему определённый образ. Может быть, отчасти я беспокоилась из-за того, что среди людей, которые ублажали все его капризы, я легко могла представить себе Чертёнка. Мне нужно поговорить об этом с Мраком. — Что-то ты затихла, — сказал Регент. — О! — Чертёнок встряла между нами, схватив меня обеими руками. — Он выиграл спор?! Скажи, что он выиграл спор! — Мы же обсуждаем, а не спорим, — ответила я. — Люди всегда так говорят, когда проигрывают, — сказала она. Я проигнорировала её: — Мне просто интересно, Регент... Ты действительно хочешь следовать по стопам своего отца? Он отвернулся от Чертёнка и меня, нарочито любуясь окружающей архитектурой, и ответил далеко не сразу: — Ты умеешь подкинуть немного говнеца. — Только когда это необходимо, — сказала я, слегка удивленная реакцией. — Бля, — сказала Чертёнок, отпустив мою руку. — Нам, двум младшим членам группы, сейчас просто необходима небольшая победа. Нужно всем доказать, заработать побольше ачивок. — Потому мы и здесь, — сказала я. — Если всё пройдёт гладко, сегодняшний день послужит нескольким задачам, в частности, я хотела посмотреть, как вы двое работаете. — Чу́дно, — вставил Регент, бросив взгляд на Чертёнка. — Мамочка за нами присмотрит и убедится, что мы всё правильно сделали. — Для любого из наших врагов, имеющих хоть немного здравого смысла, вы двое — самые пугающие члены Неформалов, — сказала я. — Давайте сосредоточимся на том, чтобы это использовать. — Я уже использую, — сказала Чертёнок. — Скорее всего, — ответила я. — Ты думаешь, что проблема именно во мне, — сказал Регент. — Ты попросила нас прийти, чтобы научить запугивать людей, но Чертёнок и сама справляется, значит, дело во мне. Я подавила вздох. Ох уж эти двое. — Не только в тебе. Чертёнок потрясающе запугивала людей, устраивающих беспорядки на территории, которую она делила с Мраком. Теперь она заслужила собственную территорию, и то, что там она не давала Валефору и Элигосу разгуляться — это хорошо. Но ей не навредит услышать объективное мнение и узнать, как делать это ещё лучше. Даже я слушаю отзывы Мрака и Сплетницы. — Я многогранен, — сказал Регент. — Оцени меня по заслугам. — Я и не говорю, что ты не способен. Я лишь хочу сказать, что всегда можно улучшить результат, — ответила я. Регент подбросил скипетр в воздух и поймал его. Меня раздражала мысль о том, что он может случайно ударить себя и вырубиться, а случайный свидетель заснимет это на видео. Он знал, что это меня раздражает, и поэтому, несомненно, это была осознанная попытка достать меня. Я постаралась не замечать его выходки. Я подумала о том, что делала Чертёнок на территории Мрака. Кое-что рассказал мне Мрак, кое-что я услышала от людей, которые бывали там. Ни один из членов нашей команды не сформировался как зрелая личность. Мы всё ещё искали свою дорогу в жизни, выясняли роли, которые мы хотели и должны были исполнять, меняли наши образы. Кем станет Чертёнок через пару лет? Возможно было странно думать о будущем, с учетом описанных Сплетницей вероятных исходов для мира, но крайне глупо пустить всё на самотек только из-за потенциальной возможности наступления конца света. Я видела, как Чертёнок превратилась из второстепенного члена группы, пытающегося найти своё место, в небольшой кошмар для своих врагов. Во время схватки с Ехидной она легко побеждала клонов супергероев, была бесстрашной и безрассудной, и вполне могла свернуть в сторону более кровавого пути. Станет ли Чертёнок киллером? Станет ли она в восемнадцать–двадцать лет леденящим ужасом противников, будет ли она равнодушно и беспощадно устранять цели, не имеющие даже понятия, от чего нужно беречься? Если Сплетница уничтожит все письменные упоминания Чертёнка, если мы примем меры, чтобы воспрепятствовать попыткам отследить её с помощью видеокамер и подобных устройств, кем станет Чертёнок? Регент, вполне возможно, станет преемником Сердцееда, а Чертёнок — убийцей с огромным списком жертв за плечами. Даже наверняка. Я не знала точно, что с этим делать. Насчёт Чертёнка можно было поговорить с Мраком, но Регент... Я продолжала размышлять насчёт Регента, пытаясь найти аргументы, которые смогут убедить его, когда меня отвлекли. Мой рой заметил множество небольших перемещений, похожих на полет листьев на ветру. Вот только осень наступит через несколько месяцев, вокруг мало деревьев, а ветра и вовсе не было. — Нашла их, — сказала я. — Кого? — спросил Регент. — Приют. Падшие будут поблизости. У нас тут готовая к бою Розария. Нимб, насколько я вижу, не в воздухе, так что они, определённо, приготовились к бою. На твоей территории, — сказала я, пристально посмотрев на Регента. — Я мог бы что-то сделать, если бы Сплетница сначала позвонила мне. Я отступила к зданию, отправляя на разведку большее число насекомых. — И что ты бы сделал? — Дождался бы, пока они закончат разбираться друг с другом, и пришёл бы за оставшимися. — В этой идее множество изъянов, — сказала я. Он пожал плечами: — У меня гибкий подход. Что-нибудь придумал бы. Чем больше я обдумывала это, тем меньше мне казалось, что на самом деле это могло сработать. Чересчур простое решение. У меня зрело подозрение, что Регент хотел быть у власти исключительно ради того, чтобы быть у власти. Из-за этого его положение было неустойчиво, поскольку он мало что делал для его сохранения. Если он всегда будет так действовать, то заслужит репутацию не кого-то грозного, а, скорее, гиены, которая охотится только на слабых. — Так... если победит Приют, они арестуют и отправят в тюрьму Валефора или Элигоса, а затем уйдут. А что бы сделал ты? — Не знаю. Нужно увидеть ситуацию самостоятельно. — А если победит Валефор, что тогда? Падшие слишком опасны, чтобы к ним приближаться. — Опять же, я не знаю, — сказал он и бросил взгляд на Чертёнка. — Кажется, сегодня будет тот ещё денёк. Я нахмурилась. Розария была далеко, но её силу нельзя было с кем-то спутать. Насекомые, которых я усадила на автомобиль, были рассеяны в воздухе, подняты тонкими как бумага пластинками из нержавеющей стали и стекла. Я приказала им бороться, вернуться к машине, чтобы исследовать процесс работы её силы, и наблюдать, как новые частицы вздымаются в воздух и окружают героиню. Я знала о ней по онлайн-статьям и нескольким видео, но сейчас видела силу воочию. Могли обнаружиться подробности, которые понадобятся, если придётся с ней драться. Через три-четыре секунды машина исчезла, рассеявшись в воздухе в виде вихря, состоящего из невероятно тонких и лёгких хлопьев материала, которые закружились вокруг неё, словно торнадо. Она подняла руку в перчатке, покрытой жёсткими металлическими то ли перьями, то ли чешуйками на краях. Буря из лепестков изменила направление и интенсивность, хлопья полетели вперёд. Несколько насекомых погибло, когда некоторые особенно быстрые чешуйки столкнулись с ними. Буря из мелких, хрупких лезвий. Большинство лепестков на деле отскакивали от ос, шмелей и тараканов. Мне пришло в голову, что убийство человека при помощи этой силы займёт массу времени. Однако я поняла, что ошибалась, когда лепестки срослись вместе, образуя автомобильное колесо на высоте трёх метров. Человек внизу прыгнул в сторону, чтобы избежать удара. Я осознала, что это Элигос. Сегодня он не надел костюма Губителя. На нём было что-то похожее, но в другом стиле. Когда в воздухе по очереди появились остальные колёса, ему пришлось отпрыгнуть ещё несколько раз. — Мы переходим в нападение, — сказала я. — Если Приют или Падшие одержат победу, мы не сможем стать хозяевами положения. — Ударим их в спину, — сказал Регент. — Лучше предостеречь их чуть заранее, чтобы это не был удар в спину, — ответила я. — Ты разве не понял? — сказала Чертёнок Регенту, изображая снисходительность. — Не будет считаться, если мы не разобьём их максимально трудным способом. — Это будет не так уж трудно, — ответила я и закрыла глаза. — Сосредоточьтесь. Розария. Разрушение и воссоздание материи, слабый телекинез созданных обломков. Она, видимо, умеет разрушать вещи и воссоздавать их так, что они упали кому-нибудь на голову. — Ерунда, — сказала Чертёнок. — Элигос управляет ветром, создаёт лезвия из телекинетически изменённого воздуха, которые растут по мере движения и бумерангом возвращаются к нему. — Тебе лучше удастся с ним разобраться, — сказал Регент. — Скорее всего, его ветер помешает насекомым. Мы справимся с ним вместе, одним-двумя ударами. — Точняк. — Нимб умеет создавать особое кольцо. Что-то похожее на Солнышко. Но оно не обжигает. Это обруч с острым краем, и по сути это генератор силового поля, который может испускать лазерные лучи. Вдали, Розария перегородила путь Элигосу, воссоздав два грузовика и заблокировав ими дорогу. — Я займусь Нимбом? — спросил Регент. — Давай. Остаётся Валефор. Его возьму я. Я замолчала, выдвигая рой на поле боя. Чтобы добраться до территории Регента, я использовала Атланта, и ещё немного пришлось пройтись. На протяжении всего пути я собирала насекомых и вязала шёлковые нити. Теперь, по мере нашего приближения к Розарии и Элигосу, насекомые вздымались огромными полчищами над верхушками зданий. Они сформировали плотную стену, летели настолько близко друг к другу, что закрывали солнечный свет. Вокруг заметно потемнело, и воздух заполнило жужжание. В рой вонзилось несколько золотых лучей. Они были устойчивыми, постоянными, пять ровных лучей, которые были направлены в зоны наиболее плотного скопления насекомых. Нимб. Оставалась только одна неизвестная. Где-то рядом был Валефор. Как только он меня увидит, всё закончится. Рой набросился на Элигоса и Розарию. Элигос создал сильный поток ветра, который кружил вокруг него и отбрасывал насекомых в стороны. Розария использовала свою силу, чтобы разрезать шёлковые нити, однако против укусов насекомых ей нечего было предложить. Лепестки, кружащие вокруг неё, вонзались в рой, однако по сравнению с количеством атакующих, ущерб был ничтожным. Она сплела вместе лепестки и сформировала автомобиль, в котором не было ни колёс, ни водительской двери. Несмотря на то, что несколько насекомых оказалось внутри, она забралась внутрь и восстановила дверь, плотно закрыв внутреннее пространство. Элигос разрушил её замысел, отправив лезвие из ветра в заднюю часть машины и отрубив угол. Насекомые ворвались внутрь и покрыли Розарию с головы до пят. У неё была присоединённая к капюшону жёсткая металлическая маска с острыми кончиками, закрывающая скулы и нос. Нижняя часть лица и глаза были открыты. — Идите, но держитесь поближе, — сказала я, стягивая насекомых и быстро шагая вперёд. У Розарии были лепестки, у меня — насекомые. Если Валефор захочет нас обойти, ему придётся действовать с умом. — Регент? — Чего? — Через какое-то время я задам тебе вопрос, и мои руки будут сложены на груди. Я хочу, чтобы ты солгал. — Солгать? — спросила Чертёнок в притворном ужасе. — Это нечестно! — Мы благородные злодеи, Рой, — сказал Регент строгим тоном. — Мы завоёвываем свои победы тяжким и честным трудом, а не через обман и подлость. Я закатила глаза. Наконец, мы подошли ближе, и я смогла дотянуться до Нимба. Рой устремился к нему, и его полутораметровое, острое как бритва кольцо подскочило к нему. Силовое поле полностью закрывало героя. Однако он потерял способность передвигаться. На одного противника меньше. — Регент, — сказала я и коснулась его плеча. Насекомые расступились, и я указала направление. Он повернулся к Элигосу, и я отвела насекомых в сторону. На Элигосе был облегающий комбинезон и бронежилет, а также маска, закрывающая лицо и оставляющая открытым только один глаз. Взмахом руки Регент опрокинул Элигоса, вынудив одну его ногу согнуться, а другую резко непроизвольно выпрямиться. Элигос растянулся на земле, и ветер сразу стих. Рой устремился вниз, и я начала связывать злодея шёлком. Я приказала Атланту подняться в воздух, и продолжила работу по созданию новых шёлковых шнуров. Хорошо бы, чтоб это сработало. — Ты что делаешь? — спросила Чертёнок. Её присутствие застало меня врасплох. — Сплетаю шнуры, — ответила я. — Он может разрезать шнуры, — заметила Чертёнок. — Ничего не получится. — Я знаю, что он это может, — сказала я. — Смотри. Атлант пролетел между двумя зданиями, затем рухнул вниз. Шнуры, привязанные к нему и к Элигосу, натянулись. Между зданиями было натянуто несколько растяжек, Атлант сработал как противовес, так что Элигос подлетел в воздух. — Хрена с два он там задержится, — сказала Чертёнок. — Так и задумано, — ответила я. Жвалы насекомых перегрызли нити, и Элигос упал с высоты почти трёх этажей. Он приземлился на четвереньки и закричал, вокруг него взвился ветер, сметающий и насекомых, и лепестки. Затем Элигос упал на бок. — Осталось двое: Розария и Валефор, — сказала я. Остатки машины вокруг Розарии уже растворились, и героиня была готова противостоять мне. Разноцветные лепестки образовали вокруг неё плотный вихрь. Среди них был виден только смутный силуэт. Остальное я знала из предварительных исследований. Молодая женщина в одеянии розового цвета, кромки которого были украшены золотыми листьями, на лице — золотая маска. — Мы пришли не из-за тебя, — выкрикнула она. — Мы здесь только для того, чтобы разобраться с Падшими. — Тогда стань на колени, — сказала я и отозвала насекомых. После попыток выдержать их непрерывный натиск, она чуть ли не покачнулась от облегчения. Она выпрямила спину и расправила плечи, однако не ответила. — На колени. Это наша территория. Если ты окажешь должное уважение, я передам тебе Элигоса и Валефора, и ты сможешь без затруднений покинуть город. — Я могла бы сбросить на ваши головы автомобиль. — А я могу обезвредить тебя так же быстро как и Элигоса. — Без шёлка? — Без шёлка, — ответила я. Она медленно кивнула, затем не спеша опустилась на одно колено. Она уставилась на меня через прорези в маске. — Что бы ты сделала, если бы я отказалась? — спросила она. — Не в моих правилах рассказывать о своих планах врагу, — ответила я. — Возможно, это блеф. — Нет. Я была готова обездвижить тебя, лишить сознания и отдать Регенту, чтобы он взял тебя под полный контроль. Её глаза округлились. — Регент, ты же можешь взять под контроль людей без сознания? — спросила я. — Само собой, — пожал плечами Регент. Это была ложь. — Всё просто, — сказала я Розарии. — Если он однажды получает над кем-то контроль, то в следующий раз делает это мгновенно. — Это переходит все границы. — В последние дни это беспокоит меня уже гораздо меньше, — ответила я. — Ты нарушила только одно правило. Мы дадим тебе уйти, но помни, что если ты когда-нибудь вернёшься, мы возьмём тебя под контроль. Мы сделаем это с каждым, кто… Я замолчала, поскольку обнаружила в соседнем продуктовом магазине Чертёнка. Она тихо говорила себе под нос. «…Рой сказала, что она может одолеть тебя, она может насылать насекомых, не показываясь на виду, и она может слышать и видеть через них, поэтому сейчас она знает…» — Блядь! — воскликнула я. — Валефор добрался до неё, — пришёл к очевидному выводу Регент. — Я же говорила держаться рядом, — сказала я и побежала. О Розарии можно не беспокоиться. — Она не такая, что станет слушаться! — выдохнул Регент. Розария хотела броситься за нами, затем притормозила и взглянула на Элигоса. — Присматривай за ним! — выкрикнула я приказ, усиливая голос гудением, щебетом и жужжанием насекомых. Героиня послушалась и осталась на месте. Когда мы достигли продуктового магазина, и я, и Регент были тщательно укутаны насекомыми. Внутри была горстка людей, каждый из которых застыл на месте. Кейпы класса Скрытник назывались так благодаря своим способностям к уловкам и скрытным действиям. Валефор преуспел в первом. Он не умел скрывать своё присутствие, однако его способность к уловкам была разрушительной. Один взгляд, и его жертва становилась парализована и абсолютно восприимчива к внушению. Так сказать, гипнотический взгляд. До того, как люди поняли, в чём дело, он изображал телепата, на эту идею намекал костюм в стиле Симург. Другой особенностью была способность отдавать жертвам приказы, которые срабатывали только при определённых условиях: «напади на того-то и того-то на следующей неделе», «подожги свой офис в следующий раз, когда начальник разозлит тебя». Кейпы со способностями, позволяющими управлять другими людьми, шли по грани. И даже не допуская убийств, Валефор переходил черту. — Всем, кто это слышит, если этот рой или любой человек внутри него удалится от этого места, или если что-нибудь случится со мной, — произнесла молодая девушка мужским голосом, отступив от женщины средних лет. — Убейте себя или сделайте всё возможное, чтобы убить их. Или то, или то, мне всё равно. Я сначала приняла его за испуганную девушку-подростка рядом со своей матерью. Но нет. Она... он вынудил женщину притворяться своей матерью, мои блуждающие насекомые подтвердили эту запоздалую догадку. Это был Валефор, в женском топе и обтягивающих джинсах, с длинными прямыми отбеленными волосами и макияжем, скрывающим татуировку. — И забудьте о том, что я давал вам этот приказ, — закончил он. Вот именно поэтому он и получил классификацию Скрытника. Приказ убивать и совершить самоубийства удивил меня, но он вполне был способен замести за собой следы. — Чертёнок, — сказал Валефор. — Найди и убей своих товарищей. И я хочу, чтобы ты убила себя, когда закончишь. Иди и забудь, что я дал тебе этот приказ. Одной рукой Чертёнок выхватила нож, другой тазер, и через секунду устремилась ко мне и Регенту. Я напряглась. Варианты были, но заложники воспримут их как сигнал к действию… нет. Я могла выстрелить из глубины роя, но мы окажемся парализованы. Нет никакой гарантии, что воздействие Валефора закончится с его смертью. Я хотела быть безжалостной, но это совсем не то, что я имела в виду. Прежде чем Чертёнок ворвалась в облако насекомых, она резко сменила направление и устремилась к Валефору. Он отреагировал, успев выкрикнуть: — Все, кто слышит, убейте се... Но он не успел закончить фразу. Чертёнок с размаху пнула ногой ему в промежность. Валефор упал на землю, Чертёнок для верности ещё раз двинула ему между ног. — Отмени приказ, паскуда! — она села на него и прижала нож к горлу. — Как… Она влепила ему затрещину тыльной стороной ладони и ударила его в скулу рукояткой ножа. — Отменяй! Я почувствовала, как люди вокруг расслабились и поспешили выбраться из магазина. Через минуту никого не осталось. Чертёнок снова ударила Валефора. — Хватит, — сказала я. — Это было от Регента. Я хотела добавить от себя, — сказала она и плюнула на Валефора. Я с опаской приказала рою двигаться, затем заставила насекомых густым слоем покрыть его глаза. Валефор попытался вырваться, но замер, когда Чертёнок снова прижала нож к его горлу. «от Регента?» Чёрт. — Ты... намеренно позволила Регенту взять себя под контроль? — спросила я. — Какое-то время назад, — сказала Чертёнок. — Хотела посмотреть, на что это похоже. Могло оказаться полезным. Оказалось полезным. «Это говорит Регент», — подумала я. Мне приходилось сражаться рядом с ним не на жизнь, а на смерть, но мне бы и в голову не пришло дать ему над собой контроль. Это просто не укладывалось в голове. Как бы помягче высказать это? Прямо сейчас мне ничего не удалось придумать. — Не могу представить, чтобы я добровольно на это пошла, — сказала я. — Для тебя риск больше, — ответила она. — В моём случае, его сила теряет контроль, когда я использую свою, а также в любое время, когда он расслабляется или ложится спать. А когда он не помнит, кто я такая, я спокойно могу добраться до него и ему пиздец. — Выпустит спящему кишки, — слишком уж жизнерадостно сказал Регент. — Точняк, — добавила Чертёнок, судя по всему, весьма довольная собой. — И я его знаю. Он не станет со мной шутить, учитывая, сколько усилий придётся приложить, чтобы следить за мной. — Я же говорил тебе, дурында, — заметил Регент. — Я многогранный. На это я не нашла, что ответить. Я посмотрела на Чертёнка: — Скажи мне что-то, что только Чертёнок может знать. — Ты что, серьёзно? — спросил Регент. — Я знаю, что у тебя родинка на спине, — сказала Чертёнок. Мне пришлось задуматься. Когда это я вообще раздевалась перед ней? Не перед ней. Перед Брайаном. — Ты была там?! — Я вошла, просто хотела проверить, всё ли в порядке с братом. Поверь мне, я об этом пожалела. Значит, она была там. — Погоди, вы о чём? — спросил Регент. — Это не важно, — напряжённо ответила я. — Потом расскажу, — сказала Чертёнок. — Не надо, — предупреждающе сказала я. Наступило молчание. Кажется, эта парочка потешалась надо мной. Но всё ещё был враг, с которым нужно было разобраться. Она посмотрела на лежащего Валефора и гораздо более серьёзным тоном сказала: — Не думала, что этот пидор сможет меня увидеть. — Ты знала его силы, — сказала я, довольная возможностью сменить тему. — Гипнотический взгляд, Сплетница говорила, что у него может быть особое чутьё, позволяющее отслеживать своих жертв. — Всё нормально, — сказала Чертёнок и перехватила нож. — Всё получилось. — Ага, — добавил Регент. — Кажется, вы двое победили, — сказала я. — Заработали... как ты говорила? — Ачивку, — сказала Чертёнок. — Верно. Мы помолчали. — Я могу взять его под контроль, — сказал Регент. — Зачем? — спросила Чертёнок. — Это будет вашим преимуществом, — сказала я. — Но полагаю, что делать дальше, решать вам. Это твоя территория, Регент. «Кроме того, я хочу посмотреть, как вы действуете, предоставленные сами себе». — Слишком много геморроя, — сказал Регент. — Если мы его отпустим, он вернётся за нами, — сказала Чертёнок. — Скорее всего, — согласилась я. — Ты хочешь, чтобы мы его сдали, — спросил Регент. — Я такого не говорила, — ответила я. Регент посмотрел на меня: — Ты пришла сюда специально, и вовсе не потому, что хотела нас опекать, играть в заботливого босса или проверять, что всё будет сделано как следует. Давай не будем тратить времени. Выкладывай. Я заговорила тихо, чтобы Валефор не мог услышать: — Я говорила, что ты и Чертёнок самые пугающие члены нашей команды. Ты слышал, что я сказала Розарии. Я хотела, чтобы она поверила, что до тех пор, пока мы в городе, мы в любую секунду можем взять её под контроль. — Понятно. — Страх. Правление при помощи страха. Как получить максимальный результат с минимальными усилиями? — Мне нравится, к чему ты ведёшь, — сказал Регент. — Мы превратим врагов в параноиков, — сказала я. — Мы заставим их бояться и при любом столкновении с нами принимать множество излишних мер предосторожности. Накормим их дезинформацией. Используя твою силу, мы можем легко заставить пленённых врагов бежать из города, а поскольку мы их отпускаем, а не используем, мы не раздражаем тех, кто может отдать приказ на нашу ликвидацию. Это было лучшее, что я могла сделать. Перепутье, насколько я могла судить. Если ему не понравится моя идея, то Регент, которого я представляла, мог стать реальным. Если идея ему понравится… ну, это всё равно могло произойти, но у меня появилась бы надежда. — Ха, — сказал Регент. Очевидно, это и был весь его ответ. — Что будем с ним делать? — спросила Чертёнок, державшая нож во рту Валефора. — Меня так скоро судорога схватит — сидеть возле него. — Мы можем держать его достаточно долго, чтобы Регент взял его под контроль, — сказала я. — А потом отпустить. Или отправить за решётку. Но нет никаких гарантий, что он не использует на ком-нибудь свою силу и не превратит его в невольного убийцу. — Тем более, он мог что-нибудь подготовить заранее, — сказала Чертёнок. — Мог, — согласилась я. Я вспомнила об отце. Если Валефор был достаточно злобным… Я выбросила эту мысль из головы. — Мы можем доверить его заботам СКП, — мрачно сказал Регент. — Они профессионалы и знают, как справляться с опасными злодеями. Ему не удалось надолго сдержаться. Он беззвучно захихикал, плечи затряслись. — Другая возможность, — сказала я, — это лишить его сил. Я потянулась за спину, вытащила небольшую металлическую коробку, высыпала её содержимое на ладонь и повернула, чтобы Регент смог увидеть. — Серьёзно? — спросил Регент. — Серьёзно. — Ну, если ты на это готова… — Регент замолчал. — Мне надоело играть вполсилы, — сказала я. — Решительное действие. Никакой пощады для тех, кто не заслуживает пощады. — Верно, — сказал Регент. Я подошла к Валефору и Чертёнку. Валефор услышал шаги, почувствовал, что я подошла ближе и наклонилась над ним. Он яростно замотал головой, забыв о ноже, который Чертёнок прижимала к его рту. А может быть, он услышал, что я говорила, и теперь ему было всё равно. Ему удалось скинуть нескольких насекомых. Он открыл глаза и посмотрел на меня. Я застыла. Мысли превратились в тёплый, влажный, белый шум. С моей ладони соскользнули личинки и многоножки. Та часть меня, которой не требовалось сознательное участие, управляла ими и осуществляла мой замысел. Они усеяли его лицо и поползли к глазам. Самые сильные насекомые помогли им проложить путь, приподняли веки, чтобы личинки скользнули под них. — Нет, — закричал он, не обращая внимания на нож. — Сто… Чертёнок пришла в движение. Она наступила коленом ему на грудь, убрала нож и ударила коленом в подбородок. Насекомые на его лице ощутили силу удара. — О Господи, — сказала Чертёнок. — Мерзость, мерзость, мерзость, мерзость. На мне их не осталось? Мысли возвращались. Я мигнула, но движение оказалось таким болезненно медленным, как будто я спала. — На тебе нет насекомых, — сказала я и наступила на правую руку Валефора. Чертёнок держала его вторую руку и прижимала нож к накрашенным губам. Он стонал и извивался. — Они воняют, — пожаловалась Чертёнок. — Тебе кажется. — Нет, не кажется. Валефор продолжал бороться. Рывки усилились, затем он повернул голову, и его вырвало. Он повернул голову в мою сторону, и его незрячие глаза повернулись. Грудь вздымалась, словно он только что пробежал марафон. — Давай его поднимем, — сказала я. Чертёнок отступила. Мы подняли Валефора. — Иди, — сказала я. Когда мы повели его по направлению к Розарии, он был полностью сломлен. Казалось, что из его глаз текли слёзы, но это была просто стекловидная жидкость. — Страх, — сказала я. — Помнишь, что говорила Бакуда? Нужно быть непредсказуемым, но необходимо уравновешивать это неотвратимостью. Реальностью. — Как-то стрёмно, что ты руководствуешься словами ебанутой бомберши, — заметил Регент. — Ну да, — сказала я, не имея никакого желания с этим спорить. — Но я больше предпочитаю неотвратимость, чем непредсказуемость. Наказание соответствует преступлению. «И если ты воспримешь мой посыл всерьёз, то сегодняшний поступок стоит всей негативной кармы, которую я за него получу», — подумала я. — Не дождусь увидеть это бесценное выражение на лице Розарии, — сказала Чертёнок. — Приют, кажется, особенно ненавидит Падших? — Ненавидит, — сказала я. — Но когда мы встретимся, ничего не говори. — В чём тогда прикол? — Нужно оставить впечатление, — ответила я. — Доверься мне. — А что тогда будет мне? — Мне что, нужно тебя вознаградить? — Канеш, — ответила она. — Мороженое, — сказала я. Мне больше не удастся купить мороженое как Тейлор. — Я оплачу, ты купишь. — Как мило! Когда мы подошли, Розария была настороже. Её напряжение возросло, когда она узнала Валефора. Лепестки вокруг неё пришли в движение. Я толкнула Валефора, он запнулся и растянулся перед героиней. Она уставилась на него. Он поднял голову, и я ощутила, как она напряглась. — Я ожидала голову Горгоны, — сказала Розария, когда Валефор снова поник. Казалось, он пытался сдержать рвоту. «Что?» — я помнила миф, но… к чему это? Я предпочла промолчать и ничего не спрашивать. — Он слеп, — она высказала свою догадку вслух. — Ты ослепила его. Я молча кивнула. — Насовсем? На этот раз мне пришлось ответить: — Ему понадобятся антибиотики. И Валефор, и Элигос нуждаются в медицинской помощи. Ты можешь спасти его зрение если захочешь. — Вот как? Я кивнула. — Мы разберёмся, — сказала она. — Наш город, наши правила, — сказала я. — В следующий раз спрашивай. Разберёмся мы. Сейчас ты должна уходить, и перед тем, как снова войти в Броктон-Бей, спросить разрешение. — Иначе будет бой? — Иначе будут последствия, — сказала я и глянула на Валефора. — Посмотри ему в глаза. Я повернулась и вместе с товарищами ушла. — Что… — начал Регент. Я подняла вверх палец. Я дала ему закончить только тогда, когда мы оказались достаточно далеко от Розарии. — Что это было? — спросил он. — Мы получили то, что хотели. — Ты даже не сказала, как ослепила его, — заметила Чертёнок. — Это касается использования страха, как инструмента, — ответила я. — Неизвестность всегда лучше, чем установленный факт. Молчание лучше, чем почти любая произнесённая фраза. Например, ты можешь заставить их гадать, почему на тебе не сработала сила Валефора. И только представь их реакцию, когда они обнаружат причину его слепоты — личинки, кишащие внутри глазных яблок. Чертёнка заметно передёрнуло. — Каким образом? — Именно так они и начнут ломать голову, — ответила я. — Если же ты хочешь узнать… — Не хочу! Многоножки и насекомые покрупнее сделали проход через внешние слои глаза. Личинки заползли внутрь. Никаких критических повреждений. Вероятно, это можно исправить, хотя я не эксперт в анатомии. — У меня глаза слезятся, — Чертёнок снова вздрогнула. — Жесть. Я не ответила. Сейчас меня больше занимал Регент. — Всё в порядке? — спросила я. Он пожал плечами: — Конечно. Неопределённый ответ. Никаких намёков на то, принял ли он мой совет использовать силу, чтобы отпугивать людей, не создавая гарема, как делал его отец. На самом деле, я ничего другого и не ожидала. — Как мерзко, — бормотала Чертёнок. Однако он может брать Чертёнка под контроль. Мне нужно поговорить с Мраком. Очень аккуратно поговорить.