Червь

Возвращаясь с обедом в руках к Суке, я нервничала. Не только потому, что я оставила её рядом с не поддающимся контролю зверем, почти полностью состоящим из клыков, когтей, костей и мышц. В основном, потому, что наступило время обеда. После бесчисленных стычек со школьными хулиганками, встречи с Неформалами и ограбления банка мне стало казаться, что всё начинает идти кувырком в районе полудня. Я выдохнула с облегчением, когда, вернувшись, не обнаружила побоища. Примерно с десяток собак приветствовали меня, многие совали носы в бумажный пакет у меня в руках. Я прошла через них к Суке, сидевшей на штабеле из бетонных блоков рядом с разрушенной задней стеной. Сириус лежал возле неё, его голова была у неё на коленях. — Есть будешь? — предложила я. Она протянула руку, я достала шаурму и колу из сумки и вручила ей. Пока она снимала обёрточную бумагу, я присела на участке то ли недостроенной, то ли разрушенной стены. Бетонные блоки подпортило непогодой, некоторым растениям удалось вырасти в трещинах и сидеть там было достаточно удобно. Снаружи, позади здания, был целый пустырь с нескошенной травой, окружённый забором из сетки. Когда собаки потеряли интерес к еде, они стали бродить там, гоняться друг за другом, играть, при этом они приминали высокую траву, и мы могли их видеть. Игра сопровождалась нескончаемым лаем и рычанием. Белая собака с куцым хвостом и пятнами каштанового цвета на теле и ушах приблизилась ко мне, села и стала смотреть, как я откусываю первый кусок от своей порции. Я проглотила его и сказала собаке: — Нет. Это слишком вкусно, чтобы делиться, и, наверное, всё равно не пойдёт тебе на пользу. Собака вопросительно наклонила голову. — Хотя ты очень красивая, — сказала я ей. Я услышала смешок со стороны Суки. Повернувшись в её сторону, я успела заметить, как она отводит взгляд. — Что? — Тебе вообще нельзя заводить собак. Услышать такое именно от неё было довольно неприятно. — С чего ты взяла? — Большинство собаководов — дебилы, а хуже всех те, кто выбирает собаку потому, что она красивая или потому, что она милая, ничего не зная ни о породе, ни о характере или потребностях собаки. Я вздохнула. — Отвяжись, Рейч. Я могу просто сказать, что это — красивая собака, не собираясь брать её домой. — Неважно, — она не отводила взгляда от собак, бродящих в траве. — Не съезжай с темы. Раз начала, то давай, заканчивай. Но тогда и тебе придётся меня выслушать. Обратить на меня внимание. Сука повернулась ко мне. Она не хмурилась и не сверлила меня злобным взглядом, но она была так бесстрастна, что я почувствовала себя неуютно. — Давай, ты же знаешь меня довольно хорошо. Все остальные считают меня внимательной и осторожной, хотя я не совсем понимаю, почему. Ты действительно думаешь, что я бы стала выбирать кого-то настолько важного — собаку, нового члена семьи — не изучив сначала этот вопрос? Она не ответила. Вместо этого она снова переключила внимание на собак снаружи. — Вот именно, — сказала я. — Я не стала бы так делать. Я не стала дальше развивать тему. Мы закончили есть, я откопала в сумке кусок обёрнутой в фольгу пахлавы, отломила часть, и обернула фольгу вокруг оставшегося кусочка, чтобы передать его Суке. Когда я доела десерт и облизала пальцы, я спрыгнула со своего места на стене, нашла мяч и начала кидать его собакам. — Держи, — сказала Сука. Я обернулась, и она вручила мне синюю палку, которую я видела раньше в её рюкзаке. Палка была пластмассовой, с рукояткой на одном конце и чашечкой — на другом. Когда собака принесла мне мячик, я положила мяч в чашечку и он отлично встал на место. Я замахнулась палкой, и мяч пролетел в пять раз дальше, чем когда я бросала его рукой. Большинство собак бросилось в отчаянную погоню за ним, пытаясь поспеть первыми и схватить его, или просто угнаться за лидерами гонки. Было здорово какое-то время просто наслаждаться солнцем, играть с собаками, без обязанностей или срочных дел. Я оглянулась через плечо: — Можешь рассказать о ком-нибудь из них? О собаках. Сука нахмурилась, но не отказала. — Это Сириус. Его купили щенком для двенадцатилетнего ребенка, но потом он вырос слишком большим и непослушным, чтобы держать его в доме. Его поселили в будку во дворе и забыли о нём, его когти выросли слишком длинными, он поранился, и в рану на ноге попала инфекция. Хозяева решили, что проще отдать его в приют, чем оплачивать лечение. Его не дрессировали и с ним мало общались, он стал слишком диким и легко возбудимым, чтобы у него был какой-то шанс найти хозяев. Они собирались усыпить его, но я успела его забрать. — Печально, — я посмотрела на спящего Сириуса. — А как ты узнала его историю? — Я знаю нескольких человек, которые работают добровольцами в собачьх приютах. И они дают мне знать, если появляется собака, достойная второго шанса. Большинство собак его заслуживает. — Ага. — Собаку, с которой ты разговаривала несколько минут назад, зовут Пуля. Она самая умная в группе. Её порода требует постоянных тренировок, они должны весь день бегать с охотниками… а её использовали чтобы раззадорить собак в одном из окрестных притонов с собачьими боями, у неё было очень сильно порвано плечо. Хоть её плечо и зажило, насколько это возможно, оно всё ещё не позволяет ей бегать сколько ей нужно. Я нашла в толпе Пулю. Конечно же, она отставала от остальных. Мне показалось, что она припадает на одну ногу. — Если твоя сила лечит, почему она не помогает ей? Или почему не вылечит глаз и ухо Анжелики? Сука пожала плечами. — Лиза говорила, что это как-то связано с тем, что я создаю «чертёж». Для меня это просто набор звуков. Я знаю лишь то, что моя сила не лечит застарелые раны. Она лечит инфекции, рак, убирает паразитов и почти все повреждения, которые они получают, когда становятся большими. Вот и всё. — Думаю, я поняла, — ответила я и посмотрела на Пулю, которая прекратила бегать и сидела в центре поляны, наблюдая, как носятся остальные. — У них у всех подобные истории? — У большинства. — Да уж, — я почувствовала прилив сочувствия к животным. Стая собак вернулась ко мне, и кудлатый пёс уронил мяч к моим ногам. — Хорошая собака, — сказала я ему и бросила мячик, пытаясь закинуть его поближе к Пуле, и стая собак с возбуждённым лаем снова ринулась за ним. Мы с Сукой молчали, но ни она, ни я вообще-то и не были общительными людьми. Я всегда чувствовала себя слишком неловко с другими, чтобы просто болтать о пустяках, а Сука была... ну, она просто была Сукой. Так что мы сидели рядом, между каждой парой фраз в разговоре проходили минуты, но почему-то это меня совсем не беспокоило. К тому же, так я могла очень тщательно подбирать слова для беседы. — Плохо, что у собак не бывает событий-триггеров, — вслух размышляла Сука. — Если бы они были, это заставило бы некоторых людей серьёзно задуматься. Я могла бы возразить ей, что большинство людей не знает всех подробностей о событиях-триггерах, я также могла бы поспорить, что всё стало бы только хуже, если бы собаки тоже смогли получать сверхспособности. Но я не видела в этом смысла. — Ага, — согласилась я. Вот и весь диалог. Мы наслаждались ещё одним долгим молчанием, а собаки соперничали друг с другом за право принести мячик. Звон разбивающейся бутылки и непривычно человеческие крики нарушили наш покой. — Снова припёрлись, — прорычала Сука, убирая голову Сириуса с колен и прыгая вниз с груды бетонных блоков. Черный лабрадор повернул голову и смотрел, как она направляется к передней части здания. Сука свистнула собакам, и Брут, Иуда и Анжелика помчались в её сторону. — Что происходит? — окликнула я её, намереваясь последовать за ней. — Останься внутри, — ответила она. Я послушалась, но решила увидеть происходящее. Я подошла к одному из забитых окон в передней части здания и посмотрела через щель в фанере. Сука с окружившими её собаками стояла напротив группы из примерно семи человек, возрастом от двенадцати до тридцати лет. Было нетрудно определить, к какой группировке они принадлежат. Половина парней были светловолосыми, или с осветленными волосами, у других побриты головы. Самой молодой была девочка двенадцати лет, голова которой была обрита, оставлены только челка, волосы вокруг ушей и сзади над шеей. Нарисованные несмываемым маркером на футболке одного из парней цифры 83 только подтвердили мои догадки. Белые расисты любили использовать числовые коды. Если у кого-то были сомнения относительно того, было ли число одним из их кодов, цифра восемь была хорошей подсказкой, так как использовалась очень часто. Восьмерка подразумевала восьмую букву латинского алфавита — букву H, 88 подразумевало сокращение H. H. или Heil Hitler, а 18 можно было расшифровать как Adolf Hitler. Код 83 я прежде не встречала, но я знала, что это должно было означать H.C. Heil что-то там... Heil Christ? В любом случае, пока предшественник Кайзера не основал в Броктон-Бей Империю Восемьдесят Восемь, эти цифры говорили что-то лишь посвящённым. Его движение выдвинуло ультиматум скрытым расистам города, вынуждая их либо присоединиться к активной, агрессивной группе, либо ещё глубже отступить в подполье. Это также привлекло в Броктон-Бей толпы самых ярых нациков из ближайших регионов. Когда расисты со сверхспособностями начали объединяться, Броктон-Бей стал притягивать их как магнит. Образовалось одно из самых крупных объединений расистов на восточном побережье. Вполне возможно, что это была самая крупная община расистов-суперзлодеев. День, в который Империя Восемьдесят Восемь получила своё название, был не самым лучшим для нашего города. Парень приблизительно тридцати лет держал коробку с пустыми пивными бутылками. Он взял одну за горлышко, затем подбросил в воздух, снова поймал её и бросил в сторону Суки. Я вздрогнула сильнее, чем она, потому что бутылка разбилась прямо перед дверью. — Мы говорили, чтобы ты убиралась отсюда, — ехидно заметил он. — Я первая сюда пришла. — А мне насрать. Это наш район, и этот лай меня бесит. — Ты уже это говорил. Попробуй надеть беруши. Он схватил другую бутылку и с силой метнул в Суку. На сей раз ей пришлось отклониться в сторону, чтобы бутылка не попала в плечо. — В берушах дела не делаются, ты, тупая шлюха, — мужчина положил руку на голову наполовину лысой девочки, которая состроила Суке рожицу. — Тогда забей на дела. Мне плевать. Он взялся за другую бутылку, затем остановился. На его лице медленно появилась улыбка, когда он обратился к подростку, который стоял рядом с лысой девочкой. — Когда у нас появляются проблемы, мы их обсуждаем. Вот Том, например, придумал отличную штуку. Говорит, что можно пропитать антифризом хот-доги и бросить их вон туда, на поляну. Что на это скажешь? Бля-я! Я осмотрелась вокруг в поисках чего-нибудь, что cмогла бы использовать в качестве маски, но ничего не нашла. Почему я не взяла костюм? Ситуация была на волосок от кровопролития, а без костюма я засвечу свою настоящую личность. Я даже не могла действовать из здания, ведь кто-то из них мог слышать о моей силе и наведаться сюда за мной. Я могла видеть Суку только со спины, но я заметила, как она повернула голову, окидывая группу оценивающим взглядом. Может быть, она прикидывала, сколько времени потребуется её собакам, чтобы убить всех. — Если бы вы хотели так сделать, — сказала она, — то уже бы сделали, и я бы вас за это убила. Так что либо вы просто зассали, либо Кайзер сказал вам отвалить. Это было последнее, что я могла от неё ожидать. Уравновешенная Сука?! Мужик усмехнулся. — Не-а. Видишь ли, мы сегодня слышали громкий вой. И некоторые из наших соседей — тоже. Кайзер и правда велел нам быть паиньками, но если я скажу ему, что это ты заварила кашу, он порасспрашивает народ в округе, чтобы проверить нашу историю, и узнает, что перед дракой все слышали вой. — Ты знаешь, кто я, — пригрозила Сука. — Ты знаешь о моих способностях. Ты реально собираешься со мной драться? С моими собаками? Правда?! Я скорее услышала, чем увидела, как взводится пистолет. Подросток, как я поняла, тот самый Том, направил на Суку оружие. — Всё ещё думаешь, что крутая? — подколол бандит Суку. — Ты знаешь, что ружьё — великий уравнитель? Мой сын хочет заслужить место в Империи, а для этого ему нужно постараться. Думаю, если он тебя убьет, это будет то, что нужно. Я не стала ждать окончания разговора. Теперь насилия было не избежать. Я сняла обувь, затем, пригнувшись, пробежала в носках по бетонному полу. Я нашла нож, которым Сука открывала мешки с кормом для собак, и сунула его в задний карман. Но я всё ещё не находила ничего, что могло бы сойти за маску. На мне даже не было толстовки или какой-то верхней одежды, чтобы использовать её вместо маски. Сегодня было для этого слишком тепло. Что оставило мне только один выход из положения, и очень неприятный. Я использовала свою силу и рада была обнаружить, что на поляне с травой и в недостроенном здании было достаточно много насекомых. Ко мне начали собираться кузнечики, и я прихватила обитателей осиного гнезда на стене над незаконченным вторым этажом. Мошки, которые наслаждались огромным количеством собачьих отходов, тоже полетели ко мне, и неисчислимые муравьи и пауки дополнили рой. Все вместе они устремились ко мне и закрыли мою кожу, заползли наверх по ногам и туловищу, некоторые затем повернули вниз, чтобы покрыть руки. Как одно целое, они закрыли каждый сантиметр моего тела, даже рот и очки. Это было не так щекотно, как я опасалась, но по коже всё равно поползли мурашки. После такого мне нужно будет принять душ. Раз десять. И я оплачу за него в каком-нибудь спортзале или бассейне, чтобы мне не пришлось терпеть дерьмовый душ в лофте, пока я буду оттирать себя дочиста. Черт возьми, именно по этой причине я спроектировала костюм, который закрывает всё тело. Ну почему я не взяла свой костюм?! Почему? Я вздрогнула от оглушительного выстрела. Я ждала затаив дыхание, пока снова не услышала звуки разговора и голос Суки. Предупредительный выстрел? Я нашла в кармане сотовый и послала сообщение, выбрав получателями Брайана, Лизу и Алека: “Здесь шесть скинов. По крайней мере, один с оружием. Требуется подкрепление”. Мой телефон завибрировал несколько секунд спустя с ответом. Брайан: “В пути. ехал домой, скоро буду”. Ответа от остальных пока не было. Мой телефон показывал 13:38. По времени достаточно близко к обеду, чтобы посчитать это продолжением традиции. Я себе из-за этого скоро невроз заработаю. Я написала Брайану, куда идти, и чтоб он искал здание с подъёмным краном. Собралось уже достаточно насекомых, чтобы обойтись без костюма и использовать их в бою. Я хотела быть абсолютно уверена, что они полностью скроют меня, поэтому расположила их друг над другом в несколько слоев. Стало душно. Я вынуждена была дышать через нос, зрение было затенено насекомыми, которые собрались на очках. Кроме того, внутри плотного роя было очень жарко. Однако лучше уж я потерплю жару, чем раскрою свою личность. Я посмотрела в щель в ближайшем заколоченном окне, и увидела, что группа не сдвинулась с места. Мужчина с бутылками что-то сказал, но я не разобрала его слов. Пока я бегала за ножом и отправляла смс, я вышла за пределы слышимости. Я прибежала обратно к входной двери, пригибаясь к земле, как и в первый раз, чтобы никто не увидел меня через щели между досками на окнах. Натянула обувь, выпрямилась, глубоко вздохнула и открыла дверь. — Блядь! — выругался двадцатилетний скинхед, когда я встала рядом с Сукой. Я смутно представляла себе, на что была похожа — столб роящихся насекомых формой отдаленно напоминающий человека, с неясно очерченной головой, и с отдаленным намёком на глаза на «лице». Даже Сука немного округлила глаза от удивления, когда увидела меня. — Какого чёрта? — пробормотала она. Я промолчала, направив всё своё внимание на их группу. Мужик с бутылкой посмотрел на меня, затем тихо сказал: — Том? Будь добр, разберись с этим любительским ужастиком? Подросток направил пистолет в мою сторону, целясь в грудь. Он усмехнулся и оскалил зубы: — С удовольствием. Эта сцена не слишком-то отличалась от сцены с Бакудой и её прислужниками. Единственной разницей было то, что Том не колебался ни секунды, когда нажал на курок. Сила выстрела заставила меня пошатнуться, а он ведь даже не попал в меня. Когда я вышла из здания, я присела на корточки, оставив большую часть насекомых над собой. Некоторые из них упали, но общая структура осталась более-менее устойчивой, насекомые цеплялись друг за друга, и смогли заполнить объем, достаточный для имитации тела. От насекомых я знала, что пуля прошла лишь в нескольких сантиметрах над моей головой, через предполагаемый центр груди. Снизу, где я присела, рой был более плотным, чтобы поддерживать конструкцию над ним, поэтому увидеть что-то сквозь него было непросто. Я могла только ждать, затаив дыхание, и надеяться, что насекомых будет достаточно, чтобы спрятать меня настоящую. — Что за хуйня? — пробормотал Том. Я убрала часть насекомых с глаз, чтобы разглядеть его, и увидела, что он попятился, всё ещё с пистолетом наготове. Я только что использовала уловку Мрака и подумала, что имеет смысл и уловку Сплетницы позаимствовать. Когда я заговорила, я прошипела слова, и в то же время каждое насекомое в рое стало издавать шум: гудело, жужжало, скреблось в такт моим словам, я делала всё, что могла, чтобы звуки казались менее человеческими: — Оружие ничего мне не сделает, когда моё тело в такой форме. Я положила руки на землю и проползла шаг вперед, перенеся вместе с собой вертикальную фигуру из насекомых. Я увидела, как почти все в их группе отступили. На месте остался только мужчина с бутылками, и он протянул руку, чтобы удержать Тома от отступления. Мой план удался. Также как когда-то Сплетница поступила со Славой и Панацеей, а затем ещё и с Бакудой, я смогла убедить их, что у меня есть мнимые таинственные способности, чтобы ввести их в заблуждение и дезинформировать. — Стреляй, парень! — Мужчина крепче сжал плечо Тома. Подросток повиновался, трижды выстрелив в рой, целясь слишком высоко, чтобы попасть в меня. Ещё два выстрела ударили туда, где должна была быть моя грудь. Третий прошел через мою поддельную голову. Том, с широко раскрытыми от страха глазами, решил сменить цель. Он направил пистолет правее меня, на Суку. Я устремилась вперёд и одним движением вытащила нож и нанесла удар по его бедру, а Сука в это же время отклонилась в сторону. Том промахнулся. Как только он упал, я обрушила на него сверху рой. Стараясь не касаться его, я отобрала пистолет, и ударила острием ножа по его ладони, чтобы он и не подумал нанести ответный удар или забрать оружие. Во внезапном порыве я провела ножом по его лбу. По словам Брайана, раны на лбу редко бывают серьезными, но они кровоточат достаточно сильно, чтобы таковыми казаться. Такой приём использовали устроители показных боёв и некоторые боксеры, стараясь залить глаза противника его кровью. Когда я отошла от Тома, то оставила на нём немного насекомых. Он отчаянно кричал и изо всех сил пытался отползти подальше. Я поступила жёстче, чем собиралась, но решила, что после такой расправы с Томом его подельники не захотят ввязываться в драку, и в конечном итоге пострадает меньше людей. Мне не нравились последователи Кайзера, я их не уважала, но мне не хотелось видеть, как их раздирают собаки Суки. — Это наша территория, — Сука зарычала на них, когда они попятились. Брут, Иуда и Анжелика теперь стали больше, их кожа разъехалась, в разрывах проступали окровавленные шипы из костей, — Убирайтесь. — Кайзер об этом узнает! — прокричал мужчина с бутылками. — Убирайтесь! — крикнула Сука. Том, всё ещё ничего не соображающий от страха и боли, подпрыгнул услышав эту команду. Он неудачно попытался встать на ноги и снова упал на землю, с резким криком. Когда он протянул руку, моля друзей о помощи, кожа его рук и лица была почти полностью покрыта кровью и насекомыми. Это сильно напугало остальных и подтолкнуло их к отступлению. Большинство просто сбежало. Мужчина с бутылками осторожно двинулся в сторону Тома. Я не двигалась с места, где стояла (сидела на корточках), когда он наклонился, чтобы помочь Тому встать и, прихрамывая, удалиться. — Бля, — пробормотала Сука. — Извини, — сказала я. — Надеюсь, я не сделала ничего плохого, когда вмешалась. Она помотала головой. — Я имею в виду, возможно, если бы я не вышла, это не зашло бы так далеко. — Он набирался смелости, чтобы выстрелить в меня, — сказала она. — Всё в порядке. — Что будешь делать? — В смысле? — Я имею в виду, они снова придут сюда. Возможно, это будет скоро. В зависимости от того, что они скажут или кому пожалуются, в следующий раз тут могут быть кейпы. — Я справлюсь. — Я знаю, что тут твоя территория, это отличное место, но, возможно, тебе стоит подумать о переезде... Она посмотрела на меня тяжёлым взглядом: — Ты хочешь получить по морде? Я заткнулась. — Я собираюсь пойти внутрь, собрать собачье дерьмо. Ты можешь пойти помочь или вернуться в лофт. Мне всё равно. Я посмотрела через плечо, в ту сторону, куда отступили скинхеды. — Я помогу, — решила я вслух. — Я же сказала, что буду помогать, и тебе может потребоваться подкрепление, если они решат вернуться и решить дело силой. А ещё должен был приехать Брайан, и ему нужно будет объяснить, что произошло. Сука дважды свистнула собакам, и они последовали за ней внутрь. Она оглянулась, чтобы удостовериться, что они идут за ней. Затем она посмотрела на меня, и мне показалось, что её взгляд был не такой сердитый, как обычно.