Червь

Джен
Перевод
NC-17
Завершён
2480
переводчик
LavaDragon сопереводчик
Павел Амелюшко сопереводчик
Yak Ninja сопереводчик
Alex_Pancho бета
Rikon Teaser бета
Автор оригинала: Оригинал:
Пэйринг и персонажи:
Размер:
4 477 страниц, 311 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Запрещено в любом виде
Награды от читателей:
2480 Нравится 3288 Отзывы 1270 В сборник Скачать

Истребление 8.04

Настройки текста
Получив приказ, я оставила позади невероятное зрелище совместной работы Оружейника и Кайзера — кто бы мог подумать! Глава Империи 88 создавал нечто похожее на ловушку, в которую не так давно поймал Луна, — решётку из металлических балок, плотно закрывающую конечности Левиафана. Руна и ещё один телекинетик загибали вокруг головы и рук Губителя те балки, которые он уже успел погнуть. Эти конструкции долго не продержатся. Левиафан был слишком велик, а его хвост вытянулся далеко назад и был достаточно тонким и гибким, чтобы преодолеть любой барьер Кайзера, и достаточно сильным, чтобы разогнуть металл. В том, что Левиафан вырвется, не было никаких сомнений. Тем временем Оружейник старался максимизировать ущерб, который получит Левиафан, как только шевельнется. Он осторожно работал с гранатами, захваченными Протекторатом у Бакуды, теми самыми, что использовала для обстрела Левиафана Мисс Ополчение, и подключал их в качестве мин с датчиком движения или приближения. Довольно непростое дело, могу себе представить, особенно когда твоя цель может начать двигаться в любую секунду, а ты при этом не можешь до конца понять, что именно делает каждая из бомб. В конце концов, это была наша лучшая ставка в попытке нанести как можно больше ущерба Левиафану перед тем, как тот освободится и вновь начнет сеять хаос. Нас оставалось чуть больше пятидесяти. Крюковолк, Фенья, Менья, Генезис, Эгида и Мегаватт были в числе примерно пятнадцати оставшихся в строю бойцов, которые могли бы выжить в ближнем бою с Левиафаном. Девушка в костюме старинной куклы сотворила пару массивных плюшевых животных — льва и свинью, ростом по плечо Левиафану. По её словам, они были крепче, чем выглядели. Я сомневалась. Дело было не в том, что они были плюшевыми, а в том, что для Куклы это был первый бой. Слишком многие из тех, кто был способен причинить ущерб Левиафану, были очень хрупки: Страшила, Призрачный Сталкер, Леди Фотон, Чистота, Лазер-шоу, Брандиш и другие, которых я не знала. Страж с арбалетом, какой-то парень с тёмно-красной кожей. В небе над нами мелькали всполохи света — Крутыш телепортировал по частям пушку, которую он использовал во время ограбления банка, её детали появлялись на парящей платформе прямо перед Левиафаном. У него будет от нескольких секунд до минуты, чтобы попытаться нанести значимые повреждения, стреляя на самой высокой мощности через просвет в решётке, туда, где бритвенно-острые силовые поля Нарвал разорвали шею Левиафана. О том, что произойдёт через несколько мгновений после пробуждения Левиафана, можно было только догадываться. Я поспешно ушла с места, которое мне выделил Оружейник, придерживая левый локоть правой Я рукой и избегая резких движений. Сектор CC-7, полтора квартала на юг, один квартал на запад. Так странно было думать, что это было то самое место, где я проходила десяток раз на пути в лофт или обратно. Теперь я смотрела на него как на поле битвы, пытаясь выяснить, какой маршрут выберет Левиафан. Какие детали я не должна была упустить: решётки, ведущие вниз к ливневым коллекторам, дождевая бочка на одном из зданий, лужи. Могла ли я это использовать?.. Едва ли. У меня не было никакого подходящего оружия, не было особенностей местности, которые бы позволили нанести решающий удар. Ведь нашим врагом был Левиафан. Существо, которое убило больше людей за последние двенадцать лет, чем я видела за всю свою жизнь. Видела в лицо, по крайней мере. Мне было страшно. Мне очень хотелось просто закрыть глаза и надеяться, что Левиафан не прибудет, что мне не придётся иметь с ним дело. Было бы хорошо присоединиться к тем трёмстам пятидесяти тысячам жителей Броктон-Бей, которые доверили эту проблему героям, найти душевный покой в капитуляции и беспомощности. Только я не могла. Я своими глазами видела, как Левиафан расправился с несколькими сильнейшими кейпами. Я не могла больше довериться героям. Лучше уж потратить умственные и эмоциональные ресурсы, пытаясь как-то помочь. Вдобавок я была ранена. Один лишь страх не давал пульсирующей в руке боли поглотить моё сознание. Это был замкнутый круг: боль напоминала, почему мне надо бояться, но эмоции и адреналин держали её на уровне достаточно неприятного фонового жжения в моём мозгу, хотя в другое время она бы уже меня скрутила. Этот хрупкий баланс удерживал меня на самом краю, и я никогда ещё не испытывала ничего подобного. Возможно и есть люди, которые живут ради такого острого ощущения опасности, ради яростного сердцебиения и перегрузки мозга. Я определённо не была одной из них. Приоритеты. Вокруг не было ничего, что помогло бы мне выиграть бой с Левиафаном или хотя бы ранить его. Было смешно даже думать об этом. Всё, чего я должна была добиться — это сохранить себе жизнь. Я вытерла перчаткой капли воды на линзах маски, но они лишь разделились на множество мелких капель. Левиафан был больше чем я, сильнее, быстрее, крепче. Я должна была думать как мышь, которая в любой момент может нарваться на кровожадного кота. Думать как добыча. Использовать свой малый размер. Спрятаться. Мне нужно было место, которое укроет меня, даст выгодную точку обзора и в то же время оставит мне возможность покинуть его. Место, откуда я могу сбежать, если всё пойдет плохо. И, если Эйдолон не сможет остановить волну, мне пригодится укрытие. Такие улицы можно часто встретить в доках. Большие здания, выстроившиеся по обе стороны, подобно гигантским коробкам из бетона или кирпича. Я могла бы найти пожарную лестницу, чтобы вскарабкаться по ней, и надеяться, что так я избегу волны, но мой старый опыт с Луном научил меня остерегаться таких мест. Разумеется, крыша могла бы стать преимуществом, но если твой противник сможет оказаться там и убраться оттуда быстрее тебя, высота очень быстро начинает играть против тебя. Если что-то и могло быть полезным, оно должно было находиться на уровне земли. Я видела ржавый фургон, стоявший перед старой мастерской, когда первый раз шла через этот район, все шины сдуты, стёкла разбиты, внутренности вырваны. Между двумя зданиями стоял забор из металлической сетки, но кто-то отрезал проволоку, соединяющую забор с рамой, так что половина его скрутилась и слабо колыхалась под ветром и дождём. Нет, это всё бесполезно. Взглянуть пошире? Была какая-то старая крыша, поддерживаемая двумя опорами, прикреплённая одной стороной к зданию — видимо, крытая автостоянка. Крыша была практически целая, гофрированная сталь с небольшой дырой в одном из нижних углов, и поверхность под ней была в основном сухой, за исключением маленькой лужи. Место просматривалось с трёх сторон, и потому я не могла остаться там. А вот насекомые могли. Там они будут сухими, пока снова мне не понадобятся. Я не переставала получать информацию от насекомых с самого начала битвы и заметила, что эффективность моей силы возросла. Радиус действия заметно увеличился, насекомые откликались быстрее. Последний раз подобное было со мной, когда я в компании с Сукой, Солнышком и Тритоном ввязалась в бой с Демоном Ли и Луном. Я не могла объяснить это явление, но и жаловаться не собиралась. Мне было нужно любое преимущество, которое я могла заполучить, каким бы маленьким оно ни было. Как только насекомые начали собираться под крытой стоянкой, я вернулась к мысли, как стать успешной «добычей». Когда я первоначально проектировала свой костюм, я выбирала более тёмные цвета, стараясь укладывать разновидности хитина, из которых я делала броню, так, чтобы их расцветка сохраняла некоторую «пестроту» даже после окраски, и на это была причина. Камуфляж. Я знала, что вокруг меня будут насекомые. Я знала, что буду стоять среди них, пока они собираются в рой. Я знала, что они будут ползать по мне время от времени. И потому я выбирала более тёмные цвета и сделала свою броню крапчатой, чтобы не выделяться среди насекомых. Просто спрятаться внутри роя было недостаточно. Губитель нападёт на скопление насекомых, и от меня останется мокрое место. Я собрала несколько небольших роев, сгруппировала их в сухих местах: внутри проржавевшего фургона, под карнизами, в дверных коробках и на крыше, под большой дождевой бочкой. В порыве вдохновения я уплотнила девять роев, превратив их в человеческие силуэты. Присевшие чёрные силуэты, высокий силуэт с руками в бока, силуэт прислонившийся к стене, силуэт частично высунувшийся из водительского окна минифургона. Во мраке, под дождем, их можно было принять за людей. А можно и не принять. Сложно сказать наверняка. Я почувствовала дуновение холодного воздуха. Холодный бриз, пробивающийся через мокрую ткань моего костюма. Когда я посмотрела вниз, туда где дорога спускалась к краю воды, я увидела причину. Эйдолон летел над побережьем, сосредотачивая синие лучи на воде вокруг разрушенной набережной и развалин на берегу, превращая волны в неровные льдины. Опасная затея. Я помнила, как несколько лет назад по телевизору показывали одно из нападений Левиафана. В тот раз они пробовали что-то похожее, только там работал Технарь с генератором льда. Я точно не знала почему, но с тех пор герои больше не использовали этот метод, видимо, случилось что-то действительно ужасное. Мое предположение было основано на том, что гидрокинез был движением воды, а лед был просто водой в другой форме. Левиафан не мог левитировать куски льда. Скорее всего, тогда приливная волна прорвалась сквозь лёд и выплеснулась на поле битвы вместе с мелкими и крупными льдинами, Левиафан мог перемещать этот лёд немного быстрее при прохождении волны, заставлять его ударять сильнее, и направлять в то место, где он нанесёт больший ущерб. По крайней мере, так я подозревала. Герои не давали полный отчёт о битве на пресс-конференциях, и я могла только высказать обоснованное предположение. Тем не менее, это была хоть какая-то тактика задержки. Задержки ущерба в надежде, что мы сможем победить или получить подкрепление прежде, чем Броктон-Бей станет ещё одним Ньюфаундлендом. Мы надеялись на Сына. Самый первый кейп, человек с золотой кожей. Парень, который мог выйти один на один с Губителем и победить, если ситуация не была совсем запущенная. Если Бегемот ещё не превратил местность в покрытую магмой радиоактивную пустыню. Если Левиафан ещё не набрал достаточно большую силу волны. Если Симург… Ладно, Симург — совсем другое дело, должна признать. С ней проблема не столько выиграть сражение, сколько справиться с последствиями. Выигрывая каждую битву против неё, проигрываешь войну, как-то так. Проблема с Сыном была в том, что он не поддерживал контакта с нами. Были предположения, что он контактировал с кем-то из людей, по крайней мере, однажды — с тем, кто дал ему одежду, — но он никогда не задерживался где-то надолго, чтобы можно было попросить его о чём-то, договориться о сигналах. Он спасал людей двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю и 365 дней в году, справляясь с кризисами, лишь когда они попадали в его поле зрения, и это значило, что иногда в приход Губителя Сын мог быть полностью занят спасением тонущих кораблей, остановкой оползней и тушением пожаров. Я задумалась, чем бы он мог быть занят сейчас. Мои рои были на местах, мне осталось решить, где прятаться. Навес для машины был слишком открытым, ни один из карнизов не оставлял мне достаточно хорошего пути отступления, а что касается пространства под дождевой бочкой на крыше — я не была настолько глупа, и в любом случае, я уже отклонила вариант с крышей. Я направилась к проржавевшему фургону. Уже на полпути к нему я передумала. Как бы ни утешительно было иметь вокруг себя спасительный металлический каркас и более-менее спрятаться, здесь был тот же недостаток, что и при укрытии на крыше. Если дела пойдут плохо или возникнет неожиданная ситуация, я буду поймана в ловушке. После секунды напряженных размышлений я неохотно выбрала навес для машин, притаилась на корточках во мраке и надеялась, что тени помогут скрыть меня. Здесь был запасной выход — можно было обойти вокруг дальнего конца здания или уйти через боковую дверь, также я была прикрыта от дождя и обломков, и здесь я могла укрыться. Но я должна была как-то справиться с отсутствием защиты от наступающих волн или самого Левиафана. Спрятанная окружающими меня насекомыми, я собрала тех, кто мог более-менее нормально перемещаться под дождём. Прежде всего, тараканы. Я отослала их примерно в направлении Левиафана и остальных кейпов. Чем лучше я буду чувствовать, что там происходит, тем лучше я смогу отреагировать. — Мегаватт погиб, CD-6. Эгида погиб, CD-6, — сообщил мой наручный браслет, одновременно с этим мои насекомые достигли района, где был Левиафан. Он снова проснулся. Эгида, должно быть, перекрывал воздушный маршрут, мешая Левиафану подняться на крыши, и это означало, что Левиафан двинулся именно вверх. Я послала тараканов наверх, я хотела узнать, где он находится. Я попыталась использовать свой браслет, чтобы оценить направление его движения, но с неподвижной рукой это было не просто. — Фенья выбыла, CC-6. Я задрала голову, пытаясь её найти. Фенья и Менья уклонялись от ударов Левиафана. Обе были почти такого же роста, как и он. Я знала что их сила делала их больше, одновременно уменьшая наносимые им повреждения, пропорционально величине. В шесть раз больший рост означал, что помимо преимуществ размера, получаемые повреждения будут раз в шесть меньше. — Фенья погибла, CC-6. Это им не помогло. По крайней мере, Фенье. Я увидела вспышку света, когда Крутыш поднялся выше уровня зданий и выстрелил очень ярким лучом вниз, в Губителя. После того как выстрел угас, он поднялся выше, чтобы быть вне досягаемости. Он готовился к следующему выстрелу, когда пушка развернулась почти на триста шестьдесят градусов, закрученная страшным ударом. — Крутыш выбыл, CC-6. И затем Левиафан оказался в поле моего зрения, входя на ту же самую улицу, где находилась я. Как будто объявляя о его прибытии, массивная волна разбилась о ледяной барьер Эйдолона, поднимая тучу брызг, казалось, до самых дождевых облаков. Одно его плечо было раздуто раз в пять, Одн искривлено и словно покрыто жуткими опухолями, из ран сочилась кровь. Он был ранен и в других местах, в районе живота зияло отверстие, большая почерневшая рана у основания шеи, а одна пятая его лица ниже скулы вообще отсутствовала. Он, казалось, не слишком-то страдал. Он держал одной лапой верхнюю часть туловища Кайзера, затем небрежно отбросил его в сторону. Ног мужчины видно не было. Погодите-ка, но ведь... Я не слышала сообщения о смерти Кайзера. Я проверила свой браслет, посмотрев на висевшую руку. Он сдох. Экран не горел. У меня не было времени волноваться — Левиафан вытянул один коготь в мою сторону. Залившая пол под крышей вода медленно утекала, будто двигалась под уклон, собираясь на улице в растущий горб воды высотой в полтора метра и шириной в пять. Не зная, что делать, я оставалась на месте. Одно движение его когтя — и горб превратился в несущуюся волну. Она прошла под ржавым фургоном, внезапно бросив машину к Левиафану. Фургон перевернулся один раз, отклонившись в сторону Губителя, угрожая врезаться в одну из его ног. Он остановил его, пробив крышу спереди фургона, затем вонзил другой коготь в то же самое место и разорвал фургон на две части, отбросив их в стороны от себя. Легкий удар его хвоста — и лезвие воды, пронзив воздух, вонзилось в бочку для дождевой воды, разрезав рой и подпорки. Бочка рухнула на крышу и расплескала воду. Поворот его когтя — и каскад воды, стекающей с крыши, превратившись в небольшую управляемую волну, понёсся со скоростью гоночной машины прямо к стоянке, прямо ко мне. Я мельком заметила, что Левиафан отвлекся на что-то позади него, и рванулась перпендикулярно движению волны, подальше от Левиафана, оставив насекомых позади. Я подпрыгнула, как только ощутила контакт воды с роем, и почувствовала, как она ударила по моим ногам через долю секунды. Я успела отбежать достаточно далеко, и потому волна не бросила меня прямо на стену здания. Меня лишь отбросило в сторону и перекатило через мою, скорее всего сломанную, руку. Боль захлестнула меня. Я скорчилась, обхватив больную руку, и стащила маску с лица, чтобы проблеваться — моё тело пыталось найти какой-то способ совладать с болью. Я попыталась подняться на ноги, но была слишком ослаблена и ошеломлена. Я приземлилась лицом в грязную воду. Понятия не имею, сколько времени у меня ушло, чтобы заново взять себя в руки. Это могло занять и две минуты и десять секунд. Я умудрилась подняться на ноги и поковыляла назад, в сторону навеса, стараясь быть незаметней. Когда я приблизилась к углу здания, то увидела что Оружейник дерётся с Левиафаном лицом к лицу, по Алебарде в каждой руке. Одна из них была способна преобразовываться в крюк, как та, что он использовал в ночь нашего нападения на благотворительное мероприятие, другая была более простой, из тусклой нержавеющей стали от начала до конца, без каких-либо украшений. Наконечник был окружен странным искажением воздуха, которое казалось статичным, неподвижным относительно лезвия. Левиафан ударил хвостом по ногам Оружейника, и тот перепрыгнул через него, наотмашь ударил второй Алебардой. Та вырезала кусок плоти Левиафана, оставив лишь облако пыли, которую дождь быстро смыл вниз, в воду под ними. Губитель попятился назад от боли и Оружейник шагнул вперёд, подпрыгнул выше, чем мог бы любой обычный человек, и пробил тело Левиафана Алебардой чуть выше колена, вводя лезвие почти на треть расстояния до кости. Левиафан ответил взмахом когтей, но герой оттолкнулся ногой от колена Губителя и отпрыгнул назад, с пути удара. Шлейф воды последовал за ним, но он ударил по нему другой Алебардой. Лезвие вспыхнуло как гигантская паяльная лампа, превращая большую часть шлейфа в пар прежде, чем вода смогла сокрушить его. Оружейник повернулся спиной так, чтобы пар не коснулся открытой части его лица. Остатки шлейфа ударили по броне, но он удержался на ногах, прыгнул и откатился в сторону, и хвост Левиафана прошёл прямо над ним. Левиафан был тяжело ранен. Ихор сочился из шести больших ран, которых на нём не было, когда он только появился на этой улице. — Тупая тварь, — прорычал Оружейник, с трудом переводя дыхание, — каждая битва, в которой ты участвовал, записывалась на камеру. Я смотрел эти записи и прогонял их через свою программу. У меня на спине компьютер, связанный с суперсетью, замечающей каждое твое движение, использующей ультразвуковые импульсы, чтобы построить картину всей улицы в мельчайших деталях, каждое здание и каждую деталь местности. Я точно знаю, что ты хочешь сделать дальше — собираешься попробовать поймать меня волной сзади. Левиафан бросился, махнув огромным когтем. Оружейник перекатился вбок и ударил обеими алебардами назад, испарив приближавшуюся волну. — Даже не понимаешь, что я говорю, не так ли? Если бы понимал, то осознал бы, что я уже выиграл. Другие помогли мне, замедлили тебя, остановили волны. Но победа, финальный удар — он будет только моим. Левиафан рванулся вперёд, резко остановился, пустив шлейф вперёд себя, и продолжил движение полсекунды спустя. Оружейник отпрыгнул с пути шлейфа, высоко подскочил, прижав колени к груди, чтобы пропустить под собой удар когтя, и выпустил крюк в землю между ног Левиафана, чтобы мгновенно очутиться внизу. Он проскользнул по инерции прямо между его ног и поднял алебарду с расплывчатым лезвием, ударив в районе основания хвоста Левиафана. Там, где алебарда коснулась тела Губителя, оно осыпалось пылью, скрыв плечи Оружейника на мгновение. — Видишь облако вокруг моего клинка? Это наноструктуры, разработанные, чтобы проходить между атомами, разрушая молекулярные связи. Режет все, что угодно. Вообще всё. Как нож сквозь воздух. Левиафан хлестнул Оружейника хвостом. Герой увернулся, ударив по хвосту широкой стороной клинка. Ещё один кусок плоти исчез, превратившись в пыль, из раны плеснул ихор. От шлейфа воды Оружейник уклонился как будто ленивым движением. Левиафан развернулся, чтобы бежать. Оружейник выстрелил крюком, обвив один из когтей Губителя цепью. Левиафан продолжал двигаться, не заметив или не придав этому значения. Оружейник подождал, пока цепь натянется и нажал кнопку на оружии. Цепь и Алебарда прекратили движение и даже сил Левиафана не хватило, чтобы сдвинуть их. Левиафана занесло и он упал на спину. Его запястье по-прежнему удерживалось цепью. Полсекунды спустя цепь провисла и тут же натянулась, когда Оружейник бросился вперёд. Он выставил туманное лезвие впереди себя и ударил в лицо чудовища, использовав всю силу инерции своего движения. Вытащив не встретившее никакого сопротивления лезвие, он ударил ещё раз, высвободил цепь и использовал её, чтобы быстро переместиться через улицу туда, где жестокий ответный удар Левиафана не мог достать его. — Посмотрим, как быстро ты отреагируешь на классическую дрессировку. Каждый раз, когда ты будешь пробовать убежать, я буду проделывать с тобой что-то подобное. Левиафан не ответил. Он поднялся на ноги и махнул когтем по воздуху. Оружейник парировал волну, пронесшуюся к нему через воздух, использовав фиолетовое пламя. — Для справки, последний трюк — это триггер темпорального стазиса, за который я должен сказать спасибо одному из моих подчинённых. Сильно истощает мои батареи, но ты же всё равно не понимаешь, правда? Левиафан рванулся вперёд и Оружейник выстрелил крюком, остановив его в воздухе при помощи заморозки времени. Левиафан пробежал прямо сквозь крюк, эта штука вонзилась ему в горло и вышла из спины. Губитель, словно не заметив этого, продолжал нестись к Оружейнику. Оружейник позволил цепи провиснуть, увернулся от хлестнувшего хвоста, прыгнул вперёд и немного в сторону, чтобы избежать последовавшего удара когтя. Ещё один прыжок и перекат, и он проскочил под водяным шлейфом, оказавшись у Губителя за спиной, и нанес два удара туманной алебардой по задней стороне бедер Левиафана. Цепь Оружейника смоталась, вырвавшись из шеи Левиафана с фонтаном крови, и вернулась на конец алебарды. Оружейник тут же снова выстрелил крюком, перемещаясь на другую сторону улицы, после чего развернулся лицом к Левиафану и остановился. Он переложил одну из алебард в другую руку и вытер рот перчаткой. — Я буду тем, кто добудет твою голову, тварь. Могу только надеяться, что в свои последние секунды ты познаешь тот же ужас, который внушал тем, на кого нападал. Левиафан застыл, выпрямившись, и коснулся когтем своего пострадавшего лица и шеи. Оттуда текла кровь — казалось, что её уже вытекло больше, чем могло поместиться в теле Левиафана. Несколько долгих секунд Левиафан не двигался. — Тянешь время, пытаясь дождаться цунами? — захохотал Оружейник, а Левиафан наклонил голову, как будто пытаясь понять эмоции человека. — Нет. Три целых и четыре десятых минуты до того, как следующая волна прорвется через лёд. Зонды Дракона снимают показания и передают мне. Всё закончится раньше. Он шагнул вперёд, потом ещё раз, ожидая какой-либо реакции от Левиафана. На третьем шаге Оружейника Левиафан сделал небольшой шаг назад, хлестнув хвостом позади себя. — Наконец-то испугался? — поддразнил его Оружейник. — Хорошо. Пока я смотрела из-за угла здания, снова накатили тошнота и боль, угрожая затмить эту потрясающую сцену. Всё, что я могла сделать — затаиться, стараясь не отвлечь Оружейника или Левиафана и не внести искажения в данные, поступающие Оружейнику. И меньше всего я хотела бы стать заложницей Левиафана, которая может заставить Оружейника замешкаться на долю секунды и будет стоить ему — да и всем нам — этой битвы. Оружейник пошёл в полномасштабное наступление, нанося удары со всей скоростью, на которою был способен. Удар по ноге, в колено, по хвосту, ещё раз по ноге — и при этом будто легко уходя от встречных атак. В таком жестоком темпе он продолжал бой уже не менее десяти секунд. — Мне следует поблагодарить тебя, монстр, — сказал Оружейник, выполнив обратное сальто, что дало ему возможность нанести удар в торс Левиафана, оставив ему ещё одну рану на животе. Левиафан рванулся вперёд, опустившись на все четыре конечности, словно пытаясь сбить Оружейника огромной массой воды шлейфа. Однако Оружейник тут же выстрелил цепью, убирая себя с пути волны. Перед тем, как цепь отдёрнула его, Алебарда успела ударить по шее Левиафана, оставив там ещё одну зияющую рану. Остановившись, Оружейник смотал цепь обратно. Губитель повернулся, будто собираясь бежать, когда цепь крюка прошла под его «подбородком». Оружейник затянул себя на спину Губителя, и вонзил Алебарду в его шею, удлиняя рану, которую он только что нанёс. Он ступил на темя Губителя и прыгнул вниз, разрезая лицо монстра Алебардой. Левиафан рухнул как подкошенный. Оружейник полоснул по предплечьям Левиафана, когда Губитель начал подниматься. Ещё больше повреждений, но это не мешало ему вставать. Оружейник усилил натиск, и тут его браслет прошипел сообщение, которое я не смогла разобрать. Я посмотрела на свой — он всё ещё был неисправен. — К тому времени всё будет закончено, — повторил своё заявление Оружейник, говоря это скорее себе, чем в браслет или Левиафану. Губитель отпрыгнул назад, немного пошатнулся — обе травмированные ноги с трудом удерживали его вес, воспользовался руками, чтобы не упасть во второй раз, удерживаясь на трех конечностях. Оружейник использовал свой крюк чтобы подтянуть себя поближе, готовясь сделать ещё один разрез на шее. Он передумал, когда земля затряслась, подтянул крюк чтобы зафиксировать его на двери гаража. Противодействуя инерции, он бросился на обочину дороги остающуюся вне досягаемости Левиафана. Земля снова затряслась — кратко, интенсивно, и всё прекратилось. Оружейник коснулся рукой боковой стороны шлема, и мне показалось, что я увидела складки на его губах и хмурый взгляд прежде, чем он отвернулся от меня. Ещё одно сотрясение, и, как шрам, в центре улицы появилась трещина. Левиафан поднял лапу и дорога внезапно раскололась. Бетонная труба, такая широкая, что в ней мог бы поместиться человек, поднималась как кит, выныривающий из воды. Секунду спустя вода хлынула вперёд, к Оружейнику. Ливневая канализация! Оружейник заколебался, затем бросил свою Алебарду с крюком в наступающие волны, как копье. Поток воды застыл во времени, и тот прыгнул вперёд, ступая по неподвижным струям. Как только Оружейник сделал последний прыжок, спускаясь с вершины водяного вала и направляясь прямо к Левиафану, поток продолжил движение. Левиафан двигался быстрее, чем раньше и поймал лезвие когтями. Лезвие погрузилось глубоко и над лапой поднялась пыль, лилась кровь, но лезвие оставалось неподвижным. Оружейник дёрнул, но не смог вытащить его. Он попытался вырваться, но я видела, что Левиафан поймал его руку и запястье кончиками когтей, пока Алебарда была глубоко погружена в его «ладонь». — Как?! — проревел Оружейник. Я не колебалась ни мгновения, отправляя своих насекомых. Три роя в форме людей, ещё больше насекомых простым облаком. Все насекомые осели под проливным дождем, те, что были сверху принимали главный удар ливня. Левиафан поставил одну ногу рядом с Оружейником для сохранения равновесия, потянулся свободной лапой и прижал кончики когтей по бокам горла и туловища Оружейника. По прежнему держась за его руку и запястье, он сжал тело человека с боков. Оружейник закричал, неистовый вопль, казалось, усиливался вдвое с каждым его вдохом. Он опрокинулся и упал в воду. Губитель стоял, не показывая ни капли слабости или страданий, которые он демонстрировал несколько секунд назад. Несомненно, он был ранен, его голова висела на неповреждённых частях шеи, наклонённая под собственным весом, но он не страдал, не испытывал никаких затруднений, полностью опираясь на более травмированную ногу. Притворство? Губитель уронил руку и Алебарду Оружейника, вес металлической брони и устройства потянули их под воду. Удар плетью хвоста разметал два из трех роев. Он безразлично смотрел, как третий дошёл до него и разбился о его ногу. Насекомые расползались, погружаясь глубже в его раны. Я надеялась найти какую-нибудь слабость, пожрать его изнутри, но насекомые могли с тем же успехом кусать сталь. Ничто не сдвинулось под их челюстями, их жала не могли проткнуть ткани Левиафана. Он повернулся, присел и рванул на запад, прочь от побережья на максимальной скорости. Я поспешила к Оружейнику. — Ты, — простонал он. Его левая рука отсутствовала, кровь хлестала из раны. — Ты мертва. — Вы несёте чушь. — Он убил тебя. Мой браслет объявил меня мертвой, когда сломался? Или предполагалось, что моё подразделение было полностью уничтожено вместе со мной? — Я жива. Слушайте, я постараюсь найти вашу руку. Мой браслет сломался, может быть, что-то случилось, когда Левиафан сломал мне руку. Он только бессознательно застонал в ответ. Я перебежала туда, где Левиафан уронил руку Оружейника. Я споткнулась о трещину, которая пробегала в середине улицы, и продолжила двигаться дальше, ощупывая то, что было в воде. Я прошла в десятке сантиметров от затопленного лезвия, чуть не превратив свои пальцы в молекулярную пыль. Найдя руку, я подняла её. Она была такой тяжёлой, что её почти невозможно было держать. Это было не только из-за веса брони или из-за того, что конечность принадлежала мускулистому взрослому мужчине — перчатка была раздавлена вокруг древка Алебарды, как фольга, и не выпускала её. Я поспешила назад к Оружейнику и уронила свою ношу возле него. Я потрясла его, надеясь привести его в чувство, но безрезультатно. Своей единственной рабочей рукой я вырвала Алебарду из его перчатки, положила его руку ему на грудь и нажала кнопку. — Оружейник выбыл! CC-7! Левиафан движется на запад... Я почувствовала, что насекомые, которых я сгруппировала в ранах Левиафана, изменили направление движения. Что там на компасе между западом и северо-западом? Больше запад, чем север. — Отмена! Он идет на запад-северо-запад от моего местоположения! Мой голос ответил мне металлическим эхом из браслета через полсекунды после того, как я закончила говорить. Браслет Оружейника показал красную точку, которая отслеживала движения Левиафана или примерные координаты, которые могла предположить система. — Сообщение принято, похоже, что он идет к одному из убежищ, там множество людей, и им некуда бежать, — ответил кто-то, — медицинская помощь уже в пути. Кто бы вы ни были, вы можете отслеживать Левиафана? — Да, если я на расстоянии нескольких кварталов от него. Система снова передала моё сообщение: — Отслеживание возможно. Ограничение радиуса — несколько кварталов. Неужели перефразировать мои слова было действительно необходимо? — Вы можете летать? Преследовать его? — Нет. — Ответ отрицательный. — Тогда я посылаю к вам летуна, чтобы вы могли оставаться достаточно близко. Нам нужно отслеживать этого ублюдка и вы будете нашими глазами. — Понятно! В ответ на это ничего не последовало. Стиснув зубы и дрожа, я сжала здоровой рукой разорванное плечо Оружейника так сильно, как только могла, пытаясь уменьшить потерю крови.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.