Дыши ради меня

Поезд был в движении уже длительное время. Где мы находились, я не знал, ибо шторка на окне задернулась почти сразу, как мы тронулись, и открываться отказывалась. Может, сломалась? Неужели вообще в этом поезде может что-то сломаться? После нескольких безуспешных попыток, я отложил пульт в сторону и поудобнее устроился на своей скамье-лежанке. В нашем мире существовало всего два вида поезда. Один обычный, развозящий всех желающих по разным участкам города, и второй – сверхскоростной: поезд, уносящий тебя на Битву Разума. Многие мечтали попасть на него не столько из-за самой Битвы, сколько для галочки, что они на нем вообще побывали. Признаюсь честно, оно того действительно стоит. В отличие от обычного, поезд двигался совершенно бесшумно, толкаемый вперед с помощью мощного потока электричества и со скоростью 250 км/ч. Я слышал, что, если окно не занавешено, то в него можно увидеть изгибы молнии, выбивающиеся из-под рельсы. Поезд состоял из пассажирских десяти вагонов и одного водительского. Корпус был вылит из сверхпрочной стали, покрыт тонким защитным слоем, отчего по выпуклым стенкам на солнышке играли блики. Внутренняя отделка, о которой я уже говорил, была направлена на уют и покой. Наши с Ремом скамьи были обшиты красным бархатом, при желании их можно было разложить и превратить в весьма удобную лежанку. Сколько времени мы уже провели в пути, я не знаю. Часов у меня не было, вход в кабину заблокировали сразу, как только мы тронулись, а спросить у Рема я не решался. Парень настроен резко негативно, не понимаю его поведения. Разве стать друзьями было бы не лучше? Мы могли бы поделиться друг с другом многими интересными вещами, возможно, даже в чем-то помочь перед Битвой. Здесь все равны. Все хотят победить, но победитель будет всего лишь один. Дружба помогла бы нам пережить разочарование в случае поражения. Наверное, у Рема свое мнение на этот счет. Вероятно, ему будет проще, если никого он здесь знать не будет. Оставив эти мысли, я от нечего делать придвинул к себе собранный Даней рюкзак и развязал шнуровку. Первое, что бросилось в глаза – наше с братьями общее 3D фото, аккуратно уложенное сверху. Я зацепился за край рамки и извлек фотографию на свет, губы тронула улыбка. На свете мне нет никого ближе родных братьев. И для них, видимо, тоже нет никого ближе меня. Я уже и забыл, когда последний раз испытывал это приятное тепло, разливающееся в груди, когда понимаешь, что ты не одинок и тебя ждут дома. Я опустил фото на стол. Хочу их видеть перед собой. Их вид и мысли о братьях скоротают время поездки. Но меня отвлек пренебрежительный смешок со стороны. Я посмотрел на Рема поверх фоторамки, насупив брови. Что тут смешного? - Лисенок, - на распев протянул брюнет с какой-то толикой издевки в голосе. - Что это значит? – выпалил я, готовый грудью лечь, дабы отстоять честь свою и своей семьи. - Наивный золотой мальчик, - Рем без стеснения, даже с наглостью, уставился мне в глаза. – Думаешь, тебе понадобятся твои «дочки-матери» там? Почему акцент, сделанный Ремом на последнем слове, так меня настораживает? И что за манера разговора? Никогда мне еще не доводилось встречать людей, от присутствия которых внутри делалось так противно, а на языке появлялся привкус отвращения. - Это моя семья, - сквозь зубы процедил я. – Ты вообще знаком с таким понятием? - К счастью, нет, - морозным голосом проговорил Рем, и я ему поверил. Он действительно счастлив от того, что у него нет семьи. Но как этому можно радоваться? Ведь без семьи люди обречены на одиночество. Рем ненормальный. С ним определенно что-то не так. Кто он? Откуда? Каким образом он жив и живет в нашем мире? Все его действия и слова противоречат установленным законам и такого, как он, уже давно не должно быть на свете. Так почему он жив? Почему едет со мной в одном купе? Даже в одном вагоне? Входная дверца тихо щелкнула и с шорохом распахнулась. В образовавшемся проеме показался провожатый. - Прошу, наденьте необходимое оборудование, - будничным тоном проговорил он и положил на стол два миниатюрных наушника, предназначенные мне и Рему, после чего скрылся. Закрывшаяся дверца снова щелкнула замком. Даже не поинтересовался, не хочу ли я в туалет? Рем же без лишних вопросов взял свое устройство прослушивания и со знанием дела закрепил так, как следует. Пока я следил за совершаемыми Вяземским телодвижениями, до меня постепенно начало доходить. - Так ты не первый раз! - Прими мои поздравления, Холмс! – отозвался Рем, метнув в меня своим смертельно-колючим взглядом. – Ты меня раскусил! - Ты проигравший? – накинулся я на соседа с расспросами, пропустив мимо ушей его едкий сарказм. – Сколько раз ты участвовал? Что представляет собой Битва Разума? Каковы шансы стать победителем?.. - Угомонись, лисенок, - сморщил нос Рем. – Меньше знаешь, крепче спишь. - У тебя язык отсохнет ответить? – надулся я. - Хочешь знать? – вперился в меня своим бриллиантом глаз Рем. Чувство возникло такое, что мне на плечи взгромоздили огромнейшую плиту, и она давит своим весом, намереваясь размазать меня в котлету. – Вот тебе мое мнение: надо было оставаться дома со своими детишками и нянчить их, наслаждаясь той сладкой и идеальной жизнью, которая у тебя была! Буквально выплюнув все это мне в лицо, Рем откинулся на скамье в своей излюбленной позе и закрыл глаза, демонстрируя мне, что вести со мной дальнейшую беседу не намерен, и я должен заткнуться. Но в моей голове рой вопросов только возрос, а язык так и чесался высказать их все, завалить ими единственного знающего человека по самое «не хочу». Где-то глубоко внутри зазвенел тревожный звоночек. С Битвой что-то не так. Она словно не такая, какой все ее привыкли считать… Не-ет. Такого просто быть не может. Битва Разума сравнима едва ли не с самым значимым праздником мира. Она придумана специально, чтобы каждый мог получить шанс жить так, как только мечтает. Ремом движет непонятная мотивация. Он просто пытается меня запугать. Ввести в заблуждение и вызвать конфуз. Не нравится мне этот человек напротив. Не знаю, каким образом выстроена Битва Разума, но очень надеюсь, что там мне с ним столкнуться не придется. Я всегда следовал принципу: «в любой непонятной ситуации ложись спать», и сейчас ему ничуть не изменил. Гораздо лучше погрузиться в сон и решать все свои проблемы на свежую голову. Мне снились Даня и Глеб. Братья упрашивали меня отказаться от Битвы Разума и вернуться к ним. Даня, всегда такой смелый и горячий, признался, что ему очень страшно. Что он готов жить хоть в полной нищете, лишь бы я вернулся домой. На протяжении всего сна мне сдавливало грудь, и было тяжело дышать. Стук сердца отзывался пульсацией в ушах. «…инуть вагоны. Добро пожаловать на Битву Разума. Просьба покинуть вагоны»… Механический, но приятный голос электронной женщины вернул меня в сознание и дал понять, что поезд остановился. Открыв глаза и приподнявшись на локтях, я заметил, что Рема в купе уже нет. Его ножа тоже. Мог бы и разбудить. Никакой человеческой солидарности. Отбросив мысли о нем в сторону, я сел на скамейке и потер пальцами глаза. Умыться бы. Надеюсь, для нас предназначены какие-нибудь комнаты, ведь Битва Разума длится не один день. Я посмотрел на оставленное на столе фото, взял в руки и убрал в рюкзак. Схватил свой наушник и вышел из купе. Нельзя задерживать поезд и заставлять всех ждать. Прослыву опаздывающим участником. Меня перестанут воспринимать всерьез. Преодолев довольно-таки широкий коридор длинною в половину вагона, я выбрался наружу и очутился в неизвестном мне помещении. Здесь не было и намека на мебель. Стены были сплошь покрыты листами металла. С верхнего правого угла на меня смотрел глазок видеокамеры. И не было ни одного знакомого лица. Меня заметил только один вооруженный бластером солдат из имевшихся здесь двух и, окликнув, направился ко мне быстрым шагом. Что происходит? Может, я проспал и оказался там, где мне быть не следует? Иначе что здесь делают солдаты? - Имя? – остановился возле меня блюститель закона. - Изаев Елисей, - ответил я, разглядывая его усатое лицо. - Еще один, - обратился к своему товарищу солдат и, подтолкнув меня в спину, подвел к каким-то дверям. Посмотрел на оглянувшегося в недоумении меня и уважительно козырнул. – Удачи, малыш. Толстые двери передо мной разъехались, выпустив облако белого дыма, куда я, все еще не понимая, куда попал и что происходит, шагнул. Дым по ощущениям оказался прохладным и даже обладал свежим ароматом. Что это? Стерилизация какая? Едва густое облако рассеялось, я увидел перед собой всех участников, включая Рема, при виде меня досадливо щелкнувшего языком. Да, от меня не ускользнуло это его раздраженное незначительное действие. Думал, значит, списать меня со счетов? Как же, держи карман шире! Зря я, что ли, четыре года мучился? Однако лица остальных озадачили меня куда сильнее. Все они были обескуражены и с подозрением косились друг на друга. Вокруг нас окружал лес, совершенно дикий, сквозь плотные деревья можно было разглядеть горы. Я никогда не видел лес вживую. Только в книжках и музеях. Все мои знания о лесе сводятся к чистой теории, поэтому я чувствовал себя не в своей тарелке. Да еще эта напрягающая атмосфера, витающая в воздухе… «Приветствую вас на ежегодной Битве Разума, дорогие участники! – мы все услышали раздавшийся словно из ниоткуда аристократический чистый голос и заозирались, пытаясь найти его источник. Я сразу определил, кому принадлежали эти нотки шарма и лоска. Президент Лабуш. Но его здесь, скорее всего, нет. – Я безумно рад видеть вас в таком потрясающем составе! Вы заставляете меня ломать голову, кто же из вас станет победителем в этот раз? Я желаю вам приятной игры, удачи и фееричных побед! Покажите нам, кто из вас лучший. Итак, очередную Битву Разума объявляю о-открыто-ой!!!» Зачем этот пафос? Почему не были произнесены правила? Мои новые друзья перепугано завертели головами, их тела были напряжены до предела, словно натянутая пружина. После того, как смолк голос Лабуша, прошла от силы секунда, когда у стоявшего ближе всех ко мне юноши с черно-фиолетовым гребешком волос точным и молниеносным движением взметнулась рука и у девушки, что, казалось для меня, была его подругой, съехала голова с ровного среза на шее, глухо ударившись о поросшую травой землю. Мне на лицо брызнули мелкие теплые красные капли, заставив мое тело совершить невозможное: сердце мелко застучать быстрее, а кровь – застыть в жилах. Глаза мои округлились от ужаса, хотя мозг полностью еще не осознал произошедшего, рот открылся то ли в беззвучном крике, то ли в бессмысленной попытке сделать глубокий вдох спасительного воздуха. Это не Битва Разума.