Дыши ради меня

Я бежал, не оглядываясь, продираясь через ветки встречавшихся на пути кустарников. Ноги утопали в мягком мхе, с мокрым хлюпаньем освобождаясь из его объятий... Я остановился только на минутку, чтобы перевести дух. Где-то в ветвях над головой задорно щебетала птица. Кажется, лес никогда не спит. Жадно вдыхая обжигавший легкие воздух, я оперся рукой на грубую кору ближайшего дерева и вляпался во что-то липкое. Смола, кажется. Вязкая субстанция непонятного цвета ни в какую не хотела отставать. Ну, и как мне теперь оттереть ее с рук? - Лис! Я вздрогнул и, забыв о смоле, прижался к стволу уже спиной. Это невыносимо… - Э-эй, Лис!.. Я совершенно один против целой тайги… - Елисей, не стоит скрываться… Я лишь сильнее вжался в ствол дерева, будто надеясь, что смогу с ним слиться воедино, и старался не дышать. Я боялся даже того, что Кондор может услышать стук моего сердца. Его голос звучал совсем рядом. Передвигался он профессионально, совсем не слышно. И я рисковал быть обнаруженным в любую минуту. Затаиться – все, что приходило мне в голову. Побегу и меня в спину обязательно догонит что-нибудь острое. - Лис? – услышал я совсем рядом, где-то за моей спиной, примерно в пяти шагах. Я прикусил губы, зажмурившись. Верить в чудо больше не приходилось. Если он меня обнаружит, буду биться до последней капли крови. Даня, Глеб, простите, что не послушал вас… Далеко в лесу среди деревьев что-то хрустнуло, и мы с Кондором одновременно оглянулись. Мне хватило ума не запаниковать и не выдать, сколь короткое расстояние нас разделяет. Кондор хмыкнул, видимо, посчитав, что в зоне распространения шума нахожусь я и, развернувшись, направился туда. Смог выдохнуть я только тогда, когда был точно уверен, что мулата здесь больше нет. Откинувшись затылком на ствол дерева, я оглядел местность. Только сейчас я обратил внимание на ударявшие в нос запахи. Ароматы смол хвойных деревьев и душистая свежесть трав смешивались с запахом сырости, распространявшимся от мха, устилавшего землю покрывалом. Как же я устал… Все надоело! Эти деревья, запахи, погони… Гудят уже не только ноги, но и все тело. На месте оставаться нельзя. Кондор скоро поймет, что ветками хрустел не я, и может вернуться. Все-таки семьсот с половиной тысяч – не маленькие деньги. Хватит на три поколения вперед прожить с шиком и блеском. Интересно, за какую такую заслугу мою шкурку так высоко оценили? Вспомнив о наушнике, я нащупал его в кармане и торопливо нацепил на ухо. Нам же сообщают о каждом изменении в ходе Битвы. Лучше, если я буду в курсе всех событий во избежание повторения подобных сюрпризов. Рем был прав. Никому нельзя доверять. Я сам должен суметь постоять за себя. Что я могу противопоставить тем, кто охотится за моей головой? Я в своей жизни не убил даже таракана. Все, чем я занимался – это земледелие и бесконечное чтение книг. Иногда ловушки на крота ставил, потом гнал их куда подальше. Но убить… Я посмотрел на свои руки. Смола на правой напоминала мне кровь. Интересно, смогу ли я когда-нибудь убить, чтобы спасти свою жизнь? Что я вообще могу? Оказывается, я ничего о себе не знаю. И не узнаю, пока по-настоящему не пригреет. В очередной раз попытавшись безуспешно избавиться от назойливого пятна при помощи футболки, которая все равно уже пестрила всеми оттенками леса и запекшимися каплями крови, я оттолкнулся от ствола и на негнущихся ногах сделал несколько шагов вперед. Я уже готов самостоятельно упасть и умереть.Но нельзя… ради братьев… Я медленно брел, с трудом переставляя ноги. Не важно, куда и зачем, лишь бы не стоять на месте. Мысль о том, что я могу наткнуться на других участников стучала в висках. Чувства затмила дикая усталость. Вдруг мое внимание привлек странный шум, подозрительно напоминавший шепот. Я замер, обратившись в слух. Не успел я ничего подумать, как справа от меня вновь раздались въедливые голоса, перекрываемые шорохом трав. Воздух словно выбили из легких. Опять... Ну что за жизнь? Только я сделал первый шаг, дабы убраться подальше, как сбоку мелькнула тень, и ледяная рука, крепко зажав мой рот, оттащила меня в кусты. Крики о помощи утонули в горле, так и не родившись. К шее приставили холодный клинок, а над ухом секундой позже раздалось знакомое прищелкивание языком. Я скосил глаза кверху, краем глаза мне удалось зацепиться за какую-то часть его лица, он плотно прижал меня к своему телу спиной. Рем. Я стоял, боясь шевельнуться, рука, сжавшаяся поверх ладони Рема, затекла от напряжения и неприятно ныла. А звуки все приближались, пока в нескольких метрах от нас не появилась странная парочка. Двое парней шли рука об руку, беззаботно переговариваясь между собой. В другое время я счел бы их хорошими друзьями, но дубинка в руках рослого брюнета и копье у того, что поменьше, явно намекали на простое объединение в союз. Я неосторожно переступил с ноги на ногу, и сухая ветка где-то внизу опасно хрустнула. Невысокий парень, молниеносно вытащив из голенища сапога нож, замер. Его русые волосы каскадом падали на плечи. Хищно прищуренные глаза внимательно осматривали периметр. Но, к счастью, мы остались незамеченными. И пара безмолвно продолжила свой путь. Сердце все еще тяжело ухало, когда Рем, наконец, ослабил хватку. Я помнил, что Рем обещал убить меня при нашей следующей встрече, и уже ожидал нож в спину, но вместо этого Вяземский слегка оттолкнул меня от себя и спрятал холодное оружие в ножнах. - Что ты здесь делаешь? – бесцеремонно бросил он. - Ну, деваться отсюда особо-то и некуда, - фыркнул в ответ я. – Приходится присутствовать. Рем бросил на меня тот самый заинтересованный взгляд, что я видел в поезде. - Лисенок решил молочные зубки показать? - Ты насмехаешься надо мной? – осенило меня. - Нет, что ты, - Рем приподнял раскрытые ладони кверху. – Я жутко напуган и не знаю, куда мне спрятаться. С этими словами он развернулся и зашагал от меня прочь. Я смотрел ему в спину и не понимал. Рем наверняка знает, какую цену назначили за мою голову. Но даже не пытается меня убить. Ему ведь это ничего не стоит, ведь он уже профессионал. Почему он не сдержал своего слова? Я знаю, один я долго не протяну. И мне, и Рему нужны сон и отдых. А в данной ситуации в полной мере ими можно насладиться только объединившись. Если Рем не совершает на меня покушений, когда я так легко для него доступен, значит, не убьет и во время сна. Могу ли я доверять ему?.. Ноги сами понесли меня следом за Вяземским прежде, чем я смог как следует оценить ситуацию и сделать из нее выводы. Рем обернулся сразу же, как только до него донесся заполнивший всю тайгу хруст предававших меня сухих веток. - Что еще? – терпеливо стиснув зубы на мои слонопотамские передвижения, спросил Рем. - Нам надо объединиться, - пытаясь догнать его и поравняться, ответил я. - Даже слышать не хочу! - Но, Рем! – я почти догнал его и был твердо настроен убедить брюнета в своей правоте. – Так будет легче нам обоим. Мы сможем нормально поспать, обеспечить себя едой. Возможно даже, к нам присоединиться еще кто-нибудь. Сколько жизней мы сможем спасти и дать Лабушу отпор!.. Рем остановился и обернулся настолько резко, что я едва не клюнул в него носом, замерев и вытянувшись от неожиданности в струнку всего лишь в каком-то пальце. Его глаза, находившиеся слишком близко, сверлили меня насквозь. Я осторожно отклонился назад, но Рем не пожелал увеличить между нами расстояние до приличного, наклоняясь следом за мной. Пришлось отступить. Только и это не помогло. Видимо, Рем решил задавить меня морально. Продолжалось это преследование до тех пор, пока мне дальше отступать стало некуда. А расстояние между мной и Ремом так и не увеличилось. - Отпор? – опасным тоном произнес брюнет, не отрывая от моих глаз взгляда. – Ты сейчас говоришь о революции? - Я… - почему в самый неподходящий момент язык отказывается мне подчиняться? - И сколько? – а вот Рем, напротив, говорил и выглядел очень даже убедительно. Даже возразить было нечего. – Мы двое? Трое? Пятеро? Сколько людей, по-твоему, пойдет на это? Откажутся от своих алчных желаний ради того, чтобы устроить сомнительный протест против так всеми обожаемого президента? - А… Азер… - едва смог выговорить я. - Азер?! – повторил Рем, сверкая на меня дикими глазами. – Ты, я и Азер? Поздравляю, Кутузов, тебе удалось собрать целую армию! А ты готов увидеть, как твоему Азеру будут дробить пальцы за измену государству, а потом вырежут ему кишки и подвесят за ребро запекаться на солнышке? Тебе не дадут отвернуться. Это все будет происходить на твоих глазах. А, когда он будет умолять тебя облегчить его участь и добить, ты сможешь это сделать? У тебя рука не дрогнет? Мне стало дурно. Хотелось заткнуть уши и закричать, лишь бы не слышать того, что говорил Рем. Как такое возможно? Откуда такая леденящая душу фантазия? Такое язык повернется сказать только либо у умалишенного, либо у того, кто все это воочию видел и пережил… - Если твой Азер умрет здесь, ты можешь считать, что спас его, если тебе так хочется, - уже более спокойно проговорил Рем и, наконец, отступил. Но теперь я уже изо всех сил старался сохранить между нами зрительный контакт. Может ли быть, что Рем видел то, чего не видел никто и никогда из мирных граждан, населяющих наш мир? Я понимаю, что Рем вряд ли станет со мной делиться, но я очень хочу узнать, кто он. Поэтому, когда Вяземский сделал вторую попытку «сбежать» от меня, я упрямо пошел за ним. Я не могу ему доверять, но, может, постепенно мы привыкнем друг к другу, и я узнаю гораздо больше, чем Рем рассказывает сейчас?