Дыши ради меня

- Горяченькие! Только что с пылу-жару! – трещала булочница, радушно улыбаясь пожилому покупателю и заботливо укладывая рогалики в бумажный пакет. У меня от тянувшегося по всему рынку аромата свежей и сладкой выпечки сводило желудок. Мы давно не ели, очень давно. И денег не было, чтобы купить хоть что-то незначительное. Я постарался пройти мимо лавки, даже не взглянув на предлагавшийся ассортимент. Мне и так уже плохо. А вот Рем беспечностью гражданки воспользоваться не преминул и лихо увел с прилавка две ватрушки. Да и не привыкли у нас люди к воришкам, в городе их просто нет. Одну брюнет протянул мне. - Рем! – укоризненно шикнул на него я, забрав булочку и повернув обратно к прилавку, но Вяземский изловил меня за шкирку и заставил идти вперед. - Ты скоро идти не сможешь от голода, а с нее от двух булок не убудет, - буркнул мне Рем, принимаясь за свою ватрушку. - Можно же было просто попросить… - промямлил я, но уже вцепился зубами в мягкое теплое тесто. Все-таки я понимал, что просить Рем с его жизненным опытом уж точно не умеет. Совсем скоро я увижу своих братьев. Так хочется заключить их в своих объятиях! Как только мы до них доберемся, заберем их и сбежим куда-нибудь подальше от этого кошмара. Нам удалось выбраться с Битвы Разума, но это еще далеко не значит, что теперь мы в безопасности. Мы очень рискуем, вот так разгуливая по городу, пусть и теряясь среди толпы. И нам не раз уже приходилось уносить ноги. Рана Рема уже начала понемногу подживать. Обошлось без заражения крови, хотя Рем сказал, что подобная зараза его давно уже не берет. Я постоянно боролся с желанием рассказать всем о Битве Разума, но Рем останавливал, ведь так мы еще больше привлечем внимание Лабуша. Да и не поверит никто. Честно, если бы мне рассказали правду о ней полтора месяца назад, я бы не поверил тоже. Даня… Глеб… Интересно, как они прожили без меня все это время? Не ругались ли? Хватило ли им того, что росло у нас на огороде? Представляю их счастливые лица, когда они меня увидят. Но… …Я остановился посреди голого поля, растерянным взглядом уставившись на пустой квадрат засохшей земли. Немного погодя я ощутил на своем виске прикосновение губ Рема и его руку у себя на плечах, он успокаивающе прижал меня к себе. Он все понял. Моего дома на месте не было. Не было ничего. Словно его и не существовало. Соответственно, не было и Дани с Глебом. Я стоял в молчаливом шоке, не в силах оторвать от того места, где когда-то стоял наш дом, взгляда. Мой мозг к такому был не готов и просто отказывался воспринимать увиденное. Слезы катились по щекам сами собой, я их не чувствовал, стоя на месте и глядя в пустоту. Я был опустошен. У меня словно вырвали кусок души, кусок моей жизни. Словно вкололи огромную дозу анестезии, наконец. Рем прижал меня к себе, а я податливо уткнулся лицом ему в грудь, положив на нее же руки. Почувствовал, как он запустил в мои волосы пальцы и ласково принялся перебирать, целуя в лоб и висок. Я поднял лицо ему навстречу. Хочу его поцеловать, хочу его чувствовать. Его тепло, его реальность рядом со мной… Приподнявшись на носочках, я коснулся его губ своими. Облизнув, попытался раздвинуть их языком. И Рем мне ответил. Взял вес моего тела практически полностью на себя, почти приподнял над землей. Поцелуй был нежный, невинный, с соленым привкусом моих слез. Холодный кончик его носа касался моей щеки, ласка губ умиротворяла, от чего горький ком в горле смешивался с жаром души. Шепот наших сердец переплетался между собой, мы словно сливались в едино целое. И ничего больше не оставалось вокруг, кроме чистой, пленяющей нас целиком любви. Пальцы Рема, аккуратно коснувшиеся моей шеи, вызвали легкую дрожь во всем теле. Не отпускай меня, Рем. Не отпускай меня… никогда не отпускай… *** Рем отдал мне одно из своих колец, в качестве талисмана. Теперь у меня их было два: фото моих братьев и серебряное кольцо Рема на цепочке у меня на шее. Рем рассчитывал, что они будут вселять в меня надежду и веру в себя и в него. Так и было. Я никогда больше не сдавался… *** Сколько бы времени ни прошло, мы с Ремом ни на секунду не расставались. Наши чувства никуда не исчезали, лишь становились все крепче. Над нами порой даже подшучивали, по-доброму. Сначала те, кто был с нами, а затем и соседи… *** От Лабуша нам удачно удавалось скрываться на протяжении целого года (я даже не думал, что это вообще возможно). Это дало нам с Ремом понять, что в сколь малом количестве бы мы не были, мы сможем ему противостоять и покончить с Битвой. И мы активизировались. Нашли нескольких участников новой Битвы Разума и, рассказав им обо всем, смогли помочь им выжить и получить еще союзников. Правда, Рем как был, так и оставался замкнутым и немногословным. Но это же Рем. Каким он еще должен быть? Только наедине со мной он конкретно менял свою линию поведения, словно где-то в кармане у него всегда хранился брат-близнец. *** Через два года Рем неожиданно напал на след моих братьев. У меня чуть сердце не разорвалось от счастья, когда я узнал, что они живы. А Рем – оказывается, он занимался их поисками все это время. Я и не думал, что для него это так важно. Я не подозревал, насколько важен ему я… *** Даня и Глеб были отправлены на Битву Разума, которая стала еще более жестокой, потому что мы с Ремом конкретно подрывали авторитет Лабуша. Таким образом он пытался донести до нас, чтобы мы сдавались, иначе подвергнем смерти бесчисленное множество людей. Мы не поддались на провокацию. Даня был все тот же – мужественный и смелый, он всегда был для Глеба словно щит. И ему удалось найти на Битве камеру и выудить из нее чип с записью… *** Скоро эту запись увидел весь Нижний уровень. Назрел мятеж. Больше никто не доверял Лабушу. Каждый, наконец, осознал, куда так внезапно пропадали их соседи всем семейством, и сколько народу уже было погублено таким методом. Я же наконец-то был вновь соединен с братьями. Они помнили обо мне все это время и так же верили, что я жив. И с Ремом они подружились быстро. Ну, думаю, не стоит упоминать, что Рем затребовал с меня особую благодарность… *** Битве Разума пришел конец. Началась война, в ходе которой Лабушу пришлось капитулировать. Устоявшаяся система власти была разрушена… Восемь лет спустя. Такого ступора у меня не было уже много лет. Лишь растаявший в тишине легкий чмок и сцепленные пальцы братьев напоминали о том, что я только что увидел. Всего лишь на короткое мгновение. Но я точно это видел. Я переводил ошарашенный взгляд с одного брата на другого и не находился, как должен был среагировать. Кольцо, которое я по привычке слегка закусил, выпало и повисло на цепочке. Даня сделал «морду кирпичом» и совершенно невозмутимо, словно я мучаюсь сильными галлюцинациями, уткнулся в свою PlayStation Portable, в очередной раз спасая мир от зла. Да, при всей серьезности Даниила, была у него такая маленькая слабость. Более мягкий и ранимый Глеб, едва заметно покраснев, вперился глазами в учебник. - Что это сейчас было? – так и не дождавшись объяснений со стороны этих конспираторов, поинтересовался я. - Глеб не справляется с домашкой, - буднично и все так же равнодушно бросил мне Даня, не отрываясь от видеоигры. – Я ему подсказал. - Это так теперь называется?! – кипел от негодования я. Это?! Между моими братьями?! - Лис! – Даня, наконец, отложил приставку в сторону и, поднявшись из-за своего стола и подойдя ко мне, опустил руки на плечи и проницательно заглянул в глаза. – Расслабься. Я помог Глебу решить пример. Ты чего хотел-то? - Мы ужин… с Ремом… приготовили… - неуверенно пробормотал я, вспомнив о первоначальной цели своего визита. Дане уже двадцать, мы с ним одного роста, он такой же светловолосый, как и я, только без рыжины. Яркие лазурные глаза обрамлены длинными и густыми черными ресницами. Он очень крепкий, всегда поддерживает свое тело в идеальной форме. По-прежнему интересуется техникой, чуть более разговорчивый, чем Рем, и самый серьезный в нашей семье. Хоть мы с Ремом и не скрываем своих отношений, думать и бояться того, что Даня заинтересуется мальчиками глупо. Но то, что этот конь да сих пор живет в одной комнате с пятнадцатилетним Глебом и даже не думает куда-либо съезжать, порой действительно напрягало! - Так бы сразу и сказал, - отпустил меня Даня и прошел мимо. – Глеб, идем! Глеб рос очень хрупким мальчишкой, он даже немного напоминал мне меня самого. Но между тем он был очень изящным, гибким. Темно-русые волосы он всегда стриг очень коротко, ежиком. Россыпь веселых веснушек добавляла ему задорный, привлекательный вид. Мечта девчонок. Вот только что-то ни одной я возле него так и не увидел, хотя не сказать, что они за ним не увивались… Пряча голубые глазки, Глеб прошмыгнул мимо меня, он был самый маленький – ниже меня на голову. Из-за этого всегда хотелось его защищать, только теперь уже было не от чего. Мир изменился. Больше не было той преданности единовластию, вроде как теперь правит демократия, хотя неизвестно еще, что лучше. По крайней мере, теперь не надо сдавать экзамен и обманным образом отправляться на верную смерть, теперь каждый сам может решить, достаточно ли ему жизни на Нижнем уровне или же он хочет жить на Верхнем, приложив чуть больше усердия в работе. Нам было достаточно Нижнего. У нас был дом, свой огород. Удалось практически восстановить наше поле, и все благодаря Рему. Спустившись вниз, я с улыбкой наблюдал, как Даня и Глеб в очередной раз пытаются достать Рема, а он бросает им в ответ лишь лаконичные фразы. Даня ухаживает за Глебом, передавая ему то соль, то кусочек хлеба. Я люблю свою семью. Ради них стоило жить и бороться. И так будет всегда. - Лисенок, - вопросительно приподняв бровь, позвал меня Рем, - иди сюда? - Да, уже! – улыбнулся я и поспешил занять место рядом с ним, получил поцелуй в висок. Так приятно. Я даже зажмурился от удовольствия. Никогда и ни на что их не променяю!