Заря

Сложнее всего было заставить себя выйти из дома и заняться делами. Болтон вспомнила, что сегодня очередной визит к Зигфриду, и настроение сразу испортилось — а день ведь начинался так хорошо. Наг пришёл, они уютно сидели на кухне и то разговаривали, то обнимались. Как променять подобное на общество человека, от которого её воротит? Он не понравился ей ещё в трезвом состоянии. Такое случается иногда — ты видишь человека, слышишь, как он говорит, чувствуешь его запах, когда он оказывается слишком близко, и понимаешь, что не вынесешь и минуты рядом. После того, как Зигфрид напился, у него не осталось и шанса. И пусть он раскаялся, извинился уже миллион раз, ничего изменить уже нельзя. А ещё были другие люди. Те, кто сейчас веселятся, празднуя Йохелсварн в кругу семьи, друзей и близких, такие счастливые. К ним она относилась с большим теплом, но смутно представляла себя сейчас там, в этом радостном хаосе наслаждающихся жизнью людей, просто зная, что она туда совершенно не впишется. Ей там просто не место. Она одна, у неё почти никого здесь нет, а те, кто и был, и сами не казались уместными. Странной парой они с Вальдемаром будут сегодня. Не такой странной, как если бы она была с Нагом, но всё же… Люди любили разного рода сплетни. И, конечно, старшие драконы вернулись спустя несколько недель своего пребывания в Зарве, что не даёт никому покоя. Снова переглядки с Бьяром, тягостное молчание или, что хуже, дежурные приветствия и разговоры, словно они стали чужими друг другу от того, что Наг рядом, или от одного присутствия Нафалар в городе. И даже при всём при этом Вермиллион не был такой проблемой — она уже решила для себя, что не будет зажиматься. Проблема была в его сородиче. Нафалар пугала Веронику с самой их первой встречи — осознание этого приходило постепенно. Люди много говорили о новом драконе, сплетничали, шептались, составляя в голове Болтон картину существа ещё более принципиального, чем Вермиллион. А ещё они сравнивали и наверняка ничего не забыли ни о первом появлении Бьяра со всеми известной рыжей девушкой в Зарве, ни обо всём, что было дальше, не исключая и тесного общения Нага с той рыжей девушкой. Нафалар терпеть не могла нагов, а сложить одно с другим ей не составит труда. Болтон всё ждала, когда же эта бочка с порохом взорвётся. Ей не хотелось, чтобы этот непонятный треугольник Бьяр-она-Наг как-то негативно повлиял на зарождавшийся союз драконов и людей. Успокаивало лишь то, что Змей и сам всё знал, что он сам пытался сгладить углы, и то, что он пришёл такой ошарашенный и сейчас о многом говорило. Так что всё, что Болтон было нужно для дальнейшего спокойствия — так это чтобы Наг не ослаблял объятий, позволяя слушать медленные, будто запоздалые удары его сердца. Чтобы он был рядом. С куда большей охотой она осталась бы дома, ничего не делая и валяясь в кровати вместе с ним. Так можно было бы отделаться от кучи неприятных личностей. Жаль, что выйти всё же придётся. Прикрыв глаза, Вероника робко прильнула к Змею ближе, чувствуя, как от пары негромких смешков его прохладное дыхание коснулось макушки, затылка и шеи. Из приоткрытого окна, за которым чирикали птицы и доносились голоса людей, подул ветер. Весна только наступила, и холодное, студёное озеро сделало это короткое дуновение ледяным. Пусть на улице сейчас ярко светило солнце, и в его лучах казалось, что уже довольно тепло, обмануться было не так легко. Наг тоже был прохладный, почти холодный, слабо согревая зябко поёжившуюся Болтон, но она всё равно наслаждалась моментом близости. — Ты бы вечность так стояла, да? — … Не хочу никуда идти, — нехотя призналась Вероника, открывая глаза и поднимая взгляд к лицу Нага. Он улыбался, но не с издёвкой или насмешкой, а вполне добродушно. Даже для неё он редко так улыбался. — Хочешь, я прогоню Вальдемара? Тогда ты сможешь остаться. — В голосе Нага наконец-то появились привычные шутливые нотки, но взгляд его красных глаз казался задумчивым и каким-то почти мечтательным. Болтон рассеянно смотрела на него и бездумно поглаживала одной рукой по плечу. Понизив голос, он добавил, будто был удивлён: — Неужели ты думала, что я вот так просто тебя отпущу? — Наг усмехнулся. — Соглашайся. Я прогоню его. Можешь положиться на меня — я не дам никому тебя обидеть. Даже страшному Вальдемару. Сердце болезненно сжималось от таких слов, и Вероника выжала из себя слабую благодарную улыбку. Наг смотрел на неё растерянно. — Я не могу запереться в доме, как бы мне этого не хотелось. Тем более, у меня нет вечности впереди, чтобы бегать от всех, кто знает о моём существовании. — Она заставила себя не опускать взгляд и рассмеяться, пусть и чувствовала себя очень неловко. Наг задумчиво кивнул, посмотрев на неё странным взглядом, будто она сказала что-то совершенно новое для него. Но этот взгляд быстро исчез, почти сразу как появился, уступив место осознанию и пониманию. Вероника попыталась переосмыслить то, что сказала, но Змей склонился над ней, замерев в сантиметрах от её лица. Думать под его пристальным взглядом всё же было очень сложно, пусть и не так, как пытаться угнаться за его мыслями. Подавшись вперёд, она сама поцеловала Нага, которому требовалось только разрешение. И её действия не могли толковаться иначе. Словно голодный, он прижал Болтон к себе, болезненно сдавливая рёбра сильными руками, выжимая из неё последний воздух. Но Вероника жалась к нему, стремилась, будто к бушующему морю, холодному и опасному, сминая в пальцах ворот его рубашки в безуспешных попытках притянуть ещё ближе к себе. Она отдалась порыву их страсти, уверенному натиску, стремительной попытке ощутить друг друга ближе, чем они могли. Она тонула в его объятиях, ощущении его рук, касающихся её тела, в его частом, едва тёплом дыхании, опаляющего её слишком горячие от поцелуев губы. Они целовались, словно в последний раз. Наг оторвался от губ Вероники, разорвав глубокий поцелуй, оставив её растерянно кусать губы и пятиться к столу, чтобы найти в нём опору. — Жаль, что у тебя нет вечности, — произнёс Змей. Он порывисто приблизился, стискивая в новых объятиях, и прижался лбом к её. Болтон сначала не поняла, к чему это было, но внезапная догадка озарила её слишком быстро, чтобы подготовиться к ней. В глубине души она уже знала, что в свои первые слова о вечности он вкладывал совсем иной смысл, нежели она изначально думала, пусть её ответ невольно и оказался очень близким. И что поцелуй этот был действительно от осознания, что она не проживёт так же долго, как он. Что не будет у них вечности на этой тихой кухоньке, не будет их уже ставшего привычным общения с примесью чего-то куда более близкого и личного, нежели у других. До него дошло, что она умрёт куда быстрее, чем он думал. Вероника зажмурилась, пытаясь успокоиться и не дать себе утонуть в этом пугающем знании. Голову наполнили мрачные мысли, и Болтон, не выдержав, неровно вдохнула. Нужно было что-то сказать, собраться, но она не успела ничего даже придумать, как Наг отстранился и перевёл взгляд за окно, заговорив, как ни в чём не бывало: — Похоже, планы немного изменились. Вальдемар сам сходит к Зигфриду, а потом придёт сюда. Пожалел тебя. Правда, он прелесть? — М-м-м… — Ничего более вразумительного Болтон выдавить из себя не смогла. Её голова сейчас была полна мыслями. Она уже давно думала, что, наверное, её миссия здесь, в этом мире, подходит к концу, и задавалась вопросом: а что дальше? И, казалось, ответ был только что найден. Может, это случится не так скоро, не сегодня и не завтра. Но всё же. Она попала сюда так внезапно, так неожиданно. Что если её заберут отсюда так же? Болтон вспомнила то существо, жуткую красную птицу из холодного, безмолвного леса, которую так хотела забыть в те месяцы, когда жизнь здесь становилась не такой тяжёлой, и немного успокоилась. Существо говорило, что нужно сгореть заживо в драконьем огне. И никак иначе. Страшный способ, которого Болтон боялась ничуть не меньше, чем просто смерти. Но, может, этого не случится в ближайшее время? Хотя наличие целых четырёх драконов поблизости казалось весьма щекотливым, если так подумать. Подняв глаза на Нага, она увидела, что тот облегчённо выдохнул. И словно поняв, что сделать вид, будто всё в порядке, не получится, Наг рассеянно взъерошил ей волосы в надежде, что это могло немного расслабить её или хоть как-то отвлечь. Он прекрасно знал, что она уже начала грузиться. — Не думай о моих словах. Сегодня отличный день. И завтра будет ещё один такой же. А потом ещё много-много других. И мы не дадим тебе заскучать. — По выражению лица Вероники Наг понял, что не совсем справился с успокоением. Но он не отчаялся и всё же добавил: — Вот Вальдемар займётся этим прямо сейчас. — Я просто умираю от нетерпения… — с кривой, натянутой улыбкой выдавила Болтон и нервно хихикнула. Чёрный юмор был не в её вкусе, но почему-то именно такая шутка показалась как никогда кстати. Чтобы не видеть редкое явление — обвиняющий взгляд Нага — Болтон выглянула в окно, скользнув взглядом по пустой улице. Все уже ушли на площадь праздновать, и поблизости никого видно не было, не говоря уж о лекаре Зарвы, который наверняка ещё занят Зигфридом. Так даже было лучше, увидь сейчас кто-то её бледное лицо — от вопросов было бы не отделаться. Идти на праздник и видеть хоть кого-то хотелось ещё меньше, чем раньше, но сейчас уж точно не стоило оставаться в доме и обдумывать всю эту ситуацию и решать, могут ли драконы что-то не поделить в ближайшем будущем и всё здесь поджечь. Болтон со вздохом отошла от окна и попыталась пригладить встрёпанные Нагом волосы. Получалось так себе, но она даже не замечала этого. Неуверенно взглянув в сторону двери, Вероника обернулась к Змею. Тот задумчиво смотрел на неё, но сразу бодро заулыбался и направился к двери, чем вызвал только очередной вздох. — Шутка о том, что Вальдемар меня убьёт, настроения тебе не поднимет? — негромко спросил Наг у идущей впереди Болтон. — Она поднимет только мою руку, чтобы отвесить тебе подзатыльник. Они вышли из дома вместе, но остановившись на освещённом солнцем крыльце, так и не заговорили вновь. Болтон нервно тёрла шармы, крутя головой по сторонам, не зная, из какого переулка может выйти Вальдемар. Солнце понемногу припекало, но холодный ветер не позволял перегреться. Кожа от него покрылась мурашками, и Вероника поёжилась, но даже и не подумала обернуться и пойти обнять Нага, чтобы тот хотя бы прикрыл её от ветра. Он так хохотал над её ответом, что она даже немного обиделась. Со стороны площади послышались счастливые визги детей, и пара на крыльце невольно дружно обернулась. — Мелкие снова изображают из себя ездовых животных. — Сделав шутливый вид, Наг посмотрел на Болтон. Он надеялся, что она поддержит его. Она же только пожала плечами, крепче стискивая пальцы на запястьях, даже не обернувшись к нему. Прислонившись спиной к дверному косяку, Змей стал ждать Вальдемара. Остановив свой взгляд на голубом небе с редкими, мягкими перистыми облаками, он, казалось, перестал дышать. Он будто пытался стать менее заметным, слиться с домами, но Болтон точно ощущала его присутствие за своей спиной. Наг видел это в том, как она прикусила губу, как слегка склонила голову, чуть вжав её в плечи. Вальдемар пришёл через минут десять или даже пятнадцать, появившись из-за домов со стороны собственного. Его появление отвлекло Нага от порывов незаметно подойти и обнять Болтон, переключив внимание на себя. Вальдемар причесался и переоделся. Но от него всё равно исходил терпкий, немного резкий запах трав, въевшийся, казалось, в саму кожу и волосы, преследовавший лекаря по пятам всюду, где бы он ни шёл. Он остановился перед Вероникой, критически осматривая её бледное лицо. — Планы несколько поменялись. На праздник мы пойдём сейчас. Но не втроём. — Он мимолётно взглянул на Нага и чуть сощурился. Правая бровь нервно дёргалась, выдавая всю степень недовольства своего обладателя. — И вам добрый день, — тихо произнесла Болтон, слегка дрожа. Увидев его, она внезапно поняла, что будет действительно очень странно пойти на праздник вдвоём. И сразу стало очень неловко. Даже перед Нагом, с которым она столько общалась. Куда логичнее было бы пойти с ним, невзирая ни на что. Спустившись с крыльца, она невольно вновь постаралась пригладить волосы, одёрнув себя от шрамов, к которым пальцы тянулись сами собой. Остановившись рядом с Вальдемаром, Болтон стала неуверенно переминаться с ноги на ногу, не удержавшись от взгляда в сторону Нага. Со стороны площади вновь поднялся шум, но никто, кроме Вероники, даже не обернулся посмотреть. — Не такой уж и добрый для Вальдемара, похоже, — хмыкнул Змей, тоже медленно спускаясь и поглядывая на Болтон, которая натянуто улыбалась. Вальдемар буравил их взглядом, явно заподозрив что-то неладное. Наг решил не дожидаться момента, когда у того кончится терпение. К тому же и его собственное не вечно, да и дел много. Паршивцы так и ходят в ус не дуя. Пнув небольшой камушек в сторону ближайшей стены, где тот скрылся в пучке одуванчиков, Наг заулыбался пуще прежнего. — Что ж, не буду мешать. Пойду найду себе компанию. Хорошо и вам провести время. — Ты стал подозрительно послушным, — заметил Вальдемар, впившись в него глазами, пытаясь взглядом не то убить, не то поскорее спровадить. Болтон этого не видела, достаточно было слышать едкий тон. Для наблюдения она выбрала поднявшегося над крышами воздушного змея в форме дракона, появление которого как раз и сопровождалось воплями детей и улюлюканьем взрослых, поддерживающих праздничную атмосферу. Очередной взрыв человеческой радости всё же привлёк внимание Нага, и он с интересом начал крутить головой, будто, не замечая недовольства Вальдемара. Заметив в небе новый объект, Змей смотрел на него секунду, но его лицо всё равно чуть скривилось. Тогда уже и Вальдемар не удержался и тоже обернулся. — Ой, я просто пытаюсь подмазаться — не стоит верить в мою послушность. — Наг бодро рассмеялся, вновь изображая из себя что-то близкое к бабушке-божьему одуванчику, и начал медленно пятиться назад, пока лекарь смотрел на воздушного змея. Прежде чем совсем отвернуться, Наг ещё раз взглянул на Веронику и только потом направился к ближайшим домам. Лекарь отвлёкся от игрушки в небе и проводил его серьёзным, полным недовольства и негодования взглядом, пока Наг не скрылся за поворотом. Только после этого он сокрушённо фыркнул и повернулся к Болтон. Та чувствовала себя немного виноватой за эту сцену, но Вальдемар словно не замечал её сконфуженного вида и, медленно приблизившись, протянул ей руку. Вид у него был странный. Что-то между растерянностью и злостью. Болтон поймала себя на том, что дрожит от холода. Неуверенно взглянув на мужчину, она приняла приглашение. — Совсем он тебя тут заморозил. Могли бы и в доме подождать, — снова фыркнул лекарь, взяв Веронику под руку, и уверенно потянул её в сторону площади. Им предстояло попетлять между домами, прежде чем они выйдут на главную улицу недалеко от озера, а там и до площади будет недалеко. — Да я не сильно замёрзла, — пробормотала Вероника, послушно следуя за Вальдемаром. Сначала она долго смотрела себе под ноги, рассматривая новые каменные дорожки, а также успевший как-то запачкаться подол своего платья. Но долго игнорировать своего спутника было неприлично, да и просто сложно. Почти невозможно. Сначала она не поспевала за ним, но Вальдемар быстро заметил это, вздохнул и замедлился, из-за чего она теперь спокойно могла семенить рядом и чувствовать себя из-за простой заботы немного лучше. Той самой заботы, которой немного не хватило от Нага, пусть она и понимала, почему он не обнял её. Слабо сжимая чужой локоть, Болтон думала, какой Вальдемар тёплый, и как это не похоже на всегда холодные прикосновения Змея, как бы тот ни старался сделать их более приятными. Так и хотелось прижаться боком к лекарю поближе, почувствовать щекой грубую ткань камзола, а руки запустить под него и сжать в пальцах рубашку. И хотелось думать, что подобное желание продиктовано холодом, а не чем-то иным. Она была так близко, что лёгкий запах трав кружил голову, окутывал Болтон со всех сторон, напоминая о первых днях работы в обществе лекаря Зарвы. В его кабинете пахло тогда, казалось, точно так же — терпко и немного резко, ощущаясь на языке вязким, густым сиропом с ноткой чего-то маслянистого. К этому привыкнуть было не сложно, а сейчас тяжело представить запаха менее родного и приятного. На пару мгновений прикрыв глаза, Болтон вдохнула глубже, погружаясь в воспоминания. В приятную, не зябкую прохладу и тишину полутёмной комнаты, где можно было забыться в работе. В то время она совсем не думала о том, как важно не упустить больные или поражённые паразитами веточки и листья, а долгое, затяжное безмолвие Вальдемара, прерываемое редко и только чтобы сделать очередное замечание или что-то подсказать, ещё больше способствовало погружению в себя и мысли о Рейне. Отведя взгляд от земли, Болтон посмотрела на своего спутника, сравнивая его с Колльбьёрном. Когда-то давно, словно в прошлой жизни, она, хотя и глупо было это делать, сравнивала их с Бьяром. Это было не честно уже по крайней мере из-за того, что один — всего лишь человек, а второй — почти бессмертный дракон. Но Вермиллиона она полюбила сама, пусть отчаянно и безответно, а Колльбьёрн приложил все силы, чтобы она обратила на него внимание. В этом они казались немного похожими с Нагом, хотя уж их она точно никогда не стала бы даже рядом ставить. Живи и дальше Рейн, она, наверное, и не посмотрела на Нага. И не испытывала сейчас сожаление и стыд. Она так привязалась к Нагу, к Сульфуру и Свавену, так сильно продолжала любить Бьяра, что ещё на что-то надеялась — не хотелось даже думать, что она состарится и умрёт прямо у них на глазах. И только Вальдемар и, может, немного Агнесс ещё держали её рядом с людьми, такими же хрупкими существами, как она сама. Которые стареют и умирают намного раньше других обитателей этого мира, о чём так неловко напомнил Наг в самый неподходящий момент. Вероника смотрела на Вальдемара и сравнивала его с Рейном. Смогла бы она подпустить его ещё чуть ближе к себе? Это был сложный вопрос, на который хотелось ответить отрицательно и даже не думать об этом больше. Но никто из драконов не будет стареть, Наг не состарится. Что будет лет через десять? Если она доживёт, конечно. Это не давало покоя. Она так задумалась, что, когда Вальдемар повернул к ней голову и позвал её по имени, от неожиданности вздрогнула. А он на это только чуть приподнял бровь, не впечатлившись. Казалось, его это даже позабавило, но заговорил он серьёзным тоном. — Ты на меня иногда так смотришь, будто я тебя убивать собираюсь. Неужели я такой страшный? — хмыкнул он, чуть кривя губы в улыбке. Вероника рассеянно моргнула, никак не реагируя. Вальдемар нахмурился и окинул улицу, на которую они вышли, быстрым взглядом. Больше походило на то, что он искал, кому бы отдать эту неразумную. Но улица была почти пуста — только пара патрульных подпирали собой раскидистое дерево, примостившееся между домами. Видневшееся за ним озеро тоже пустовало. Никто не рыбачил, и лодки все лежали на берегу. Шум праздника был всё ближе. К одному воздушному змею поднялись другие. Болтон продолжала молчать и, чтобы скрыть неловкость от совершенно глупой заминки — она прослушала то, что ей говорили, — старательно изображала заинтересованность в воздушных змеях. Надо отдать людям должное, помимо драконов и всяких птичек, там был и Наг в своей змеиной ипостаси. Но краем глаза Вероника всё равно следила за своим спутником. Свободной рукой Вальдемар провёл рукой по волосам и мимолётно коснулся пальцами грубой бечёвки, которой собирал их в хвост — не очень свойственный ему жест. Удостоверившись, что всё на месте, и немного расслабившись, он вновь повернулся к Болтон, собираясь сделать вторую попытку завязать разговор. Сделав ещё более серьёзный вид, чем вначале, он добавил: — Вообще-то, я тут шутил. Болтон удивлённо посмотрела на него, внутренне порадовавшись, что в этот раз не вздрогнула и не сглупила. Во второй раз Вальдемар мог уже не быть столь терпеливым и понимающим. — Правда? — Да, — кивнул он. — Но я вижу, что тебе это не особо нужно. — Угу… — Вероника не придумала, что лучше ответить на такое. Её переполнило чувство благодарности и какого-то слабого веселья. Надо же, он умеет шутить. Вальдемар не спрашивал, что случилось, он просто попытался поднять ей настроение. И хотя благодарность, казалось, вот-вот должна политься через край, Болтон всё равно мучило, может ли она перевесить на него свои проблемы. А спрашивать об этом стало бы ещё большей пыткой. — Я просто снова… думаю не о том. — Это прозвучало спокойно, почти что бодро, и Вероника сама удивилась своей сдержанности. Вальдемар согласно кивнул. — Оно заметно, поверь. Не заговори я сейчас, так бы, наверное, и молчала. И я бы не удивился, если бы ты отошла в какой-нибудь тёмный угол и провела там весь праздник. Виновато улыбнувшись, Вероника грустно посмотрела на своего собеседника, и тот махнул рукой, уже даже не обращая внимания на очередной приступ уныния. — Ты неисправима. Смотреть на тебя тошно. Болтон закатила глаза.  — К сожалению, одной из моих отрицательных черт было излишнее преувеличение проблем. Ничего не могу с собой поделать. Сразу начинаю накручивать себя, а от этого только хуже. Понимаю, что не надо, но не всегда могу остановиться. — Она чуть дёрнула головой и плечами в каком-то непонятном жесте. — Скоро пройдёт. Надеюсь. Вальдемар неожиданно фыркнул. — Речь опять о драконах? — Нет. Не в этом дело. — Не было сомнений: скажи она, что дело в них, он бы разразился гневной тирадой о том, как ему надоели проклятые ящерицы. Ему никогда не нравились все эти её страдания по Бьяру или из-за Бьяра, свидетелем коих он был неоднократно. Также масла в огонь подливали другие девицы, жаждущие внимания то Вермиллиона, то Нага. А с недавнего времени ещё и Сульфура со Свавеном — благо, те ещё не спешили становиться старше внешне, так что вопрошающих было не так много. Но почти всегда всё происходило по одному сценарию — Болтон и сама застала подобное пару раз. «Мне нужно что-то такое, чтобы он сразу увидел, какая я красивая. Они же реагируют на особые запахи, да? Так сделайте что-то!», «Я хочу, чтобы он посмотрел на меня, а он совсем не смотрит», «Он похвалил мои духи, мне нужно ещё!» При подобных визитах Болтон всегда радовалась, что, в отличие от других, она не проявляет своего интереса столь рьяно. А Наг так и вовсе сам пошёл на контакт и деваться никуда не собирался. Подобное даже тешило её самолюбие. Тем не менее, это изрядно подпортило нервы Вальдемара ещё в Зарве. Здесь, в Иттерфел всё продолжилось. Что уж говорить, сама Болтон уже устала. Не удивительно, что ему теперь в голову не шло, будто что-то ещё может вызывать такие эмоции. — Я просто восприняла слова Нага слишком всерьёз. Вальдемар наградил её таким взглядом, словно она вновь упала в его глазах ниже некуда, хотя предположение о муках из-за Бьяра и так не ставило её особо высоко. Болтон поспешила оправдаться: — Ну да, я знаю, слушать Нага — это последнее, что нужно делать… Просто он ведь прав. Всегда. Ты и сам знаешь, что он очень проницателен, и у него там где-то хрустальный шар припрятан, по которому он будущее смотрит! Лекарь пару секунд смотрел на неё с сомнением, будто собирался спросить о хрустальном шаре, но, в конце концов, вынужден был признать, что она права, и оставить не положенные по статусу вопросы при себе. — Допустим. Но что он сказал тебе такого? Серьёзно, смотреть на тебя тошно. — Вальдемар даже остановился, и Вероника вместе с ним. Стоять на месте было немного прохладно, ведь она уже пригрелась. Но вид у него был очень серьёзный, так что Болтон не решилась тянуть его дальше к площади, до которой оставалось пройти совсем немного. Теперь уже отчётливо слышались музыка, крики зазывал, периодические взрывы хохота и громкие подбадривания — видимо, как раз началось очередное состязание. Голос Вальдемара за всем этим казался почти тихим. — Ты уж прости, но иногда ты такая унылая, что невозможно просто. И сейчас как раз один из этих моментов. Вероника нервно прикусила губу, вновь найдя на дороге что-то крайне интересное. Хотелось ответить честно, всё рассказать, но как говорить, когда её слова услышат и все драконы, и Наг? На такое она пойти не готова. Наг признавался, что знакомые голоса он вылавливает непроизвольно, так что не вслушивайся он специально — а Болтон не сомневалась, что он целенаправленно слушает, — точно бы уловил. А значит, и на других это можно применить. Про Бьяра и думать не хотелось. А другие? В особенности Нафалар. Ей не хотелось сейчас представлять, что кто-то из них может потом выговаривать о её тревогах. Она же взорвётся гневной тирадой. Видимо её молчание затянулось, потому что Вальдемар раздражённо потянул её дальше. — Прости, но в другой раз… — Проклятье, Вероника, ты совсем не хочешь жить спокойно. — Он сердито нахмурился, из-за чего между бровей пролегла глубокая складка. Вальдемар выглядел очень возмущённым. — Ты ведь понимаешь, почему я не хочу говорить сейчас? — Вальдемар промолчал, и Болтон ничего не оставалось, как двигаться дальше. Заговорила дальше она чуть более шутливым тоном. — Так что я, наверное, ещё немного подумаю обо всём… А когда совсем плохо станет, приду работать. Тогда точно всё из головы выкину. С Рейном же помогло… Она сама удивилась, что упомянула его, хотя несколько месяцев назад сама же и обиделась на Нага из-за того же. Вальдемар тоже удивлённо на неё посмотрел, но быстро убрал все следы подобного чувства со своего лица. Покачав головой и гневно ругнувшись, он удержался от возражений. Ему явно было что сказать про её методы решения проблем, но, поборовшись с собой пару секунд, он всё же дёргано кивнул и замолчал. В этот момент он походил скорее на свирепого викинга из старых книг и фильмов. Ему недоставало только топора и потёртой брони. Но даже так, он вряд ли бы смог напугать. Несмотря на своё крепкое телосложение, мускулы и высокий рост, Вальдемар прочно закрепился в сознании прежде всего как лекарь и человек острого ума. Он не уставал совершенствовать рецепты лекарств, искать новые, терпеливо составлял перечни всех трав, а с недавних пор ещё и начал писать о драконах, подойдя к этому вопросу с особой тщательностью. Не зря же он требовал от неё подробных записей о Сульфуре и Свавене, когда они улетели из Зарвы, а потом и сам приехал. — Как твоя книга? — Вероника надеялась, что она не слишком навязчиво пыталась сменить тему. Взгляд, который она получила в ответ, был всё ещё недовольным, но Болтон всё равно надеялась на лучшее. — Продвигается не так быстро, как я хотел бы, — процедил Вальдемар, но быстро взял себя в руки и продолжил уже спокойнее. Несмотря на свою всем известную прямоту и периодическую резкость, он был ещё и довольно терпеливым. Сейчас Вероника и благодарила всех его родственников, от кого бы он мог унаследовать эту черту. Лекарь же продолжал говорить, хмуро глядя на крыши домов, за которыми маячили те из воздушных змеев, что не поднялись выше. — Я уже зарисовал, что мог. И пометки сделал со слов братьев. Они охотнее рассказывают обо всём, нежели те же Бьяр или Наг. Один молчит, а другой несёт ахинею, среди которой тяжело выловить правду. С этим даже спорить не хотелось. Наоборот, Болтон была готова подтвердить всё, что касалось этих двоих. Она как сейчас помнила, как медленно и неохотно Вермиллион ей хоть что-то рассказывал, и как тяжело бы узнать самый минимум об этом мире. Из него всё клещами доставать приходилось. При том, сначала было просто страшно спрашивать — вдруг Бьяр упрётся ещё сильнее, и вообще ни слова не проронит. Наг же, напротив, много чего рассказывал. Но он любил и приукрасить, и пошутить, и откровенно переврать, а на некоторые вопросы и вовсе только загадочно молчал, уподобляясь Вермиллиону. Она до сих пор почти ничего не знала о других нагах, кроме того, что Бьяр, оказывается, убил одного, но самого Змея это даже не задевает. И вот попробуй угадай: это сам Наг такой, или все они незлопамятные. — Могу только посочувствовать, — произнесла Вероника самым понимающим тоном и чуть сжала руку Вальдемара. Он благодарно кивнул, сворачивая с дороги вдоль озера к площади. Идти оставалось совсем чуть-чуть. — Братья иногда рассказывают о том, что им Нафалар показала. Вроде отращивания хвоста прямо на человеческом теле. Или крыльев. Или просто изменение голосовых связок в обличье дракона, чтобы можно было говорить как человек, на нашем языке. — Вальдемар сокрушённо вздохнул, добравшись до самой нелюбимой части. — Но сами они никогда так не делают, всё только со слов. А это не то. Но они не умеют иначе. По крайней мере, пока что. Они молоды и только учатся. — Вероника с интересом слушала и кивала. Было логично, что им нужно научиться многим вещам. Иначе местным людям совсем бы не повезло, умей драконы абсолютно всё с самого рождения. Но озвучить эту мысль Болтон не решилась, в то время как Вальдемар продолжал говорить. — Кстати, Наг сказал, что Вермиллион этого почему-то тоже не умеет. Свою молодость он, видимо, на что-то другое тратил. Но не знаю, верить этому или нет. — А Нафалар?.. — А Нафалар — стерва, — ёмко закончил за Болтон Вальдемар. Заговорив о ней, он сразу зло скривился, и Вероника поняла, что их общение не сложилось. — Она, как и Бьяр, не особо любит делиться знаниями. И тут не клещи нужны, а что-то похлеще. — Заметив тревожный взгляд собеседницы, Вальдемар закатил глаза. — Нет, я не боюсь такое говорить. Я придерживаюсь мнения, что как она с нами, так и мы с ней. Изначально ей ведь никто не дерзил. — Он говорил так недовольно, как ни разу с Нагом, сколько бы тот не делал глупостей. Вероника недоумённо смотрела на лекаря, и глаза её всё больше расширялись. Она не ожидала от него такого раздражения. Ей даже подумалось, может, между ними уже случился какой-то конфликт, о котором она сама ничего не знает? Сама она, к счастью, в Совет Иттерфел не входила, а только приносила чертежи и предложения к Аггенс и Арману на ужины, куда её всегда звали. Или вовсе сразу шла к местным мастерам. С Нафалар же можно было встретиться либо на собраниях Совета, либо где-то на улице. К счастью, Болтон и по улицам не часто гуляла. Осознав такую, казалось, простую истину, Вероника с иронией подумала, что это начинает походить на её прежнюю жизнь. С работы она шла домой, а из дома на работу. Теперь это повторялось и здесь, с той лишь разницей, что дома чаще всего её ждал Наг, не устававший рассказывать ей, как он развлекался, кидая шишками в прохожих, или про какое-нибудь особо интересное дерево в лесу, а иногда и про каких-нибудь интересных тварей, большую часть которых, Вероника не сомневалась, он изощрённо убивал.  — Ты с ней говорила ещё хоть раз, с того дня, как она прилетела? — Голос Вальдемара отвлёк её от мыслей. — Нет, не говорила. Мне кажется, меня она даже не запомнила. Я ведь больше не общаюсь с Бьяром. А только из-за него меня и пускали туда, куда простым смертным путь закрыт. — Последняя фраза вызвала синхронное хмыканье. — Что уж говорить про нового дракона. У них сейчас куда больше своих забот. — Вероника пожала плечами. Для себя она уже решила, что даже появись возможность встретиться — лучше будет её упустить. Правда, не было сомнений, что Нафалар должна быть сейчас на празднике. Как и Бьяр. — А я вот говорил с ней. Да и с Бьяром тоже. И рядом с ней он просто сама любезность, даже когда они спорят. — Вальдемар рассмеялся, но как-то безрадостно. — Впрочем, наверняка увидишь сегодня. Йохелсварн слишком важный праздник для нас, как-никак, весна наступила. Они не смогут пропустить.

***

Впереди открывался прекрасный вид на площадь. В её центре полыхал костёр, через который прыгали даже издалека узнаваемые Сульфур и Свавен. Они громко хохотали, а ребятня, так полюбившая молодых драконов, столпилась вокруг и восхищённо глазела. Неподалёку от костра немного неровным полукругом расположились деревянные палатки с тканевыми навесами, под которыми проходили состязания или просто мелкие развлечения, но намного чаще прятались столы с едой и выпивкой. Несколько мужчин, радостно крича и по-волчьи подвывая, словно дети малые, откупоривали одну из нескольких больших бочек, в содержимом которых не было никаких сомнений. Вероника покачала головой, но улыбка сама собой появилась на губах. Оглядываясь по сторонам, Болтон заметила какое-то столпотворение у огромного столба с украшенным лентами колесом почти у самой верхушки. В основном вокруг него крутились подростки, те, что считали крутиться с драконами не совсем подобающим занятием, и мужчины, немногим старше её или Вальдемара. Самые отчаянные из этой мешанины уже почти взрослых и не совсем стариков пытались залезть и сорвать пару лент под наблюдением хихикающих девушек и заинтересованно переговаривающихся женщин. Болтон подняла глаза к колесу, разноцветные ленты на котором дрожали и развевались на ветру. Столб совсем немного не дотягивал до того, чтобы возвышаться над ратушей. Так высоко. Дыхание невольно перехватывало. Болтон замедлила шаг, молча поражаясь размаху, смотря на столб, костёр, ленты, тянущиеся от ратуши через всю площадь к домам. С некоторых уже сиротливо свисали запутавшиеся во всём этом великолепии невезучие воздушные змеи. Вальдемар тоже стал идти медленнее, дожидаясь, пока первый шок пройдёт, соколиным взором окидывая курсирующую по площади уже частично пьяную, но очень счастливую толпу. — Нравится? — наконец спросил он, посмотрев на свою спутницу. Вероника посмотрела на него широко распахнутыми глазами и улыбнулась тепло, радостно. — Очень. — Она потянула его к ближайшему развлечению. — Это именно то, что нужно. Чтобы, ну знаешь, не быть такой… — О да, я понял. — Вальдемар закатил глаза, но послушно шёл, куда его тянули. Сжимая его руку, Болтон продолжала улыбаться, не спеша смотреть на мужчину. Остановившись у палатки, она с любопытством посмотрела на две огромных бадьи с водой, в которых что-то таинственно поблёскивало на дне, а на плаву держались лишь неспелые яблоки, крупные зелёные шишки и что-то мелкое и красное, похожее на рябину, ветви которой обильно украшали некоторые палатки. Один мужчина по пояс голый свесился в бадью, исчезнув головой в воде. С того места, где они стояли, им была видна лишь спина, сплошь усеянная веснушками и украшенной парой шрамов, вцепившиеся в бортик руки, да задранная к верху поясница. Во второй бадье, закатав штаны над коленями, стоял молодой, кучерявый парень. Будто цапля, он балансировал на одной ноге, второй пытаясь что-то вытащить из воды. Окружившая их толпа активно подбадривала парня, так как второй игрок вряд ли мог слышать их поддержку в полной мере, хотя временами доставалось и ему, стоило только тому поднять мокрую голову из воды и выплюнуть крупную монету в миску. Зазывала, державший миски, громогласно объявил, что осталось достать всего две монеты. Толпа оживилась. К палатке с бадьями подошло ещё несколько человек, сразу же избравшие верную тактику — орать громче и болеть за того, кто выигрывает. Вальдемар рядом качал головой и бормотал что-то о простуде и лихорадке, а Болтон пыталась рассмотреть мужчину, чья голова то и дело оказывалась в воде. И даже когда парень покачнулся, а толпа дружно охнула, лишь на пару секунд оторвалась от скрывшейся в воде макушки. Он казался ей знакомым. Понадобилось ещё около минуты, чтобы мужчина, наконец, достал последние две монеты и выпрямился в полный рост под всеобщие аплодисменты. Победителем оказался вечно всем недовольный Арвил. По крайней мере, таким она запомнила этого мужчину с их давнего собрания — тогда он уж очень требовал от Бьяра каких-то объяснений про Нафалар. В ту пору они все ещё думали, что это мужчина. Но Нафалар оказалась женщиной. Сейчас же Арвил улыбался, кажется, нисколько не беспокоясь о драконах. Стряхивая с волос рукой столько воды, сколько мог, он медленно повернулся, задерживая взгляд на дежурных, а потом заметил Веронику и Вальдемара. Секунду они смотрели друг на друга, после чего Вальдемар сделал несколько шагов к Арвилу и поздоровался. Болтон, немного помедлив, тоже подошла. Поглядывая на Арвила, бодро рассказывающего Вальдемару о делах на стене в Зарве, караванах и патрулях между городами, она чувствовала некоторую неловкость. — Мы тут поговорим немного, если тебе скучно это слушать, ты можешь пойти взять себе что-нибудь… — Вальдемар обратил на неё внимание совершенно неожиданно, и Болтон слегка смутилась под оценивающим их компанию взглядом Арвила. — Да я тут, в стороне подожду. — Она поспешно отошла, принимаясь вновь смотреть по сторонам. Рассматривая галдящую толпу, Вероника вспомнила, что за всеми этим разговорами и состязаниями забыла спросить, почему же Вальдемар сам зашёл к Зигфриду. Позади послышался внезапный хохот Арвила, и Болтон обернулась. Мужчина повис на лекаре, закинув руку ему на плечо, а второй дергая за хвост. — Ну и давно вы вместе? Признавайся! — Всё не так, идиот. Подкравшись к Болтон со спины, кто-то резко обнял её, чем едва не довел до инсульта. — Вероника! — Свавен обхватил её за талию справа, в то время как его брат прижался слева, из-за чего Болтон непроизвольно вздрогнула и слегка покачнулась. На мгновение руки братьев сжали её сильнее, не позволяя потерять равновесие, удерживая так, будто её две гранитные колонны подпирали, а не двое мальчишек. Но это было всего лишь мгновение, после которого, не сговариваясь, братья лукаво заулыбались. Зелёные глаза горели озорством. А сама Болтон на всё это смогла лишь выдавить из себя странный, крякающий звук, чем изрядно повеселила братьев. Ей было не так весело. Сердце всё ещё бешено колотилось где-то в пятках. — Вы напугали меня! — Она сердито сдвинула брови, но не так уж и злилась, хотя и предпочла бы послушать разговор мужчин. — Мы не хотели тебя пугать. — Сияющая улыбка Сульфура не добавляла этим словам правдоподобности, но она была нужна не для этого. Такой улыбке можно было простить всё что угодно. Положив руки на светлые макушки, Вероника и сама заулыбалась, не устояв перед чужим обаянием. — Ладно уж… — Она ласково погладила мальчиков по волосам. — Вы давно здесь? Как вам праздник? По её собственному мнению, в этот раз размах празднования был куда больший. Впрочем, празднование Йохелсварн ежегодно должно было отмечаться пышно. А тот скоромный праздник, который ей помнился, был всего лишь в честь пары молодых драконов, которых и знали-то тогда не очень долго. Или это она сама была в очередной депрессии и просто не оценила? На самом деле, всё, что она запомнила — так это слишком резкий запах еды, много грога, а потом прилёт Нафалар. Сульфур и Свавен, игнорируя задумчивость своей собеседницы, заговорили в привычной для себя манере: — Мы с самого начала. Сидели ещё с ночи. — Нам очень нравится! — горячо закивал один из братьев, а другой его тут же в этом поддержал. — Всё так интересно. Костёр подготовили ещё в темноте, и это было частью ритуала, который люди повторяют из года в год! Ты представляешь? — А когда солнце встало, его зажгли красивыми пучками веток рябины. — Да-да. Это было красиво. — Люди приходили с животными и водили их через огонь. А потом добавили ветвей в костёр и стали прыгать через него. И мы тоже прыгали. — Чем больше прыгнешь — тем лучше будет. Мы прыгали очень много. — Да, я видела, — пробормотала Вероника, улыбаясь всё шире и шире. Они выглядели такими гордыми собой и почему-то очень смешными. Похоже, церемония произвела на них сильное впечатление. Сколько им лет на самом деле, что они так ярко всё воспринимают? Драконы, не отпуская её талию, завертели головами и тут же синхронно указали куда-то в толпу. — Теперь, когда ты пришла, ты пойдёшь с нами? — Сульфур умоляюще потянул её за рукав. — Пойдём, там можно из лука пострелять. — Ты же посмотришь, как мы стреляем? Две пары зелёных глаз уставились на неё с самым жалостливым выражением, будто у неё был хоть шанс отказаться. Её уже почти потащили в нужную сторону, наконец-то отпустив талию. Правда, взамен Болтон тут же схватили за ладони, но позади послышалось выразительное покашливание, из-за чего драконы сразу же замерли. — Вальдемар! — Свавен мгновенно отпустил руку Вероники и кинулся к нему, не дав продолжить продвижение в сторону своей спутницы. Обняв Вальдемара за пояс, дракон сияющее заулыбался, смотря снизу вверх. Сульфур рядом чуть слышно хихикнул. — Куда это вы собрались? — Вальдемар встал как вкопанный. Грозно хмурясь, он скрестил руки на груди. Если кто-то и мог устоять перед чарами этих двух, так только он. Болтон с интересом ждала развития событий, смотря то на хитрого дракона, то на Вальдемара, то на Арвила, взгляд на которого заставил её всё же немного смутиться. Он, правда, ничего не заметил, напротив — расхохотался, подошёл к лекарю и вновь закинул руку ему на плечо. Только теперь он держал в ней кружку. — Чего ты такой злобный? — Он подмигнул Болтон. — Отпусти их веселиться. Или ты всё же положил на эту прелестную девушку глаз и не хочешь признаваться, но и ни с кем делить? Признаюсь, я и сам бы не устоял, тут нечего стыдиться. Жаль только, что для неё я староват, наверное. Или нет? Все взгляды тут же обратились к Болтон. Та улыбнулась, поглядывая на Вальдемара с любопытством, едва сдерживаясь от того, чтобы не расхохотаться. Наверняка для Арвила сейчас все девушки были прелестными — холодная вода его на первое время взбодрила, но он успел во время разговора где-то достать выпивку, и эль уже ударил ему в голову. Не зря же он такой отчаянный. Трезвым бы никто не стал закидывать руку Вальдемару на плечо, а спрашивать такое — вообще приговор. Сульфур потянул Веронику за край рукава, заставив её наклониться. — Арвил не очень хорошо Вальдемара знает, да? — с искренним непониманием спросил он шепотом. Болтон не успела ничего сказать, удивляясь, что тут можно было не понять, как Свавен, будто тоже не понял слов Арвила, совершено спокойно громко добавил к словам брата: — Вальдемар любит только свою работу. Как он может положить глаз на Веронику? — заявил он, смотря на Арвила, как на дурака. — Я просто хотел знать, куда она пойдёт, чтобы не потерять, — спокойно произнёс Вальдемар, возвращаясь к словам Арвила и сохраняя серьёзный вид, пока Болтон заливалась хохотом. Смотрелся он рядом с таким же хохочущим Арвилом, повисшим у него на плече, очень комично, что никак не помогало успокоиться. — Некрасиво заставлять девушку развлекаться собственными силами, когда ты её пригласил. — Ясно-ясно. — Посмеиваясь, Арвил выпрямился и ткнул Вальдемара кулаком в плечо. — Будем считать, что оправдание ты нашёл. Вообще рад за тебя и за Веронику. А то ты один, а она с этим мерзким Нагом. Тьфу. Короче, не буду вам мешать. А вы, — он указал пальцем на Свавена, а потом перевёл его на Сульфура, не замечая откровенного недовольства Вероники словами о Наге, — вы им тоже там не мешайте особо. Лучше Нага не подпускайте. — Я им не позволю. — Вальдемар убрал руку Арвила со своего плеча. Свавен мгновенно отпустил его пояс, ухватившись за локоть, и они вместе подошли к чуть злой и удивлённой Веронике. Арвил одобрительно кивнул и, окрикнув какую-то Сигги, быстро скрылся в толпе. — Что вы там хотели? — чуть устало спросил Вальдемар у драконов, но, встретившись взглядом с Болтон, сразу стал серьёзнее. — Что? — Да ничего. — Вероника всё же рассмеялась. — Они звали меня посмотреть, как стреляют из лука. — Она улыбнулась и взяла его за второй свободный локоть. Вальдемар казался немного удивлённым такой смелостью, но почти сразу хмыкнул и пошёл в сторону ратуши, куда и указывали драконы не так давно. Болтон не удержалась и, с любопытством поглядывая на него, спросила: — А ты умеешь стрелять? — Конечно. Я не был бы мужчиной, не умей пользоваться мечом и луком. Почему-то подумалось, что ответь он иначе, она бы разочаровалась. А так, продолжая улыбаться, Вероника вместе с Вальдемаром и драконами направилась к стрельбищу. Выбор места для стрельбы из лука казался как никогда удачным. Здание бросало густую тень на мощёную камнем площадь, а башня, на два этажа возвышавшаяся над другими крышами, даже при движении солнца должна была сохранять эту тень и дальше, и ничего не мешало бы стрелять. Сама по себе ратуша вообще являла собой красивое здание, рядом с которым хотелось находиться. Из тёмного, грубо обтёсанного камня — в городе вообще было не так много каменных зданий — она создавала впечатление чего-то надёжного, долговечного и совершенно не мрачного. Престарелый каменщик, в чьих услугах редко нуждались, постарался на славу, навестив перед началом проекта Веронику и расспросив о подобных сооружениях её мира. По её примерным описаниям и торопливым зарисовкам старых европейских соборов он не сделал то же самое, хотя в каждой детали Болтон находила что-то знакомое. Грубые тёмные камни у основания и более светлые на мощной башне, острые шпили декоративных бойниц, тёмная черепица. Позже на башню повесят часы, завершив образ. Болтон подняла голову вверх, рассматривая небольшие цветные витражи, установленные на башне с особой аккуратностью и заботой и над появлением которых также постарались каменщик на пару со стеклодувом. Внутри ратуши наверняка сейчас на пол падала красивая разноцветная тень. Но тяжёлые дубовые двери, украшенные кованными узорами, были закрыты, так что войти и посмотреть не представлялось возможным. Ратуша, хотя и считалась зданием скорее управленческим, в основном стояла пустой, а все заседания Совета чаще всего происходили в доме Армана. В ней лишь иногда проводились свадебные церемонии, но и то лишь после традиционной, перед домом невесты. Новые порядки медленно приживались... если только не ходили сами по городу и не фыркали направо и налево. Было немного жаль, что здание, над которым столько работали, в основном пустовало, а сейчас просто отбрасывало удачную тень. — Ты вроде тоже стрелять умеешь, как я слышал. — Вальдемар заговорил первым, слегка повысив голос из-за очередного взрыва хохота толпы. Болтон удивлённо повернула голову к нему, вынырнув из своих мыслей. Когда он успел про это услышать? В последний раз она упражнялась с луком ещё в Марне, перед тем, как отправиться в лес. — Ого! — Сульфур сразу отбежал от лавочки, у которой они слегла замедлились. Дракон оживился и обхватил её за руку, отвлекаясь от глазения по сторонам. Они с братом заинтересованно уставились на Веронику. — Да, умею. Но сейчас, наверное, не смогу нормально выстрелить. Руки уже не те. — Она пожала плечами с самым невинным видом, уже готовясь выслушать про свою лень и необходимость в тренировках. После того, как руки зажили, браться за лук совершенно не хотелось. Ведь занималась она всегда вместе с Рейном. А потом, когда первая душевная боль достаточно утихла, желания снова тренироваться так и не появилось. Свободное время Вероника в основном тратила на свои небольшие дневники, копившихся на удивление быстро, и на то, чтобы извести всю местную бумагу своими рисунками. Вальдемар нахмурился. — Тебе мешают шрамы? — В голосе тут же появились привычные интонации, какие Болтон слышала уже сотни раз при разговорах с больными, и она вновь удивилась тому, что подобный вопрос скорее позабавил, чем кольнул. Это так в духе Вальдемара. Она потрепала Сульфура, внимательно рассматривающего её лицо, по волосам. От его проницательных, умных глаз, будто смотрящих в саму суть, мурашки бежали по спине, но Вероника всё равно улыбнулась. Свавен, шедший с другой стороны, держась рядом с Вальдемаром, не сводил с него схожего взгляда. — Нет. Просто давно не практиковалась. Сил не хватит. — Она чуть рассмеялась и, подняв чуть выше руку, которой держалась за лекаря, шутливо сжала его бицепс. Вальдемар даже не напрягал плечо, а там было твёрдо. Вероника восхищённо сжала ещё раз и протянула: — А вот тебе точно должно хватить… — Я упражняюсь каждый день. Драконы тут же решили блеснуть своими знаниями, удивив тем, как они вообще решили, кто заговорит первым. — Он упражняется дома, как приходит. — Но иногда и в лазарете, если никто не увидит. — Мы так и не поняли, почему Вальдемар скрывает это. — Следили за мной? — Он вновь недовольно нахмурился, но Вероника заметила, как приподнялись в сдерживаемой улыбке уголки его губ. На душе сразу потеплело, и девушка вновь начала улыбаться. — Мы слышим всё, что происходит вокруг. И иногда… Мы слушаем, что делают те, кто нам интересен. — Но это не слежка. — Да… — протянул Вальдемар, склоняясь к Свавену, чтобы поставить ему лёгкий щелбан. Такой не то что дракон не почувствовал, такой и обычный ребёнок не ощутил бы. — Это просто случайность.  — Кстати, я всегда кое-что спросить хотела, можно? — вклинилась Вероника, замечая, что они почти дошли до ратуши. На самом деле им вообще не нужно было долго идти, но они обошли пару лавочек, да и вообще двигались медленно. Так что их регулярно обходили и обгоняли другие празднующие. Вальдемар, уже в открытую улыбаясь тому, как растрепал Свавену волосы, и как тот, приглаживая их, показал язык, кивнул в знак того, что слушает.  — Как так вышло, что ты стал лекарем? По тебе ведь совсем не скажешь, что ты не какой-нибудь воин, пока ты не начнёшь говорить. Хотя… тут я немного лукавлю. Но всё же. Почему и как? Вальдемар остановился, задумчиво посмотрев на стрельбище, до которого оставалось шагов десять. Сульфур и Свавен, издав радостное: «ура!», пробираясь через очередь, кинулись к стойке с луками. Остановить их не мог никто. — Моя мать была травницей. И её мать до этого. — Вальдемар неспешно направился к стойке с луками. Очередь, и так немного поредевшая после драконов, рассосалась вовсе. Взяв один, Вальдемар почти сразу положил его на место и выбрал другой. — У меня было несколько сестёр, но они умерли, кто от болезни, кто в родах. И как-то само собой получилось. — Он окинул её оценивающим взглядом. — Но я не возражал. Это было дело моей семьи. И я его продолжил. — По спине Вероники прошёлся холодок, и Вальдемар взял её за руку, чуть сжав ладонь. — Может быть, однажды, если у меня всё же будут дети, они продолжат дело. И, может быть, ты тоже будешь их учить. Не зная, что сказать, Болтон смотрела ему в глаза, как вдруг светлая макушка уткнулась ей в живот. — Эй, не забывай про нас, — забурчал Свавен, сжимая в руках выбранный им лук. — Мы тоже хотим учиться. — Сульфур подошёл, держа в руках несколько учебных, судя по наконечнику, стрел. — Конечно, мы вас научим. — Вероника погладила дракона по голове, и посмотрела на Вальдемара. У него был такой вид, что захотелось подойти и обнять. — Правда? — Я даже и не знаю… — Вальдемар отвернулся, выбирая себе лук. — Тогда я перестану быть тем, кто знает всё-всё про травы, и что же мне останется делать? — А как же я? — А ты неуч, Вероника. Тебе ещё учиться и учиться. — Не обижай Веронику! Подурачившись немного, Болтон поддалась на уговоры братьев и всё же решилась взять в руки лук и пойти к мишеням. Ей дали честь стрелять первой, в то время как Сульфур и Свавен маячили позади вместе с Вальдемаром. Лекарь выступал в роли отпугивателя. Завидев его, почти все желающие пострелять плавно разворачивались и шли в другую сторону. Подобное его свойство вызывало у Болтон желание глупо хихикать. Немного позакатывав глаза, отчего-то всё же начав хихикать, Вероника на пробу натянула тетиву. Руки и правда немного дрожали, и было тяжело, но всё оказалось не так плохо, как она думала раньше. Сосредоточив своё внимание на мишени, Болтон стала готовиться к выстрелу, но краем глаза заметила знакомую фигуру, остановившуюся в тени домов. Бьяр. Он смотрел в её сторону. Наблюдал. Что он думал, увидев её вместе с Вальдемаром и братьями? Вихрь вопросов охватил её на несколько секунд, едва не заставив Болтон забыть о своей цели. С трудом отведя взгляд от Вермиллиона, она решительно подняла лук с уже подготовленной стрелой и, прицеливаясь по её хвостику, натянула тетиву. Не имеет значения. Всё это не важно. Выдохнув и задержав дыхание, она отпустила стрелу. Восхищённые поздравления и радостные подтрунивания Сульфура и Свавена раздались одновременно с негромкой, но уверенной похвалой Вальдемара. — Отличный выстрел. Прямо в цель.

***

Вероника запомнила празднование Йохелсварн невероятно отчётливо, как и полагалось запоминать что-то новое и яркое, приносящее в жизнь радость. Ни один другой праздник, каким бы он пышным и красочным не был, так и не смог затмить эти воспоминания и запомниться так же хорошо. Вероника часто мысленно возвращалась в тот день, смакуя, как до самой ночи веселилась вместе с Вальдемаром, как Наг несколько раз порывался подойти, но его всё время кто-то перехватывал. Она запомнила Бьяра, тенью кружащего по площади. Он всегда был поблизости. Когда она танцевала с Вальдемаром, когда играла с Сульфуром и Свавеном, когда вместе со всеми прыгала через костёр или участвовала в шумных, наверняка раздражающих дракона конкурсах. В тот день Вероника просто наслаждалась вечером, отпустив все тревоги и мрачные мысли, даже не пытаясь анализировать поведение Бьяра или возвращаться к словам Нага. Ярким событием под конец дня стало появление десятка охотников, верхом на уже изрядно взмыленных, пыльных и немного потрёпанных лошадях. Они влетели в город единой разноцветной массой, люди хохотали и громко улюлюкали, стараясь оторваться от огромного, израненного, но от этого только ещё больше разъярённого кабана. Толпа охнула, когда кони влетели на площадь, и отступила, освобождая пространство. Кабан рванулся вперед, собираясь раздавить любого, кто попадётся ему под ноги, но путь ему преградил Наг, а затем кольцо конных охотников решительно сомкнулось вокруг них. Кабан заверещал, и несколько коней встало на дыбы. Охотники одобрительно закричали, и их поддержала толпа на площади. Наг поднял вверх уже безжизненное тело, и крики стали только громче. Вскоре мясо уже жарилось на кострах, пока люди продолжали нахваливать Нага за его смелость и решительность. Сульфур и Свавен рядом с Вероникой обиженно надули щёки, приставая то к ней, то к Вальдемару с заверениями, что тоже были готовы защищать жителей от последствий такой экстремальной охоты. — Разумеется, — согласился с ними Вальдемар ровно один раз, а затем упорно молчал, стоило драконам вновь вернуться к теме. Они вновь танцевали, всё же поддавшись всеобщему настрою и немного выпив, отчего теперь прижимались друг к другу немного теснее, чем раньше. Было жарко, и вовсе не от напитков или пылающего неподалёку костра. Вверх, в темноту, взметались яркие искры, поднимаясь чуть ли не выше ратуши, где и затухали. Пахло мясом, облепихой и немного рябиной. — Я рада, что пришла на праздник, — призналась Вероника, удобно устроив голову на плече у Вальдемара, который только хмыкнул, оставив язвительный комментарий в своих мыслях. Вероника была благодарна ему за это молчание. — Я на многое посмотрела иначе. В том числе и на тебя. — И тебе понравилось? — Понравилось. — Она лукаво улыбнулась, всё же поднимая голову и теперь смотря Вальдемару в лицо, сейчас как никогда отчётливо чувствуя его горячие ладони на своей талии. Вальдемар вновь хмыкнул, но ничего не сказал. Как и она не решилась спросить его, нравится ли она ему? Ещё было рано для такого, сейчас Вероника точно это знала. Они провели на площади ещё около часа, то танцуя, то разговаривая со знакомыми, которые, выпив, стали куда более общительными, да и ряды гуляющих уже начали редеть — время было уже позднее, — и найти друг друга стало проще. Даже Арман и Агнесс ненадолго почтили их своих присутствием, сообщив Вальдемару, что Агнесс, похоже, беременна. Получив поздравления и наставления, пара немного посидела с ними за одним столом, а потом отправилась домой. Болтон долго смотрела им в след, радуясь их счастью и немного завидуя. Под конец, когда Вероника уже предложила им самим идти по домам, к ним подошёл Наг. — Давай потанцуем? — Он протянул Веронике руку. Ближайший к ним костёр уже догорал и в свете тлеющих углей с небольшими всполохами огня, Наг казался загадочным, необычайно красивым мужчиной. — Я ведь заслужил один танец? — Ты заслужил не один танец. — Вероника улыбнулась, и вложила свою ладонь в протянутую Нагом. Он потянул её к ещё танцующим парочкам, и Болтон запоздало обернулась к Вальдемару. Сбегать танцевать с Нагом вот так казалось немного неприличным. — Я подожду, — не дожидаясь вопроса, сказал он и медленно пошёл к ближайшей лавке, где охотники и их друзья всё ещё праздновали победу над кабаном. Вальдемара они приняли как родного. Почему-то Наг молчал. Уткнувшись носом ей в макушку, он топтался на месте, из-за чего их танец больше походил на простые объятия. — Ты устал? — Вопрос вырвался сам собой, потому что она беспокоилась и чувствовала, что что-то не так. Судя по выдоху, Наг улыбнулся. Он немного помолчал, думая над ответом, а потом фыркнул, недовольный собой. — Нет, просто я бы тоже хотел провести с тобой столько же времени, сколько паршивцы и Вальдемар. — Ты и так от меня почти не отлипаешь. — Да, но сегодня… — Наг не закончил фразу и выпрямился, посмотрев куда-то Болтон за спину. Обернуться он почему-то ей не позволил. — Нет, я всё же устал. Но ты не бери в голову. Вероника недоумевала от слов Нага весь остаток танца, после которого Наг вручил её Вальдемару и, чмокнув в лоб, куда-то ушёл. На заданный вопрос, не показался ли ему Наг более странным, чем обычно, Вальдемар ответил не сразу. — Он довольно скрытный, но что-то точно происходит. Захочет — расскажет. Не стоит об этом слишком много думать. Осталось только вздохнуть и прислушаться к словам мужчины. Они вместе направились в сторону её дома. Сначала шли молча, явственно ощущая, что ночи по-прежнему холодные, и весна, так обманчиво подарившая им тёплый солнечный день, только вступает в свои права после зимы. Идти и просто мёрзнуть было глупо, и пара в конце концов разговорилась о драконах, коснувшись давно интригующей темы, почему же драконы и наги могут превращаться в людей. Сложно было не начать это обсуждать, когда в небе кружили Сульфур и Свавен, развлекающих остаток празднующих огненным шоу. И судя по радостным крикам, свисту и аплодисментам со стороны площади, оно пришлось всем по вкусу. Их разговор, однако, быстро перерос в спор, и, буркнув про общего предка, Вероника замолчала, уставившись в тёмное небо каким-то осоловелым, но счастливым взглядом. Она развела руками, думая, что стоило бы подкрепить свои слова чем-то более веским, но было откровенно лень. В теле чувствовалась приятная усталость, а в голове мысли уже немного путались. Вероника была не прочь прийти домой и просто завалиться в кровать. И можно было даже не одной. — Скажи это в лицо Бьяру или Нафалар, — посоветовал Вальдемар, криво ухмыльнувшись. — Думаю, даже Наг оценит твою теорию. — А что ты скажешь? Это магия? — Вероника скрестила руки на груди, останавливаясь. Вальдемар тоже остановился. Хотелось дуть губы как маленькой. Чего он так очевидно иронизирует? Вальдемар заговорил на полном серьёзе. — Отчасти. Думаю, это приспособление для охоты. Я изучал существ, которые обладали схожей способностью. Если они съедали кого-то, даже человека, к примеру, они могли повторить его облик. С подобным не хотелось спорить. Наверняка Вальдемар выслушал мысли Сульфура и Свавена на этот счёт, может, даже и остальных расспросил. Правда, Вероника сделала вывод из слов Бьяра и Нага, что они и сами уже давно не в курсе, что и как получилось в их мире. Но если в случае Нага она списывала это на длительное заточение и отрыв от своих собратьев, обладающих нужными знаниями, то о Бьяре ничего сказать не могла. Это не вселяло веры в надёжность ни одной теории, ни своей, ни чужой. Сейчас уже всё казалось не таким уж важным. Она посмотрела на Вальдемара, рассматривающего её с каким-то новым, ранее незнакомым ей выражением лица, и совсем забыла, что хотела сказать. — Пойдём, а то заболеешь ещё. На этом их разговор закончился, и через несколько полутёмных улочек Вероника сказала, что доберётся сама и дальше провожать не стоит — до своего дома ей оставалось пройти всего ничего, а прощания у крыльца почему-то хотелось избежать. Мужчина не стал спорить и просто пожелал ей спокойной ночи. Немного постояв, смотря Вальдемару вслед, Вероника неторопливо направилась домой, размышляя об окружающих её людях. Скольких из них она подпустила к себе так близко, что и не заметила, как без них жизнь потеряет свои краски? Она хорошо относилась к Вальдемару, но только сегодня поняла, что он ей даже нравится. Вероника подумала о беременной Агнесс и её муже. Она привязалась к ним, а новость о возможном ребёнке искренне обрадовала Веронику, пусть и заставила её завидовать и грустить. На мгновение она даже представила себя крёстной или хотя бы нянечкой их будущего сына или дочери. Хотелось, чтобы ей это позволили. Веронике хотелось быть рядом с этими людьми сейчас и в дальнейшем. А Наг? Если его не будет рядом, то она вообще не представляет, как будут проходить её дни. Сульфур и Свавен тоже вписались в её будни, и без них станет невероятно тоскливо. И, конечно, Бьяр. Друг он ей или нет, он тоже стал неотъемлемой частью жизни. После столь насыщенного дня, сумевшего действительно взбодрить её, Веронике подумалось, что новые знакомства, ставшие ей близкими люди и существа этого мира — это хорошо, как бы там раньше всё ни было. Наверное, стоило отпустить старую боль и принять то, как меняется к лучшему её жизнь. Уже давно нужно было это сделать, но только сегодня Вероника поняла, что действительно двинулась в эту сторону. Что может вздохнуть спокойно. На крыльце её дома кто-то стоял, и Болтон немного растерялась в первый момент. А когда признала в фигуре Нафалар, так и вовсе на мгновение обомлела. Ту не было видно на празднике весь день, что обрадовало очень многих, и Вероника была в их числе. Не хотелось видеть её надменную рожу. Но вот Нафалар здесь. Болтон закатила глаза. Вечно с этими драконами всё не как у людей. — Доброй ночи. Чем обязана? — Болтон приблизилась к крыльцу, останавливаясь перед ступеньками. Нафалар стояла у самой двери, прислонившись к ней спиной, словно сторожевой пёс перед вверенным ему в охрану домом. Вероника в этой небольшой постановке, не возникало никаких сомнений, была вором, которого следовало разорвать на части. Тёплый свет фонаря ложился на непроницаемое лицо Нафалар, делая его чуть мягче, но подобное могло обмануть только ребёнка. Вероника и сама мало скрывала своё недовольство и лёгкое раздражение. — Я решила, что настало время разговора. — Нафалар даже не пошевелилась, только в нечеловеческих глазах мелькнули яркие блики. — Разговора о чём? Нас с вами ничего не связывает. Я для вас никто. — Вероника скрестила руки на груди, и рукава платья немного задрались, обнажая шрамы, которые сразу же стали объектом изучения. Это вызвало только ещё больше раздражения. — Хорошо, что ты осознаёшь своё место. Но лицо стоит сделать попроще. Вероника тут же фыркнула, перебивая дракона и раздражённо выдыхая: — Это не моё место. Я говорила лишь о том, где видите меня вы. Но вы ошибаетесь. — Какая дерзость. Весьма смело, учитывая твоё положение. — Реплика заставила Веронику вновь изумлённо приподнять брови. — Какое положение? — Я наслышана и о том, как ты сюда попала, какой путь прошла и с кем, — сдержанно поджав губы, Нафалар заговорила без тени раздражения, которое так часто сквозило в голосе Бьяра, или гнева, который он тоже с трудом подавлял. Но Вероника ни на мгновение не сомневалась, что Нафалар ещё более напыщенная и с ещё более раздутым самомнением, чем Бьяр в начале их знакомства. Нафалар продолжала говорить: — Как я вижу, благосклонность Бьяра к твоей персоне пошла тебе во вред. — Неожиданно она улыбнулась. — Ты знаешь, вы все вызываете у меня смешанные, но в основном отрицательные чувства. Не обманывайся, ты не выделяешься из всей массы людей ни на каплю моего к вам отвращения, но говорю я именно с тобой, потому что многим ты подаёшь пример. Это привело к тому, что ко мне и моим собратьям относятся… как к равным. Но мы не равны. — Да, я наслышана о вашем к нам отношении. Оно весьма очевидно. — Вероника постаралась сказать это с такой же интонацией, какая была у Нафалар. Её бесило, насколько всезнающей и всеведающей та пыталась казаться. Возможно, она действительно была умна и мудра, но спеси Вермиллиона в своё время хватило с лихвой. Ещё одного такого заносчивого дракона Болтон просто не стерпит. — Вот только позже вы поймёте, как глупо вы себя ведёте и какой бред вы говорите. Вы кажетесь такой сильной, такой… заслуживающей доверия. Но ровно пока не откроете рот. Или не повернётесь лицом, на котором чуть ли не на лбу написано — я вас всех презираю. Бьяр был таким же. Терпеть не мог людей. Но просто он понял, что есть те, кто достоин хотя бы попытки быть понятыми, а также попытки дать понять себя. Мы не равны, верно. Просто мы все разные. — Ты невероятно наивна. Вместе с твоей дерзостью это опасные качества. — Нафалар сделала шаг к ней. — Я хочу, чтобы ты знала, дабы избежать дальнейших неприятностей… Ты и представить не можешь, на что я способна. Я могу коснуться тебя одним пальцем, и этого хватит, чтобы перемешать все органы у тебя внутри в кашу. Или не утруждать себя и просто пробить твою грудь прямо сейчас насквозь, и ни Бьяр, ни Наг, ни эти два юных создания не спасут тебя. Не успеют. Так что думай теперь, что и как говоришь. Болтон посмотрела ей в глаза, недоумевая, насколько же раздутое у Нафалар самомнение и как легко задеть её самолюбие и гордость. Она же сказала сущий пустяк по сути. И к Бьяру её не лезла. — Зачем вы мне угрожаете? Я же просто человек, которого вы и без всяких слов можете легко убить. Подумаешь, посмела вякнуть что-то. Разве что-то такое должно вас задевать? — Вероника не могла понять мелочность Нафалар. Но дракона, казалось, действительно задело сказанное. — Вот именно, ты посмела. А должна молчать. Вероника удивлённо выдохнула и даже рот приоткрыла, не сразу находя нужные слова. — Знаете, — было сложно придумать вразумительный ответ, особенно когда с трудом верилось, что вообще станут слушать, а что прислушаются и подавно, — я считаю, что драконы и люди вполне могут жить мирно. Просто нужно взаимно уважать друг друга и не задирать нос. Нам есть чему научиться у вас, а вам — у нас. Я уже говорила это Бьяру. И вам скажу. Нам нужно учиться на прошлом, а не припоминать за него. Отбросить спесь и найти компромисс. — Ты не так говорила. — В переулке появился Бьяр, заставив Болтон повернуться, а Нафалар окаменеть. — Я влез в ваш разговор, прошу меня простить. Но он мне не нравится, так что я в своём праве. — Разговор уже окончен, — отмахнулась дракон, отмирая и сдвигаясь со своего места. Она определённо не собиралась задерживаться здесь дальше и выслушивать от Вермиллиона нотацию, особенно в присутствии человека, которая смогла вывести её из себя. — Доброй ночи. Вероника промолчала, сдерживаясь от рвущегося наружу смешка. — Доброй, — попрощался Бьяр, провожая Нафалар взглядом. Он, в отличии от неё, уходить не собирался и, когда дракон немного отошла, обратился к Болтон: — Я могу зайти? Вероника устало выдохнула, но кивнула. Наверное, стоило как-то поблагодарить его, что прервал весь этот фарс. Пропустив Вермиллиона в дом и закрыв дверь, девушка запоздало ощутила укол страха. Нафалар ей угрожала… На плечо опустилась тёплая рука Бьяра, а над ухом прозвучал его спокойный голос: — Не бери в голову. Она не станет ничего делать. — С чего ты взял что я об этом думаю? — Вероника осторожно убрала чужую руку и пошла зажигать небольшой фонарь на кухне. Бьяр пошёл следом, осматриваясь по сторонам, впервые оказавшись в доме Болтон и сразу с недовольством отмечая, что запах Нага укоренился здесь прочно, въевшись в стены, мебель, в мелкие безделушки, призванные создать уют. Это покоробило, но дракон остался спокоен. — Потому что я хорошо знаю тебя. И потому что в доме, где ты чувствуешь себя в безопасности, твоё сердце забилось чаще. Вероника пожала плечами, не то соглашаясь, не то просто принимая слова Бьяра без особой в них веры. Она поставила на стол две чашки, кувшин ягодного морса и уже немного подсохшую утреннюю выпечку, рукой показав Вермиллиону угощаться, замечая неожиданно мелькнувшую на его губах усмешку. — Я сейчас вспомнил, что было у меня в доме, когда ты жила со мной в лесу. Из меня такой себе хозяин… — Что это ты ударился в воспоминания? — Болтон села за стол, рассеянно взяв с тарелки кусочек хлеба, но даже не думая его есть. — Рефлексия — это, вообще-то, по моей части. — А мне нельзя? — Бьяр посмотрел ей в глаза и вздохнул. Вероника не понимала, в чём дело, но Вермиллион вновь заговорил, хотя уже на другую тему: — Я хотел позвать тебя в небольшой поход, который случится через неделю или две. Сейчас его только обсуждают, но нет никаких сомнений, что походу быть. — Что за поход? — Ты недавно передала эскизы замка и города вокруг него. Идея многим понравилась. Вероника округлила глаза и у неё перехватило дыхание. — Серьёзно? — Она удивлённо приоткрыла рот, а после кивка Бьяра задумалась. — Зачем это сейчас? Иттерфел только построили и всё ещё достраивают. Людей не так много, чтобы заселить второй город. А замок… Его же строить пару лет. Это нужен камень, много камня, как-то этот камень подготовить и скрепить. Ратуша у нас не используется. А в замке кто жить будет? Здесь нет людей, которым он нужен. — Ты просто не знаешь, но идут переговоры с ещё одним городом. И там к союзу с драконами относятся с пониманием. — Терпеливый, короткий ответ Бьяра только ещё больше взбудоражил. И Вероника тут же подумала про Нага. Были уже одни переговоры — и чем они кончились? — А как же Наг? Его они принять готовы? — От Вероники не укрылось мелькнувшее на лице Бьяра недовольство, но он всё же вновь кивнул. — Ну даже если так… Даже если будет какое-то переселение народов. Замок-то всё равно не нужен. — Дело не в нужен или не нужен. Дело в цели, которая будет у людей. И во впечатлении, которое произведёт на них подобное сооружение. Твои идеи ведут всех в будущее, Вероника. И замок — это одна из ступеней к нему. — Вермиллион отошёл к окну, ненадолго замолчав, пока Болтон всё обдумывала. В его словах была логика, а последнее заявление так и вовсе потешило самолюбие. — Ладно… Это ведь даже не моё дело, надо что-то строить или нет. Что за поход? Ради чего он делается? — Найти подходящий камень. Присмотреть место. Тебя я предложил взять, чтобы ты помогла определиться именно с местом. Но нужно не слишком далеко всё это строить. Там есть ещё один план, однако сейчас не стоит заглядывать так далеко. — Ты предложил?.. Мне казалось, ты избегаешь моего присутствия. — Она даже не задумалась, о каком плане обмолвился Бьяр, уцепившись за то, что давно её волновало. Это была откровенность, на которую она бы вряд ли пошла, если бы не дурацкий разговор с Нафалар, который вывел из себя, и конечно, если бы не уверенность в том, что даже если Бьяр совсем от неё отвернётся — Наг и Вальдемар будут рядом. И, разумеется, немного вина тоже сыграло свою роль. Она хотела знать, права ли, ведь всё выглядело именно так, будто Бьяр всеми силами пытается перечеркнуть всё то, что было раньше. Бьяр обернулся. Чуть наклонив голову набок, он смотрел на Веронику и явно размышлял, стоит говорить сейчас правду или нет. Она знала его не хуже, чем он её. Вероника видела, что он сомневается, что его всё это тоже гнетёт, а он знал, что не может это скрыть от неё. Но решится ли он ответить так же откровенно, как откровенно спросила она, когда Нафалар рядом. На Сульфура, Свавена и Нага было уже откровенно плевать. — Мы обсудим это немного позже. Возможно, в походе. — Вероника закатила глаза. Ожидаемый ответ. И она не винила Бьяра за него. — Прояви терпение. Я обещал, что спрошу тебя, согласишься ты поехать или нет. Мне нужно будет разведать округу, так что я улечу на неделю. Твой ответ нужен сейчас. — Разве я могу теперь отказаться? Ты мне не оставил выбора. Бьяр промолчал, спокойный и собранный. Сложно было понять, что он сейчас думал и что чувствовал. Но почему-то у Вероники не осталось сомнений, что он именно на подобный ответ и рассчитывал.

***

Через несколько дней Совет во главе с Арманом официально заявил, что группа из пятидесяти человек отправится в лес на поиски подходящих мест для создания каменоломни и строительства замка. Возглавит группу сам Арман. Наг и все драконы, кроме Нафалар, будут сопровождать его, нескольких советников и целую кучу мужчин, кто разбирался в почвах, камнях и окружающем лесу. Данная затея в целом вызвала положительную реакцию у жителей. Пышное празднество ещё не было забыто, и будущая стройка не вызывала вопросов даже у тех, кто уже занимался постройкой домов на другой стороне озера. Мужчины только задумчиво чесали затылки, разглядывая вывешенный на всеобщее обозрение схематичный рисунок замка, старательно скопированный и увеличенный кем-то. Вероника вспомнила, как ей пришлось перерисовывать его раз десять, пока не вышел тот вариант, что красовался теперь перед всеми. Судя по выражениям лиц местных умельцев, не многие из них осознавали истинный масштаб предстоящей им работы. Собравшиеся же на площади старики и женщины, отреагировали в схожей манере. Беспокоящих Веронику вопросов никто не задавал, и она решила молчать, не собираясь разводить суету и панику раньше времени. Если жители Иттерфел всем довольны и не видят ничего плохого — значит и ей не стоит. Да и мало ли какие планы у Армана. Вероника шла вместе с Вальдемаром к Зигфриду, когда лекарь объявил ей, что он тоже присоединится к походу. Болтон в который раз за тот день удивилась оказанному ей вниманию. Было немного странно уже то, что Вальдемар решил составить ей компанию, немного сгладив посещение неприятного пациента, а тут он ещё сказал ей про поход. — Я буду рада, если мы окажемся в одной группе. — Сказано это было без особой радости, и Болтон досадливо прикусила губу. Тон не вязался со словами от слова совсем. Ей всё никак не удавалось отделаться от мысли, что после праздника Вельдемар и вправду обратил на неё внимание, и совсем не знала, как к подобному относиться. Ей так не хотелось спешить. — Вряд ли так будет, — ответил мужчина, будто не обратив внимания на её нелепую интонацию и очевидную заминку. Однако следующие его слова разили точно в цель. Краешек губ Вальдемара чуть дрогнул. — И ты ведь не рада, не криви душой. — Я просто не знаю, что думать. — А ты не думай, у тебя это хорошо получается. — Вальдемар мстительно усмехнулся, за что захотелось отвесить ему хороший подзатыльник. Вероника показала ему язык, и мужчина даже немного улыбнулся. Процессия, выдвинувшаяся из города, впечатляла, однако их никто особо не провожал. Не было ни хмурых лиц, ни радостных. Несколько женщин отвлеклись от утренних дел и смотрели пешим и всадникам, коих было совсем мало относительно первых, вслед. Пара молодых парней, выскочив из-за спин десятка советников и прочих приближённых к Совету лиц, не участвующих в походе, громко засвистели и пожелали своему другу вернуться с каким-нибудь трофеем, иначе ему намылят шею. Один из них, получив пинок под зад от кого-то из немногочисленных провожающих мужчин, под откровенное ржание второго скрылся в переулке. Это было одно-единственное яркое событие. Только толпа детей разных возрастов представляла из себя хоть какую-то группу поддержки, частично восхищённых участием Сульфура и Свавена в походе и частично за это же обиженных. Некоторые, выпятив нижнюю губу, смотрели с откровенной завистью. Размеренно покачиваясь в седле, Вероника ехала чуть позади Армана, едва успевающего отвечать всем своим спутникам и при этом ещё что-то спрашивать у Бьяра. Откровенно забавляясь от того, как все затыкались, стоило Вермиллиону начать говорить, Вероника поймала на себе взгляд Вальдемара. До этого он не проявлял никакого интереса к беседе и больше интересовался уже вовсю зеленевшим лесом. Болтон направила свою лошадь к нему, однако не успела ничего сказать, как к ним подскочили Сульфур и Свавен. Они шли пешком, заверив, что могут идти и не останавливаться несколько суток без продыху, при этом не отставая от лошадей. Те пока мирно ковыляли между деревьев, переступая через пни и собирая своими телами и ногами зазевавшихся ещё чуть сонных наездников все кусты, какие только попадались на пути. Так что для братьев не представлялось никакой сложности идти вровень с всадниками, едва не путаясь у лошадей под ногами. Вероника невольно обернулась на Нага, который полз позади всех. Он не издавал ни единого лишнего звука, хотя его тело не казалось способным быть настолько тихим, и, чуть склонив голову, слушал разговор трёх мужчин, идущих впереди и иногда начинавших высказываться именно ему, на что змей либо кивал, либо начинал отвечать. — Ты куда смотришь? — спросил Сульфур, дёрнув Веронику за подол платья. Лошадь, довольно смирная кобылка, в совершенном безразличии которой ко всему Болтон уверяли минут десять, действительно даже не дёрнулась от внезапного сближения с драконом, оправдав слова своего хозяина. Сердце, успевшее истерично дёрнуться в груди, не сразу начало успокаиваться. Вероника не успела сориентироваться, что ответить, только посмотрела на мальчика обвиняющим взглядом, как Свавен тут же ответил за неё: — Она на Нага смотрела. — Он обезоруживающе улыбнулся, и Болтон перехотелось дать ему щелбан, хотя поначалу очень хотелось. — Мы можем его позвать, хочешь? — Ну уж нет. Не нарушайте строй. — Бровь Вальдемара нервно дёрнулась. — Он вас слышит, — напомнила Вероника, вновь оборачиваясь к Нагу. Тот выпрямился и смотрел в их сторону, правда, сложно было понять, о чём он думает. Собирается составить им компанию или нет? А ведь вполне мог. Но Наг покачал головой, чем немало удивил Болтон, и в полном недоумении она отвернулась. Сульфур и Свавен продолжали болтать. — Так мы всё равно ещё не ушли далеко в лес. — Тут нет ничего опасного. Мы ещё даже не у склона. — Да. И не скоро придём к нему. — На равнине нет никого опасного. Мы всех разогнали. — Не вы, а Бьяр и Нафалар. — Сульфур и Свавен вгрызлись недовольными взглядами в Вальдемара, но тот совсем не впечатлился. — Что вы на меня так смотрите? Вы когда в последний раз город покидали? — Но… — Прекратите спорить, — влез в разговор Бьяр, хмуро взглянув на братьев, и те умолкли. — Если вы не забыли, то мы будем разделяться. Не стоит нарушать намеченный строй. — Это случится не скоро, — послышалось от обиженного Свавена, за что он вновь удостоился внимания Бьяра. Вальдемар выехал вперёд и поравнялся с Вермиллионом, который ехал немногим впереди. Кобыла, которую ему дали, определённо пребывала в некотором шоке от своего ездока — она часто тревожно мотала головой и прижимала уши. Для Вероники же видеть его вновь верхом было немного странно, примерно в той же степени, что и ехать верхом самой. — Разделяться? Я не знал. — Потому что не интересовался, — буркнул Сульфур и опять подошёл поближе к Веронике. Брат согласно кивнул и сдёрнул с куста, мимо которого они шли, несколько ягод. Вскоре этот ритуал — обдирать все кусты, а потом ещё и кору с деревьев — прочно закрепился за двумя братьями, почему-то ставшими странно немногословными. Они могли говорить, не останавливаясь, часами, однако сейчас, пристыжённые Бьяром, они почему-то затихли. А после того, как Наг это подметил, стали дуться и на него, из-за чего отвечать на какие-либо вопросы практически прекратили. Болтон такому обстоятельству подло радовалась, потому что Сульфур и Свавен всё время крутились поблизости, пусть и молча, правда, иногда давая съедобные ягоды и ей, что в результате немного смягчило девушку, и она начала их жалеть. Процессия в действительности вскоре начала разделяться, и первыми, к удивлению Болтон и Вальдемара, ушёл Наг, а вместе с ним те трое мужчин, не брезгующие общаться с ним, даже когда он представлял собой достаточно жуткое и неприятное на вид создание, а также несколько приближённых Армана. Немного подумав, Вальдемар тоже пошёл с Нагом, махнув Веронике рукой и получив в ответ такой же жест. Видимо, именно это сподвигло Змея напоследок всё же подмигнуть Веронике и вроде как улыбнуться. По крайней мере, так она поняла эти подёргивания его лица, где глаза закрывались только вторым веком, а губы отсутствовали как таковые, создавая вечный оскал. Вскоре они все скрылись за пышной растительностью, которой с продвижением вглубь леса становилось всё больше. Как ни странно, живности во всём этом великолепии разнообразных зелёных оттенков особо не попадалось, только птицы шумели высоко в кронах, да где-то далеко что-то стрекотало или клацало. Сульфур и Свавен, оставшись без Нага, говорить начали больше, при этом то и дело поглядывая Вермиллиону в затылок, но дракон их в основном игнорировал. Будто не замечая, как постепенно Бьяр становится всё более хмурым и всё более мрачным, они щебетали обо всём чём только можно. Сначала пожаловавшись на Нага, затем они помянули Нафалар недобрым словом, внаглую прошлись по многим чертам характера Бьяра, а после принялись за впечатления о походе, делая вид настоящих ангелов, ни больше ни меньше. Арман, удивлённо обернувшись на двух драконов, принял мудрое решение отослать их с частью своей процессии и остатками надоевшей ему свиты. К великому неудовольствию Сульфура и Свавена, одного из которых тот отправил с ними, а второго оставил при себе. На памяти Вероники они ещё ни разу не разделялись, всегда и всё делая вместе, и пришла в недоумение, когда братья, хоть и с неохотой, но разошлись в разные стороны. И хотя их болтовня ни о чём уже успела всем надоесть, Арман в глазах оставшихся выступил чуть ли не тираном. К его чести, он о драконах тоже переживал и спросил: — А вы нормально переносите то, что не вместе? Тебе ещё не поздно догнать твоего брата. — Всё будет в порядке. Наша связь позволяет мысленно слышать друг друга на большом расстоянии, недоступном даже нашему острому слуху, — признался дракон, но задумался довольно надолго, после чего поднял глаза на Армана и добавил: — Хотя это странно… не быть так близко друг к другу. — У меня не было братьев или сестёр… так что мне не понять. Вы не разделялись с самого рождения, верно? — Арман нахмурился, уже явно не считая своё решение особо разумным, пусть даже драконы его одобрили и послушались. — Серьёзно, ещё не поздно догнать брата и пойти с ним. Мы останемся с Бьяром. Вермиллион, молча за всем наблюдавший, кивнул. — Но это новый опыт. Нам надо его пережить, — упрямо заявил Свавен, когда все выжидающе уставились на него. Всем было интересно. Мужчина впереди Вероники аж поёрзал в седле. — Это верно, мы не расставались с того момента, как мы вылупились. Шакти… — Он на секунду замолчал, подбирая слова, и Вероника прямо видела, как напрягся всем телом Вермиллион, а вместе с ним и его лошадь. — Шакти, наша мать… она сказала, что необычно для подобных нам иметь в потомстве сразу двоих детёнышей, и она с нетерпением ждала нашего пробуждения. Мы с братом тогда мало что поняли. Да и сейчас не понимаем. Может, вы поймёте… — Последнее Свавен сказал довольно тихо и нахмурился, опустив глаза на землю и недовольно топча папоротник. — Она решила не вмешиваться в нашу жизнь слишком долго, решив, будто мы двое имеем какой-то смысл, который откроется, только если мы не разорвём друг друга в клочья в борьбе за еду или территорию. Она оставила нас, едва мы смогли сами охотиться, научив только самому необходимому. Мы были рядом и поэтому выжили. Хотя было столько возможностей погибнуть. Но сейчас нет опасности и нет ничего такого в том, что мы разделились. Не переживайте. — Вы без пинка с места никогда не двигаетесь, — недовольно заговорил Бьяр куда-то вперёд, но достаточно громко, чтобы его слышали даже люди. Повисла неловкая пауза, во время которой никто не смел что-либо говорить. Первой не выдержала Вероника. — А ты такой же. — Вермиллион развернул лошадь и поравнялся с Болтон, что напрягло остальных спутников довольно сильно, но Арман дал всем знак ничего не говорить. Прищурившись, дракон недовольно смотрел ей в лицо, всем своим видом демонстрируя, однако, что он готов слушать. — Конечно, в последнее время ты часто улетаешь и постоянно занят, но в начале нашего знакомства ты был совсем не таким. — Вероника пожала плечами, чуть подгоняя свою кобылку, из-за чего и Бьяру пришлось поехать следом. — Но ты изменился, что, как для дракона, большое достижение. Вы ведь все сами говорите, будто вы подобны камню, и на перемены требуется внушительное время. Вы не переменчивы как люди, вас сложно в чём-либо переубедить или заставить что-то сделать, что идёт вразрез с привычным образом жизни. Ты был таким. Ты и сейчас такой, просто немного другой. Дай мальчикам шанс, они ведь разделились только что. А ты ворчишь. Как старый дед, честное слово. — Вот-вот! Вероника дело говорит! — довольно заявил Свавен, кивая. Складка на его лбу разгладилась, дракон посмотрел на Веронику своими невероятными зелёными глазами, взгляд которых породил в ней совершенно лишний восторг по поводу своих слов. Она хотела быть более дипломатичной. — И мы же пошли с тобой, хотя знали, что будет не так просто. Но ты позвал, и вот мы здесь. Мы столько узнали, столько увидели. Хотя мы с братом всё равно любим лес куда больше, чем жизнь с людьми, но это достаточно интересно. И даже идти одному сейчас — это что-то невероятное, чего не случилось бы с нами, не послушай мы хитрое перо или тебя. Бьяр фыркнул, но промолчал. И видимо, зря, потому что Свавен вновь заговорил, не сводя взгляда с Вермиллиона: — Вероника, а ты слышала про хитрое перо? Знаешь, кто это? Болтон только покачала головой. У неё были ассоциации с перьями, по больше части, кроваво-красными, но ей не хотелось думать об этом. — Судя по тому, в каком ты трепете и восторге одновременно, это что-то особенное, — заметил Арман, включаясь в беседу, которую сам же и начал. Поглядывая на Бьяра, глава Иттерфел всё же не особо беспокоился по поводу чужой реакции и говорил спокойно. — Но довольно много существ, подходящих под такое название. Перья есть у многих. Да и в хитрости никому не занимать. — Это одно из существ, которые Шакти сказала избегать. Даже когда вырастем. Она сказала, что перо может проникать в чужое сознание, видеть его по-особенному и, при желании, управлять. — Свавен слегка вздрогнул и поморщился. Заметив, что мужчина впереди обернулся и смотрит на него округлившимся глазами, полных сомнения и затаённого страха, дракон хитро сощурился, добавляя к своим словам: — Хитрое перо захватывает чужие головы и ведёт их бездумных обладателей к смерти. Мучительной и кровавой. — Вы не послушались свою мать, верно? — Арман усмехнулся и ударил кулаком в плечо перепуганного подчинённого, которого запугал Свавен. — И прекрати пугать моих людей. Все и так в лесу чувствуют себя не в своей тарелке. — Да ладно вам… Тут же мы с Бьяром. — Мальчик заулыбался, гордо выпятив грудь. — И мы мало кого слушаем, на самом деле. А уж Шакти… Правда, она была права. Но нам ничего не сделали и даже сказали про Бьяра. Хотя его имя не называли. Мы с братом ничего не понимали, пока он не прилетел. — Но вы вряд ли сунетесь к этому перу ещё раз. — Ещё бы. Одного раза достаточно. Разве что когда-нибудь потом… Когда мы будем как огромная гора. — Да будь я как гора, не пошёл бы к такой твари. Она же мозги пудрит только так. Мало ли что. — Да-да! Голоса Армана, Свавена и ещё нескольких мужчин, решившихся высказаться, доносились до Болтон как сквозь толщу воды. Мутной, тяжёлой, затхлой. Вероника, будто в замедленной съёмке увидела, как Вермиллион впереди обернулся и посмотрел ей прямо в глаза. Сомнения отпали. Красная птица, давшая желанный ответ, и хитрое перо, встреченное Сульфуром и Свавеном, одна и та же тварь. Вероника постаралась, чтобы её голос не звучал слишком взволнованно: — И далеко отсюда вы встречали это… существо? — Да. Довольно далеко. Даже нам лететь несколько дней. — Свавен удовлетворённо улыбнулся, видимо от того, что его и тварь разделяло достаточное расстояние. Болтон тоже выдохнула. Она даже не думала пытаться спрашивать что-либо ещё раз, даже приближаться не хотела, но почему-то, узнав, что дорога настолько дальняя, испытала облегчение. — Они редко встречаются. Их очень мало. Они вроде как почти никогда не меняют тех мест, где живут. Дракон неприязненно сморщился. Вероника смотрела на Бьяра, который поглядывал на неё, и перед глазами словно вновь стоял тот безмолвный лес, тёмные, высокие деревья, ослепительный снег и красные перья. — Вероника, ты чего? — Свавен, видимо услышав, как часто забилось её сердце, осторожно коснулся её руки, сжавшей поводья. — Ты тоже видела перо? — Да, — нехотя призналась Болтон, не видя смысла отрицать. Неожиданно для всех мужчина, до этого молчавший больше всех, кашлянул, привлекая к себе внимание. Так как людей, не считая драконов, осталось всего пять вместе с самим стариком, разговоры прервались почти сразу. То ли потому что Свавен и Вермиллион молчали, то ли из почтения к возрасту собравшегося говорить — мужчина был уже седой и на лице морщины ярко выделили рот и лоб, — все приготовились слушать. Его голос был негромкий и звучал хрипло из-за постоянного молчания, но по телу всё равно пошли мурашки: — Дед, когда был жив, рассказывал мне и братьям истории о существах, таившихся в лесу. Он говорил о такой, хм, птице. В полном одиночестве она живёт глубоко в чащобе. Лицом человека напоминает, но лицо это на теле жутком, обросшими кровавыми, красными перьями. Огромные крылья, которые никогда не поднимали эту тварь в воздух, когтистые пальцы, которыми она потрошит тела своих жертв в своем логове. А вокруг — колья с насаженными на них, будто печёные яблоки на палку, головами. Вся мерзость поганая её стороной обходит, пока эта тварь не возьмёт кость с земли, и они не пойдут в её логово уже против своей воли. Она способна проникать в чужие головы, говорить на любом языке, какой только может быть на этой проклятой земле. Она может ответить на вопрос, который гложет тебя больше всего на свете — поэтому к ней приходят и по своей воле. Но, скорее всего, она убьет тебя самым мучительным способом из всех возможных. — Вы, Рагнар, как никогда во-время со своим рассказом. — Арман нервно улыбался, а двое мужчин, браво ругавшихся, но отчаянно храбрившихся, теперь шли бледные и напряжённые. Свавен гладил Болтон по руке, пока второй она массировала переносицу. Действительно, нашли что рассказывать. — Моя бабка тоже говорила, давно уже… — Глава Иттерфел задумчиво стал всматриваться в даль, за деревья, сквозь кроны которых просвечивались солнечные лучи. Тёплый, мягкий свет немного успокаивал, не поддерживая рассказчика. — И я уж совсем всё забыл. Но что-то такое и она рассказывала. Похоже вроде. В любом случае, опасная тварь. Ею нас пугали, чтобы мы к стенам не бегали. Почти так же часто, как рассказами про драконов, но в последнее время только на них вся грязь и сыпалась. Хорошо, что всё меняется. Бьяр громко фыркнул. — Вы как всегда полны скепсиса, друг мой. — Мягкий тон Армана, полный понимания и меж тем хитринки, немного смягчил Вермиллиона, и он кивнул. — Драконами не зря пугали, — вздохнул он. — Как и прочими тварями. — Думается мне, не скоро ими перестанут пугать. — Нафалар можно и сейчас всех пугать. Скажите только, что она плоская как доска или что вообще — уродина. Вот вам и монстр. — Свавен закатил глаза. Бьяр внезапно впервые улыбнулся.

***

Долгие часы в седле выматывали. Ноги гудели и ощущались очень странно, подкашиваясь и едва не заплетаясь. Когда она вновь оказалась на твёрдой земле и осмотрелась, лес стал казаться ей куда больше, нежели из седла. Деревья, и без того огромные, укоренённые в земле сотнями лет своей безостановочной тяги к солнцу, возвышались над головами даже немного гнетуще. Начинавший слегка редеть лес дальше по склону, ближе к скалистым вершинам, где местами пространство захватывал невысокий кустарник, выглядел очень заманчиво. Там ярко светило солнце, дул свежий ветер, и ничего не нависало над головой, кроме пушистых, высоких облаков. Но идти туда было настоящим мучением. Даже после ночи сна сил оказалось мало, чтобы плестись в горы. Лошади всё время спотыкались и заставляли искать обходные пути, ведя их в поводу, чтобы можно было забраться выше. Лес стал реже, но кустарника, порою настолько пышного и колючего, что пройти сквозь него было практически невозможно, стало до ужаса много. Болтон страдала больше всех, одетая в платье, подол которого вечно цеплялся за ветки, как бы она ни старалась заправить ткань в обувь. Снимая уже изрядно истрепавшийся подол с очередной ветки, Свавен начал ворчать о глупой человеческой моде. К нему же колючки практически не липли, будто одежда дракона была из какого-то особого, невероятно прочного материала, за который невозможно было зацепиться. Болтон, не до конца выспавшуюся и уставшую больше всех, это в конце концов достало, и она тоже начала ворчать. — Да, надо задуматься о более удобной одежде для женщин… — Арман сочувствующе покачал головой. Обернувшись, он не заметил ветки, отогнутой идущими впереди, и едва не свалился с седла, когда та вернулась на своё место. После этого было решено устроить досрочный привал. — Я осмотрюсь, — коротко бросил Вермиллион и скрылся за кустами прежде, чем кто-то успел хоть что-то сказать. Впрочем, все настолько устали, что никому не было дела, куда и насколько ушёл дракон. Вздохнув, Болтон привязала свою лошадь и привалилась к её тёплому боку. Налетавшие порою порывы ветра стали уже совсем холодными, и Вероника радовалась возможности погреться. До заснеженных, острых вершин скал было уже рукой подать. Пожилой мужчина, рассказавший им старую байку, дремал в седле, Арман в окружении двух оставшихся подчинённых чем-то обрабатывал содранную на ладони кожу. Он был уже достаточно взрослым и самостоятельным мужчиной, чтобы Вероника позволила ему заниматься этим самому. Свавен, скучающе топтавшийся по кругу невдалеке, бросал на неё тоскливые, полные надежды взгляды, и Болтон благосклонно поманила его к себе. — Скучаю по тихой лечебнице. И даже по всем этим глупым людям, которые решают устроить кулачные бои, стоя на только что срубленном дереве. — Люди странные. — Свавен хихикнул. — Но я тоже скучаю. Особенно по брату. Я его слышу уже совсем слабо… Мы далеко друг от друга. — Болтон погладила дракона по плечу, и он благодарно улыбнулся. — Ничего, мы скоро уже будем возвращаться. Вы снова увидитесь. — Как и ты с Нагом и Вальдемаром. — Мальчик подмигнул ей, и Болтон закатила глаза. — Мне нравится, когда мы все вместе. И когда Бьяр с нами. — Вот бы ещё Нафалар влилась в нашу компашку. — Вероника ухмыльнулась, представляя себе это и замечая, как покосился на неё Арман. Посмотрев на него, она одними губами прошептала: — Подслушивать нехорошо. — Не. — Свавен передёрнул плечами. — Она нам всё ещё не нравится. Она всё портит. — Ей просто нужно время. — Из кустов совершенно бесшумно появился Вермиллион. Его реплика заставила всех встрепенуться и посмотреть в его сторону. Собрав на себе всеобщее внимание, Бьяр объявил: — Я нашёл пещеру. И, кажется, там подходящий камень. Нужно, чтобы вы посмотрели. — О, тогда идём! — Арман резко всё отложил, приободрившись. Ему не нравилась идея так высоко подниматься в горы, и неожиданная возможность разделаться со всем сейчас очень обрадовала. Все неожиданно засобирались, началось движение. Болтон потерянно наблюдала, как их тихий и спокойный привал как резко начался, так резко и закончился. — А мы все вместе пойдём? — Почему-то она даже не подумала об этом и сейчас, осознав, что оставаться никто не собирается, почувствовала себя неуютно. Шастать по пещерам у неё и в мыслях не было. Да и не горела она желанием туда спускаться. И никакой холод не заставит её передумать. — Можно, я останусь? Может, кто-то ещё хочет остаться? Она обвела взглядом присутствующих, но добровольцев не наблюдалось. Тревожно массируя шрамы, она умоляюще посмотрела на Армана. Тот нахмурился и пожал плечами. — С подобным к Бьяру или Свавену. Я-то не против оставить тебя, если ты не хочешь спускаться. — Ты так сильно хочешь остаться? — Вермиллион приподнял одну бровь, смотря на неё столь пристально, что взгляды остальных не казались Болтон напрягающими. Она кивнула, поглядывая на второго дракона в надежде, что тот составит ей компанию. Свавен отчего-то выглядел расстроенным и немного виноватым, видимо, ему было интересно спуститься. — Свавен, а ты оставаться не хочешь? — Я хотел бы пойти со всеми. — Он обернулся на уже почти готовых отправляться мужчин, и Болтон пришлось признать, что будет неправильно заставлять его остаться. — Прости, Вероника. Но вдруг я найду там второго нага? От этого комментария Арману явно стало неловко, но он заставил себя улыбнуться. — Не думаю, что такое ещё случится. Но тогда Бьяр останется, верно? Мы постараемся не задерживаться слишком надолго. — Правда, прости, Вероника, — Свавен улыбнулся, а его глаза прямо-таки засияли. — Мне очень хочется пойти, а так бы я остался. — Угу. Давай, не вешай мне лапшу на уши. Иди и получай удовольствие. Пока все собирались, Вероника старалась помогать. Кому-то нужно было перевязать коня к тому кусту, что понадёжнее и поближе к тропе до пещеры, кому-то что-то подать или подержать. Она чувствовала себя немного неловко из-за того, что остаётся, но Арман поспешил её успокоить. — Глупости, Вероника. Я тебя понимаю. Оставайся и не переживай. Бьяр за тобой присмотрит. — Мужчина обернулся на дракона, получая в ответ молчаливый кивок. Улыбнувшись, Арман ещё раз попрощался и первым двинулся через кусты в указанном Вермиллианом направлении. Вероника смотрела ему вслед. — Не скучай тут. До встречи. — Свавен помахал рукой и, мгновенно обернувшись драконом, метнулся в кусты. Вермиллион, стоявший чуть в стороне, цокнул языком. Остальные мужчины попрощались совсем сдержано и вскоре стихли даже звуки того, как они ругаясь пробираются через заросли тиса и вереса. Новый порыв ветра растрепал волосы Вероники, захлопал полами её платья и пробрал прямо-таки до самых костей. Поёжившись, девушка отступила к своей лошади, чтобы взять сумку. Она собиралась не терять времени зря и походить вокруг места их привала в поисках полезных трав. Вальдемар потом будет ею доволен. Вермиллион мрачной тенью следовал за ней, вновь напомнив о том времени, когда они ещё вдвоём ходили в горы выше его дома. Оглядываясь по сторонам, Болтон видела мало схожего, но приятное чувство ностальгии всё же накатывало. — Спасибо, что остался со мной. Это теперь напоминает мне, как мы ходили в горы… — произнесла Болтон и обернулась к Бьяру. Тот подумал несколько секунд, прежде чем ответить: — Мне тоже. — Не думала, что такое может быть. — Вероника заинтересованно обернулась, но быстро вернулась к своему изначальному занятию. — Драконы вполне умеют привязываться к чему-либо. Или к кому-либо. — Болтон послала Вермиллиону очередной внимательный взгляд и опустилась к смутно знакомому на вид пучку из широких, гладких листьев. — Рада это слышать, — отозвалась она, решив не придавать особого значения его словам и рассматривая листья. Она была не совсем уверена, что растение не ядовитое, и поэтому оно засело у неё в памяти. — Она не ядовита. И полезна. Если ты не знаешь, — заговорил Бьяр, не двигаясь со своего места. — Вальдемар не показывал тебе её? Болтон нервно хихикнула. Наверняка показывал. Знал бы он, как сейчас пуста её голова — убил на месте за такое невежество. — Я плохо помню. Вальдемар заставлял меня заучивать в основном то, что можно собрать поблизости. К остальному у него были не такие жёсткие требования. — Она улыбнулась, вспоминая тяжёлые уроки. Может, Бьяр в своё время был куда более строгим, однако Вальдемар тоже очень старался запомниться своими нравоучениями. — Боже, будь он хоть капельку более суровым, то я бы могла называть его Бьяр номер два. Не в обиду тебе. Ты заставил меня хорошо запомнить многие растения. Но учить детей я бы тебе не позволила. Вермиллион не ответил, только фыркнул. Улыбаясь, Вероника срезала несколько листьев и тяжело поднялась с корточек, оглядываясь по сторонам в поисках ещё чего-нибудь. — Вальдемар хороший человек, — неожиданно сказал Бьяр и выжидающе посмотрел на Веронику. У неё сложилось впечатление, что он от неё чего-то ждал, однако не совсем понимала, чего. Новый порыв ветра вызвал в теле лёгкую дрожь. Солнце меж тем начинало припекать макушку. — Да, очень хороший, — согласилась Вероника, сжимая в руках лямку от сумки. Плотная, грубая ткань приятно ощущалась под пальцами. Дракон отвернулся, рассматривая зелёные, ещё только зреющие ягоды среди пушистых веток тиса. От пышного куста приятно пахло хвоей, и Вермиллион глубоко вдохнул, прежде чем вновь заговорить: — Вы хорошо с ним смотритесь. Болтон пожала плечами, с сомнением хмурясь: — Ты так подумал, потому что я пришла с ним на недавний праздник? Не думала, что ты из тех, кто начинает сватать после одной единственной встречи вне работы. — Так многие думают. Не только я. И мне просто хочется, чтобы в твоей жизни был кто-то, на кого ты сможешь положиться. — Я и так могу на него положиться, без всего этого… хорошо смотримся вместе. — Вероника улыбнулась. — У меня есть он, Арман, Наг. Я могу подойти к Сульфуру и Свавену с просьбой. И, в конце концов, есть ты. Кстати о тебе. — Она сильнее сжала лямку и смело посмотрела на Бьяра. — Я всё ещё жду ответа на свой вопрос. Ты избегал меня? Она не ждала, что он ответит ей сразу. Скрестив руки на груди, она сжала губы в тонкую линию и нахмурила брови. Вермиллион кивнул: — Да, я избегал. — Он сделал шаг вперёд, будто собирался подойти, но вместо этого начал медленно расхаживать взад-вперёд. — Необходимая мера, чтобы всё взвесить и принять решение. Конечно, мне хотелось больше времени для подобного, но не стоит забывать — в отношении людей нужно думать быстрее. Моргнув пару раз, пытаясь понять услышанное, Болтон в конце концов непонимающе покачала головой. — Ну и зачем? Если не считать нескольких весьма неудобных ситуаций… Не было необходимости меня избегать. И вообще, зачем тебе, дракону, меня избегать? Это же даже звучит бредово. — Вероника сдвинула брови, кусая губы. Ей казалось, что она знает, догадка была где-то совсем на поверхности, протяни руку и вот она, но мысль всё время ускользала. — И к чему ты затеял этот разговор про Вальдемара? Вермиллион сжал челюсти, от чего его скулы заострились, придавая ему хищный вид. Его спокойное, но вместе с тем серьёзное лицо выражало сдержанный холод. Однако Болтон видела, как злится Бьяр. Он почему-то был в ярости и едва держался. — Объясни мне, я не понимаю. — Конечно не понимаешь. — Дракон вскинул голову, смотря на неё сверху вниз, как она часто делал, мгновенно разозлив её так, что захотелось отвесить ему смачную пощёчину. Эту его сторону, эту его гордыню и уверенность, что он лучше людей, она больше всего в нём не терпела. Его убеждённость, что он лучше неё, и его ей понять не дано. — Вот только не надо делать такой вид. Опять, — процедила сквозь зубы Вероника, не скрывая своей злости. — Знаешь, как я устала от этой вашей драконьей надменности… Мне что, бежать за Свавеном, чтобы он осадил тебя, как ты Нафалар недавно? Или, может, пойти потом к Нагу? Вот он уж точно тебя достанет. Вместо ответа Бьяр отчего-то усмехнулся, однако грустно и вымученно. Вероника, ни капли не остывшая, с подозрением наблюдала за ним. Вермиллион хмурился и молчал, и Вероника потеряно улыбалась, глядя на него. — С Нагом ты тоже хорошо смотришься. Как бы мерзко это не выглядело для меня, — Бьяр, ты меня пугаешь. Серьёзно, ты последний, от кого я должна была это услышать. — произнесла девушка, на ватных ногах подходя к Бьяру. Он продолжал смотреть на неё сверху вниз, вот только его ярость куда-то пропала, оставив усталость и — Болтон поверить не могла — обречённость. Она никогда не замечала подобного за всегда таким сильным, таким уверенным, пусть даже излучающим злость и гнев, Бьяром. Она не могла понять, что с ним. — Бьяр, уж ты-то должен знать… После того, что случилось с Рейном, всё это глупости. — Даже в отношении Нага? — Болтон немного удивилась, что Бьяр был так настойчив на его счёт и брал в расчёт, но покачала головой. — Тогда почему? Кажется, он действительно не понимал, и Болтон, уже сама ничего не соображая, запустила руку в свои волосы, убирая упавшие пряди назад нервным, быстрым движением. — Я не знаю. Просто… Я не могу. — Она шумно выдохнула. — Он забавный, он сильный и вроде как волнуется обо мне. Но это же Наг. Он никогда не сможет быть только со мной, а я с ним. И довольно жестоко будет по отношению к нему, когда я умру, а он ко мне совсем привяжется. — Интересное ты выбрала слово, — слабо улыбнулся Бьяр, протягивая руку, чтобы осторожно взять в пальцы прядь её рыжих волос, встрёпанных ветром. Она знала, ему нравился их цвет. Именно так. Нравился. А ему мало что нравилось. — Знаешь, его можно применить и ко мне. И это было совсем не то, чего я хотел. Он разжал пальцы, но теперь протянул обе руки и прижал Болтон к себе, положив подбородок ей на макушку. Его спокойное медленное дыхание и такое же неспешное, размеренное сердцебиение никак не вязались с её собственным, участившимся и взволнованным. — Бьяр, в чём дело? Его объятия никак не помогали собраться с мыслями и хоть что-то понять. Болтон зажмурилась, стараясь удержать нахлынувшие чувства и эмоции. Боже, она давно со всем этим покончила. Тяжело, хоть и сдержанно выдохнув ей в макушку, Вермиллион заговорил: — Всё довольно просто, Вероника. Я решил, что кое-что расскажу тебе. — Он напрягся, но тут же расслабился. — Я не буду вдаваться в подробности, тебе они ни к чему. — Его голос был странно тих, и Вероника гадала, отчего же. Сейчас всё было странным, но именно этот едва ли не шёпот над ухом вызывал у неё мурашки по коже. — Я не был рождён драконом. Мне дали эту силу. И я… — Бьяр осёкся, когда Болтон вздрогнула и даже отстранилась, чтобы поражённо посмотреть ему в глаза. Её поражённое выражение лица он, наверное, никогда не забудет. В серых глазах читался вопрос. Бьяр через силу растянул губы в усмешке. — Да, Вероника, я таким стал. И в Ифрите и то больше драконьей крови, чем во мне. — Бьяр тяжело сглотнул, заставляя себя говорить. Это была больная для него тема и он хотел избежать её, однако вот, сознаётся в самой своей большой слабости человеку. А ведь он говорил себе однажды, что никогда не расскажет Веронике, кто он. Нарушать собственное слово было практически физически больно. — Не знаю, специально или нет, но дракон, давший мне свою энергию, оставил во мне то, что считал нужным. Знания, свои мысли, чувства. Частичку себя. О людях у него было очень веское и конкретное мнение. Ты знаешь какое. Верно, Вероника? Болтон молчала. Опустив голову, она кусала губу, неожиданно осознавая, как же заблуждалась всё это время. И она даже не знала, хочет винить хоть в чём-то Бьяра или нет. Она теперь вообще ничего не знала. — Но это его мнение, — наконец выдавила она из себя, пытаясь заметить в лице Бьяра хоть какое-то подтверждение своим словам. Однако Вермиллион выглядел всё таким же обречённым, уставшим, а в довесок теперь ещё и разъедаемым внутренней борьбой. Вероника поняла, как ему тяжело давалось в этом сознаться. — Бьяр, оно же не твоё. Ты ведь уже так не считаешь. Новая усмешка Бьяра вышла уж совсем похожей на гримасу боли. — В какой-то степени, я переборол это убеждение. Что люди все сплошь прогнившие, жалкие черви. — Вермиллион презрительно фыркнул, а потом наклонился, встав так, что их с Болтон лица разделяли сантиметры. Вероника почувствовала тепло его дыхания на своих губах и невольно разжала их. Зелёные, нечеловеческие глаза смотрели пронзительно, но так печально… Она всё поняла по одному этому взгляду и молила Бьяра не продолжать, не говорить, однако он считал иначе. — Дракона не должны интересовать люди. Связь с ним порочит наш род. Отец Ифрита заслуживает быть разорванным на части, а мать — сожжённой дотла. Сам Ифрит выродок, не достойный жизни. Я всё ещё не могу принять то, кем он был. Как не могу принять и то, что чувствую к тебе. Я не хочу называть это чувство. — Он не дал ей сказать хоть слово одним только упреждающим взглядом, а затем тяжело выдохнул и зажмурился. Вермиллион шумно выдохнул, прижимая к себе с такой откровенной нуждой, что сердце Вероники тяжелело в груди, обливаясь кровью, будто слезами. — От одной мысли об этом во мне всё переворачивается и горит огнём. И это огонь жгучей, ядовитой ярости. Неприятие, отрицание. Понимаешь? — Нет, — промямлила Вероника, прижавшись к дракону, но он с силой отдёрнул, практически оторвал её от себя, крепко сжимая плечи. Было больно, и Болтон поморщилась. Хватка ослабла, и на бледном лице появилось выражение вины. — Конечно не понимаешь… — Он вновь повторил свои слова, задирая голову, подняв глаза к голубому небу с редкими облаками. Бьяр казался таким поразительно красивым в этот момент. Без всей его надменности, ярости. — Я тоже не понимаю. Не знаю, как мне с этим справиться. Мне просто нужно время. Но его нет у тебя. — Мы можем попытаться, — тихо предложила Вероника, но Вермиллион резко опустил голову и посмотрел на неё расширившимся глазами. — Нет! — Его лицо скривилось, и Болтон опустила голову. Конечно, у неё нет и шанса… Голос Бьяра оказался мягким, заставив посмотреть на него вновь. — Ты не представляешь, о чём говоришь. Тебе нужен человек, с которым ты сможешь провести жизнь. Тот, кто будет заботиться о тебе. — Дракон сделал паузу, выжимая из себя следующее слово. — Любить. — Бьяр… — Ты, видимо, плохо меня слушала. Я никогда не смогу принять даже жизнь с тобой под одной крышей. Ты не заслуживаешь этого. Я ненормальный. Я болен. Понимай как хочешь. — Вермиллион закрыл глаза, собираясь с мыслями. — Мой создатель — кувшин, полный яда. Он наполнил чашу — меня — этим ядом. Что может сделать чаша? Только стоять и ждать, пока из неё выпьют, или пока яд не испарится. — Но всё ведь совсем не так… Я знаю, если постараться. Он погладил Болтон по щеке и покачал головой. Слёзы начали течь из её глаз, и Бьяр принялся их утирать. И нежность, с которой он это делал, просто разрывала её сердце на куски. — Нет, Вероника. Всё именно так. И не плачь. Ты же уже не думала, что между нами что-то может быть? — Вермиллион слабо хмыкнул, и девушка заставила себя помотать головой. — Ты хотела знать, и я ответил тебе. И всё, о чём я прошу взамен — чтобы ты не забивала себе голову глупостями. Вероника всхлипнула, с трудом сдерживая слёзы. — Как жестоко, Бьяр. — Я знаю. Я буду и дальше оберегать тебя, буду рядом. Это хоть немного искупит мою вину перед тобой. — Его губы коснулись её лба в прощальном поцелуе, и Болтон ухватилась за его руки, потому что её ноги подкашивались. — Я чувствую себя обязанным. Это довольно странно и мне это не нравится. — Н-ненавижу т-тебя. — Она с трудом говорила, сжимая его руки, тёплые, сильные руки, не дающие ей упасть. — Это правильно. Я тоже тебя ненавижу. Она рыдала в его объятиях, вспоминая всё то, через что они прошли, и это выдавливало из неё слёзы вновь и вновь, не давая успокоиться. Всё ещё сжимая его руки, она заливала слезами подставленное ей плечо и проклинала себя и чёртового дракона. Мягко шелестела листва на ветру, и Вероника мечтала, чтобы он подхватил её и унёс куда-то далеко, где ей не придётся отпускать Бьяра и встречаться с ним взглядом. Выпустив из дрожащих рук его рубашку, она громко шмыгнула носом и принялась утирать новые дорожки слёз. Вермиллион тягостно молчал. — Теперь мне должно полегчать… Наверное. — Вероника всё же нашла в себе силы отвести взгляд от земли. Зелёные глаза вновь были полны печали, но на лицо вернулось его холодное, отстранённое выражение. — Это к лучшему. — Бьяр отвернулся, смотря в сторону, куда ушла процессия, о которой Болтон уже успела забыть. Подумав об их возвращении, она захотела, чтобы их не было как можно дольше. Наверняка у неё сейчас ужасный, заплаканный вид. — Наг подтолкнул меня к тому, чтобы всё же сказать тебе правду. Склонил меня к этому решению. Я не хотел размышлять об этом долгие годы, а потом решить, что тебе знать не нужно, а потом стоять у твоей могилы и корить себя за молчание. — Ты эгоист. — Бьяр не стал спорить и Болтон прикусила губу. Ей внезапно подумалось, что она эгоистка не хуже него. Только Бьяру хватило сил всё высказать. Ему всегда хватало сил говорить прямо, или же молчать и не подавать виду. В отличие от неё. Голос Вермиллиона вырвал её из мыслей: — Я всегда был таким. Вспомни наше знакомство. — Он замолчал, давая ей время что-то добавить, но у Вероники не было желания этого делать.

***

С того дня её жизнь не изменилась. По крайней мере, не слишком. Она только стала замечать чуть больше. Наг, казалось, о чём-то догадывался, но долго обходился одними косыми взглядами, прежде чем решился спросить, в чём дело. Вероника ему ничего не сказала. Вальдемар, всё же как-то узнавший, что уже на обратном пути, если бы не Бьяр, её вполне возможно убили, заставил Армана объявить Веронике, что теперь ей за пределы города путь закрыт. Мол, раз она любит, когда все спят, пройтись по лагерю и поддаться какому-то монстру, заманивающего её в темноту, то стоит принять меры. И, иначе не скажешь, запереть её в Иттерфел на пару месяцев уж точно. Болтон это не особо беспокоило. С момента этого происшествия прошло внушительное количество времени, так что она почти забыла о случившемся. Но кто-то умудрился проболтаться, когда она этого не ждала. Она ведь попросила Бьяра и Свавена никому ничего не говорить. Больше всего её в этой ситуации нервировал Наг, узнавший всё не то уже от одного из братьев, не то уже от Вальдемара, а может от бог весть кого. Наг, как и ожидалось, не затыкался. — Ну как ты могла послушаться? — причитал Змей, стоя у неё над душой, пока Болтон рисовала новую схему для замка. Место для него таки удалось найти. Как и камень. Город активно готовился к стройке, чтобы успеть показать её к приезду гостей. Их прибытие должно было случиться со дня на день. Как и возвращение Бьяра, сопровождающего делегацию. — Я же сказала — я не знаю. Это было просто… чувство. Будто кто-то тянет тебя за край одежды. Слабо, ненавязчиво. И чем дольше смотришь в темноту, тем тяжелее отвернуться. А потом эти огоньки… — Болтон помотала головой. — Не хочу об этом. Уже ведь не важно. Столько времени прошло. Наг! — Она попыталась отмахнуться от него, как от мухи, когда Наг наклонился, обнимая её за талию, но без особого успеха. Его прохладное дыхание щекотало шею. — Ты мне мешаешь. — Ты только моя… — Не говори глупостей. Наг фыркнул, но руки убрал. Отойдя к кровати, он плюхнулся на спину. — Как думаешь, меня отпустят в лес? — Ты волен сам уйти, но я знаю, Арман хочет твоего присутствия. — Она не отвлекалась от желтоватого листка, постукивая по нему пальцем. Ей нужно было закончить всё к утру, но сил уже совсем не было. — Я уже однажды испортил всё своим присутствием. Болтон выдохнула и поднялась со стула, придерживая полы длинной ночнушки, чтобы забраться на кровать к Нагу. Тот попытался притянуть её к себе, но получил по загребущим рукам и скорчил недовольную рожу. — Какая ты стала вредная… Совсем меня к себе не подпускаешь. — Я устала, — пожала плечами девушка, забираясь под одеяло. — А о твоих словах… Сейчас всё иначе. Так что не ной. Лучше встреть наших будущих друзей во всём своём великолепии. — Она ехидно улыбнулась. Змей расхохотался, а потом всё же притянул её к себе, утыкаясь носом в шею. Прижавшись губами к выступившей жилке, он негромко засмеялся: — М-м-м, постараюсь. Они мой тёплый приём запомнят надолго. Болтон сокрушённо выдохнула. В этом весь Наг.

***

Смотря на бушующее внизу море, холодные, серые волны которого разбивались о чёрные скалы, Вероника ощущала поразительные спокойствие и безмятежность. Когда она просила Бьяра отнести её к морю, её душу переполняла тревога. Многое не было сделано и закончено, она даже никому ничего не сказала. Её порыв внезапно сорваться с места и пропасть вместе с только вернувшимся Вермиллионом вряд ли кто-то оценит, но их ворчание — небольшая плата за то, что она чувствовала себя так хорошо сейчас. Кутаясь в шаль, которая совсем не спасала от ледяного ветра, даже на вершину скалы доносящего с собой солёные брызги воды, она смотрела вниз, на неспокойную, тревожную качку волн. Туман накрывал воду, сливаясь с низкими облаками. Скоро будет дождь, а за ним, возможно, и целый шторм. Тёплые руки опустились ей на плечи, осторожно сжимая, и ненавязчиво потянули назад. Бьяр присматривался к ней, и в выражении его лица, до этого задумчивого и какого-то отстранённого, мелькнула забота. Вероника улыбнулась, убирая за ухо выбившуюся прядь, и бросила ещё один взгляд на море. Она так давно хотела его увидеть — хорошо, что её желание исполнилось. Даже если Бьяр позволил ей это только потому что задержался на очередных переговорах дольше обычного. — Вернёмся, Вероника. Скоро начнёт темнеть и станет совсем холодно. Я не хочу, чтобы ты заболела. — Он был безусловно прав, и Вероника согласно закивала, делая шаг и чувствуя небольшую боль в когда-то сломанной ноге. В последнее время она вновь начала болеть. Болтон с горечью подумала, что несмотря на все старания Вальдемара в своё время, это всё не прошло бесследно. — Я хочу побыть здесь ещё немного. — Вдыхая полной грудью, она наслаждалась чуть солоноватым привкусом на языке. Лёгкая морось касалась лица, царапая кожу холодными каплями. Точно скоро погода совсем испортится. — Мы можем вернуться сюда ещё раз. Если ты послушаешься меня сейчас. — Вермиллион упрямо нахмурился, но она заметила, что он тоже поглядывает на далёкие волны. Значит, не ей одной это место казалось таким умиротворяющим и притягивающим взгляд. Здесь хотелось задержаться. Лес остался позади, оставив скалу жёлтой траве, поглотившей землю до самого резкого обрыва. Чёрный утёс в стороне, прорезавший воду будто клинок стальной щит, принимал на себя одну тяжёлую пенную волну за другой. И надвигающийся с моря сизый туман. — Не знаю даже, говорить тебе спасибо или возмущаться. Но я хочу всё же немного подождать. — Она покачала головой, опираясь на его подставленную руку. Отойдя немного в сторону от обрыва, Вероника остановилась, поглядывая на профиль Вермиллиона. Заметив, что она его рассматривает, Бьяр повернул голову, глядя ей в лицо. — Ты не хотел бы узнать, что там, за морем? Ты ведь не летал туда? Вермиллион окинул простор хмурым взглядом. Шумели волны, бьющиеся о скалы, холодный ветер трепал одежду и волосы, пытаясь сорвать с плеч Вероники платок. Притянув Болтон к себе, дракон продолжал смотреть в даль. — Зачем мне туда лететь, если я оставлю тебя здесь? Мне там не место. — Зелёные глаза Бьяра сощурились, в то время как его тело застыло. Он был всё так же не слишком откровенен, но Вероника с нежностью восприняла его слова. — Вернёмся. Ты замерзаешь. Все наверняка потеряли тебя. — Просто никто не может ни с чем справиться без меня. — Бьяр фыркнул, из-за чего пришлось пихнуть его локтем в бок. — Ты вообще на моей стороне или чьей? — Я всегда на твоей стороне. Разве может быть иначе? — Эти слова заставили её улыбнуться. Он стал чаще говорить ей такое. Но лишь когда они были вдвоём, словно в такие моменты ему становилось легче. — Нет, конечно нет. — Она покачала головой, улыбаясь уголком губ. Бьяр не сводил с неё взгляда, и желание привстать на носочки, потянуться к его губам за поцелуем становилось всё больше и больше, наверняка отражаясь в её глазах. — Ладно, давай возвращаться. — Она отвернулась, вновь посмотрев на тёмный утёс, обещая самой себе, что обязательно уговорит Вермиллиона вернуться сюда.

***

Это было движение вперёд. Стремительное, но едва ли заметное. Как невесомые облака, подхваченные потоком воздуха так высоко, что никто и представить не мог, насколько быстро они движутся и какое расстояние преодолевают. Как вода в океане, следующая за течением. Словно она пыталась быть отражением того, что происходило над тёмной, неспокойной поверхностью. Куда их приведёт это движение? Наступит ли когда-нибудь конец? Мир определённо менялся. Страх постепенно покидал эти места, впуская немного надежды. Вероника не нашла в нём семейного счастья для себя, но ей было достаточно того, что её отчаянный крик, её мольба, нашли отклик. Пусть их с Бьяром путь поначалу оказался сложным, мучительным, пусть всё это походило на шаги в кромешной тьме в полном одиночестве. С тех пор дорога не стала проще, но шаги по ней не отдаются болью, а кровь больше не заливает землю. Вероника точно знала: они больше не одни на этой дороге, мрак рассеивается, и впереди виднеются развилки, которые ещё предстоит преодолеть. Но это будет потом. Всё вокруг уже изменилось. Города, люди, упрямые драконы. Это — Заря перед восходом нового, яркого солнца.