***
— Если бы ты только оставил попытки побега, — вздохнул Ра'с, сморщив нос, пока Тим проверял, каков предел его подвижности. — Верёвка из простыней в окне, в самом деле? Ты даже не обут. — Мои ботинки ты отобрал. — Тим скривился, когда руки закололо и постепенно начала возвращаться чувствительность. Он ничего не имел против ударов по болевым точкам, когда бил сам. Когда били его, с другой стороны… — Не понимаю, отчего ты ропщешь. — Ра'с обернулся, окидывая взглядом комнату, служившую Тиму клеткой. — Ты будешь купаться в роскоши. В твоём распоряжении могут быть все мои сокровища. У тебя будут мои ресурсы и мои армии, если ты только согласишься… — Я лучше упаду Икаром, чем вознесусь Персефоной. — Икаром, которого опалило спесью? — Икаром, который сгорел, чтобы быть свободным. — Свобода ему дорогого стоила. — А Персефона разве лучше живёт в своей золотой клетке? — Стала ли Персефона пленницей или же попросту нашла своё место в мире? — Ра'с склонил голову. — Без зимы нет истинной весны, нет половодья, чтобы оросить поля, и не будет по достоинству оценена пышность жатвы. Была ли Персефона поймана или же бежала из-под душной опеки Деметры, чтобы вернуться владычицей, которой должна была стать?***
Запах благовоний обжёг нос. Тим медленно открыл глаза и увидел зажжённую спираль на ночном столике. — И Психея пробуждается от своего забытья. — А ты Купидоном будешь в этом положении? — Тим зажмурился. — Если я обернусь посмотреть на тебя, ты испаришься? Он вслушался в шорох ткани, шёпот поступи, ощутил, как просел матрац. Тим сел, так и не открывая глаз, и придвинулся ближе, так близко, что ощутил, как от Ра'са веет усталостью. Тим открыл глаза, уставился на золотую с зелёным парчу плаща, коснулся пальцами полы и отвёл, явив белую рубашку. Одобрительно замычал, когда рука Ра'cа легла на кровать рядом. — Ты не испарился. Ра'c прижался щекой к его макушке. — А ты ещё не сбежал с криком. — Значит, я предпочитаю богам чудищ. Готэм меня испортил.***
Тим нахмурился, глядя в зеркало. Его тело просто… не рождено было для танцев. Бёдра не годились. И вообще. Просто — нет. — Ты огорчён. — Тим покосился на отражение Ра'са в длинном, во всю стену зеркале. — Может, ты просто слишком стараешься. — Может, я не гожусь для танцев, — сказал Тим, прикрыв глаза от скуки. Ра'с подошёл к нему, встал рядом так близко, что Тим всё ощущал, даже его не касаясь. — Ты восхитительно танцуешь. — Бои за танцы не считаются. — Тим более чем сносно умел быть безжалостным. Быть завораживающим и блистательным, с другой стороны, ему не давалось вовсе. — Я говорил не о твоих боевых достижениях. — Руки Ра'са легли на его бёдра, пальцы чуть сжались и разжались. Тим сощурился, глядя на их отражения и прекрасно зная, что шею и плечи залило краской. — Секс тоже не считается. — Ра'с наклонился, и жаркое дыхание обожгло и без того разгорячённую кожу. Тим сам не заметил, как потянулся навстречу, вздохнул-выдохнул и стиснул пальцами деревянный поручень, идущий вдоль стены, когда зубы Ра'са коснулись кожи. Отражение Тима, раскрасневшееся, терялось на фоне чужих рук и плеч. Тим протянул руку и положил ладонь Ра'су на затылок, зарылся пальцами в волосы. — Разве нет? — невинно отозвался Ра'с. — У тебя же чудесный ритм. Тим откинул голову назад и расхохотался.***
— Ра'с, мне достаточно муторно и от того, что ты мой любовник. — Тим неспешно выгнул бровь; слова «любовник» и «Ра'с» в одном предложении явно не хотели укладываться в голове. Тим сделал вид, что не заметил, как надломилась где-то на душевном уровне психика. — Не добавляй к этому, пытаясь быть ещё и моим отцом. Тим вздохнул через нос и перебил наверняка очень взвешенную и не менее неприятную отповедь: — И наставника я тоже не ищу. Я что, веду себя или похож на того, кто — стой. Не отвечай. Господи, просто не отвечай. — У тебя бывают тревожные порывы, когда у тебя слишком много свободного времени на руках, любовь моя. — Ра'с выразительно глянул на карту на мониторе. — Если я правильно помню… — Скорее всего, неправильно помнишь. Может, ты уже в маразм впадаешь? — Да неужели? Я точно помню, что в устье Красного моря ещё в начале месяца существовала важная военно-морская база. — Ну, взрывчатка штука тонкая. — Как и твой нрав. — Чудесный у меня нрав. — Лучше, чем у Джейсона или Дэмиана, по крайней мере. И немного лучше, чем у Стеф. Три из пяти Робинов, довольно неплохо. — Так и знай. Я же терплю тебя до сих пор, правильно? — Меня беспокоит твой выбор слов. — Меня беспокоит, как ты себе представляешь наши отношения.***
— Они решили, что ты здесь против своей воли. — Ну, в некотором смысле да. Ра'с вскинул бровь, и Тим махнул рукой. — Нет, в твоей постели, в твоей жизни — добровольно. На этой базе в данный момент времени — нет. У меня дела были вообще-то. Твоя прилипчивость невозможно раздражает. — Тим сморщил нос, пялясь в потолок. Ра'с склонился над ним, загораживая обзор. — Я, между прочим, считал плитки. — Какое же у тебя досужее существование. — Ра'с опустился на колени, легко касаясь пальцами щеки Тима. Тим прикрыл глаза. — В жизни есть куда более осмысленные цели. И более занимательные уж точно. Тим прильнул к его ладони, нежась в тепле. — У меня бунтарский период. — Начинаю подозревать, что это не столько период, сколько выбор жизненного пути. Что мне делать с твоей семьёй? — Не убивать их? — Помимо этого. Я прекрасно понимаю, насколько ты будешь недоволен, если я неизлечимо покалечу их без твоего позволения. — Я отлично тебя выдрессировал. Молодец. — Пальцы Ра'са надавили, предупреждая, и продолжили касаться почти невесомо. — Я без понятия. Ты как будто думаешь, что я знаю, как с ними управляться. — Со мной ты управляешься неплохо, — сказал Ра’с. Уголки губ Тима дёрнулись вверх. — Твои мысли сразу уходят в непристойности, детектив мой. — Не твой, — нараспев отозвался Тим. — И потом, ты рассудительный. Кого из моей семьи ты можешь, не покривив душой, назвать рассудительным? — С натяжкой — Тодда. Охотно — Кейн. — Правда твоя. Но не они сейчас возглавляют кавалерию, да?