Душа

      В помещении осела пустота, смешавшись с неприятным запахом сырости и каким-то чувством собственной никчемности. Сделав шаг вперед и вслушавшись в неровное эхо, которое за считанные секунды растворилось где-то вдалеке, молодой человек ненадолго замер и огляделся. Темнота неприятно щипала глаза, из-за чего приходилось щуриться. Вокруг были неровные треснутые стены, покрытые какой-то темно-серой крошкой, чем-то напоминавшей чешую. Подойдя поближе, парень подцепил одну из чешуек пальцем, из-за чего в нос ударил неприятный запах табака.       - У тебя даже душа прокуренная, - тихо произнес он, однако и этот полушепот повторился где-то вдалеке, потеряв часть предложения, - а говоришь, что не скучаешь.       Голос звучал как-то осипши. Отойдя подальше от стены, молодой человек, чья красная толстовка была, пожалуй, единственным ярким пятном в мрачном помещении, пошел куда-то вперед, продолжая при этом щурить глаза. Внутри засело неприятное подозрение, которое он пытался развеять, но пока этого не удалось: а вдруг он здесь один? Здесь, в потемках души человека, который не так давно собрал вещи и с гордо поднятой головой вышел за дверь, оставив за собой шлейф из воспоминаний и сердечного жжения.       Сделав еще несколько шагов вперед, парень остановился и скрестил руки на груди. Его взгляд забегал по стене, которая освещалась одной единственной лампочкой. Свет в конце тоннеля? Нет, точно не он.       - Дерек Хейл, ты дерьмо, - прочитал вслух молодой человек, после чего окинул взглядом остальные записи похожего содержания, - волчий выродок, самовлюбленный кретин… - продолжил зачитывать он нацарапанные разными почерками на стене фразочки, которые почему-то заставляли улыбаться, - последний эгоист, жуткий любовник… А вот это неправда.       Подняв с пола небольшой камушек, парень подошел к последней прочитанной фразе и стал ее зачеркивать. Неприятный скрежет полностью перекрыл тишину, постоянно повторяясь где-то в темноте, из-за чего по спине скользнул неприятный озноб. Черт, кто бы мог подумать, что стирать вранье будет так неприятно?       Когда надпись была полностью закрашена, молодой человек еще раз окинул взглядом написанное и усмехнулся.       - Ничего положительного в тебе нет, Дерек. Абсолютно ничего. Или ты в свою душу только бывших запускаешь? Как предусмотрительно, - отойдя в сторону, молодой человек прижался спиной к стене, а после и вовсе соскользнул по ней вниз, усаживаясь на холодный пол. Был бы Дерек тут, он бы моментально схватил его за капюшон и заставил подняться. Тот с воплями бы начал сопротивляться, крича, что он не девочка, чтобы бояться что-то там отморозить, а потом бы нарвался на горячие любимые губы, которые моментально бы заставили его заткнуться.       Черт, только сейчас он в полной мере начал осознавать, как любил доводить Хейла до состояния грубой заботы, нарываясь при этом на небольшую ссору, конец которой был…       Парень выдохнул и закрыл лицо руками, стараясь выкинуть из головы все те воспоминания, которые старательно жрали его мозг изнутри. Что там у нас в черепной коробке? Хотя к черту всю эту биологию: мысли о Дереке заняли оба полушария.       Из воспоминаний его выбил звук, который раздался где-то справа. Звук больше походил на каплю, которая сорвалась откуда-то и ударилась о поверхность воды. Какого черта?       Решив не гадать, парень поднялся с пола и пошел в сторону, где недавно растворился единственный лишний источник шума. Дойдя до противоположенной от исписанной стены, молодой человек усмехнулся: перед ним стоял высокий сосуд, вода в котором почти достигла краев.       - Не думал, что тебе так часто плюют в душу, - не скрывая сарказма произнес молодой человек, после чего присел на корточки. – Интересно, мои плевки тут тоже плавают? Хотя я старался их сдерживать. Правда, Дерек. Даже в самые сильные наши ссоры я старался не заполнять этот сосуд, ибо прекрасно знал, как ты во всем этом захлебываешься, - с лица парня ушла улыбка, после чего он тяжело вздохнул, добавив: - а что сделал ты? Кажется, ты устроил небольшой потоп в моей душе своим уходом.       Внутри стало как-то мерзко. Поборов в себе желание пнуть сосуд, молодой человек поднялся и посмотрел в воду. Сейчас ему больше всего хотелось собрать всю слюну во рту и плюнуть, но он сдержался и поспешно вернулся к стене с надписями.       - Урод, выродок, неудачник, - продолжив зачитывать вслух накарябанные надписи, парень то и дело сжимал руки в кулаки, старательно борясь с эмоциями, - глупый качок, никчемный подонок, - голос начал медленно затихнуть из-за подкатившего к горлу комка, - эгоист, придурок, - схватив с пола очередной камень, молодой человек подлетел к стене и начал лупить по ней что есть силы. По его щекам скользнули слезы, из-за чего он стиснул зубы. В голове звучало короткое «ненавижу», но с губ больше не сорвалось ни слова.       Под камнем начали исчезать надписи, превращая стену в исцарапанную и изуродованную поверхность. Отойдя на несколько шагов в сторону, парень кинул короткий взгляд на тыльную сторону ладони, на которой проступила кровь из царапин, а после усмехнулся.       - Стилински, ты ненормальный. Просто придурок, Стайлз, - шепотом произнес он, выронив камень. Очередной поток эха ударил по ушам, из-за чего он зажмурился, а после посмотрел в потолок. – А знаешь что, Дерек? Знаешь, почему тут так мерзко? Нет, не потому что ты чмо и так далее! А потому что ты боишься! Твою мать, ты боишься пустить кого-то в свою душу, потому что пускал не тех! Пускал всех этих придурков, которые в результате ненавидели тебя и царапали все то дерьмо на стене. Пускал по одному, потому что боялся обжечься. И какой итог? – сделав шаг назад, Стилински потянул губы в какой-то больной улыбке. – Итог, что у тебя тут постоянное эхо. У тебя тут нет света или какого-то источника тепла. Сука, я замерз! У тебя душа такая же холодная, как и твой взгляд, когда ты пытаешься сыграть в недотрогу. Но я-то знаю, что ты не такой. Я-то знаю, что под этой маской ты настоящий: добрый, родной и теплый. Настолько теплый, насколько вообще может быть человек по отношению к другому.       Потоптавшись на месте, Стайлз вернулся к исчерканной стене и прижался к ней лбом. Сейчас ему меньше всего хотелось думать, однако мысли буквально втягивали всю его сущность, заставляя бултыхаться в них, уходя с головой.       - А еще… - тише произнес он, смотря на мысы своих потертых кед, - а еще тут так мерзко, потому что ты не хочешь, чтобы кто-то задерживался. Ты считаешь, что твой холод отпугнет всех. Холодный пол, холодные стены, холодный воздух… Ни один нормальный человек не захочет остаться тут надолго, но знаешь… - голос почти сошел на «нет», из-за чего парень пару раз прокашлялся, почувствовав неприятное жжение в горле. Ха, неужели простуда? – знаешь, - все-таки найдя в себе силы повторил он, после чего поднял глаза к потолку, где шаталась одна единственная лампочка, тускло освещавшая стену. – Знаешь, Дерек, я, пожалуй, останусь. И пусть я сдохну в этом твоем холоде, но я до последнего вдоха буду жить надеждой, что когда-нибудь внутри тебя зажжется что-то большее, чем эта лампочка.       Тишина снова резанула слух. Стайлз знал, что все эти речи он скорее говорит для самого себя, но почему-то верил, что все это не пустой звук. Да, возможно он ошибался, но он был бы не он, если бы не попробовал. Снова отойдя от стены, он убрал замерзшие руки в карманы толстовки и пнул камень, который мешался под ногами. Тот отлетел куда-то вперед в сторону сосуда, который… Черт, который он видел так же отчетливо, как только что надписи на стене. Ему не пришлось щуриться, чтобы увидеть то, что находится в другой стороне помещения, а это значило, что…       Стилински резко повернулся к лампочке, которая начала немного искрить от резкой подачи света. Помещение моментально потеряло ту мрачность, которая совсем недавно сдавливала своей атмосферой. Но все это терялось на фоне того, что стояло у самой стены. У той самой, на которой было масса царапин и несколько кровавых разводов. У той самой, где совсем недавно топтался Стайлз, говоря все то, что приходило ему в голову.       У той самой стены стоял обычный, чуть обветшалый деревянный стул, на спинке которого болталась табличка с одним единственным именем. Его именем.       Губы Стайлза тронула улыбка.

***

      Дерек тихо вошел в спальню и закрыл за собой дверь. Коснувшись босыми ногами мягкой поверхности ковра, он окинул взглядом комнату и после ненадолго задержал его на кровати, на которой спал Стайлз. На его лице читалось какое-то умиротворение, которое моментально стерлось, едва он почувствовал какое-то движение. Распахнув глаза и увидев перед собой нависшего Хэйла, который решил поправить ему одеяло, Стилински дернулся, но сказать ничего не успел.       - Спи, - тихо произнес Дерек, после чего наклонился и мягко коснулся губами уголка губ парня. – И прости меня.       - За что?       - Я думал, ты у меня в печенках. А ты в душе.       - Что? Ты вообще трезвый? – на лице Стайлза появилась неподдельная усмешка, которую он даже не пытался скрыть.       Ухмыльнувшись, Дерек поднялся с кровати и, потрепав Стилински по волосам, произнес:       - Ничего. Спи. Договорим утром, - с этими словами он поспешно вышел из комнаты и направился в сторону кухни, чтобы не нарваться на ненужный допрос: все и так было понятно.