Ж.Н.Е.Ц.

      — Привет! Выходи, не бойся! Кис-кис-кис…       — Микки? — раздался женский голос за спиной. — Что ты там делаешь?       — Ма, — опускаясь на колени и заглядывая под припаркованную машину, ответил мальчик, — там котик!       И уже тише, чтобы не спугнуть животное, добавил:       — Ну же, выходи, я тебя не обижу!       Раздался стук женских каблуков по асфальту:       — Микки, сынок, оставь котика в покое, — ласково сказала женщина, наклоняясь, чтобы взять сынишку за руку.       — Ма, — отбросив ладонь родительницы, заспорил паренек, — но котику же грустно! Он тут совсем один!       Ему наконец-то удалось выудить животное из-под машины.       Котиком оказалась большая пушистая кошка дымчато-серого окраса, отдаленно напоминающая смесь перса и британки. По ее ухоженному виду и горделивой, если можно так сказать, внешности, было видно, что кошка домашняя. Однако ошейника с именем и адресом на ней не оказалось.       — Привет, котик! — широко улыбаясь, поздоровался со своей находкой Микки, прижимая кошку к себе.       В ответ найденыш заурчал и словно приобнял лапами шею малыша.       — Ну ладно, Микки, хватит! — сказала мама, пытаясь забрать животное из рук у сына. — Котику пора домой, и нам пора.       Микки резко отвернулся от матери, прикрывая кошку своей тщедушной спинкой.       — Мамочка, пожалуйста, можно мы возьмем котика с собой? — сильнее прижимая теплый пушистый комочек к груди, начал канючить он.       — Но Микки… — женщина даже слегка растерялась, ведь она никогда особо не запрещала ничего сыну. — Мы ведь не можем просто так забрать ее…       — Почему? — тут же вскинулся паренек. В глазах его мелькнула надежда.       — Ну… а вдруг у нее есть хозяин, и он расстроится, когда не найдет ее, — на ходу пытаясь придумать отговорку, медленно проговорила женщина.       — Посмотри, — сказал Микки, слегка протягивая животное вперед и тут же снова прижимая ее к себе, — на ней нет ошейника, а значит она ничейная!       — А вдруг?.. — опять начала мать, но малец перебил ее.       — Ты же знаешь, что котиков без ошейника ловят и везут в приют!       — Ну да… — неохотно согласилась женщина, — по закону штата бездомных животных помещают в приют, а потом их можно оттуда забрать…       — Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйса! — со скоростью пулемета затараторил Микки. — И Мари будет очень рада! Честно-честно!       На лицо женщины набежала тень.       Мари, ее старшая дочь, очень тяжело болела воспалением легких. Болезнь дала осложнения, и девочка почти не вставала с постели. В чем-то Микки прав и ей действительно не помешало бы немного радости.       — Ну ладно, — как бы нехотя согласилась она, и прежде чем сын принялся радостно скакать, добавила. — Но учти, на следующей неделе мы покажем ее врачу, и если что не так — отдадим в приют.       Микки был настолько рад, что даже и не слушал мать. А вот «котик» слушал.       Взглянув на часы, женщина не говоря ни слова пошла к своей машине, полностью уверенная в том, что получивший свое сынишка последует за ней. Усадив Микки на заднее сидение и наказав держать кошку на руках, она села за руль.       Мельком глянув на сына, на то, как он счастливо улыбаясь, приглаживает длинную мягкую шерсть кошки, женщина испытала не меньше радости. Как же все-таки просто угодить ребенку.       Прежде чем повернуть ключ зажигания, она привычно бросила взгляд на семейную фотографию, приклеенную на откидной солнцезащитник со стороны водителя.       Это было ее любимое фото. На ней изображены ее муж, Билл, шестилетний сын Микки, девятилетняя дочь Мари, и собственно, она сама — Рейчел Тетч.       Их семья живет в пригороде Сан-Франциско, куда они сейчас и направляются.       Будучи совладельцем небольшого текстильного производства, она часто посещала город, встречаясь с партнерами или поставщиками, в то время как Билл, юрист по административным делам, все чаще бывал дома, консультируя клиентов удаленно.       Выехав с парковки, она неспешно повела свой Шевроле Корветт сторону шоссе, предварительно заехав за покупками в ближайший супермаркет.       День медленно клонился к вечеру, и движение на дорогах становилось более оживленным.       Ручейки разноцветных машин пыльной рекой стекались к основной магистральной трассе, формируя пестрый металлический поток. Солнце, похожее на румяный оранжевый блин, одним краем уже коснулось горизонта, однако привычная липкая летняя жара еще не спала.       Вообще, среди этого нагромождения огромных бетонных коробок, которое называется город, лето всегда сухое и жаркое.       Не спасает даже мифическая влажность, которая должна исходить от широкого залива, над которым раскинулся знаменитый мост «Золотые ворота».       Иногда Рейчел казалось, что влага не просто испаряется, а моментально превращается в пыль и осыпается обратно, покрывая землю мелким песком.       Тем временем асфальт тихо шуршал под колесами, а спидометр считал оставшееся расстояние до дома. Притихший до поры Микки, увидев, наконец, знакомые места, принялся тыкать пальцем в приоткрытое стекло, рассказывая что-то кошке, которая, казалось, внимательно его слушала, щуря глазки.       Припарковав машину рядом с автомобилем мужа, что стоял во вместительном двухместном гараже и забрав пакеты с покупками, Рейчел зашла в дом.       Старое, но хорошо сохранившееся здание в стиле классических американских таунхаусов все еще сохранило следы былой роскоши, когда-то скрытой за толстыми деревянными стенами.       Едва переступив порог дома, Микки, все еще держа кошку на руках, умчался в свою комнату, даже не сняв обувь.       — Микки, — запоздало крикнула ему в спину Рейчел, — вернись и разуйся!       По звуку шагов было понятно, что мальчонка уже на втором этаже, а следом хлопнула дверь в его комнату.       — Рейч, ты уже дома? — донесся со второго этажа голос Билла. — Я сейчас спущусь. Не прошло и минуты, как Билл уже забирал пакеты из рук жены.       — Как дела у врача? — спросил он, раскладывая продукты по местам. — Что он сказал?       Рейчел присела на высокий стул, стоящий у барной стойки.       — Все в порядке… — глубоко вздохнув, ответила она. — Доктор Шваниц говорит, что наши опасения беспочвенны и Микки не может заразиться от Мари…       Билл повернулся и пристально посмотрел на жену.       — Это хорошо, — слегка улыбнувшись, сказал он, — но, мне кажется, ты выглядишь обеспокоенно.       — Да… — опять тяжело вздохнула она, опускаясь на стул в кухне, — мне просто не нравится то, что происходит с нашей дочерью. Как она, кстати?       — Приходила Бетани, — садясь напротив жены, ответил Билл, — поставила ей укол. Просила передать, чтобы на следующей неделе мы показали ее врачу.       — Хорошо, сейчас поднимусь к ней… — сказала Рейчел, вставая.       — Не стоит, — придержал ее за руку Билл, — я недавно покормил ее и сейчас она спит.       — Ладно… — неохотно согласилась она.       Некоторое время они просидели молча. Рейчел смотрела на мужа, на его волнистые темные волосы, что, как обычно, стояли торчком, в его глубокие карие глаза, на его доброе, улыбчивое лицо. Она видела в нем уверенность. Билл был спокоен и уверен в том, что все будет хорошо, и ей бы тоже хотелось иметь эту уверенность.       Затяжная болезнь дочери и небольшие финансовые трудности на работе, сильно подкосили Рейчел. В условиях никогда не прекращающегося финансового кризиса, она из уверенной в себе бизнес леди, превратилась в пугливую девчонку. Но, как известно, беда не приходит одна, и когда Мари слегла в больницу, Рейчел вообще практически перестала спать.       Красивое молодое лицо осунулось, глаза и волосы потеряли былой блеск, а кожа стала сухой и шершавой.       Сейчас Рейчел казалась самой себе старой развалиной, и ей даже было немного стыдно перед мужем.       Но Билл, казалось, не замечал этого. Он по-прежнему любил и оберегал ее, не давая впасть в депрессию.       — А мы кошку подобрали… — сменила тему Рейчел.       — Да?.. — вышел из задумчивости Билл. — И где она?       — У Микки, в комнате.       Он поднялся на ноги, и, обойдя кухонный стол, взял жену за руку.       — Пойдем, посмотрим на вашу кошку.       В комнате Микки, что располагалась на втором этаже, справа от лестницы, было необычно тихо. Легко повернув ручку, Билл первым вошел в помещение. Микки лежал на кровати, свернувшись клубочком, а у его лица удобно устроилась кошка. Когда дверь отворилась, она лениво повернула голову, окинув вошедших людей, любопытным, как показалось Биллу, взглядом.       — Микки, сынок? — Рейчел подошла к кровати и принялась трусить сына за плечо. Через несколько секунд он резко вскинулся, уставившись на мать осоловелым взглядом.       — Я… я уснул… — с трудом ворочая языком, сказал Микки.       Кошка, все это время смотревшая на Билла немигающими янтарными глазами, укоризненно глянула на Микки и поднялась потянувшись. Заметив движение своего нового питомца, паренек протянул было руку к животному, но Рейчел перехватила ее.       — Пойди переоденься и умойся, скоро будем ужинать, — голосом не терпящим возражений, сказала она.       Едва Микки вышел за двери, кошка тут же последовала за ним, на прощание одарив родителей парня еще одним странным взглядом.       — Странная она какая-то… — задумчиво протянул Билл, глядя вслед удаляющемуся животному.       — Что ты имеешь в виду?..       — Ты заметила, как она смотрит? — Билл подошел поближе и присел на край кровати. — Мне показалось, что ее взгляд какой-то… осмысленный?..       Казалось, он сам с трудом верит в то, что говорит.       Рейчел, не ответив, только качнула головой:       — А меня больше волнует наш сын, — после непродолжительной паузы сказала она. — Всю дорогу он был таким живчиком, радовался, что я позволила подобрать эту кошку, но заснул как только пришел домой…       — Не забывай, что ему всего шесть лет, — пытаясь развеять тревогу жены, сказал Билл. — Парень верно устал за день. Еще и эта жара…       Рейчел встала и подошла к комоду, что стоял напротив изножья кровати.       — Возможно, ты и прав… — сказала она, беря в руки их семейное фото, такое же как у нее в машине, что стояло в рамочке на комоде. — Но мне это не нравится. Сначала Мари, а теперь вот…       Билл подошел к жене.       — Успокойся, — сказал он как можно нежнее, обнимая ее сзади за плечи, — с ним все в порядке. Он просто переутомился на жаре.       Рейчел только кивнула, и, не говоря ни слова, вышла из комнаты, на ходу утирая слезы.       За ужином она так же вела себя тихо, иногда пристально поглядывая на сына. Но Микки, как обычно, был бодр и весел.       — А почему Мари не пришла? — с набитым ртом поинтересовался он.       — Она все еще плохо себя чувствует, — ответил Билл, прежде чем жена успела открыть рот. — Чуть позже я принесу ей ужин, если хочешь, можешь сходить со мной.       — Хорошо.       — А ты уже придумал кличку для кота? — вдруг спросила Рейчел у сына.       — Флаффи, — слегка призадумавшись, ответил он.       — Что ж, ей подходит это имя… — медленно протянул Билл, обводя взглядом кухню.       Как он и ожидал, Флаффи сидела возле двери, пристально глядя на ужинающих людей.       Чем больше Билл смотрел на эту кошку, тем страннее она ему казалась. Она не обнюхивала дом, как это делали другие кошки, не бродила по новому месту испуганная и потерянная, как должна была бы. Она спокойно далась в руки незнакомому мальчику и позволяла себя таскать и тискать, сколько ему было угодно. Не просила пищу со стола, и, в конце концов, она просто сидела и смотрела на них. Очень странным пронзительным взглядом, будто понимая каждое слово, значение каждого действия.       Чтобы как-то разубедить себя в этом, Билл взял со своей тарелки кусочек бекона и помахал им в воздухе, подзывая животное.       — Флаффи, держи, — бекон, сделав несколько переворотов в воздухе, шлепнулся на пол неподалеку от кошки.       Вопреки ожиданиям она не побежала к заветному лакомству, не стала даже обнюхивать его, как это делают коты, прежде чем принять даже хорошо знакомую пищу. Флаффи лишь, неторопливо выгнув спинку и потянув лапы, спокойным, уверенным шагом подошла к бекону, одним движением подхватила его, и, проглотив, вальяжно удалилась.       Едва лишь ее пушистый хвост скрылся в коридоре, Билл попытался убедить себя, что ничего странного в этой кошке нет. Что он просто накручивает себя, переживая за сына, ведь после того, что произошло с Мари, он тоже сильно опасался за его здоровье, хотя вряд ли когда в этом признался бы.       Они еще немного посидели, говоря ни о чем, и, практически не слушая беззаботную болтовню Микки.       — Ладно, дружок, идем, покормим твою сестру, — сказал Билл, поднимаясь на ноги.       Расставляя тарелки с ужином на подносе, он перехватил тяжелый взгляд Рейчел, как бы говоривший, что Микки нечего делать в комнате больной сестры, что бы там не говорил доктор Шваниц.       — Все в порядке, — шепнул он, так чтобы не слышал сын, — ему стоит хотя бы ненадолго проведать сестру.       Билл с Микки пошли наверх, а Рейчел осталась мыть посуду.       Поднимаясь по деревянным ступеням, устланным бордовым ковром с черным узором, Билл крепко сжимал поднос в руках, а Микки, придерживаясь рукой за поручень, семенил впереди отца.       По хорошо освещенному ровному коридору, с таким же ковром, он пролетел буквально ураганом, сходу толкнув вторую слева дверь — в комнату Мари.       Едва лишь дверь приоткрылась, из образовавшегося проема пушистой молнией шмыгнула Флаффи.       Мари лежала на подушках, свернувшись клубочком, как несколькими часами ранее лежал Микки. Едва Билл щелкнул выключателем, девочка слабо зашевелилась, пытаясь прикрыть лицо от яркого света.       Комната ее, в отличие от комнаты младшего брата, была больше и светлее, хотя по ее обстановке было сложно сказать, живет ли в ней девочка, или мальчик.       Светло-коричневые обои с рисунком из побегов бамбука кое-где закрывали постеры с изображением знаменитых актеров или популярных сериалов. На просторном столе у окна красовался широкоформатный монитор, подключенный к довольно мощному персональному компьютеру, системный блок которого стоял на полу, в специальной нише стола. По левой стене, напротив окна размещались две параллельные полки. Нижняя была сплошь уставлена книгами, а на верхней — удобно расположились всевозможные мягкие игрушки.       — Мари, детка, как ты себя чувствуешь? — бережно опуская поднос на колени к уже проснувшейся дочери, спросил Билл.       — Уже лучше, спасибо.       Билл легонько коснулся лба девочки, проверяя температуру:       — А ну, покашляй, — попросил он. Внимательно послушав хриплый бронхиальный кашель, он мрачно кивнул, но, взглянув на изможденное лицо дочери, заставил себя улыбнуться.       — Уже лучше.       — Мари, Мари, — подождав, пока девочка отправит в рот порцию картофельного пюре, принялся дергать ее за рукав пижамы Микки, — а ты уже видела Флаффи?       — Флаффи? — с набитым ртом переспросила она.       — Котика! — словно это могло что-то объяснить, ответил Микки, и, не дожидаясь очередного вопроса, продолжил, — сейчас я ее принесу!       — Микки, — Билл попытался поймать сына за руку, — дай сестре спокойно поесть!       Но тот уже выскочил за дверь.       Спустя несколько минут вошла Рейчел. Они вместе посидели еще некоторое время с дочерью, пытаясь хоть немного развеселить ее. Микки так и не вернулся, очевидно, не смог найти кошку.       Проследив чтобы Мари приняла лекарство и, поправив ей подушки, Билл и Рейчел, погасив свет, вышли из ее комнаты.       Никто из них даже не обратил внимания на крошечную капельку крови на ее шее.       Они нашли Микки у дверей, ведущих на улицу. По счастью дверь была закрыта, иначе мальчик выбежал бы во двор, в поисках своего питомца, который как сквозь землю провалился.       — Микки, пора спать, — сказала Рейчел, увлекая сына за руку.       — Но Флаффи… — попытался протестовать тот.       — Мы найдем ее утром, — пообещал Билл.       Наконец, уложив сына спать, супруги остались наедине.       Едва войдя в свою спальню, которая располагалась в дальнем конце коридора второго этажа, напротив комнаты Мари, Билл завалился на кровать, и принялся наблюдать, как Рейчел переодевается в ночную сорочку.       Сначала он хотел было поговорить с женой о странном животном, что они с сыном привезли в дом, но один только вид ее соблазнительно оголенного тела, заставил его передумать.       Мужчина несмотря ни на что, всегда остается мужчиной, часто любил повторять он, и теперь, когда Рейчел стояла в каком-то метре от него, собираясь накинуть ночную сорочку, он одним движением поднялся в положение сидя и притянул ее к себе.       — Билл, ну что ты делаешь? — притворно возмутилась Рейчел.       Несмотря на уставший и даже подавленный вид, голос ее оставался бодрым и озорным.       — Попробуй угадать! — воскликнул он, не давая жене снять сорочку с головы, или опустить ее ниже. Таким образом, все ее лицо было надежно укрыто слоем легкого золотистого атласа. Зато тело женщины, ничем не прикрытое, представляло прекрасную мишень для хищного взгляда Билла.       Вдоволь налюбовавшись этим зрелищем, он, используя вес собственного тела как противовес, ловко повалил до сих пор сидящую жену на себя, а после перевернул ее лицом к собственному лицу. Только после этого Билл позволил ей стянуть сорочку с головы.       — И все-таки ты злодей, Билл Тетч, — улыбаясь, проговорила Рейчел, опаляя его губы своим дыханием.       Он притянул ее еще ближе, слившись с супругой в страстном поцелуе, но вдруг резко отстранился.       За спиной Рейчел скрипнула дверь.       Казалось, женщина даже не обратила на это внимания, и попробовала снова поцеловать его, однако Билл повалил ее на спину и сел.       Все игривое настроение как рукой сняло — из приоткрытой двери на них смотрела чуть приплюснутая лохматая серая морда, с двумя янтарными глазами.       — Брысь! — прикрикнул на нее Билл, для убедительности махнув рукой. Казалось, кошка даже фыркнула, словно выражая презрение к неразумному человеку, но с места так и не сдвинулась.       — Поди прочь! — чуть громче воскликнул он, поднимаясь на ноги.       — Билл, да оставь ты ее в покое, — устало сказала Рейчел, снова одевая ночную сорочку. Видимо странная выходка мужа отбила ей сексуальное желание.       — Иди отсюда, кому говорю, — вплотную подходя к приоткрытой двери, зло повторил мужчина.       Только после того, как он начал закрывать дверь, Флаффи коротко мяукнув, гордо удалилась.       Все ее поведение просто не укладывалось у Билла в голове.       Он вырос в семье, где в разные периоды жило несколько кошек, и все воспоминания о них, были чем-то похожи друг на друга.       Кошки это ночные животные, которые любят спать, бегать как сумасшедшие с наступлением вечера, просить еду со стола. Они боятся когда на них кричат, не любят когда их долго держат на руках и вообще предпочитают заниматься своими делами, а не лезть в чужие…       Флаффи же была полной противоположностью тому образу, который сформировался у Билла с жизненным опытом. Он знал эту кошку всего несколько часов, но уже считал ее самым странным существом, которое он когда-либо видел.