Плотно захлопнув дверь, он, наконец, повернулся к жене, которая сидела на своей половине кровати, удивленно смотря на него.
— Что с тобой, Билл? — в ее голосе звучала тревога.
— Со мной что? — криво усмехнулся он, все еще не отходя от двери. — Что с этим существом, которое наш сын называет «Флаффи»?
Рейчел устало откинулась на подушки, натянув одеяло до самого подбородка.
— Тебе не кажется, что это уже слишком? — устало спросила она.
— Слишком то, что она ведет себя как робот-зомби? — еще одна кривая улыбочка.— То, что она ходит за нами, пялится, когда мы не смотрим, подслушивает…
Рейчел резко приподнялась, придвигаясь поближе к мужу, и потрогала его лоб.
— Дорогой, ты или простыл, или переутомился, или сошел с ума… — тон ее был веселым, но лицо оставалось серьезным. — Ты хотя бы слышишь, что говоришь? Мне кажется, у тебя паранойя…
— А мне кажется, что ты — Пивная Фея, — фыркнул Билл, отстраняясь. — Можешь думать, что я сошел с ума, но в понедельник я отвезу ее доктору Фишер. Пусть она посмотрит, что не так с этой кошкой.
Закончив разговор и погасив свет, Билл умостился на подушке. Он лежал, глядя в темноту и прислушиваясь, и, кажется, уловил едва слышный топот лап за дверью, словно Флаффи все это время подслушивала их.
Ночью разразилась гроза.
Отдаленные раскаты грома сквозь сон доносились до Билла, добавляя смуты в его сновидения, хотя вряд ли их и без этого можно было назвать радужными. Молнии, похожие на ветвистые побеги неизвестного растения, хлесткими плетьми сыпались с неба, время от времени высвечивая причудливые или даже зловещие силуэты на стенах.
За толстыми стеклами вой ветра практически был не слышен, но если бы кому-нибудь пришло в голову распахнуть окно, то могильные завывания, которые, казалось, издавала сама природа, вызвали бы не один марш мурашек по спине смельчака.
Но к счастью или к сожалению, все семейство Тетчей крепко спало в своих кроватях, и ни неистовство стихии, ни едва слышный, за громовыми раскатами, дробный топот кошачьих лап не мешали им.
Флаффи, полностью оправдывая свою принадлежность к обитателям ночи, черным смазанным пятном скользила по темным коридорам, изредка озаряемых вспышками молнии.
Утро в пригороде Сан-Франциско выдалось таким же ненастным, как и ночь. Гроза пошла на убыль и молнии все реже озаряли небосвод, но ливень по-прежнему тугими струями колотил в окно, словно загнанный зверь в ужасе рвавшийся в дом, в тепло и безопасность.
Хоть Билл и Рейчел всем своим знакомым говорили, что они живут в пригороде, но это было не совсем так.
Их дом, намного больше и старше всех пригородных жилищ находился в пяти милях от самого пригорода, на границе с древним, мрачным лесом. А, как известно, в месте, где твой дом, является чуть ли не единственным обжитым строением на несколько миль, инфраструктура не сильно то и развита. Проще говоря — из-за грозы размыло дорогу, а без нее они оказались отрезаны от цивилизации. Нет, конечно же, телефон, Интернет и даже спутниковое телевиденье продолжали исправно работать, но покинуть дом не было ни малейшей возможности.
Первым делом, не считая утреннего туалета, Билл приготовил еду для Мари и, оставив Рейчел готовить завтрак для всей семьи, отправился наверх — будить дочь.
Пройдя по коридору, он, неловко удерживая поднос в одной руке, открыл дверь.
Первое, что бросилось ему в глаза, когда он вошел в комнату, это то, что Мари лежала поперек кровати в очень странной позе — свернувшись в позе эмбриона, заведя одну руку за голову и подложив одеяло под голову, вместо подушки.
Кожа, на оголенных участках ее тела, покрылась мурашками размером с рисовое зернышко, а губы посинели. Девочка дрожала от холода, но при этом не просыпалась и не меняла позы.
Аккуратно поставив поднос на стол, Билл подошел к ней, с намерением укрыть, но тут его взгляд наткнулся на еще одну деталь.
Из-за головы Мари, с места, которое не просматривалось от двери, не него взирали два янтарных глаза.
Флаффи!
Каким образом это бесовское создание попало в комнату его дочери?
Едва лишь он открыл рот, чтобы накричать на нее, кошка сама подскочила и опрометью бросилась из комнаты, не задерживаясь ни на мгновение.
— Мари? — Билл потрусил ее за плечо, про себя отметив, что оно было теплым. — Мари, детка, проснись.
Заворочавшись, девочка проснулась, и ее недоуменный взгляд уткнулся в одеяло, скомканное под головой.
— Ч-что случилось? — с трудом ворочая непослушным языком, спросила она.
— Ты мне скажи, — расправляя одеяло, ответил отец. — Ты вся дрожишь.
Билл прекрасно понимал, чем чревато переохлаждение для Мари, и поэтому, не придумав ничего лучше, прилег рядом с дочкой, укутав ее одеялом, стараясь согреть ее теплом собственного тела.
Вопреки ожиданиям, она отнюдь не была холодной, и даже ее ноги, которые мерзли и зимой и летом, оставались теплыми.
— Папа, а мне сегодня снился ангел! — вдруг сказала она, плотнее прижимаясь к отцу. — Он держал меня за шею мягкой, теплой рукой и пел для меня…
Полыхнула очередная зарница, и Биллу показалось, что какая-то неясная тень скользнула по лицу дочери. Непонятно почему, но слова про ангела напугали его. На фоне непрекращающегося ливня рассказы о теплом и мягком поющем ангеле звучали зловеще, если, даже, не сказать — безумно. Еще больше его пугала только мысль о том, что перед тем как вчера лечь спать, он закрывал дверь в комнату Мари, поэтому как Флаффи смогла сюда попасть?..
— Как ты себя чувствуешь, дорогая? — желая сменить тему, просил он.
— Уже лучше, — вывернувшись так, чтобы видеть глаза отца, ответила девочка. — Честное слово.
— Настолько лучше, чтобы позавтракать с нами, на кухне? — лукаво спросил Билл, рассчитывая, впрочем, на негативный ответ.
— Да! — энергично кивнула головой Мари, и, видя недоверие в глазах отца, попыталась покашлять.
Кашель вышел сухим и едва слышным, словно она действительно выздоровела. За одну ночь…
— Видишь? — тоном, совсем как у матери, когда та отстаивает свою правоту, спросила Мари.
— Ну ладно… — задумчиво протянул Билл, на всякий случай ощупывая лоб дочери. — Иди, умывайся, а я отнесу твой завтрак вниз.
Впервые за несколько дней, Мари ходила без поддержки. Билл всю дорогу, пока дочь шагала по коридору, настороженно следил за ее походкой, будучи готовым в любой момент подхватить ее.
Благополучно добравшись до двери и не разу ни оступившись, Мари вошла в ванную комнату.
Остановившись у раковины, на которой стояли зубные щетки членов семьи, она впервые за долгое время посмотрела на себя в зеркало.
Кожа посерела, глаза ввалились, став практически незаметными на фоне огромных черно-лиловых кругов под ними. Губы от постоянного кашля обветрились и потрескались, словно Мари неделю провела под палящим солнцем. Блестящие светлые волосы, цвета «натуральный блонд», такие же, как у Рейчел, стояли торчком, больше похожие на старую мочалку, а не на модную прическу каре.
Закончив умываться и причесываться, она взяла пушистое белое полотенце и принялась тщательно, как учила мама, вытирать лицо и шею.
Внезапно резкая боль пронзила правую сторону ее шеи, чуть ниже челюсти. Присмотревшись, Мари заметила небольшую ранку с припухлостью вокруг нее. Маленькая точка темно-крастного, почти бордового цвета, была больше похожа на след от иголки, а припухлость, если бы девочка разбиралась в медицине, сразу бы указала ей на след какого-то препарата.
Но Мари, как любой девятилетний ребенок, решила, что ничего страшного не случиться, и, распустив волосы по плечам, чтобы родители не заметили, спустилась вниз.
К ее приходу Билл уже оповестил семью о том, что сегодня они завтракают в полном составе, поэтому на стол были накрыты все любимые блюда Мари, а лица родных светились от счастья.
Завтрак прошел в атмосфере радости и веселья, чей дух уже давно покинул стены дома Тетчей.
Завершив прием пищи, Рейчел приготовила попкорн и они все вместе устроившись в гостиной, смотрели фильмы по спутниковому телевиденью. Из-за непрекращающегося ливня и оглушительных раскатов грома звук все время приходилось прибавлять, и под конец сеанса головы у всех были буквально квадратные.
Едва лишь фильм, а это была комедия с Эдди Мерфи — «Дейв», закончился, дети, устав сидеть на одном месте, побежали играть в комнате Микки.
Флаффи, как ни странно, весь день вела себя ниже травы, и практически не попадалась Биллу и Рейчел на глаза.
День пролетел практически незаметно, в рутинных заботах и переживаниях о здоровье Мари, за просмотром фильмов и разговорами по телефону, за чтением книг и долгими, увлекательными беседами.
Единственным действительно знаменательным событием этого дня стал звонок доктору Саре Фишер, знакомому ветеринару, который Билл постарался сохранить в тайне от жены. После короткого разговора приглушенным голосом, они договорились на встречу в понедельник, после чего Билл, не прощаясь, бросил трубку.
Ночь, на фоне буйства стихии, наступила внезапно, словно кто-то щелкнул переключателем. Уложив Микки, супруги Тетч зашли проведать Мари.
Девочка выглядела абсолютно здоровой и часто улыбалась. Поцеловав ее перед сном, Рейчел вышла, а Билл, сославшись на некий тайный разговор с дочерью, остался. На самом деле, он просто хотел подольше побыть с ней, а заодно удостовериться, что Флаффи не спряталась где-нибудь под кроватью.
Тайком от дочери проверив каждый уголок, Билл вышел, плотно закрыв за собой дверь.
Ночь пролетела, словно одно мгновение, и на утро Билла разбудил истошный крик жены.
Действуя скорее на инстинктах, полностью еще не проснувшись, он опрометью бросился к источнику крика — в комнату Мари.
Дверь была распахнута настежь, а Рейчел давясь рыданиями, уткнулась лицом в грудь неподвижно лежащей девочки.
Едва взглянув в остекленевшие глаза своей малышки, Билл понял — Мари мертва.
Мутная пелена слез застилала ему глаза, когда он, как во сне, медленно брел к ее кровати, желая утешить жену. Чужим и абсолютно незнакомым голосом, он попросил ее выйти из комнаты, ведь дверь осталась открытой, а Микки, скорее всего уже проснулся.
Оставшись наедине с дочерью, вернее ее телом, Билл, ощущая вселенскую пустоту внутри, принялся осматривать ее.
Не считая жгучего чувства невосполнимой утраты, в его смятенном мозгу билось всего две мысли: почему это случилось, ведь вчера Мари была почти что здорова, и — Флаффи убила ее!
Возможно, раньше он согласился бы с Рейчел, в том, что он параноик, но сейчас он был обязан найти доказательство своей правоты.
И он нашел его!
Крохотная точечка на шее, как от укола иглой, а ведь Бетани, что приходила позавчера, колола Мари в руку.
Все еще не в силах поверить в случившееся, Билл накрыл тело девочки покрывалом, и заперев дверь на ключ, пошел искать жену.
Ему было необходимо узнать, как и почему она вошла к Мари.
Рейчел нашлась на первом этаже, в гостиной. Она, отчаянно давя на кнопки, и периодически с силой ударяя по рычагу сброса, пыталась дозвониться куда-то. Слезы градом лились из ее глаз, а движения становились все более истеричными.
— Ну, давай же! ДАВАЙ! — в ярости кричала она, набирая один и тот же номер — 911.
— Рейч, — горло сдавило спазмом, и Билл едва мог говорить. — Рейчел!
Женщина яростно швырнула трубку и обессилено опустилась на пол.
— Посмотри на меня и ответь — это очень важно! — взяв ее за плечи и заставив посмотреть в глаза, сказал Билл как можно тверже. — Почему ты пошла к Мари и была ли открыта ее дверь?
— Телефон… — одними губами пролепетала Рейчел. — Он не работает… телефон…
Билл легонько встряхнул ее:
— Дверь, Рейчел! Была ли открыта ее дверь?
Кое-как совладав с собой, она часто закивала головой, полностью укрепив подозрения мужа — это сделала Флаффи. Неизвестно как, неизвестно зачем, зато абсолютно очевидно, что именно кошка убила его дочь!
Внезапно внимание Билла привлек красный мигающий огонек на автоответчике.
На негнущихся ногах прошествовав к столу, он вдавил пальцем кнопку воспроизведения.
«Привет Билл», — раздался из динамика голос Сары Фишер. — «П-прости, но у меня-ня не вых-дит в понедельник. Перенесем на чет-рг. Пока.»
Голос на пленке без сомнения принадлежал Саре, но интонации…
Касалось, словно сообщение кто-то нарезал из случайных фраз, где интонации и эмоциональный окрас текста не совпадал с его смыслом. Словно какой-то дешевый робот вознамерился воспроизвести текст, сказанный ветеринарным доктором.
— О чем это она? — тут же оживилась Рейчел, очевидно не обратив внимания на несуразность записи.
— Я просил ее посмотреть Флаффи, в понедельник, — подумав, что лгать не имеет смысла, ответил Билл, все еще внимательно глядя на автоответчик.
Рейчел набрала воздуха в грудь, очевидно собираясь высказать все, что она думает по поводу свихнувшегося мужа и его идеи фикс про странную кошку, но мысли ее вновь вернулись к мертвой дочери.
— Я не могу вызвать 911, — глаза ее снова наполнились слезами. — Я еду в город!
Едва последнее слово сорвалось с ее губ, она вскочила на ноги и пулей пронеслась к двери, прежде чем Билл успел ее остановить.
Недолго поколебавшись глядя ей в след, Билл решил, что жена права — полиция им и правда необходима.
Но эта запись?.. Он был уверен, что Сара не стала бы оставлять сообщение, тем более такое странное.
«Это Флаффи» — мгновенно пришла догадка, хотя ему было сложно даже представить кошку, оставляющую сообщение на автоответчик, но сомнений не было.
Если бы Билл сейчас взглянул на себя, он бы ужаснулся: волосы стоят торчком, на опухшем и заплаканном лице, со следами сна и щетины, застыло выражение трагического безумия.
Но он не смотрел в зеркало. В мозгу его билась одна мысль, которая не давала покоя — они убили его девочку! Кто такие они, он не знал, зато знал что Флаффи, жуткое бездушное животное — их инструмент. И он должен ее найти.
Едва лишь Билл поднялся на ноги, намереваясь разыскать кошку — хлопнула входная дверь.
— Машина не заводится! — трясясь в истеричном припадке, прокричала Рейчел с порога. Лицо ее так же опухло от слез, а глаза покраснели. Билл прекрасно понимал ее чувства, но разделить ее тревогу не мог. Какое им дело до телефона, машины и полиции, когда по дому свободно бродит убийца?
Он решил сперва избавиться от жены и изолировать сына, а после — найти и убить Флаффи.
— Идем, дорогая, тебе надо прилечь, — проникновенным тоном заговорил Билл, увлекая Рейчел на кухню, к аптечке. — Вот, выпей успокоительного и пойди полежи, а я обо всем позабочусь.
Рейчел находилась в таком глубоком состоянии шока, что безоговорочно подчинилась, даже не обратив внимания на безумный вид своего мужа. Внезапно у него возникла мысль, что он легко мог бы ее убить, дав чуть больше лекарства чем нужно, но не стал этого делать. Нисмотря на то, что Рейчел в последнее время сильно сдала и теперь она не столь красива как раньше — он по прежнему любил эту женщину.
Проследив, чтобы супруга благополучно добралась до спальни и закрылась изнутри, он заглянул к сыну. Билл понятия не имел, что именно сказала ему Рейчел, однако Микки сидел тише воды, играясь солдатиками. Обыскав все укромные уголки, в которых могла бы спрятаться Флаффи, Билл вышел, закрыв дверь на ключ.
Он понимал, что мальчику нужна забота, что необходимо покормить его завтраком, что можно было бы, например, оставить его с Рейчел, а не закрывать одного в комнате, но ему было все равно. Смерть дочери набросила освинцованное покрывало на все, что было ему дорого, оставив лишь одно желание — покарать ее убийцу.
День выдался пасмурным и в доме царил зловещий полумрак. Гробовая тишина в которой раздавалось тиканье больших напольных часов, что стояли в гостиной, лишь усиливала эффект.
Билл, вооружившись самым длинным кухонным ножом, тщательно обследовал каждый уголок, в поисках злополучной кошки.
Безрезультатно обойдя гостиную, кухню и коридор на первом этаже, он вошел в гараж — через внутреннюю дверь, что располагалась рядом с дверью в подвал.
В темноте виднелись два металлических скелета, которые на поверку оказались машинами.
Билл подошел к своему Лендкрузеру и открыл капот. Топливный шланг был изодран в клочья, а весь двигатель залит бензином и машинным маслом. Внимательно осмотрев передок, Билл увидел аккуратную дыру в пластиковой радиаторной решетке. Таким образом Флаффи попала под капот.
Внезапно за спиной раздался какой-то шум. Резко обернувшись, он увидел кошку, сидящую на столе с инструментами, который располагался слева от двери.
Медленно, чтобы не спугнуть бесноватое животное, он пошел вперед, отводя руку с ножом за голову.
Янтарные глаза пушистой бестии, немигающие смотрели прямо в его, словно говоря — «Мне прекрасно известно чего ты хочешь, но этому не бывать!».
Когда до Флаффи оставалось не больше двух шагов, Билл резко бросился вперед, что есть силы опуская нож прямо на голову кошке. В последний момент, совершив грациозный прыжок, Флаффи перемахнула через его голову, царапнув ему спину когтями задних лап.
Со всего маху врезавшись лицом в стол, Билл услышал отчетливый хруст и почувствовал жгучее тепло, распространяющееся от сломанного носа.
Громко и заковыристо выругавшись, он обернулся к кошке. Она спокойно восседала на капоте его внедорожника, изредка недовольно помахивая хвостом.
Снова бросившись вперед, Билл, держа нож обратным хватом, вонзил нож в то место, где секунду назад была кошка, но только оставил вмятину на капоте.
Флаффи, отчаянно загребая задними лапами, бежала в сторону двери. Не теряя ни мгновения, Билл припустил за ней, не ходу переворачивая нож. Выбежав за двери, он успел заметить, как кошка забегает в приоткрытую дверь в подвал.
Злорадно оскалившись, Билл рывком распахнул дверь, и, перемахивая через две ступеньки сразу, даже не остановившись, чтобы включить свет, побежал в низ. Внезапно его нога, обутая в комнатный тапочек, наступила на что-то мягкое. Потеряв равновесие, он полетел головой вперед, но успел вцепиться в перила левой рукой. По инерции завершая движение он полоснул правой рукой, в которой был зажат нож, по собственной ладони, и, от резко пронзившей его боли, разжав пальцы, ударился лбом о стену. В голове словно взорвали петарду, и Билл, потеряв ориентацию в пространстве, попробовал подняться наверх, ведь идея идти во тьму подвала в таком состоянии не казалась ему хорошей. Поставив ногу на верхнюю ступень, он снова зацепился за что-то, и теперь уже не удержав равновесия, кубарем скатился вниз.
При падении он неловко подвернул руку, в которой все так же сжимал нож, и острое лезвие глубоко впилось ему в левый бок, чуть пониже сердца. Он лежал внизу, во тьме подвала и не мог пошевелиться. Цепкое, холодное онемение моментально пронзило все его тело, от шеи и ниже. Каким-то образом он понял, что парализован, что позвоночник его сломан, что кровопотеря убьет его в ближайшие час-полтора. Невыносимо мучительный час.
А со средины лестницы на него взирали два янтарных глаза.
Теперь, когда все препятствия были устранены, Флаффи могла, наконец, исполнить то, зачем явилась в этот дом. Она долго ждала, сидя под машиной, наблюдая, анализируя. Теперь она возьмет то, что от нее требуется — жизнь Микки.
Мягко ступая по ковровому покрытию, она добралась до двери в комнату мальчика. Предусмотрительный Билл запер ее на ключ, но для Флаффи это не проблема. Несколько умело рассчитанных прыжков, и дверь с тихим скрипом отворилась.
Микки сидит на своей постели голодный и испуганный. Глаза его до сих пор еще мокрые от слез, а у носа пузырятся сопли — следы сильной истерики. Но никто не пришел его утешить: отец и сестра уже мертвы, а мать спит, накачанная убойной дозой успокоительного.
Никто кроме нее.
Придав своим легким, отточенным движениям побольше шарма и грациозности, она подходит вплотную к заплаканному мальчику и начинает тереться головой о его руку. Из всей этой семейки только Билл по-настоящему подозревал о ее сущности, хотя даже он не мог представить, на что, на самом деле способна Флаффи, а Микки и подавно.
Легкий, едва ощутимый укол когтем в руку и седативное начинает действовать.
Движения мальчика замедляются, ему становиться сложно сидеть, думать, дышать… Медленно, словно во сне, он заваливается на спину, разбросав руки в стороны.
Настало время совершить то, ради чего создавалась Флаффи и ей подобные.
Осторожной мягкой походкой, кошка ступила Микки на живот, и, дойдя до его откинутой головы с чуть приоткрытым ртом, остановилась.
Глаза ее в этот момент светились ярче, чем обычно, и теперь в этих маленьких янтарных бусинках отчетливо можно было различить отблеск интеллекта. Расчетливого и жестокого.
Пасть кошки, обрамленная четырьмя острыми клыками, открылась необычайно широко, являя отсутствующему взгляду Микки миленький металлический щуп, похожий на робота-руку из автоматов с игрушками, что стоят в торговых центрах.
Этот щуп сжимал маленький прозрачный шарик, размерами чуть больше горошины. Каждый из трех «пальцев» щупа оканчивался ярко-красной светящейся точечкой, которые объединившись, создавали мощный лазерный луч.
Приблизив непонятный прибор вплотную ко рту Микки, который к тому времени практически уже впал в забытье, Флаффи сфокусировала луч на гортани.
Едва заняв удобное положение, щуп начал вращаться по часовой стрелке, ежесекундно наращивая обороты, пока светящиеся точки не слились в сплошной красный круг. Сам луч, став тягучим как жевательная резинка, принялся закручиваться по спирали, формируя глубокую воронку, уводящую прямо в пищевод обездвиженного мальчика.
Спустя несколько секунд из недр горла Микки, стало подниматься белесое облачко, похожее на пар. Крепко зафиксированное красной воронкой, оно вытянувшись в тонкую струю, стремилось к сфере, зажатой между «пальцами» щупа. Когда последняя капля «пара» скрылась за прозрачными стенками сферы, погасли красные лампочки.
А вместе с ними и жизнь шестилетнего Микки.
***
— А, полковник Ричардс, рад вас видеть! — радушно воскликнул высокий мужчина с залысинами и большими очками, одетый в белый лабораторный халат. — Проходите. Вы как раз вовремя. Номер 79024 как раз принесла отличный образец.
Полковник Ричардс, стройный седой мужчина с широкой щеточкой усов на угрюмом лице, подошел ближе, с нескрываемым отвращением глядя на пушистую серую кошку, из пасти которой доктор Склоппер, специальным приспособлением, извлекал сферу, заполненную молочно-белой субстанцией.
— Вы же знаете, доктор, как я не люблю подобные штучки, — сквозь зубы проговорил он, усилием воли заставляя себя не отводить взгляд.
— Эти штучки, — доктор продемонстрировал сферу, — держат на плаву «Биомедикс Фармасьютикалс» и не дают вашему отделу стать всего лишь еще одной темной страницей истории нашей страны.
Полковник поморщился.
— Также вам известно, — продолжал разглагольствовать доктор, помещая сферу в контейнер, наполовину заполненный такими же, — что проект Ж.Н.Е.Ц. — это инициатива вашей же группы.
— Ж. Н. Е. Ц. — Жидкоструктурный НЕйронный Центр — экспериментальная субстанция, изменяющая генетический код живых организмов. Наделяет животных искусственным интеллектом и рядом других механико-физических свойств, за счет преобразования живого органического материала в неорганический, — как из учебника, процитировал полковник.
— Именно, — усмехнулся доктор. — А Дыхание Жизни, или Субстанция души, как вам угодно, что похищают наши зверушки, является ключевым элементом наших исследований. А самые мощные души, как вам известно, именно у шестилетних детей.
***
— Ой, котик! — радостно кричала девочка, протягивая ручки к серой пушистой кошке.
— Молли, оставь котика в покое!
Кошка заурчала, оказавшись на руках у девчушки, анализируя ее. Номер 79024 нашел новую жертву.
