Семь простых шагов или как завоевать сердце Диппера Пайнса

Диппер никогда не разбирался в проявлениях романтических стремлений. В общем и целом, его знания ограничивались современным кинематографом и любовными линиями в книгах. Он был в курсе, что в реальности романтика существенно отличается от своего изображения в творчестве, но до недавних пор ему не доводилось получать этому наглядное подтверждение. До тех самых пор, пока в его жизни не объявился Билл Сайфер. Билл обладал необыкновенной способностью переворачивать всё с ног на голову. Неудивительно, что их свидание не стало исключением из правил. Начать хотя бы с того, что Диппер подозревал: красиво сваливать в закат сразу после первого поцелуя — далеко не самая удачная модель поведения. Они целовались так, что у Диппера голова шла кругом, и всё, о чём он мог думать, — это Билл, Билл, Билл, выбивающий из него все посторонние мысли одновременно с тем, как его руки забирались Дипперу под футболку, и, серьёзно, он был более чем готов к логическому продолжению этого поцелуя и определённо не ожидал, что Билл вдруг отстранится, отсалютует ему цилиндром и, предупредив: — Сегодня в девять вечера у тебя, — выйдет в окно. Первые несколько секунд Диппер ошарашенно пялился в пространство перед собой. Потом, отмерев, бросился к окну и уставился вниз, смутно опасаясь увидеть Сайфера лежащим на земле — маловероятно, но, как подсказывал опыт, от Билла можно было ожидать чего угодно. Под окном, разумеется, никого не было, и Диппер, неожиданно осознав, что только что произошло, впал в ступор на следующие полчаса. Часы показывали уже семь вечера, когда ему наконец удалось уложить в голове все события этого дня и убедить себя, что, чёрт, это не так уж странно, и они, в конце концов, шли к этому последние несколько месяцев, и если у него появилась возможность перейти от неловкой дрочки на светлый образ Билла Сайфера к более активным и, что куда важнее, обоюдным действиям, то упускать этот шанс он не станет, что бы там ни говорил голос разума. А еще это значило, что до возвращения Билла оставалось ровно два часа. При одной только мысли об этом коленки ощутимо дрогнули, а в груди тёплой волной поднялось что-то очень тревожное, будоражаще-приятное. У него. Свидание. С Биллом. С ума сойти, правда? До того, как Сайфер ураганом ворвался в их размеренный — насколько это было возможно при общем уровне безумия семьи Пайнсов и атмосфере Гравити Фолз, — быт, Диппер представлял своё идеальное будущее с какой-нибудь хорошенькой девушкой: яркой и бойкой авантюристкой, слегка сумасшедшей бестией, понимающей его и поддерживающей во всех начинаниях. Он воображал, что его избранница будет так же любознательна и упорна на грани фола, как и он сам, и они будут разделять увлечения друг друга, и им всегда будет хорошо и комфортно вместе, и всякий раз, когда он будет смотреть на неё, сердце у него будет волнительно вздрагивать, и её улыбка с каждым новым днём будет всё больше и больше сводить его с ума. Ну, по крайней мере, Билл подходил под каждую из этих характеристик. За исключением одной: хорошенькой девушкой Билл Сайфер не являлся совершенно точно. А еще Дипперу очень-очень хотелось поговорить с Мейбл. Обсудить, что и почему она делала, давно ли была в сговоре с Сайфером и, в самом деле, какого чёрта? Потом он, конечно, скажет искреннее спасибо. Но только после того, как основательно вынесет ей мозг. Девять часов наступили слишком быстро. Диппер успел перемерить почти всё содержимое своего скудного гардероба и остановиться в конечном итоге на привычных футболке и джинсах, дважды почистить зубы, отважно попытаться причесать вьющиеся вихры, едва не сломать расчёску и даже загуглить «Как соблазнить парня на первом свидании». Бегло ознакомившись с первыми статьями, Диппер пришёл к выводу, что отсутствие руководства по обращению с чертовски горячим и психически нестабильным демоном в быту — серьёзная брешь в культурных достижениях человечества. Советы, которые ему удалось отыскать, потрясали степенью своего безумия. Тем не менее, особого выбора у него не было, так что пришлось заново пробежаться по одной из статей взглядом, запоминая основные пункты, чтобы позже опробовать их в деле. Итак: 1) Мужчинам нравится естественность. Диппер придирчиво уставился на своё отражение в зеркале и скептически ухмыльнулся. Просторная футболка, потёртые на коленях джинсы, настоящий бардак на голове. Ну, куда естественнее? 2) Чтобы соблазнить мужчину, используйте свое дыхание. Синхронизируйте его с дыханием мужчины, подстройтесь под его ритм. Соблазняя мужчину, включите воображение, нежно дотрагиваясь и поглаживая его. Представить, каково это — нежно дотрагиваться и поглаживать Билла Сайфера, — Диппер смог бы представить, пожалуй, разве что под тяжёлыми наркотиками. А совет о дыхании при общении с тем, кто время от времени вообще забывал, что человеческой оболочке, дабы поддерживать видимость жизни, нужно регулярно дышать, и вовсе грозил Дипперу чудовищной гипоксией. 3) Мужчин притягивает запах женской кожи. Прочитав это, Диппер невольно вспомнил все те моменты, когда Билл утыкался носом ему в плечо, в сгиб локтя, в шею и волосы на затылке. Ну, по крайней мере, за этот пункт он мог даже не начинать волноваться. 4) Одежда должна подчёркивать наиболее эффектные части вашего тела. Очередной скептический взгляд в зеркало вверг Пайнса в уныние. Он понятия не имел, какие части его тела являются наиболее впечатляющими, и есть ли в его внешности хоть один эффектный участок. Но ведь Билла всё это почему-то привлекает, правда? Дипперу пришлось сделать глубокий вдох. Сайферу, кажется, нравились его ушные раковины и локти. Или тот поток бреда был чистой воды импровизацией? Как бы то ни было — очаровательно. Просто великолепно. 5) Негромкая речь, томный голос добавляют общению интимность. Тут проще было сразу сдаться. В последний раз, когда Диппер пытался добавить голосу загадочную низкую хрипотцу, Венди едва не померла от смеха, а Мейбл, очень старавшаяся быть солидарной, потом еще целую неделю при каждом взгляде на него давила хохот в рукаве свитера. 6) Cексуальные женщины садятся к мужчине значительно ближе несексуальных. При этом они принимают более свободные позы. И что это, чёрт возьми, значит? Ему нужно усесться Сайферу на колени? Расставить ноги так широко, чтобы оккупировать собой всё жизненное пространство? 7) Беседа. Искусство соблазнения предполагает умение вести беседу. Не спорьте с мужчиной, развивайте его мысли. Задавайте наводящие вопросы и внимательно слушайте. Будьте интересной и остроумной собеседницей. Как можно было проговорить с Биллом больше пяти минут и не начать спорить, Диппер не представлял, но с остальными подпунктами этого указания он, кажется, должен был справиться без проблем. Спасибо и на том. Сайфер пользовался помощью его сестры и списков? Лично у него были интернет и целое море решительности. Диппер нервно вздохнул и захлопнул крышку ноутбука. Он не пропадёт. Наверное.

***

Сайфер объявился, как всегда, неожиданно и с удивительной пунктуальностью. В тот самый момент, когда настенные часы начали отбивать девять вечера, Диппер почувствовал на своей шее тёплое дыхание, а в следующую секунду ладони в перчатках закрыли ему глаза. — И теперь мне нужно угадать, кто ты? — уточнил Диппер, не без труда справляясь с дрогнувшим голосом, когда Билл, подходя ближе, прижался грудью к его спине. — Отвратительное клише, — мягко фыркнул Билл ему на ухо. — Вообще-то, я подумал, что было бы забавно завязать тебе глаза на всё время свидания. Как тебе идея? Нет? Не нравится? Да ладно, Сосновое Деревце, признайся: ты просто подумал об этом и уже немного завёлся. Вне всякого сомнения, он был прав, но признавать это Диппер не собирался. Он с силой вывернулся в руках Билла, чтобы оказаться с ним лицом к лицу. Билл паскудно ухмылялся и выглядел так, что Диппер испытал совершенно отчётливое желание завалить его прямо здесь, в их с Мейбл спальне, и не устраивать весь этот бред со свиданиями, и зачем вообще тратить время, когда можно просто поцеловать этого чёртового ублюдка, стряхнуть с него эти дурацкие многослойные шмотки, и… — Никаких завязанных глаз, — предупредил Диппер, — так что, ты хочешь куда-нибудь пойти, или… — Звёздочка советовала ужин на Эйфелевой башне, — с напускной чопорностью отозвался Сайфер, — но опыт подсказывает, что это плохая идея. — С чего бы? — Сам подумай, Сосновое Деревце, — Билл подцепил Диппера за шлёвки джинсов и одним коротким рывком притянул к себе, — что мы бы там делали, когда я решил бы, что настало время хорошенько тебя трахнуть? Господи, Сайфер, не провоцируй. Заткнись, заткнись, заткнись... — "Опыт подсказывает?". Выходит, с тобой такое уже было? — поинтересовался Диппер со всем хладнокровием, на которое был сейчас способен. — Ну, я прожил долгую жизнь, Сосенка, — вкрадчиво улыбнулся Билл. — Всякое случалось. А что, ты уже ревнуешь? — Вот еще. — Ревнуешь, признайся, — Билл хохотнул и, за плечи развернув Диппера к себе спиной, подтолкнул его в сторону двери. — Но ты не переживай по этому поводу. Мне так даже нравится. Диппер красноречиво вскинул взгляд к потолку, но Сайфер, спускающийся вслед за ним по лестнице, видеть этого не мог. Когда они спустились в гостиную, и Диппер обвёл взглядом новое убранство комнаты, то всё, что он смог сказать, это: — О, — он обернулся к Биллу и вопросительно вскинул брови, — ты, должно быть, шутишь. Про себя он подумал, что прадядя Стэн непременно попытался бы сломать биту о позвоночник Сайфера, если бы увидел расставленные по всей площади гостиной свечи, чьи огоньки тепло и красиво мерцали в полумраке, лепестки роз, рассыпанные по дивану, кофейному столику и полу, и пиццу, и бутылку чего-то прозрачного — кажется, текилы? — и широкий оскал Билла, опустившего руки Дипперу на талию. — Я, конечно, не эксперт, но складывается впечатление, что ты самую малость перестарался, — осторожно сказал Диппер, в чьём сердце при виде свечей, роз и выпивки постепенно начала зарождаться настоящая паника, — лепестки роз? Серьёзно? Твою мать, Билл. — А что, не нравится? — сразу же после этих слов Билл легко прихватил губами его мочку уха, и Диппер, нервно выдохнув, понял, что подвергать какие-либо действия Сайфера критике сейчас попросту не сможет. — Ни капельки, — нахально заявил он, — но ты продолжай. Билл только смешливо хмыкнул и подтолкнул его вперёд. — Итак, я обещал Звёздочке, что сделаю всё по правилам. Считай, мы с ней заключили своего рода сделку, — он опустился на диван и приглашающе хлопнул ладонью по обивке рядом с собой, — по её убеждению, идеальное первое свидание должно длиться не менее двух часов, по истечению которых я смогу тебя поцеловать. — Но ты уже меня поцеловал, — смущённо фыркнул Диппер, потому что, окей, он, как и Билл, не железный, и неважно, сколько времени Сайфер выносил ему мозги неопределённостью, потому что говорить об этом так напрямик всё еще неловко, и, ради Бога, они могут уже просто снять напряжение выпивкой? Сайфер, очевидно, опять прочёл его мысли, потому как, весело улыбнувшись, потянулся к бутылке и быстро разлил напиток на два шота. — Поцеловал, — с удовольствием подтвердил он, — но знать об этом ей необязательно. — Звучит потрясающе. Выходит, нам нужно растянуть эти два часа… собственно, чем именно? — Я принёс пиццу. А еще у нас есть текила, и, полагаю, будет нелишним узнать друг друга получше. — Ты ко мне в душевую кабинку забирался раз пять, куда уж ближе, — Диппер нервно сглотнул, замечая, как сужается и почти исчезает в яркой желтизне радужки вертикальный зрачок единственного зрячего глаза Сайфера. — И я никогда не пил ничего крепче пива. Ну, были кое-какие коктейли на вечеринках у Венди — судя по вкусу, разливали там чистый денатурат, но… — Учиться никогда не поздно, — ухмыльнулся Билл, — расслабься, я не собираюсь тебя спаивать. Ну, разве что чуть-чуть. Ты ужасно напряжён, Сосновое Деревце. Всё еще боишься меня? Диппер, вздрогнув, отвёл взгляд в сторону. В этом-то и заключалась вся проблема — он не боялся Билла Сайфера. Он привык к нему, привязался настолько, что это было попросту необъяснимо. После всего, что связывало их в прошлом, когда им с Мейбл было по двенадцать лет, было бы правильнее выдворить Билла из дома метлой, экзорцизмом, да чем угодно, лишь бы держаться от него подальше. Диппер чувствовал, что влип по-крупному, но, что было обиднее всего, — ни черта не мог с этим поделать. Не тогда, когда Билл сидел так близко, щерился самодовольной улыбкой и отбивал пальцами в этих чёртовых перчатках неспешный ритм на его, Диппера, колене. — Не боюсь, — честно признался он, — просто не уверен, что знаю, чего ожидать. — Какой унылой была бы жизнь, если бы каждую её составляющую можно было предсказать наперёд, — с преувеличенно серьёзным видом изрёк Сайфер. — Так, значит, мне еще предстоит научить тебя пить текилу? Ладно. Слушай, малец, и впитывай мою мудрость. Насыпаешь немного соли между большим и указательным пальцем, — Билл щёлкнул пальцами, и на столике рядом с ними появилась солонка, — берёшь дольку лайма, — с новым щелчком рядом с солонкой невесть как очутилась глубокая тарелка из жёлтого стекла, наполненная аккуратно нарезанными кусочками цитруса, — слизываешь соль с руки, опрокидываешь шот, закусываешь лаймом. Всё предельно просто, ага? Теперь давай покажу. Он бесцеремонно взял Диппера за руку и потянул на себя. Сыпанул немного соли на участок кожи между указательным пальцем и большим и потянулся к своему шоту. — Эй, Сосенка, расслабься, — он широко улыбнулся испуганно замершему Дипперу, — я же не говорил, что рука при этом не может быть чьей-нибудь еще. В следующую секунду Диппер крупно вздрогнул и едва задавил тихий порывистый выдох, потому что язык Билла широко и влажно скользнул по его коже, собирая соль, а его пальцы на запястье не разжались даже после того, как он проглотил содержимое своей рюмки и отправил в рот дольку лайма. — Технология ясна? — осклабившись, поинтересовался Сайфер. — Хочешь попробовать? Диппер неловко, но с очевидным энтузиазмом кивнул в ответ. Первые два пункта схемы прошли безупречно. Быстро переборов внутреннюю неловкость, Диппер провёл языком по коже Билла, не без удовлетворения отмечая, как вздрогнула рука под его губами, и сделал крупный глоток текилы, приятно обжёгший горло и внутренности. Он протянул руку, чтобы взять из тарелки лайм, но пальцы коснулись лишь гладкой поверхности стола, и Диппер удивлённо вскинул взгляд вверх. Вскинул — и замер, потому что Билл сидел рядом, повернувшись к нему в полоборота, держал жёлтую тарелку у себя за спиной и смотрел на него, Диппера, с очевидным вызовом во взгляде. Долька лайма была зажата у него в зубах. Чёрт. Прежде, чем Диппер успел понять, что он, собственно, творит, он подался вперёд и выхватил лайм у Сайфера изо рта, на короткую секунду касаясь губами губ Билла. После душистого горьковатого привкуса напитка пряная кислинка лайма на языке создала потрясающий контраст, и Диппер невольно расплылся в улыбке. — В Мексике на этот счёт никто особо не заморачивается. По большей части текилу пьют чистую, без примесей, а иногда мешают с сангритой. Но, — Сайфер с весьма довольным видом откинулся на спинку дивана, — так куда интереснее, правда? Диппер залез на диванную подушку с ногами, чтобы сидеть к Биллу лицом. Он открыл одну из коробок с пиццей и с наслаждением вгрызся в еще горячий кусок. — Даже не собирался спорить, — сообщил он. — И что у нас дальше по плану? Напиваться все два часа? Подумав пару секунд, Билл сам потянулся за пиццей и пожал плечами: — Звучит неплохо, но, во-первых, меня не слишком прельщает перспектива добрую половину ночи приводить твою хмельную тушку в сознание, а во-вторых — я собирался предложить кое-что интереснее. — Удиви меня. — Правда за правду, — беззаботно отозвался Билл. — Я задаю тебе вопрос — ты пьёшь и отвечаешь. Затем вопрос задаёшь ты, а я опрокидываю шот и говорю в ответ чистую правду. Солгать не получится, Сосенка, — ну, ты и без того знаешь, что я почую враньё за милю, верно? — И зачем тебе это? — Диппер нахмурился. Лаймовый вкус на языке всё еще не давал ему покоя. Было ли дело в текиле — хотя навряд ли он поплыл бы так с одного шота, — или в том, что Билл уже несколько недель не вылезал у него из головы, но Дипперу почему-то стало до ужаса интересно: если поцеловать Билла прямо сейчас, станет ли привкус лайма сильнее? — Ты в любой момент мог прочитать мои мысли. Можно подумать, у меня есть еще хоть что-то, чего ты не знаешь. — Но я не читал твои мысли, Сосенка, — возразил Билл. Он снова щелкнул пальцами, и две пустые рюмки на столе превратились сразу в шесть. — По крайней мере, не специально. Так нам обоим было бы неинтересно. Я действительно не раз оказывался в твоей голове, но это происходило лишь тогда, когда ты думал о чём-то очень громко. Даже если не захочешь слушать — услышишь. Это всегда было забавно, не спорю. Но для меня, увы, недостаточно. — Значит, по три вопроса на каждого, — Диппер кивнул, глядя на то, как Сайфер разливает текилу по рюмкам, — а я даже не знаю, с чего начать. За последние месяцы я столько всего о тебе узнал, но, кажется, всё еще ничего не знаю. — Никаких тайн вселенной и прочей очень-запутанной-и-важной-чертовщины, Сосенка, ты же понимаешь? — И никаких попыток затронуть мою семью. По рукам. — Хочешь начать? — Пожалуй, — согласился Пайнс. Он внимательно всмотрелся в лицо Билла и задумался, пытаясь подобрать правильный вопрос. Почему-то ничего толкового на ум не приходило. Существовал целый океан вопросов, которые ему хотелось бы задать Биллу, потому как когда еще выпадет шанс расспросить обо всём того, кто знает, кажется, всё на свете, в том числе и те вещи, которые для обычного человека находятся за гранью? Но они вроде как договорились, и потом — Диппер подозревал, что существовала очень серьёзная причина, почему ни Билл, ни Форд ни разу не соглашались поговорить о чём-либо находящемся вне их измерения. Не нужно было испытывать судьбу. Тем более сейчас, когда на языке у Диппера вертелась уйма бессмысленной, но весьма занимающей его ерунды. Диппер сделал глубокий вдох. Собравшись с мыслями, выпалил: — Что у тебя под глазной повязкой? Билл только вкрадчиво улыбнулся: — Занимательно, что именно ты решил начать с попытки что-то с меня снять. И просто к сведению: там нет ничего такого, что могло бы тебе понравиться. — Это не ответ, — возмутился Диппер, — и разве ты не должен был выпить перед тем, как отвечать? — Твоя правда, — кивнул Сайфер. В следующую секунду Диппер удивлённо охнул, потому что Билл легко толкнул его в грудь, заставляя лечь спиной на диван, и сам навис сверху. — Только не нужно сопротивляться, Сосновое Деревце. Если уж развлекаться, то в лучших традициях стриптизёрш Лас-Вегаса, иначе какой в этом смысл? Не отрывая взгляда от лица Диппера, Билл просыпал немного соли в неглубокую, золотистую в мерцании свечей лунку над его ключицей, и с весьма самодовольным видом протянул дольку лайма к его лицу. Диппер послушно обхватил терпко-кислый ломтик губами и замер, чувствуя, как пальцы Билла, едва касаясь, вычерчивают длинную линию по его оголённому под задравшейся футболкой животу. Билл не дал ему времени опомниться. Склонившись над ним, не стал сразу слизывать с ключицы дорожку соли. Он порывисто и с нажимом поцеловал открытую шею, после чего прикусил тонкую кожу в изгибе плеча, заставляя Диппера несдержанно вскрикнуть, и только тогда широко облизнул ключицу по всей длине. Приглушённый вскрик сменился протяжным сдавленным стоном, когда Билл, одним махом опрокинув рюмку текилы, зубами взял у Диппера изо рта ломтик цитруса, откинул его куда-то в сторону, чтобы сразу затем, широко ухмыльнувшись, провести языком по его губам, перепачканным кислым соком лайма. — Всё еще хочешь знать, что у меня под повязкой? — он ухмыльнулся, отмечая, как Диппер, раскрасневшийся, со сбившимся дыханием, смотрит на него расфокусированным взглядом. — Билл, если ты с меня сейчас же не слезешь, я не ручаюсь, что… — О, ну извини, — фыркнул Сайфер и посторонился, позволяя Дипперу принять прежнюю позу. — Будь я занудой вроде твоего Форда, то непременно посоветовал бы тебе поработать над самоконтролем. Но я, вообще-то, нахожу твою повышенную возбудимость весьма впечатляющей. Ты даже не представляешь, как именно я могу это использовать. Если создать достаточно длинную веревку... — Билл. Как ни странно, это подействовало. Сайфер послушно потянулся к своей наглазной повязке и, сообщив напоследок: — Если что — я тебя предупреждал, — полностью убрал с лица чёрный лоскут ткани. Диппер изумлённо выдохнул и, забывшись, вцепился пальцами в колено Билла. Он не был уверен, что именно ожидал увидеть. Гладкую кожу там, где должна быть глазница? Молочно-выбеленную радужку, как у слепца? Но Биллу вновь удалось его удивить. Во впадине его глазницы не было ничего, кроме бесконечно глубокой темноты. Чёрный цвет был таким мрачным, непроглядным и насыщенным, что Диппер невольно вспомнил прочитанную как-то статью о недавно изобретённом материале из углеродных нанотрубок. Фотоны, попадая на поверхность вантаблэка, поглощались почти на сто процентов, что позволяло получить субстанцию, чёрную настолько, что увидеть её было практически невозможно. Человеческий глаз способен был различить лишь контуры вещества, но не более того. Сейчас Дипперу казалось, что чёрная дыра на лице Билла Сайфера еще чернее самого вантаблэка. Оторвать от неё взгляд было невозможно. Хотелось глядеть, глядеть, глядеть до умопомрачения. Ощущение было такое, словно он мог бы утонуть в её глубине, пропасть безвозвратно. Умопомрачительно. — С ума сойти, — шепнул он, протягивая к лицу Билла руку и тут же, опомнившись, отдёргивая её обратно. — Так было всегда? — У меня редко появлялся шанс заключить достаточно выгодную сделку, чтобы оказаться в этом мире в собственном обличье. Чаще всего я существовал в чужих телах, но да, — Билл улыбнулся, как показалось Дипперу, с некоторой скованностью, — в этом теле я всегда выглядел именно так. Избавляя тебя от следующего потраченного впустую вопроса: всё верно, этот глаз незрячий. — Выглядит жутко, — признался Диппер, — но, чёрт, это просто изумительно! По-своему, даже… красиво, наверное. Да, точно. Мне ужасно нравится. — А теперь сделай комплимент моей причёске, и пойдём драться подушками, — Билл вскинул взгляд к потолку; чёрная бездна в его левом глазу при этом осталась точно такой же, какой была пару секунд назад. — Так что, Сосенка, я удовлетворил твоё любопытство? Диппер, не в силах отвести взгляда, зачарованно кивнул. Он хотел было остановить Сайфера, вновь закрывшего незрячий глаз повязкой, но решил, что вмешиваться пока рано. Вместо этого лишь слабо улыбнулся: — Моя очередь. — Верно, — податливо согласился Билл, — я хотел спросить об этом уже давно, но подозреваю, что Звёздочка открутила бы мне голову за такое преждевременное отступление от плана. — Я заинтригован. — Мне интересно, когда, — с очевидной насмешкой протянул Билл, накрывая ладонью колено Диппера, — ты понял, что без ума от меня? — Я не… — О, вот только не начинай. — Ладно, — пользуясь невесть откуда взявшейся смелостью, Диппер быстро облизнул два пальца — Билл при виде этого зрелища, кажется, опять перестал дышать, — и встряхнул над ними солонкой. Затем, потянувшись вперёд, провёл пальцами солёную линию по шее Билла и моментально, не давая тому времени опомниться, прижался губами к светлой коже. На этот раз он не торопился. Слизывая соль с шеи, двигался так медленно, как это только было возможно. Одновременно с этим он опустил руки на бёдра Билла, с удовлетворением отмечая приглушённый смешок у самого своего уха. Текила уже знакомым пряным огнём обожгла рот, и Диппер, смеясь, приглушил острый вкус горьковатой цитрусовой кислинкой. — Мне было четырнадцать, — сказал он, пока Сайфер, ошарашенно глядящий на него, продолжал неторопливо оглаживать его колено кончиками пальцев, — ты тогда вновь объявился в Гравити Фолз. Помню, прадядя Форд угрожал тебе какими-то заклинаниями экзорцизма, прадядя Стэн обещал, что весь Гравити Фолз спалит подчистую, если это поможет спровадить тебя куда подальше, а тебе хоть бы что. Ты появлялся всё чаще, разговаривал с ними, вроде как даже помогал исправить последствия собственноручно устроенного безобразия — я об этом мало что знал, прадяди нам с Мейбл ничего толком не рассказывали. Разве что предупредили, чтобы мы с тобой не разговаривали, если вдруг придёшь, и вообще не имели никаких общих дел. — Ты бы не говорил об этом с таким пренебрежением, если бы знал, каких трудов мне стоило убедить твоих драгоценных родственников, что я отошёл от дел. Нет, серьёзно, — Билл несдержанно фыркнул, — я и так чокнутый, но с ними едва не свихнулся за гранью возможного. Так что дальше, Сосенка? — Как-то ночью ты пришёл к нам в спальню, — вспоминая события трёхлетней давности, Диппер спрятал взгляд за опущенными ресницами, — я тогда впервые тебя увидел в таком облике. Поначалу даже не узнал. Потом понял, кто ты такой, и думал позвать на помощь, но ты не сделал ничего плохого. Просто опустился на пол у кровати Мейбл и провёл ладонью над её головой. А она со времён твоего недоапокалипсиса плохо спала. Её мучили кошмары, она не высыпалась, постоянно вскакивала посреди ночи в холодном поту, в слезах, с криком — и дышала всегда очень тяжело, отрывисто. Но когда ты пришёл, у неё выровнялось дыхание, и лицо стало таким… спокойным, радостным даже, что я почему-то не стал звать на помощь и промолчал. — Любопытно, — Билл едва заметно нахмурился, — я и не знал, что ты в курсе. — А я не сразу догадался, лишь спустя пару дней. С этого всё и началось. Мне раньше тоже снились кошмары. Много, часто. Но после того, как я увидел тебя у кровати Мейбл, то невольно задумался и понял, что, чёрт, я уже целую неделю сплю абсолютно спокойно. Выходило так, что ты помогал нам всё это время. Забирал наши страшные сны, излечивал. Нет, — Диппер невольно усмехнулся, — я не пытаюсь сказать, что это делает тебя меньшим придурком, чем ты являешься большую часть времени, но когда я понял, в чём дело, то начал смотреть на тебя уже немного иначе. А потом мне приснился сон, где был ты. И в этом сновидении мы с тобой, ну… — Какая прелесть, — восхитился Сайфер, — и ты, дай угадаю, подумал, что я расхаживаю по всему городу и внушаю гормонально нестабильным подросткам эротические сны со своим участием? — По-твоему, я такой идиот? — Ты человек, — снисходительно осклабился Билл, — мясным мешкам идиотизм простителен. — Сайфер, я тебя ненавижу. — Да-да, разумеется. — Я абсолютно серьёзно. — И что с того? — Билл весело фыркнул. — Скажешь, что я был очень-очень плохим мальчиком и попытаешься отшлёпать? — А если и так? — Не то чтобы мне не нравился ход твоих мыслей, Сосенка, но до такого ты еще не дорос. Если бы Диппер не был так занят пережёвыванием очередного куска пиццы, то непременно бросил бы все силы на то, чтобы Билл, наконец, заткнулся. Хотя всё впустую — он уже давно перестал надеяться на существование хоть какого-нибудь способа заткнуть Сайферу рот. — Моя очередь, — максимально размеренно сказал он, когда с пиццей было покончено, а украдкой брошенный взгляд на циферблат часов показал, что до окончания двухчасового срока осталось всего двадцать минут. — Почему именно я? Зачем тебе это нужно? Как долго ты собираешься продолжать? Билл, кажется, едва не поперхнулся своей порцией пиццы. — Это три вопроса, Сосновое Деревце, — заметил он, убирая остывший кусок обратно. — Что, возникли неожиданные проблемы с арифметикой? — Вопросы разные, суть одна, — Диппер пожал плечами. Он очень постарался напустить на себя максимально безразличный вид, но, судя по скептическому взгляду Сайфера, получилось у него паршиво. — Так ты собираешься отвечать или как? Наверное, он бы добавил еще что-нибудь неуклюжее, нервное, если бы Билл затянул с ответом. К счастью, Сайфер определённо не принадлежал к той категории собеседников, что предпочитают отмалчиваться при неудобных вопросах. Билл, не отрывая от него взгляда, зубами сдёрнул с правой руки перчатку и мазнул кончиком языка по большому пальцу. Порывисто встряхнул над рукой солонкой и вдруг положил свободную руку Дипперу на шею, притягивая к себе так, что мальчишка едва не потерял равновесие и был вынужден упереться ладонями о его, Сайфера, бёдра. Большой палец, посыпанный солью, провёл широкую полосу по полураскрытым губам Диппера. А в следующую секунду Билл его поцеловал. Диппер не успел ни отстраниться, ни даже сделать вдох. Юркий язык провёл по линии его рта, собирая солёные крошки, а затем скользнул внутрь, и, чёрт, член в штанах возбуждённо вздрогнул, и сердце, лихорадочно сбившееся с ритма, кажется, всерьёз вознамерилось проломить грудную клетку. Пайнс успел только вцепиться в отвороты рубашки Сайфера, когда тот отстранился, опрокинул в себя предпоследний шот и, откусив половину от дольки лайма, с силой толкнул Диппера назад. Тот податливо откинулся на спинку дивана и замер, потому что Билл перекинул левую ногу через его бёдра, опустился к нему на колени, и его лицо оказалось так близко к лицу самого Диппера, что тот мог бы, наверное, поцеловать Сайфера, даже не трогаясь с места. — Потому что ты особенный, — чуть смешливо, нараспев протянул Билл, нагибаясь так, чтобы коснуться губами его уха. Диппер, уже почти успевший позабыть собственный вопрос, удивлённо моргнул и положил одну руку Сайферу на шею, а вторую — на талию, сминая плотную ткань сюртука в пальцах. — Мне это нужно, потому что я привык получать то, что хочу, а тебя я хочу слишком сильно, чтобы не задаваться вопросом, стоишь ли ты того. Но ты стоишь, и это нравится мне в отдельном порядке. Ты не такой, как прочие мясные мешки, Сосновое Деревце. В тебе есть искра, от которой я без ума, если позволишь мне столь похабное клише. Мне нравится наблюдать, как ты становишься старше. Как взрослеешь, набираешься ума, начинаешь понимать вещи, о которых прежде даже не пытался задумываться. Я здесь, потому что меня к тебе тянет. И будет тянуть. Тебе интересно, как долго я собираюсь продолжать? Не беспокойся на этот счёт, дитя, — к удивлению притихшего Диппера, Сайфер вдруг оборвался на пару секунд, чтобы коротко и влажно провести языком по рельефному контуру его ушной раковины, — я не уйду еще очень и очень долго. Думаешь, жизнь — достаточно долгий срок? Да ни черта. Я пожелаю, и ты будешь жить вечно. Даже если захочешь, чтобы я вдруг исчез. Можешь мне поверить: ты здорово влип. Я не собираюсь делить тебя с кем-то еще. Ты мой, и я очень советую тебе не пытаться сопротивляться, потому что иначе… — Знаешь, — Диппер с трудом подавил возбуждённый полувсхлип-полустон и продолжил со всей ехидностью, на которую только был способен: — до того момента, когда ты от комплиментов перешёл к угрозам, это было мило до крайности. Ужасно романтично. Я прямо прослезился. — Ну, Сосенка, — щекотно хмыкнул Билл ему на ухо, — я разве не говорил, что романтика — не мой профиль? — И особенно наглядно это демонстрируют розовые лепестки и свечи, — Диппер нервно засмеялся и тут же подавился собственным смехом, чувствуя, как Билл сжимает его отвердевший член прямо сквозь ткань штанов, — полагаю, мне нужно сказать «спасибо» за то, что на этот раз розы хотя бы не жёлтые. — Значит, догадался насчёт цветов? — Билл легко, точно в отместку, прикусил его шею и, дождавшись сдавленного болезненного стона, на мгновение накрыл саднящее место укуса влажным горячим ртом. — И как давно? Он, не оборачиваясь на столик, наощупь нашёл один из трёх оставшихся шотов и протянул его Дипперу. На этот раз Пайнс выпил его без соли и лайма, ощущая приятное, тягучее головокружение и тёплый тяжёлый узел внизу живота, просто невероятный, немыслимый, вызывающий желание прямо сейчас вскинуть бёдра, податься навстречу рукам Сайфера, поцеловать его, в конце концов, по-настоящему, глубоко, жадно и голодно. — Приблизительно к тому моменту, когда ты впервые залез ко мне в душ, — отозвался он севшим голосом, — догадаться, знаешь, было нетрудно. — До одиннадцати вечера еще четыре минуты, — деловито сообщил Сайфер, и если бы не сбивчивые движения его рук, расстёгивающих ремень на джинсах Диппера, можно бы было подумать, что они обсуждают что-то, связанное с сексом примерно настолько же, как метеорологический прогноз на следующие выходные. — Свой последний вопрос я лучше оставлю на потом, а за тобой, Сосенка, — еще один. — Окей, — Диппер замер, наблюдая, как Билл выпивает содержимое шота, а потом быстро опрокинул последний и вдруг расплылся в широкой и немного пьяной улыбке, — расскажи, что именно ты собираешься со мной делать. — В долгосрочной перспективе или прямо сейчас? — дотошно уточнил Билл, и Диппер точно высказался бы на тему нахальных придурков, абсолютно не умеющих выбирать время для своих нелепых подколов, если бы не был так занят стягиванием сюртука и рубашки с плеч этого самого придурка, который, как выяснилось, без одежды выглядел достаточно впечатляюще, чтобы забыть и о раздражении, и о спорах, и вообще обо всём на свете. Именно поэтому Диппер вместо того, чтобы спорить, предпочёл коснуться губами оголённой шеи, провести языком полосу по широкому разлёту плеча и коротко лизнуть неглубокую бледную ямку под острой линией ключиц. Билл, к счастью, понял всё абсолютно верно. — А зачем рассказывать, Сосновое Деревце, — отрывистым шёпотом отозвался он, в мимолётных паузах между словами целуя Диппера в шею с таким воодушевлением, что места, в которые он впивался губами, тут же наливались тёмно-алыми отметинами, — если я могу показать всё наглядно? Он не дал Дипперу времени ни на ответ, ни даже просто на осмысление услышанного. В следующее мгновение Билл впился голодным, порывистым, ожесточённым поцелуем в его губы и, не разрывая контакт, потянул на себя, заставляя подняться с дивана. — В твою комнату, — отстранившись, Сайфер лихорадочно провёл по губам кончиком языка, — живо. По пути вверх по лестнице Диппер, спотыкаясь, путаясь в собственных ногах, невольно подумал о том, что наконец-то, спустя столько лет, затея с составлением тщательно разбитых по пунктам планов оправдала себя на все сто, двести, на чёртовы триста процентов. Пускай план составлял не он, пускай он даже не был тем, кто приводил его в действие — какая разница? Главное — всё сработало безупречно. А потом он, задыхаясь, распахнул дверь в свою комнату и шагнул внутрь. Билл — и, чёрт, Сайфер подошёл так близко, что Диппер отчётливо мог почувствовать, как член, крупный, умопомрачительно твёрдый, вжался в его ягодицы через четыре ненавистных слоя ткани, — крепко обвил руками талию мальчишки и скользнул ладонью ниже, чтобы сжать в пальцах его ноющий от немыслимого, невыносимого возбуждения член, и в голове у Диппера не осталось ни одной мало-мальски толковой мысли. У Сайфера, судя по улыбке, шальной, абсолютно безумной и до одури красивой, — тоже. — Я только надеюсь, — задиристо шепнул Билл сразу после того, как они оба, не видя ничего вокруг себя, неуклюже рухнули на кровать, — что по приезду Звёздочка не потребует от меня подробного письменного отчёта. — Зря надеешься, — засмеялся Пайнс, — спорим, она уже даже альбом завела для наших с тобой фотографий? — К слову, я не против небольшого видеоотчёта. — Господи, Сайфер, просто заткнись. — «Господи»? Ну, Сосенка, ты самую малость ошибся с адресатом. Диппер хотел было ответить ему чем-нибудь едким, на грани привычной шутливой издёвки, но в следующую секунду Сайфер гибко соскользнул вниз и провёл языком широкую линию по его животу, и всё, что он смог, с трудом удержав протяжный гортанный стон, — это расплыться в широкой и донельзя довольной улыбке. Кажется, ему наконец-то удалось отыскать подходящий способ заткнуть Биллу Сайферу рот. И хорошо, что этот способ (как и сам Билл, как и весь план Мейбл, как вообще всё, что происходило с ними в последнюю пару месяцев) оказался выше всяких похвал.