Просчет валар

- Ну, осторожнее же! - недовольно прикрикнул Маэдрос на брата, подхватывая статуэтку тонкой работы. - Как ты умудряешься работать в мастерской у отца, если у тебя все из рук валится? Куруфин мрачно отложил тряпку: - Там на меня снисходит вдохновение. А здесь — нудная работа, да еще и грязная. - В мастерской я тоже особой чистоты не увидел, - примирительно заметил Фингон, быстро и аккуратно обтирая хрупкие украшения на полках в покоях лорда Феанаро. Ему Атаринкэ даже не счел нужным отвечать, дернув плечом. От резкого движения рука его дернулась, и полка угрожающе зазвенела. - Так, - прошипел Майтимо, в глубине души чувствуя невероятное облегчение, - ты здесь все сейчас перебьешь к мелькоровой бабушке! Иди вон... Со двора, как по заказу, раздался радостный лай. - Иди вон за выродком этим последи, - брякнул Маэдрос. - Пока он отцовские клумбы не разорил. - Там дождь, - мрачно возразил Куруфинвэ. - И вообще, псина принадлежит Тьелко, пусть он и следит. - Он уже проследил один раз, - хмыкнул Майтимо. - Иди-иди. Можешь посидеть в беседке, если тебе удастся держать это чудовище поближе к себе. - Да? - Атаринкэ задумался. - Тогда я сейчас что-нибудь с кухни возьму... - Там Карнистир, - на всякий случай предупредил Фингон. - Уж как-нибудь... Нельо, а ты справишься здесь один? - Я не один, - напомнил Майтимо. - Справлюсь. По крайней мере, быстрее, чем с тобой. Маэдрос долго прислушивался сначала к воплям на кухне, потом к грохоту в галерее, потом к долгому шуршанию у крыльца... Наконец, со двора раздался мрачно-приторный голос Куруфина, подзывающего собаку на угощение, а потом и цоканье маленьких коготков. Майтимо бросил работу и бережно вынул из ладоней Финдекано очередную статуэтку. Фингон опустил взгляд и поинтересовался: - Это все ваяла ваша мама? - Да, - кивнул Маэдрос. - Отец очень дорожит коллекцией. Иногда мне кажется... что он скучает. - Наверное, мне не следовало... - замялся Фингон. - Ваш отец наверняка бы не хотел, чтобы мои руки прикасались к его сокровищам. - Он ни о чем не узнает, - отмахнулся Майтимо. - Отец нетерпим слишком ко многим вещам. Мы все привыкли многое скрывать от него. Ты вот знаешь, что когда-то Кано почти три года учился музыке у одного из ваниар, но не дай Эру узнать это отцу. И подобные секреты есть у каждого из моих братьев... - А я ведь раньше почти ничего от своего отца не скрывал... - несколько нервно сказал Фингон. - Нам надо закончить работу. - Брось, мы уже почти закончили. - Тогда вымыть руки и... что здесь еще надо сделать? - Руки можно вымыть здесь, - Маэдрос провел друга в отцовскую ванную. - Воду я потом сменю. Маэдрос нервничал. Если ночью, в приглушенном свете, все казалось таким естественным, то сейчас, днем, неловкость буквально ощущалась в воздухе. Финдекано не поднимал взгляда, старательно отмывая и без того уже чистые руки. Маэдрос не выдержал и коснулся его пальцев прямо в воде. Фингон не возражал. Не возражал на прикосновение, не возражал и на осторожное поглаживание тыльной стороны ладони, и на сплетение пальцев... Наконец, сын Второго дома поднял голову: - Майтимо... - голос прозвучал с легкой хрипотцой. Маэдрос вздрогнул и прижал его к себе еще мокрыми руками, оставляя на голубой тунике бирюзово-лазурные влажные разводы. Финдекано первым потянулся к нему. Из-за разницы в росте, Фингону пришлось подняться на носки, но он все равно едва дотягивался до губ Маэдроса, пока тот не склонил голову, увлекая его в глубокий поцелуй. Совсем не такой, нежный и бережный, какими они обменивались с утра; и не неловко-неумелый, как получилось давешней ночью. Финдекано сначала дернулся, а потом расслабился. Руки его слегка подрагивали, когда он коснулся скул и висков друга, а потом и вплел пальцы в волосы, подбираясь к затылку. Маэдрос плохо соображал, что делает, но очнулся уже только тогда, когда осознал, что прижимает своего Финдекано к стене, пытаясь расстегнуть на нем тунику, а тот упирается ему в плечи в попытке оттолкнуть. - Что-то не так? - Майтимо настороженно взглянул на Фингона сверху вниз. - Я... не... Майтимо, мы не можем... здесь. - Почему? - Это покои твоего отца... - Зато это одна из немногих комнат, где можно запереть дверь, - осенило Маэдроса. - Но... - попытался возразить Фингон, однако Майтимо уже рванулся в переднюю и щелкнул задвижкой, пояснив: - Сколько раз я, еще маленький, пытался ломиться в эту дверь, когда не справлялся с Кано и Тьелко... но родители были заняты тем, что... в общем, потом Морьо родился. - Майтимо, - Финдекано окончательно покраснел, - ты же не собираешься..? - Я просто хочу побыть с тобой наедине и не бояться, что кто-нибудь из братьев увидит что-то... неподобающее. Если у кого-то возникнет хоть одно сомнение на эту тему — мне не жить. Нам повезло, что в прошлый раз нас увидел именно Макалаурэ. Объяснение звучало разумно; красиво очертившиеся от поцелуев губы Майтимо складывались в умоляющую гримасу, и Фингон сдался. Ощущение свободы кружило голову, заставляло сердце биться быстрее, а кровь вскипала в венах, как от молодого вина. Отчаянные поцелуи привели эльфов как раз куда нужно — в спальню. Наконец-то, Маэдрос с мучительным облегчением толкнул друга на кровать и опустился сверху, впиваясь в шею под расстегнутым еще в пути воротником. Ему вдруг до дрожи захотелось изучить тело под собой так же, как это делал Фингон ночью, и он не церемонясь распахнул на друге тунику. Финдекано рвано и неровно дышал, его грудь вздымалась под прикосновениями ладоней. В глазах у Майтимо словно все помутилось. Он склонился над Финдекано, медно-рыжие волосы рассыпались по бледной коже, однако когда Маэдрос добрался губами до пояса штанов, Фингон вновь его придержал. Майтимо попытался взять себя в руки, смутно осознавая, что, очевидно, достиг какой-то черты, переступить через которую друг не может. Но Фингон только поднялся на локте и, стянув сапоги, забрался на кровать повыше, нетерпеливо потянув его за руку. Последней мелькнувшей в голове Маэдроса мыслью было то, что на кровать отца в сапогах влезть точно нельзя. Он торопливо скинул верхнюю одежду и опустился на кровать, накрывая Фингона собой. Тот изогнулся, инстинктивно находя удобное положение, и Майтимо едва не задохнулся, ощутив, как крепкие бедра обхватывают его бока. Голову Финдекано запрокинул, лицо его раскраснелось, а длинные черные ресницы трепетали, словно листья на слабом ветру. С губ его сорвался то ли громкий вздох, то ли тихий стон, и Маэдрос понял, что ткань штанов только мешает. Раздевая друга, он не знал, что собирается делать дальше, но не сомневался, что все делает правильно. Однако перед тем, как избавить Финдекано от ткани, он все-таки замялся. Под ладонью ощущалась напряженная плоть... Рука Фингона неожиданно скользнула по спине, перебралась на живот и... Маэдрос думал, что больше смутиться уже нельзя, но оказалось, что можно. Его Финдекано на этот раз оказался решительней — пальцы проворно и так восхитительно чувственно скользнули под пояс, что стона Майтимо уже не удержал. - Сними, - потребовал Фингон, задыхаясь, и Маэдрос послушался. Было ужасно неудобно, причем в прямом смысле слова, но Майтимо справился. Пока он неловко избавлялся от штанов, друг уже успел раздеться и снова притянул его к себе. Маэдрос ощущал, как томительно-нетерпеливо изгибается под ним Финдекано, да и собственное возбуждение уже буквально мучило его, но он медлил, ибо из смутных рассказов отца и пьяных разговоров с братьями на охоте, знал, что невольно причинит боль... а этого он не хотел. Мелькнула спасительная мысль о том, что можно попробовать доставить удовольствие и иначе, хотя бы как он сам умел это делать с собой, но Финдекано распахнул потемневшие сейчас голубые глаза и что-то прошептал, отчаянно смущаясь. - Что? - Майтимо был вынужден переспросить, ибо не разобрал ни слова. Фингон вновь опустил взгляд, но медленно и четко произнес: - Сделай меня своим. От этих слов по позвоночнику словно пробежала искра. Маэдрос поудобнее перехватил тело друга, но тот несколько встревоженно остановил его: - Только не сразу. Поначалу Майтимо не сообразил, что значат эти слова, но секундой позже инстинктивно догадался. Если сразу — больно, то, наверное, сначала надо попробовать... Он опустил руку, скользя ладонью меж бедер друга. Финдекано хрипло перевел дыхание и подался навстречу. Первое прикосновение к нежной коже заставило Фингона часто дышать и мучительно выгибаться, однако Маэдрос быстро понял, что так дело не пойдет. Вспомнив болтовню поддатого Келегорма, который в таком тонком вопросе всегда знал откуда-то больше остальных, Майтимо огляделся, словно вид спальни отца мог ему чем-то помочь, и решил воспользоваться единственным естественным средством, что у него сейчас было. На прикосновение влажных пальцев Финдекано среагировал еще острее, едва слышно всхлипывая. После нескольких проб и ошибок, Маэдрос сообразил, что именно от него требуется. Фингон, казалось, уже перестал смущаться, подаваясь навстречу пальцам всем телом. На висках его выступила легкая испарина, и выбившиеся из змеящихся по кровати кос волосы прилипали к коже. Майтимо понял, что больше сдерживаться не может. Да, он все это время отчаянно боролся с болезненным напряжением, опасаясь причинить боль, но сейчас... Последнее, на что хватило Майтимо — это осторожно опуститься сверху и сдерживать собственные порывы. На первом же, еще легком движении, Фингон поморщился и закусил губу, но Маэдрос почти не обратил на это внимания, стараясь хоть немного отвлечься от потрясающего чувства тесноты и жара тела под ним. Он медлил, пока Финдекано не притянул его за шею для поцелуя и не прошептал на ухо: - Сделай уже это... И Майтимо решился. Он глубоко вздохнул и опустился ниже, охнув от того, как зажимает его в себе любовник. Он едва не сорвался сразу, но мучительно скривившееся от боли лицо Финдекано мигом прогнало острое наваждение и заставило кровь в висках стучать тише. Майтимо остановился, погладил сведенные в напряженном изломе брови, скользнул пальцами по скуле, чувствуя, как постепенно расслабляется под ним его Финдекано. - Уже можешь... - сипло произнес тот. Маэдрос двинулся бережно, осторожно. С каждым легким движением Фингон дышал тише. Пальцы уже не так вцеплялись в плечо, плотно сжатые губы раскрылись, ловя воздух. Когда Майтимо ощутил, как ласково оплетают его шею руки, он и сам не сдержался от долгого, едва слышного стона. Рука Фингона скользнула ниже, и только сейчас Маэдрос с досадой подумал, что мог бы облегчить страдания Финдекано... если бы догадался сделать это сам раньше. С пылом, делавшим честь Первому Дому, он перехватил руку Фингона, лаская его собственной ладонью. Тот уже сам двигался навстречу его желанию и его руке, сладко всхлипывая и вздрагивая на каждое движение. Маэдрос уже не сдерживался. Ритм нарастал, и все острее были ощущения. Неожиданно тело Финдекано выгнулось, вздрогнуло... Маэдрос ощутил, как пальцы заливает влага, и услышал лихорадочный шепот: - Майтимо... Люблю... И без того узкое тело зажалось, Маэдрос хрипло выдохнул, в глазах его потемнело. Он упал на локоть, чудом не задев Фингона, и сорвался, едва подавляя вскрик. Это было настолько потрясающе, что Майтимо едва не провалился в небытие, но какая-то мысль удержала его на краю. Едва дыхание его чуть восстановилось, он пробормотал: - Я тоже. Несколько секунд они оба лежали неподвижно. Наконец, Маэдрос приподнялся и обеспокоенно спросил: - Тебе не тяжело? - Немного, - неожиданно после всего произошедшего Финдекано смутился. - И к тому же ты... все еще... Тут Майтимо понял, что способность краснеть вернулась не только к его... другу? Он торопливо поднялся, помогая Фингону прикрыться и сел на кровати. - Финдекано... Я хотел тебе... - Надо белье сменить, - не дал ему закончить Фингон, отвернувшись. - Как нам вообще в голову это пришло... Да еще и на кровати твоего отца... - Ты жалеешь? - встревожился Маэдрос. - Нет, - покачал головой Фингон. - Я ни о чем не жалею. Только немного странно... Отец говорил мне, что только после свадьбы... Но когда я понял, кто занимает мое сердце, я уже знал, что никакой свадьбы не будет. И думал, что вообще ничего не будет... - Я... - Маэдрос опустил голову. - Я и в самом деле не могу... Если я скажу отцу, что хочу обменяться с тобой клятвами, он... Он просто убьет меня. И я даже не знаю, что для него будет хуже: то, что ты не дева; то, что ты мой кузен; или то, что в тебе есть кровь ваниар. - Да, это все верно, - Фингон вздохнул, но упрямо вскинул подбородок. - Но я ничего и не ждал. И... я... благодарю Эру уже за то, что позволил мне познать, каково это - с тем, кого любишь. - Я даже не сказал тебе о любви, - Майтимо низко опустил голову. - Я унизил тебя. - Не больше, чем я тебя, - возразил Финдекано. - Я тоже не говорил тебе о любви. За столом все замерли. С ужином было уже покончено, тарелки унесены на кухню, а Феанор во главе стола, внимательно прищурившись, изучал сочинения близнецов — одновременно проглядывая оба свитка, что-то сопоставляя и сравнивая. То, что в доме не все спокойно, было понятно любому, кто бы сейчас бросил взгляд на столовую Первого Дома. Все семеро сыновей почтительно молчали, обычно спутанные волосы Карнистира были в полном порядке, Келегорм и Куруфин не пинали друг друга под столом, да и явились все чуть ли не при полном параде. Выходной синий плащ Финдекано неуместным пятном выделялся среди ярких одеяний феанорингов. - Так, помогали вам, скорее всего, Турко или Морьо. Даже, скорее, Морьо... Узнаю его обороты речи и приемы построения предложений. Сами вы хоть что-то сделали? Амбаруссар бросили испуганные взгляды на Карантира, но тот только слегка пожал плечами, как бы говоря, что со своим стилем речи он сделать все равно ничего не может, и надо было думать самим, а не просто переписывать. - Я все понял, - тяжело вздохнул Феанор, отдавая близнецам их труды, и устало потер лоб. - Придется самому с вами заниматься. Ничего, с Турко было то же самое. Он у меня уже через месяц начал грамотно писать. Келегорм мучительно скривился, очевидно, невольно вспомнив этот месяц. - Нельо, это ты уборкой руководил? - поинтересовался глава семейства, после ужина привычно потянувшись за бутылкой с вином. В периоды мира в семье он предлагал и двум старшим сыновьям, а иногда в последнее время такой чести удостаивался и Тьелкормо, но сейчас на это было нечего рассчитывать. Впрочем, Феанор выглядел относительно спокойно и даже мирно - очевидно, несмотря на усталость, на него все же повлиял вкусный ужин, вид собственных убранных покоев, где он переодевался после прихода из мастерской, и вид дружной семьи, не занятой вечными разборками между собой. Даже на Финдекано в начале ужина старший принц нолдор посмотрел более-менее благосклонно. - Я, отец, - напряженно ответил Майтимо, еще не зная, что за этим последует. - Я давно собирался стереть пыль со скульптур вашей матери. Благодарю, что позаботился. Майтимо невольно бросил взгляд на своего друга. Идея перебрать статуэтки принадлежала именно ему... - Спасибо, отец. Рад, что тебе понравилось. Лорд Феанаро поднял взгляд от кубка и обвел непонимающим взглядом всех сидевших за столом, не обойдя и гостя. Секунду он молчал, но потом не выдержал: - Вам что, всем так к Арафинвэ охота? Майтимо пнул под столом Карантира. Тот сдержался, только поморщился, недобро глядя на брата. Все молчали, и Маглор взял на себя дипломатическую миссию: - Я готов понести наказание, отец, - с покаянным видом начал он, - но душа моя страдает... - Ой, не начинай, страдалец, - отмахнулся Феанор. - Ладно, пойдешь к своему Финдарато. Но он же не ровня тебе в таланте? - Разумеется, нет, - Маглор слегка повел плечом, и отец успокоился. - Можно сказать, я его и учил музыке. - Хорошо, вот и терзайте вдвоем уши этих... - Феанор покосился на Фингона и продолжать фразу не стал. - А не мои. А ты, Нельо, чего там забыл? - Ровным счетом ничего, - Майтимо переглянулся с Макалаурэ, и они посредством взглядов мгновенно выработали общую стратегию поведения. - Мы все знаем, что провинились перед тобой и вели себя вовсе не так, как подобает почтительным сыновьям... - Тебя уже заносит, Нельо, - насмешливо прокомментировал отец семейства. - Да, - смущенно кивнул Маэдрос, и продолжил, - мы отбудем положенное нам наказание до конца, но просим тебя о милости — позволь нам всем покинуть дом и хоть немного развлечься... ну, насколько это вообще возможно в доме лорда Арафинвэ. Феанор на несколько секунд задумался, но благодушное настроение пересилило: - Не вздумайте ему дом разнести. Я знаю, вы можете, а он потом ко мне ныть придет. Узнаю, что кто-то из вас был не там, а в другом месте — вам очень не повезет. Турко, тебя это касается в первую очередь. Карнистир, опять придешь с синяком от Ангарато — придется тебя учить драться правильно, чтоб ударов не пропускать. Амбаруссар... ох, нет, обойдетесь без наставлений, это бесполезно. Нельо, если что, хватай обоих за уши и тащи домой. - Так ты дозволяешь, отец? - расцвел в улыбке Майтимо. - Дозволяю, но с некоторыми условиями. Поужинать можете там, если вас пригласят... впрочем, я вас знаю, вы особо спрашивать не будете. После ужина возвращаетесь домой. Кто вернется поздно или в неподобающем состоянии... пожалеет, что вернулся. Кано, тебя это касается, а то вы с Финдарато не только мелодии разыгрывать горазды. Завтра с утра напишу Арафинвэ, попрошу вас принять. И не сомневайтесь, после я лично к нему наведаюсь, а он мне все о вашем поведении расскажет, никуда не денется. Все братья, за исключением Маглора, мрачно поглядели на Маэдроса. Феанор же внезапно остановил свой взгляд на Финдекано. - А ты унаследовал способности отца, - неожиданно сказал Феанор. - Какие же, лорд Феанаро? - напряженно спросил Фингон, не зная, как расценить высказывание. - У твоего отца в детстве иногда получалось меня на что-нибудь уговорить, - усмехнулся Феанор и поднялся с места. - Ты очень на него похож... Нельо, если я не проснусь, разбуди меня до смешения света, ты ведь рано поднимаешься. - Хорошо, отец, - неуверенно ответил Маэдрос. - Расходитесь, - сказал глава Первого Дома уже в дверях. - Если я вам и позволяю пойти в гости, то это не значит, что вы опять можете ночью бродить по дому и искать сбежавших щенков. - Отец, а можно... - умоляюще произнес Тьелкормо. - Нет, - отрезал Феанор. - Ночуешь на конюшне, вместе со своим лохматым недоразумением. Лорд Феанаро удалился, и по столовой словно пробежал всеобщий вздох. Даже Фингон почувствовал себя легче, когда смог удобно устроиться на стуле, не испытывая неприятных ощущений. - И на что мы с вами подписались? - уныло спросил Карантир. - Я даже не знаю, что хуже - провести весь день на кухне или просидеть несколько часов у Финарфина под стоны его старшего сына... - Это пение! - немедленно возразил Макалаурэ. - Этот стон у вас песней зовется? - фыркнул Карнистир. - Больше напоминает раненого котенка. При слове о котятах грустно вздохнул Келегорм. - Не сопи, - прикрикнул на него Куруфин. - Тебе еще не хуже всех пришлось. Полдня твоего пса караулил... На этих словах Атаринкэ поднял взгляд на старшего брата, ожидая одобрения, но Майтимо только меланхолично покачал головой, о чем-то задумавшись, будто вообще не слышал. Фингон несколько занервничал, тем более, что после этого близнецы недоуменно переглянулись и, как обычно, дополняя друг друга, уточнили: - А разве вы не все втроем были? - Мы думали, что ты был с Нельо и Финдекано... - Они меня выгнали, - фыркнул Курво. - Посекретничать, небось, хотели... А мне что, больше всех надо? Только секретов Второго Дома мне и не хватает. Маэдрос очнулся и грозно посмотрел на брата: - Никаких секретов Второго Дома. Ты чего злой такой? Курво словно только этого и ждал: - Во-первых, я промерз до костей. Во-вторых, был укушен этой скотиной, что по недоразумению называется щенком. В-третьих, у меня возникла идея... но я не мог ее воплотить, а Час Творения, как мы все знаем, дело тонкое. Маэдрос явно собирался ответить резко, но вдруг осекся: - Курво, ты ведь бывал в мастерских Аулэ? - Ну, бывал, - хмуро отозвался брат. - А что? - Ты там кого-нибудь знаешь? - Особо и никого... После того, как отец разругался с майа Курумо. - А из-за чего ругались? - уточнил Майтимо. - Не помню, - отмахнулся Куруфинвэ. - Я тогда маленький был. Вроде наковальни не поделили... Курумо там не очень высокий пост занимал, а отец все-таки принц нолдор... - А чего это ты Аулэ заинтересовался? - уточнил Келегорм. Майтимо уже открыл было рот, чтобы ответить, но за него высказался Карантир: - Небось цепь для твоей твари отковать хочет. Не хуже, чем у Мелькора. - Почти, - фыркнул Маэдрос и постарался свернуть разговор. - Пора расходиться. Не хватало еще снова рассориться и разозлить отца... Келегорм жалобно застонал, но никто его не поддержал. И только Макалаурэ со своей обычной спокойной улыбкой произнес, глядя прямо в лицо Майтимо: - Пойдемте. У нас у всех был очень длинный день.