Судьба жестока...

      — Отчёты по маркетингу доработать и предоставить мне до пятницы. Сводку и мониторинг по топовым продуктам жду сегодня к вечеру. И Клиф, будь добр, проконтролируй, пожалуйста, работу своего отдела, чтобы я не отчитывал тебя, как мальчишку из-за чьей-то нерасторопности. На этом всё, идите работайте, — закончил я свою наставительную речь, провожая тяжёлым взглядом мощные фигуры альф, гуськом выходящих из моего кабинета.       — Мэтью, кофе с коньяком и стакан воды, — бросил я помощнику бете по внутренней связи. Запустив руку в нагрудный карман пиджака, извлек из него блистер с таблетками, которые принимал вот уже на протяжении четырёх месяцев.       — Ваш кофе, мистер Росси, — тихо произнёс секретарь, выставляя передо мной натертый до блеска стакан с водой и фарфоровую чашечку с кофе, от которой исходил едва уловимым аромат алкоголя.       — Мэтью, мне необходимо снять напряжение, — с вызовом посмотрев на упакованного в строгий костюм парня, я закинул в рот красную пилюлю, обильно запивая её водой.       — Сейчас? — дрогнувшим голосом уточнил бета, заливаясь румянцем до самых ушей.       «Глупыш. Не привык ещё к моему темпераменту и прямолинейности. Ну ничего. Пройдёт время и он свыкнется, отрастит зубки, заматереет. Главное, чтобы с ним не приключилось то же самое, что и с прошлым секретарем. Уж больно не хочется искать нового помощника с дополнительной функцией по снятию напряжения».       — Именно сейчас, Мэтью, — ответил я, подкрепляя свои слова расстегнутой ширинкой и расставленными в красноречивом жесте ногами. — Так что приступай.       Постояв в нерешительности ещё пару секунд, парнишка опустился передо мной на колени, предварительно стянув с себя строгий пиджак и галстук. Он был неопытен и тороплив, что неимоверно меня раздражало, но вызывать посреди рабочего дня профессионала ради минета было абсурдом, поэтому я постарался расслабиться и сосредоточиться на процессе.       Приспустив немного брюки вместе с бельем, Мэтью неуверенно обхватил худыми, лишенными изящества, пальцами едва эрегированный член и стал медленно его поглаживать, разгоняя по венами густую кровь.       — Вижу, тебе придется постараться, чтобы меня удовлетворить, — констатировал я факт, делая небольшой глоток горьковатого кофе. — Смелее, Мэтти… Возьми его в рот и пососи, — подстегивал я парня, начиная терять терпение от нерасторопности беты.       Повинуясь приказу, он начал действовать более решительно и дерзко, заводя меня своими ласками куда быстрей, чем ожидалось. Когда член пришёл в полную боевую готовность, он стал с ещё большим остервенением вылизывать крупную головку и вены, жгутами опоясывающие моё естество. Влажно спустившись вниз к яичкам, он поочередно втянул их к себе в рот и пососал, затем снова вернулся к влажной от смазки вершине, уделив особое внимание дырочке уретры, просовывая в неё кончик языка.       — Приласкай себя… Хочу на это посмотреть… — хриплым голосом произнёс я, пристально наблюдая за отсасывающим у меня парнем, лицо которого раскраснелось, местами покрывшись капельками пота.       Безропотно повинуясь, он приспустил брюки до самых колен, продолжая при этом самозабвенно облизывать темно-красную головку, наполняя комнату возбуждающе-пошлыми звуками.       «М-м-м, как же хорошо», — с наслаждением думал я, следя за увлекшимся процессом помощником сквозь завесу ресниц.       Обхватив пальцами небольшой пенис, бета стал активно его надрачивать, стараясь действовать в унисон со своей рукой на моём члене, подталкивая нас обоих к долгожданной кульминации.       На последних аккордах нашего с Мэтью дуэта, перед тем как взорваться наичистейшим экстазом, я жестко прихватил парня за волосы и стал короткими движениями вколачиваться ему в глотку, с упоением слушая, как он давится стонами и слюной, а спустя мгновение и моей спермой, обильно излившейся ему в рот.       Немного придя в себя, Мэтти уселся голой попой на сведенные пятки, осоловело вытирая тыльной стороной ладони перепачканный подбородок и губы, параллельно размазывая белесую жидкость по своему члену и животу.       — Приводи себя в порядок и иди работай, — сыто и расслабленно протянул я, бросив перед парнишкой пачку влажных салфеток, к неудовольствию подмечая тень обиды и разочарования на его пылающем лице. — Сегодня ты превзошел сам себя, Мэтти, — решил подбодрить его я, не желая усложнять наши и так непростые отношения. Бета скомкано улыбнулся и стал торопливо поправлять свою одежду, нервно покусывая при этом губы.       «Блять. Начинается».       — Мэтью, ты же помнишь, что произошедшее между нами — это бизнес? — на всякий случай уточнил я, наблюдая за порывистыми движениями беты.       — Да, мистер Росси, я всё прекрасно помню, — с дрожью в голосе отозвался Мэтью, усиленно пряча от меня полные слез глаза. — И то, что являюсь для Вас всего лишь игрушкой, которую Вы иногда трахаете, совершенно не заботясь о её чувствах…       — Мэтью, посмотри на меня, — властным тоном потребовал я, злясь на омежью чувствительность парня. — Насколько я помню, еще на собеседовании, я чётко дал тебе понять, что нуждаюсь в периодических сексуальных услугах, не имеющих ничего общего с любовью, так? — получив смиренный кивок от парня, продолжил: — И, насколько я помню, ты согласился на эти условия, получив к зарплате приличную надбавку? — и снова обречённый кивок и взгляд, направленный куда-то в сторону. — Тогда какого хрена ты закатываешь мне истерики? — задал я риторический вопрос. — Иди работай, Мэтью, и чтобы больше я от тебя этого не слышал, а иначе мне придётся распрощаться с тобой.       Напоследок кивнув в знак согласия, бета вышел из кабинета, на ходу натягивая на себя строгий пиджак и галстук.       Шумно выдохнув, я раздраженно откинулся на спинку кресла, устало прикрыв глаза тяжёлыми от бессонных ночей веками. Вот уже больше полугода я не знаю, что такое ночь, прожитая без кошмаров. Я утратил сон в тот самый день, когда у меня варварски отняли любимого. Когда мне позвонили и сообщили, что самолёт, на котором летал Адам, разбился, я думал, что сердце разорвется от боли, настолько она была невыносимой. Даже не знаю, как я всё это пережил.       Пока тело моего Ангела по кусочкам собирали где-то на подлёте к Берлину, я, как загнанный зверь, метался из угла в угол, не желая никого видеть и слышать. Я медленно сходил с ума, каждую секунду помня, кого я потерял.       Найти свою истинную пару в этом огромном мире — величайший дар, которого удостоен далеко не каждый человек, поэтому, встретив Адама, я поверить не мог, что такая честь выпала именно мне. Каждый миг, проведенный с любимым, был светом и надеждой, пролитыми на мою достаточно долгую и одинокую жизнь.       «Мой мальчик… Мой Ангел… Как же мне без тебя плохо и одиноко. Изо дня в день я заставляю себя жить, но как же это сложно, когда больше всего на свете хочется умереть».       Похороны с плотно закрытым гробом прошли для меня как в тумане, под лошадиной дозой антидепрессанта, которым меня накачал папочка. Это помогло. Пребывая в иллюзорном состоянии тупого безразличия и мнимого спокойствия, дарованного препаратом, я хоть как-то смог пережить этот кошмарный день.       Потом было море алкоголя и несколько дней беспробудного пьянства, закончившегося в кабинете у врача под осуждающими взглядами обоих родителей.       Благодаря психотерапии и лечению, я наконец-таки смог вынырнуть из пучины отчаяния и безысходности, в которую меня затянуло, словно в трясину, но увы, никакая терапия не способна была вернуть целостность души и сердца. Спустя время, я с ужасом понял, что моё примитивное тело, в отличие от разума, продолжает желать этих чертовых омег.       О-о-о, как же я их ненавидел. За то, что вечно текли и искушали, за то, что имели надо мною власть, за то, что навязывались и подставлялись, но больше всего я ненавидел их за то, что среди них был тот, кто посмел отобрать у меня истинного.       Именно тогда я и узнал о волшебном препарате «Омега блокатор», ставшем для меня спасением. Ухватившись за него, словно за соломинку, я отмахнулся от предостережений родителей, прекрасно осознавая, что цена расплаты может быть слишком высокой, но я готов был её заплатить, лишь бы избавиться от гнетущей зависимости.       Из тяжёлых воспоминаний меня вывел разрывающийся телефон. Посмотрев на абонента, тепло улыбнулся и принял звонок.       — Привет, пап.       — Марк, мальчик мой, почему ты мне не звонишь? У тебя все в порядке? Ты приедешь сегодня на ужин? — как из рога изобилия, засыпал вопросами папочка, с головой выдавая своё беспокойство.       Удрученно покачав головой, я ответил:       — Все нормально, пап. Только сегодня вернулся из Гонконга. И конечно же я приеду, не переживай. Кстати, что у нас сегодня на обед? — как можно беззаботнее говорил я, дабы снизить напряжение, которое ощущалось даже на расстоянии.       — Ох, ну я собирался приготовить мясную пасту, греческий салат и немного твоих любимых канапе из семги, — словно дожидаясь одобрения с моей стороны, произнёс папочка.       — Отличное меню, пап, — подбодрил я родителя, чувствуя вину за заискивающие нотки в его голосе. — Кстати, какое вино купить, белое или красное?       — Марки, не переживай, у нас всё есть, — быстро залепетал он, не сумев скрыть вздоха облегчения.       — Хорошо, тогда до встречи, — быстро попрощался я с папой, не в силах больше терпеть его раболепного тона. Прижав пальцы к воспаленным глазам, я стиснул зубы с такой силой, что свело судорогой челюсть. Это же надо было довести родного человека до такого состояния. Какой же я все-таки мудак…