Тяготение

      Ичиго проснулся за полчаса до будильника. Если это его новая суперспособность, то почему она проявилась так не вовремя? Именно сейчас, когда чем меньше он находился наедине со своими мыслями, тем было легче, а тут похищенные полчаса у блаженной темноты сна. А такой ли блаженной? Куросаки вспомнил, как его разбудил посреди ночи Ренджи, утверждая, что он храпел. Он не мог быть на сто процентов уверенным, что не делал этого, но точно мог сказать, что ему снился кошмар. Гадкий, липкий, удушающий кошмар, в котором он просыпался и просыпался, но не мог всплыть на поверхность. А потом был Ренджи, его возмущения и уверенный тон. Сам того не осознавая, Ичиго тогда подумал, что если снова погрузится в кошмар, Абарай его спасет. Снова.       Он поморщился и покосился на дрыхнущего друга. Тот раскинулся на футоне и вдохновенно сопел, волосы хоть и были заплетены на ночь в косу, все равно разметались по подушке вокруг головы, словно брызги крови.       Ичиго отвернулся и уставился в потолок, прогоняя некстати всплывшие ассоциации. Он погрузился в собственные ощущения, аккуратно двигая ногами и руками, пытаясь определить, насколько сегодня все плохо. К его удивлению, сегодня ему было заметно лучше. Сон сделал свое дело, помогая организму восстанавливаться. Хотя слабость никуда не делась, а ноющая боль все равно таилась где-то на границе ощущений, но это было не так ужасно как вчера.       Куросаки настолько закопался в себе в попытках ощутить каждую клеточку тела, что не заметил, как Ренджи поднялся с футона и заглянул в лицо Ичиго, пялящегося в потолок. — Ох, — он вздрогнул всем телом, фокусируясь на нависшем над ним Ренджи, его лицо выражало одновременно сомнение и удивление. — Жуть какая, ты че спишь с открытыми глазами? — Абарай отодвинулся, но продолжал разглядывать Куросаки. — Я не спал. — Ага, то храпит, теперь вот спит, таращась в потолок. Как мне жить вообще с тобой в одной комнате? — Тебя никто не держит, — буркнул Ичиго, аккуратно поднимаясь с кровати, чтобы не разбудить притихшую боль. Он поежился, в комнате было прохладно из-за открытого всю ночь окна. — Урахары нет, твой отец пригласил меня пожить у вас, да и больше мне не у кого остановиться в этом городе, — спокойно привел аргументы Ренджи, сворачивая футон и по-хозяйски запихивая его в шкаф. — Найди себе друзей, чтобы останавливаться у них, — Куросаки отвернулся, тоже принимаясь застилать постель, чтобы не раздражаться бодростью и наглостью Ренджи. — Зачем мне искать, я уже нашел.       Ичиго обернулся, разглядывая самодовольно скалящегося Абарая. — Придурок. — Сам такой, — Ренджи заулыбался еще шире, если такое вообще возможно. Потом он просто подошел и взлохматил волосы Ичиго, так буднично, словно всегда это делал. — Я первый в ванную!       Абарай стянул висящее на спинке стула полотенце и скрылся за дверью. — Эй! — только и успел ответить Куросаки, растерянно смотря ему вслед.

***

      Когда Ичиго спустился к завтраку, Ренджи, бессовестно подрезавший его в очереди в ванную, уже сидел там и о чем-то вполголоса разговаривал с Ишшином. Услышав его шаги, они синхронно подняли головы и улыбнулись. Куросаки почувствовал раздражение. Они собирались теперь возиться с ним, мило улыбаясь и стараясь подбодрить? — Доброе утро! — радостно поприветствовал его отец. — Хорошо спал?       Прежде чем Ичиго успел огрызнуться, Ренджи с невозмутимым выражением лица ответил за него: — Отлично, храпел так, что пришлось его будить посреди ночи. — Да не храпел я! — возмутился Куросаки. — Охохо, это у нас наследственное, — засмеялся Ишшин.       Кажется, ни о каких подбадривающих улыбках, как он решил вначале, речи и не шло. Они откровенно над ним потешались. Это небольшое открытие заставило Ичиго почувствовать себя лучше. Будто ничего не изменилось. Осталось только убедить себя поверить в это.       Ичиго хмуро уселся за стол, где его ждала тарелка с аппетитно пахнущими рулетиками из омлета. Отец и Ренджи, похоже, уже расправились со своими порциями и теперь не спеша пили чай. — Эй, а где Юзу и Карин? — Куросаки только заметил, что сестры отсутствовали. — У них мероприятие в школе, поэтому они ушли пораньше, — не отрываясь от своего чая, ответил Абарай. Он выглядел непривычно домашним с небрежно собранным хвостом и без своей неизменной банданы.       Сидящий рядом отец активно закивал, готовый завести речь о том, какие у него взрослые и самостоятельные дочки. — И почему ты об этом знаешь, а я нет? — Ичиго был возмущен слишком вписавшимся в утреннюю рутину и интерьер его кухни Ренджи. — Потому что вчера, в отличие от некоторых, я участвовал в разговоре за ужином, — синигами продолжал излучать невозмутимость, грея руки об чашку.       На это Куросаки не нашел, что ответить. Вчера он действительно выпал из разговора, занимаясь самокопанием. — Так вот, я чуть позже позвоню ему, подойдешь и скажешь, что от меня, — Ишшин продолжил какой-то ранее начатый разговор с Ренджи. — О, вы меня выручите, спасибо! — Абарай выглядел довольным. — Не за что, мне не трудно. Ичиго покосился на них, без особого аппетита жуя омлет, он не мог представить, о чем они могли говорить. Как хорошо спелись, кто бы мог подумать. — Ладно, парни, хорошего вам дня, пойду я, — Ишшин поднялся, убирая за собой посуду. — Угу, — буркнул в ответ Ичиго, и только когда отец вышел, до него дошло, что тот был слишком… нормальным. Он не попытался его прибить с утра, даже не отпускал дурацких шуток. Просто позавтракал и ушел. Все-таки нельзя было представить, что ничего не изменилось. Куросаки со злостью укусил ни в чем не повинный рулетик омлета и так же агрессивно прожевал. Абарай покосился с опаской. — Чай будешь? — Да, — рявкнул Ичиго и только потом понял, о чем спросил Ренджи, и что тот уже поднялся, чтобы налить ему чай.       Злость вдруг испарилась, оставив за собой легкий осадок вины и тяжело давшееся осознание, что, возможно, они вовсе не жалели его, а просто заботились о нем. — Спасибо, — пробормотал Ичиго, когда Ренджи вернулся за стол с дымящейся кружкой. — Да на здоровье, — хмыкнул Абарай, возвращаясь к своему чаю. После этого они перекинулись всего парой слов, но в основном провели остаток завтрака в молчании. При этом Ренджи был отвратительно бодр и улыбчив. И как бы Ичиго ни отрицал, присутствие синигами помогало ему держаться на плаву, а не тонуть в ненависти к себе.       В этот раз Ичиго взял коробочку бенто, заранее приготовленную сестрой. Он уже собрался выходить, когда его окликнул Абарай: — Подожди, я с тобой! — С чего это? — оторопел Куросаки. — Ты меня теперь в школу за ручку водить собрался? — Да нужен ты мне, — отмахнулся Ренджи, поправляя выбившиеся из хвоста пряди и завязывая бандану. — Просто нам по пути, есть кое-какие дела, я вчера уже говорил.       Ичиго нахмурился, но все-таки подождал, пока синигами сбегает наверх, чтобы сменить шорты на джинсы. Вместо майки на нем сегодня была футболка отца. — А ты неплохо устроился, — подметил Ичиго, когда они вышли на улицу. — И поел, и приоделся. Профессиональный нахлебник. — Ой, да пошел ты, — беззлобно сказал Абарай, вышагивая рядом. — Я с утра поболтал с Ишшином, он сказал, что поможет мне с работой. — Ты здесь что, прописаться собрался?! — Ичиго чуть не подбросило от возмущения. — И незачем так орать, сам же сказал, что я нахлебник, а так хоть деньги свои будут. Мне элементарно трусы купить не на что, не буду же я еще и это у тебя одалживать!       Готовившийся продолжить спор Куросаки подавился воздухом. Оба замолчали и какое-то время шли в тишине. Земля под ногами была сырой из-за шедшего ночью дождя, но воздух уже начинал нагреваться, напоминая, что на улице уже практически середина лета.       Ичиго думал о том, зачем Ренджи вообще сюда прибыл. Он так и не смог добиться от синигами внятного ответа. Теперь вот выяснилось, что тот пока не собирается обратно. Внутренний голос ехидно намекал, что он прекрасно знает, почему Абарай остался, потому что какого-то хрена чувствует вину и ответственность за него, и теперь собирается нянчиться с ним. Возможно, дело не обошлось без отца. — Ренджи, — начал Куросаки, — если ты здесь решил остаться из-за меня, то не нужно. Я уже в порядке. Ну скоро точно точно буду. Спасибо тебе за все, но этого достаточно.       Абарай смотрел на вдруг ставшего серьезным Ичиго, видел темные круги под глазами, синяки и ссадины, покрытые корочкой, видел, как тот слегка сутулится, держа руки в карманах, как напряжено все его тело, и он видел, как тяжело даются ему эти слова. Ренджи никогда раньше не заметил бы таких деталей, а сейчас, смотря на Куросаки, читал каждое его движение. Это даже немного пугало, но благодаря этому, он знал, что именно нужно ответить, не думая над каждым словом. — Да, ты прав, я здесь из-за тебя, — на этих словах Ичиго вскинул на него удивленный взгляд, не ожидая честного ответа. Ренджи продолжил, — но не потому, что я чувствую себя чем-то тебе обязанным. Я просто хочу быть здесь. Такой ответ тебя устраивает? Имею я право устроить себе отпуск, немного отдохнуть и провести время со своим другом, которого очень давно не видел?       Куросаки молча принял ответ и только едва заметно кивнул, словно это немного примирило его с нахождением Ренджи в мире живых. От внимания Абарая не ускользнуло, что плечи Ичиго заметно расслабились и тишина между ними перестала быть напряженной. Они дошли до школы, не проронив больше ни слова. В последнее время между ними постоянно возникали такие паузы, которые они еще не научились чем-то заполнять, не начав спорить при этом. Но и ругаться больше не хотелось. У ворот школы Ренджи окликнул уже повернувшего ко входу Ичиго. — Эй, ты во сколько заканчиваешь? — Часа в четыре, может, чуть раньше получится, — ответил Куросаки, а потом подозрительно прищурился, — и зачем тебе? — В магазин со мной сходишь. — То есть ты даже не спрашиваешь, а ставишь меня перед фактом? — ощерился Ичиго. — Не бухти, с тобой быстрее будет, да и денег я вроде как еще не заработал, одолжишь мне? — Ренджи видел, что Куросаки начинает беситься, и продолжил наглеть, уже по привычке выводя того на эмоции. — Да ты охренел! Что тебе такое купить срочно понадобилось? — А я тебе говорил, — усмехнулся Абарай, ожидая, пока до Ичиго дойдет. — Когда? Нормально сказать можешь, — парень излучал раздражение. — Ну как знаешь, — Ренджи улыбнулся, почти оскалился, и громко произнес, — Куросаки, купишь мне трусы!       Столпившийся у школы народ удивленно посмотрел в их сторону. Лицо Ичиго стало пунцового цвета, то ли от стыда, то ли от злости. Только пара из ушей не хватало для полной картины. — Я тебя прибью, полудурок! — зашипел Куросаки, опасно надвигаясь на синигами. — Ну ты же сам попросил сказать, — Ренджи захохотал и постарался как можно быстрее оказаться подальше от него, отбегая в сторону. — До встречи! — Я никуда с тобой не пойду! — заорал ему вслед Ичиго, но Ренджи сделал вид, что не услышал этого.