Тяготение

      День прошел спокойно, даже слишком. За все это время они не поругались и даже просто не поспорили. Ренджи рассказывал о жизни в Готее, вспоминал забавные случаи, упомянул как все усердно тренировались после битвы с Айзеном, но не стал заострять на этом внимание, было видно, что для Ичиго это до сих пор больная тема. Он не помнил, когда в последний раз столько разговаривал.       Уже вечером, за ужином, когда собралась вся семья Куросаки, Абарай снова почувствовал себя неловко, но Ишшин излучал такое количество позитива, что появившаяся неловкость скоро сошла на нет. Он болтал с сестрами Куросаки, отвечал на вопросы его отца, но потом вдруг понял, что сам Ичиго почти ни слова не произнес за ужином. Бросив взгляд в сторону парня, синигами заметил, что тот толком не поел, а лишь размазал еду по тарелке. Под ребрами неприятно засосало, словно это была его вина. — Спасибо за вкусный ужин, — начал Ренджи, — но у меня завтра еще есть кое-какие дела… и я планировал хорошо выспаться перед этим. — Конечно! — сразу спохватился Ишшин. — Ты же не против того, чтобы ночевать в комнате Ичиго? — Нет, — неуверенно пробормотал Абарай, то ли отрицая, то ли соглашаясь, и глянул в сторону Куросаки-младшего. Он понимал, что отец Ичиго не хотел оставлять сына сейчас одного. Каким бы простаком он ни старался казаться, на самом деле он таковым далеко не был. — Отлично, я дам тебе футон, — продолжил Ишшин. — Не беспокойтесь, Ичиго же тоже знает, где он лежит? — Ренджи сделал ударение на имени Куросаки, чтобы обратить на себя внимание и выдернуть того из своих мыслей. — А…конечно, — Ишшин тоже посмотрел на сына. — Куросаки, дай-ка мне футон, — Абарай поднялся, побуждая Ичиго последовать его примеру. — Спасибо, все было вкусно, — улыбнулся Куросаки, наконец-то вынырнув из своих мыслей. — Я помогу Ренджи.       Лейтенант еще раз поблагодарил всех за приятный вечер и последовал за Ичиго, который снова притих, как только оказался вне поля зрения семьи.       Абарай мялся на пороге комнаты, пока Куросаки молча доставал футон и механически расстилал его на полу. Он слишком тщательно разгладил все складочки и выровнял края, но потом, словно опомнившись, отдернул руку и обернулся к Ренджи. Тот сделал вид, что не заметил монотонных движений друга и его отсутствующий взгляд при этом. — Готово. Можешь сходить в душ, если хочешь. Сейчас принесу полотенце, — Ичиго протиснулся мимо синигами, стараясь держаться максимально далеко, насколько позволял дверной проем. Словно не хотел, чтобы его касались.       Ренджи опять притворился, что ничего не заметил, но отмахнуться от неприятно скребнувшего внутри чувства не удалось. Он не понимал, почему вообще стал замечать такие мелочи, когда всю жизнь его называли, мягко говоря, чурбаном. И не понимал, почему эти мелочи его в принципе задевают.       Куросаки вернулся и, снова сократив контакт до минимума, сунул полотенце Ренджи в руки. — Ванная там, если забыл, — Ичиго махнул в сторону светлой двери и скрылся в комнате. — Спасибо, — на автомате ответил синигами, сжимая большое белое полотенце.       Долго принимать душ желания не было, но длинные волосы все равно заставили его задержаться. Смывая пену, Ренджи чувствовал, что накопившееся за два дня напряжение постепенно уходило, захотелось спать.       Наспех вытеревшись, Абарай намотал полотенце на голову, чтобы вода не капала на пол. А вот о чистой одежде он не подумал. Рубашку Ренджи надевать не стал, все-таки она была уже не первой свежести, но джинсы натянуть пришлось. Он задумался, где можно повесить вещи, если их сейчас постирать, но подходящего места не нашлось. Видимо, в доме Куросаки стиркой и сушкой занимаются не здесь. Стоило спросить об этом Ичиго.       Вернувшись в комнату, он нашел его, сидящим на кровати и с отсутствующим видом пялящимся на таблетки, которые были разложены перед ним. Ренджи кашлянул, привлекая внимание. — Эм, Куросаки, ты не мог бы мне дать что-нибудь из одежды? А то я вроде как без багажа. И это… я хотел постирать свои вещи, но не знаю, где и как это лучше сделать. Ичиго слегка вздрогнул и посмотрел на синигами, будто вообще забыл, что тот находится у него дома. Взгляд на секунду метнулся к полотенцу, намотанному на голове, и на губах появился намек на улыбку.       Абарай сам толком не осознавал, как хотел, чтобы Куросаки отпустил какую-нибудь привычную шуточку, сравнил его с девчонкой, да что угодно, лишь бы не молчал. — Сейчас что-нибудь тебе найду, но не уверен, что будет по размеру. И стираем мы в стиральной машинке.       Пока Ичиго рылся в шкафу, бормоча себе под нос, Ренджи присел на край кровати, украдкой поглядывая на разложенные там лекарства. Их было много. — Думаю, будет нормально, — Куросаки извлек из недр шкафа белую майку и цветастые шорты. — Лови. — Спасибо, — Ренджи поймал брошенные в него вещи и постарался быстрее натянуть майку, сидеть без рубашки почему-то стало неловко. — Ладно, я тоже в душ, — Ичиго достал себе чистую одежду, секунду помедлил, но все-таки подошел к кровати и взял несколько лекарств, в том числе тюбик с мазью.       Вопрос почти сорвался с губ Ренджи, но Куросаки его опередил. — Давай рубашку, я закину в стирку. И кстати, тебе идет. Я про полотенце, — забрав рубашку и не дожидаясь ответа от растерявшегося Ренджи, Ичиго вышел из комнаты.       Абарай почувствовал, как в груди заклубилось тепло. Хоть это и был откровенный способ предупредить лишние вопросы, но Ичиго все-таки отпустил комментарий по поводу этого злосчастного полотенца.

***

      В ванной пахло горячей сыростью и шампунем. Зеркало на стене запотело, создавая иллюзию матового стекла, за которым мелькали тени. Ичиго повесил рубашку Ренджи на крючок, решив, что закинет ее в стирку на обратном пути вместе со своими вещами, свалил упаковки таблеток и мазь в раковину. Чтобы избавиться от ощущения, что за ним наблюдают блуждающие за стеклом тени, он провел ладонью по запотевшей прохладе зеркала. Отражение устало посмотрело в ответ.       Куросаки осторожно начал стягивать одежду. Рядом с семьей и даже рядом с Ренджи он еще старался держать лицо, но сейчас усталость и боль вырвались наружу. Казалось, болела каждая мышца, каждый кусочек кожи. Он не знал, возможно ли это вообще, или все это было только у него в голове. Но от этого не было лучше. Постоянно находившийся рядом Ренджи не давал погрузиться в собственную боль. Он отвлекал одним своим присутствием. А сейчас, оставшись один, Ичиго уже не мог избавиться от хаоса, творящегося в мыслях.       Он осторожно переступил бортик и сел на дно ванной. Не было сил стоять, двигаться, жить. Что-то внутри выразило слабый протест последней мысли. Куросаки повернул кран, и сверху обрушился поток холодной воды, отгораживая от скопившегося в сознании мрака. Вода постепенно теплела вместе с тлеющей внутри злостью. Ичиго злился на себя и свою беспомощность. Он никогда не был так жалок. Отлично понимая ситуацию, зная, что с ней нужно как-то справляться, он все равно не мог ничего с собой поделать. Это было похоже на фобию или паническую атаку, когда ты понимаешь, что тебе ничего не угрожает, но все равно не можешь себя контролировать.       Куросаки зачесал намокшие волосы назад и подставил лицо струям воды. Тепло постепенно распространялось по телу, расслабляя каменные от напряжения мышцы. Хотелось отмокнуть в горячей ванне, смывая грязь, которая, казалось, въелась в кожу. Но отец запретил пока принимать ванну, только душ. И так это уже третий раз, когда Ичиго его принимает, пытаясь отмыться. Он осторожно потянулся за губкой и мылом, стараясь меньше шевелиться.       Еще нужно было принять лекарства, которые прописал отец, и наложить мазь. Даже воспоминания о том, как сегодня после осмотра Ишшин неловко мялся, подбирая слова и объясняя способ применения мази, вызывали легкую тошноту. Еще он говорил о таблетках, в число которых, помимо обезболивающих, входили антибиотики. Отец пытался подробнее объяснить для чего они нужны, но это было слишком. Он и так отлично понимал, хотя до этого у него не было незащищенного секса. Да что уж там, у него секса вообще не было.

***

      Ренджи разбудил странный звук, раздавшийся совсем рядом. Он сел и прислушался. За окном шел дождь. Было темно, но света уличного фонаря хватало, чтобы различить очертания предметов. Кроме спящего на кровати Ичиго в комнате никого не было. Ренджи пропустил момент, когда тот ложился спать, он отключился прежде, чем Куросаки вернулся из ванной.       Абарай лег обратно, слушая перестук капель о крышу и подоконник. Но теперь так быстро заснуть не получалось. Разбудивший его звук всколыхнул какое-то тянущее беспокойство внутри.       Все эти странные чувства были настолько нетипичны для него, что Ренджи не знал, как на них реагировать. Они буквально ставили его в тупик. Казалось, что происходит слишком много всего, больше, чем обычно. Но на самом деле ничего не происходило! Все уже произошло.       Абарай с силой потер лицо, стараясь отогнать атаковавшие его мысли. А отвлек его снова повторившийся звук. Теперь, когда синигами не спал, звук не показался таким странным. Это был Ичиго, он дернулся на кровати и замычал сквозь зубы. Ему снился кошмар.       Ренджи не стал долго размышлять, а то скоро могло войти в привычку, и потряс Ичиго за плечо. Тот вздрогнул и проснулся, рвано хватая ртом душный ночной воздух. Казалось, что он еще не до конца понял, где находится. Абарай кашлянул, привлекая внимание, но видимо сделал это слишком рано, потому что парень отшатнулся в испуге. — Воу, тише. Это я, Ренджи, — лейтенант выставил руки вперед и шагнул в луч света, падающего с улицы. — Ренджи? — голос Ичиго звучал тихо и хрипло. — Что ты… — Ты храпел! — Что?! — вот теперь знакомые возмущенные интонации.       Абарай хмыкнул и решил придерживаться этой версии. Он слишком хорошо знал своего друга, который начал бы стыдиться своих страхов, как только понял, что Ренджи стал свидетелем ночного кошмара. — Я говорю, что ты храпел. Сколько можно уже, пришлось встать и трясти тебя, а то не слышал моего голоса за своим храпом, — Ренджи слегка приоткрыл окно, надеясь, что свежий воздух поможет Ичиго быстрее прийти в себя, постоял немного, глядя в темноту улицы и снова вернулся на свой футон, с напускным возмущением взбивая подушку. — А я, между прочим, спать хочу. — Что за фигня, я не храпел! — Храпел-храпел, не отмазывайся. А теперь ложись на бок, чтобы история не повторилась, и спи! И обязательно ложись на левый бок. Говорят, что так меньше вероятность храпа.       Удивительно, но Ичиго не стал спорить и лег на бок, поворачиваясь лицом к Ренджи. Абарай приврал, что именно на левом боку храпится меньше, но кто будет проверять?       Теперь, когда окно было открыто, шум дождя заполнил тишину комнаты. Ренджи еще какое-то время не мог заснуть, слушая, как выравнивается и замедляется дыхание Куросаки, когда тот начал погружаться в сон. Мельтешащие мысли о планах на завтра, о состоянии Ичиго, о собственных переживаниях не давали расслабиться, голова была тяжелой, но сознание отказывалось засыпать, заставляя Ренджи снова и снова прокручивать воспоминания за последние пару дней. Он решил, что завтра с утра действительно займется делами, нужно было снова наведаться в магазинчик Урахары, может, в этот раз удастся узнать, куда он все-таки свалил, вторым на очереди было связаться с Обществом Душ и продлить свой внеплановый отпуск. Ренджи не знал, что ему на это скажет капитан, но ему нужно сейчас остаться здесь любыми способами. И в-третьих, ему нужно было заработать денег, если он остается на продолжительное время. Как устроиться куда-то без документов и с чего начать искать, Ренджи пока не представлял, но именно завтра он об этом и подумает. Ну и возможно, стоило взять на себя обязанности местного синигами, чтобы в Готее не возникло лишних вопросов. Хотя сейчас количество пустых здесь заметно сократилось, да и друзья Куросаки выполняли большую часть работы, если честно. Дел предстояло много. Абарай вздохнул и посмотрел на силуэт Куросаки на кровати. — Я что-нибудь обязательно придумаю, Ичиго.