Большой материк и маленькие люди

Сердце верит одному. И все, что даст любовь, я приму. Лишь большой любовь может быть, А маленькая - не любовь. Так пусть добра она и ласкова будет к нам. Если ж злая суждена - и ту я не отдам.© Чунмен страшно боялся, что адвокаты все же не смогут отстоять их права. Еще он знал о подобном страхе друзей. Возможно, куда большем его собственного. Проигрыш дела означал бы возвращение обратно. И ничего хорошего никого из них там не ждет. В Китае они умолчали реальную причину вынужденного побега, но там-то знали: До убил человека. И не просто кого-то, а одного из солдат при исполнении. В двух километрах от города как раз располагалась военно-морская база. Бойцы часто патрулировали улицы, обходили порт и рынки. Наверное, так один из них и заприметил незаурядного Чонина. Сейчас их общей мечтой было остаться в безопасности. Им всем хотелось жить. А посмотрев, как может быть у других, поняв, чего были лишены все это время, утвердились в решении остаться любой ценой. Желание стало самым заветным. Ифань говорил, что они заслуживают лучшей участи и не должны стыдиться своих желаний. Убеждал, что сделает все для того, чтобы защитить их. Поэтому, когда он предложил подключить к делу массмедиа, а затем и какую-нибудь знаменитость, Ким и поверил в серьезность его настроя. Никто не лез из кожи вон, пользуясь собственными связями, кроме него. И все это ради кучки эмигрантов. Первое слушание прошло в напряжении. Государственный обвинитель упрямо настаивал на кодексе и законе страны, на соглашении с соседями, то бишь Северной Кореей, о немедленной депортации. И ни о каком понимании или уступках и слышать не хотел. Чунмен уже тогда подумал, что на этом все закончится и их прямо из зала вывезут в аэропорт, отправив восвояси. К счастью, дело отложили на несколько дней для дальнейшего рассмотрения. Сехун, единственный, кто не верил в лучший исход, тогда сказал, что это лишь небольшая отсрочка и стоит приготовится к худшему. Впечатлительному Чонину с бушующими ураганом гормонами из-за слов друга стало плохо, и его в сопровождении напуганного мужа увезли в больницу. Когда Ким и О вернулись в общежитие, куда их на время поселили, омега закрылся в своей комнате и долго не выходил. Альфа догадывался о причине, хоть младший и хотел казаться безразличным. Он боялся за Кенсу с Чонином, которые были в большей опасности, чем они, также сильно, как и сам Чунмен. Еще, конечно же, младший чувствовал вину за плохое самочувствие друга. Все они до трясучки заботились о беременном омеге, и тут вдруг стать причиной его недомогания. На следующий день Кенсу по телефону успокоил их, объявив, что муж в полном порядке, хоть до следующего слушания и пробудет в больнице. Но младший был таким подавленным, что альфа попросил Ифаня свозить их навестить молодую семью. Понимающий Ву, естественно, согласился помочь. Сехун встретился с Чонином и убедился, что тот в норме и его ни в чем не винит. Но повеселеть так и не успел, потому что Кенсу, в отличие от своего любимого, был настроен не так миролюбиво. Тот снова сник, превратившись в серую обиженную тучку. "Все-таки, - думал про себя Чунмен, наблюдая в зеркало заднего вида за насупленным младшим, пока они ехали в кафе на встречу с братом Ву, - Сехун такой еще ребенок. Не так этот мальчишка должен жить, не о том переживать". И вот Чунмен сидел перед обворожительным омегой, забыв о всех волнующих его проблемах. И хоть он его толком не знал, их первая встреча случилась буквально пятнадцать минут назад, первое впечатление уже ничем нельзя было испортить. Это был добрый и милый человек, способный на сопереживание. Его искренняя, мягкая улыбка притягивала, а понимающий, но вовсе не снисходительный взгляд, с которым Чунмену уже пришлось столкнуться, располагал, заставляя безропотно довериться. Но и честно признаваясь самому себе, чувствуя за такие мысли стыд, тут же выступающий на щеках и кончиках ушей, Ким в первые секунды, невольно оценивая броский образ парня, решил, что тот так же, как и предыдущий друг их адвоката, откажет. Альфа не любил ошибаться, но не в этом случае, мысленно то и дело благодаря омегу за согласие. Почему-то озвучить свои слова он все никак не решался. И вообще, кроме объявления, что он все же понимает китайский, за оставшееся время, проведенное в компании актера, Ким выдавил еще пару бессвязных и глупых предложений, а потом и вовсе решил молчать, больше не влезая в разговор. Очередное открытие не на шутку взволновало. Оказывается, он мог безумно стесняться, чего раньше никогда за собой не замечал. При этом собственное поведение становилось довольно странным, а самое страшное для парня - неконтролируемым. То он еле сдерживался, чтобы не перебить Ифаня и не начать говорить, переключив все внимание нового знакомого на себя, то терял дар речи, когда тот же Ифань попросил поделиться историей их жизни в Корее с Исином. Чего, к слову, он так сделать и не смог. Альфа, поняв, что омега наконец смотрит исключительно на него, приготовившись внимательно слушать, разволновался больше обычного и, обвинив остроту здешних блюд, убежал в туалет умыться. Слава Богу он не видел недоумевающие выражения лиц омег, оглядывающих перед собой стол с кофе и десертами. - Спасибо, что согласился. Твое участие действительно сыграет немаловажную роль в деле, - благодарил Ифань брата, пока они все вместе спускались на лифте на подземную парковку. - Перестань, - отмахнулся омега, улыбаясь, - разве я мог иначе. - Кое-кто смог. Но не будем вспоминать всяких там козлов. И как я с ним дружу до сих пор, не понимаю. - Лухан не плохой. Просто у него сложный характер, - развел руками Чжан, оправдываясь за приятеля. - Знаешь, если о своем подзащитном я бы сказал в суде, что он хороший человек и прекрасный семьянин, а деньги со счета предприятия подворовывает так, со скуки, его бы не оправдали. Чунмен не сдержался и засмеялся, за что тут же получил внимание всех троих впереди идущих. С момента, как Ву объявил, что вариант с Луханем отпадает, Чунмен невзлюбил актера, пусть и понимал, что тот ничем им не обязан. Но неприязнь к человеку появилась, чем он не заморачивался, решив, что все-равно встречаться и общаться им не придется. Когда они оказались возле машины адвоката, Ифаню вдруг позвонили. Испуганно он тут же принял звонок, вслушиваясь в речь собеседника. Наверное, не только Ким заметил мрачнеющее с каждой секундой разговора лицо омеги, но и Исин, обеспокоенно наблюдавший за братом. Когда Ву вернулся к ним злой и нервный, младший сразу же поинтересовался, что случилось. - А что ты мне про Соля рассказывал? В кино, говоришь, ходили? - Ну да. Я хотел с ним поговорить о том самом, о чем ты меня просил, но его срочно вызвали на примерку и так ничего и не вышло. Ифань шумно выдохнул, пытаясь себя сдерживать. Чунмену даже на секунду показалось, что тот готов кинутся на брата с кулаками. - А тебя не смутило, что сегодня как бы будний день и он должен быть в школе?! - Ой, а ведь точно. - Серьезно, Исин, "ой"?! Я просил тебя повлиять на него, а ты самолично поощряешь его пропуски?! - Ну успокойся. Ты же знаешь, я хотел как лучше, - виновато проблеял омега. - Мне вот только что звонили из школы и сказали, что мой сын уже вторую неделю не появляется на занятиях. И если так все продолжится, то его не допустят к экзаменам! - не унимался Ифань. - Черт, как я устал. Ну, Хансоль, дождешься ты у меня! Ифань снова вынул телефон из кармана брюк, проверяя время, чертыхаясь себе под нос, что-то прикидывая в голове. "По крайней мере, ругаться перестал", - думал Ким, готовый уже влезть в ссору между братьями и прекратить ее. Сил не было смотреть на сгорбившуюся фигуру актера. Испуганный Сехун, вообще не понимающий, что происходит, дернул Чунмена за рукав, заставив наконец оторвать взгляд от погрустневшего Чжана. Альфа, придя в себя, поспешил объяснить младшему, что это личная проблема их адвоката, тем самым успокоив. Наверняка омега успел всякого себе надумать. - Ге-ге, правда, извини. - Ладно, и ты прости, что сорвался на тебе, - доставая из пиджака ключи от автомобиля, ответил Ву. - А ты на машине? - Да, а что? - Мне теперь придется ехать в школу, но сперва нужно завезти парней. А если я опоздаю на встречу с завучем, думаю, выводы о воспитании мной Соля будут не самыми лучшими. К тому же снова придется выслушивать лекцию о нехватке воспитания альфой. Как будто это не мое личное дело, - зло пробурчал Ву. - О, так я могу их подбросить! - радостно предложил Исин. - Мне неловко, но было бы здорово. Чунмен, - обратился он к альфе, - вы уж простите, что так поступаю. - Да ничего, я все понимаю. - Хорошо, спасибо, тогда я уехал. Исин-а, созвонимся. Когда на парковке осталось трое, повисло неловкое молчание. По крайней мере для Чунмена, старающегося изо всех сил не смотреть на актера, а тот, кажется, о чем-то крепко задумался и никого не замечал. Как только альфа представлял, что еще предстоит провести рядом с этим омегой всю дорогу домой, ему становилось одновременно страшно и радостно. И только Сехун кипел от злости. - Хен, мы скоро поедем? Его голос привел в чувство сразу обоих. Исин тут же спохватился, пусть и не поняв, что сказал парень, но и сам зная, что на время отключился, заставив других ждать. Сама поездка прошла в тишине. Омега снова о чем -то размышлял, Сехун любовался вечерними видами Пекина из окна, а Чунмен в это время пытался понять, что с ним сегодня происходит, обвиняя во всем самого Чжана. Не часто он встречает настолько удивительных и красивых людей, как Исин. Отсюда и волнение. Приехав к жилым корпусам, где и жили иммигранты, прежде чем попрощаться, Исин попросил минуту подождать, что-то разыскивая в своем рюкзаке. Чертыхаясь и цокая языком, выуживая из недр сумки все содержимое, актер наконец вытащил шоколадный батончик и, счастливо просияв, продемонстрировав свою находку и Чунмену, вручил лакомство удивленному Сехуну. - Вот, возьми, пожалуйста. Как меня уверяли, она совсем не калорийная. Ты должен больше есть сладкого. Глюкоза повышает настроение. По крайней мере, мне всегда помогала, - но не видя от парня никакой реакции, оно и ясно - тот и слова не понял, он сам вложил шоколад в его ладонь. - Бери, бери. В следующий раз ге-ге угостит тебя чем-нибудь вкуснее. Младший понятия не имел, что ему только что сказали, зато вот альфа был тронут словами. - Возьми, некрасиво отказываться. - Я ему что, ребенок, конфетами меня угощать? - фыркнул омега, все же пряча батончик в глубокий карман толстовки. - И поблагодари. - Да он же не знает корейского! - Спасибо на любом языке звучит одинаково. Сехун после секундной заминки все же склонился в благодарственном поклоне и, не дожидаясь друга, вылез из салона, сразу направившись в сторону подъезда. - Он очень милый и красивый. Совсем еще мальчишка, - внезапно заговорил Чжан, грустно улыбаясь. - Только почему-то кепку с капюшоном так ни разу и не снял. - Он стесняется своих коротких волос. Успел насмотреться на красивую и модную вокруг молодежь, теперь вот комплексует. - Ох, так не должно быть. - Хотя в другом, в плане освоения техники, как, например, плазмы или микроволновой печи, он справляется лучше всех нас, вместе взятых, - оставшись наедине, Ким почувствовал, как наконец-то расслабляется, а главное, возвращается присущая ему уверенность. - Серьезно, я могу остаться голодным, если его не окажется рядом. Ну или взорвать полкухни, если все же попытаюсь что-то подогреть. - Я хоть пользуюсь бытовой техникой и без труда, но все-равно что-то да сжигаю. Так что не волнуйся, ты не один такой. Парни весело рассмеялись, но после минутного порыва веселья Исин снова погрустнел. - Мне правда жалко, что вам приходится через это проходить. Но я надеюсь, что все закончится хорошо, - уверенно кивнул он сам себе. - Ифань действительно профессионал и в беде вас не оставит. Тут я могу за него поручиться. И сам сделаю все от меня зависящее. - Спасибо, - растерянно ответил Чунмен, - за сегодня и за помощь вообще. Спасибо, - повторил он. - Нет-нет, не стоит. Скажешь это, когда мы выиграем в суде, договорились? Парню оставалось лишь кивнуть, снова не находя слов для выражения своей признательности. - Кстати, у меня есть предложение! Как насчет того, чтобы после второго слушания - когда оно? Послезавтра же? - в общем, после него съездить погулять всем вместе. Как раз и для журналистов засветимся. - Я не против, - ответил Ким, подавляя свою радость из-за предстоящей встречи. - У меня, на самом деле, уже появилась идея, куда можно съездить, но пусть это будет сюрпризом, хорошо? Ладно, что-то я разговорился. Иди отдыхай, -довольный согласием альфы Исин радостно забарабанил пальцами по рулю, - не буду тебя больше задерживать. А то, знаешь ли, могу так и до самого утра просидеть. Чунмену хотелось ответить, что он и не против.