Radioactive

Солнце постепенно уплывало за горизонт, освещая поместье и окрестности алыми лучами, отчего поместье казалось величественнее, чем обычно. Двери распахнулись, и наружу грациозно вышла Пасифика Нортвест. Она прошла по аллее к любимой скамейке, откуда открывался шикарный вид на закат, и оглянулась. Никто за ней не следовал, и можно было не притворяться излишне грациозной. Пасифика села и сняла туфли. Целые дни на ногах выматывали ее, и пятки к вечеру горели. Хорошо, что забота о своем комфорте стала для девушки если не приоритетом, то хотя бы важным пунктом распорядка дня — за тяжелым днем обязательно следует расслабляющий вечер и крепкий сон ночью. Хотя для города всегда требовалось многое сделать и проследить исполнение — о себе Пасифика научилась помнить неуклонно. В отличие от того, что в ней взращивали родители. Внезапно в ушах зазвенел родительский колокольчик, и Пасифика скрипнула зубами. Дышать, надо дышать. Выдох — и девушка несколько раз коснулась коленки. Рука чувствует сустав, нога — пальцы, стискивающие ее. Обычный ритуал для возврата в реальность. Никакого колокольчика нет и не будет. Как и родителей. Звон в ушах утих, и девушка запрокинула голову. Скоро появятся звезды, и где-то среди них затерялись те, кого она когда-то старалась полюбить, но кто никогда не любил ее. Признание этого факта дало Пасифике больше, чем тщетные попытки завоевать хотя бы уважение отца и матери. С ней не считались, и зачем же о них скорбеть теперь? Ответ на ум не приходил, и девушка предалась воспоминаниям. Всё так сильно поменялось после Странногедона. Хотя обанкротившиеся родители все же смогли вернуть себе часть былого состояния, то лето крепко засело в воспоминаниях Пасифики. Воспоминания были свежи и крепки, как будто всё случилось на днях. На деле прошло почти пять лет. И все это время любимые городом герои Диппер и Мэйбл ни разу не навестили своих дядь, даже проездом. А городок без них преобразился. После Странногедона всевозможные существа, ранее скрывавшиеся в лесу, явили себя жителям и даже нашли себе место среди них. Трехглавые воробьи, к слову, заменили горожанам почтовых голубей — они уж точно будут получше того почтальона, пугавшего всех одним своим видом. Пасифика усмехнулась, вспомнив, как в детстве поглядывала на него из окон особняка и думала, что он, скорее всего, какое-нибудь лесное чудище вроде оборотня, книги о которых она так любила… Девушка вновь посмотрела на небо. Одна звезда выделялась на фоне остальных. Искрясь и переливаясь, она не могла не привлечь взгляд своей красотой и необычностью. «Назову тебя своей звездой», — подумала Пасифика и загадала желание: — Хочу, чтобы моя жизнь стала интересней, — с тоской девушка вспомнила о призраке, о лилигольферах… — Верни мне приключения! Она не сводила глаз со звезды, а та не переставала сиять, будто существуя только для Пасифики. Все больше воспоминаний окатывали сознание волнами тоски и грусти, ведь целых пять лет в городе не происходило ничего интересного. А ведь так хотелось чего-то необычного, чего-то такого, чего еще не видывал весь Гравити Фолз. Чего-то, что развеяло бы всю скуку, окутавшую город, стоило жителям привыкнуть к чудесным сожителям. И девушка всё продолжала любоваться той звездой. И Пасифике казалось, что скоро к ней нагрянут «Двойняшки-Детективы», как они себя называли, а вместе с ними всегда под руку идут и приключения… Пасифика скрестила руки на груди и поежилась от холода. Постепенно темнело и холодало, но хозяйке поместья и в голову не приходило уйти в тепло и оставить свою звезду в таком же одиночестве, в каком оставили ее. Девушка не могла точно описать странное чувство, испытываемое ей, но с каждой минутой Пасифике казалось, что свет ее звезды становится теплее и будто ощутимее. Пасифика закрыла и потерла уставшие глаза. В день ей приходится много трудиться, чтобы поддерживать репутацию поместья на должном уровне. Столько хлопот и забот о том, что просто перешло ей по наследству!.. Как бы то ни было, дрожать от холода становилось невыносимо. И когда Пасифика уже хотела было уйти и погреться у камина в главной гостиной, все же она перед этим взглянула на свою звезду. Не сумев привычно сдержать изумление и скрыть истинные эмоции, девушка открыла рот от удивления: ее личное светило больше не напоминало звезду! Сквозь гомон мыслей до Пасифики дошел смысл происходящего: «Метеорит!» Бежать было поздно. Всего пара шагов на ватных ногах — всё, что она успела.